Любовники по наследству

Анна Малышева, 2004

Находясь в Подмосковье на психологическом семинаре, Марина неожиданно встречает сестру. Та явно пытается от кого-то спрятаться в никому не известном месте. Тем же вечером она гибнет, утонув в реке. Марина уверена, что ее смерть не случайна. Узнавая множество подробностей из личной жизни сестры, связанных с ее деньгами и ее мужчинами, женщина все больше подвергается опасности. Оказывается, теперь темным знакомым сестры нужна ее наследница – она. И по самым разным причинам…

Глава 3

На четвертый день все формальности были выполнены, Лена лежала на кладбище, справили скромные поминки, на которые собрались только родственники. За все это время, пока Марина находилась в квартире сестры, телефон зазвонил только раз. Звонила женщина, которая так настаивала на том, чтобы получить товар. Марина решила, что от нее не стоит скрывать, где находится коробка, и дала ей свой домашний телефон. На третий вечер женщина явилась к ним с деньгами. Она обревизовала коробку, заверила Марину, что это тот самый товар, который предназначался ей, и, к общему удовольствию, его забрала. Заплатила в валюте, и, по расчетам Марины, на сорок процентов больше той цены, в которую обошлась покупка товара в Эмиратах. На жульничество это не походило. В результате на руках у супругов оказалось три с лишним тысячи долларов.

— Можно жить, — заметила Марина. — Во всяком случае, теперь ты не будешь уверять, что за похороны заплатил из своего кармана.

— Ах, спасибо! — Сергей иронически постучал пальцем себе по лбу. — А долг?

— Но я же говорю тебе, все деньги она вкладывала в товар, иначе быть не могло. Только вот что меня беспокоит… — Марина призадумалась. — Для ее оборотов три тысячи долларов — сумма нормальная. Такой суммой она всегда могла располагать. Да и предпочитала за товар отдавать свои деньги. Так как же вышло, что у нее к моменту поездки настолько опустел карман, что пришлось брать в долг?

— А может, она сидела на мели?

— Но дела у нее, кажется, шли недурно.

— Узнать бы поскорее, сколько она была должна, — занервничал Сергей. — Послушай, а как на нас теперь выйдет та баба? Которая насчет гарантий?

— Гарантий теперь быть не может. Теперь ей, видно, понадобится сама картошка. Тьфу, валюта. Не знаю, как она нас найдет. Может, оставить наш номер там на автоответчике?

— Идея! Только, знаешь ли, все же неприятно, если нам начнут звонить все ее знакомые. Личности там не очень, кажется, светлые.

— Светлые или темные, а долг придется отдавать. Хотя не знаю, может, смерть должника перечеркивает все его обязательства?

— Та баба, по-видимому, так не думает.

— Ну что ж, отдадим.

— Кстати, что делаем с квартирой?

— Ох, напомнил. Придется побегать. К счастью, она приватизирована. Ведь надо будет оформлять ее на меня.

— Поздно же я получил твое приданое! — вздохнул Сергей.

— Если уж на то пошло, это приданое Лены. Да, если бы кто тебе сказал лет восемь назад, что ее приданое достанется тебе таким образом…

В следующий приезд на квартиру сестры Марина надиктовала на автоответчик номер своего телефона. В течение двух дней она ждала звонков. Ждала и боялась. Но никто не звонил. «Как вымерли, — подумалось ей. — Это очень странно. Ведь почти никто не знает о ее смерти. Ей просто обязаны звонить разные люди, ну хотя бы поклонники. А тут — тишина. Как будто все о ней забыли. А много ли у нее было друзей? Нет, я, кажется, в самом деле плохо знала свою сестру».

И когда однажды в трубке раздался знакомый голос, она в первую минуту не нашлась даже что ответить. Звонил Володя.

— Марина?

— Долго же вас пришлось ждать. А вы, кажется, в последний раз настаивали на срочной встрече?

— Я в центре. Буду ждать вас в кафе «Лира». Это метро «Тверская», дом рядом с «Макдональдсом». Легко найдете.

— Если буду искать.

— На этот раз я не позволю себя отговорить. Я буду ждать вас в первом зале кафе. Сейчас четыре? Значит, я буду там в пять. Марина, я не хочу, чтобы случилась беда. На этот раз с вами.

Он повесил трубку. «Да, от такого приглашения не отказываются», — подумалось Марине. А она-то думала, что все кончилось! И вот теперь она должна ехать в какой-то кабак. Впрочем, это даже неплохо, в кабаке она уже сколько лет не была. И с кем бы ей там бывать? С Сергеем? Она усмехнулась.

Через час она уже спускалась по крутым ступенькам в полуподвальное кафе. Ступеньки привели в коридорчик, где было окошко с обменом валюты, а коридорчик вывел прямо в зал. Тут стояли столики и дубовые скамьи. И за одним из столиков сидел мужчина. Он встал ей навстречу.

Брюнет. Высокий. Лет за тридцать. Серые глаза, особенно светлые на фоне красноватого загара. И самое главное — еще что-то. Что-то, отчего женщина в его присутствии должна была чувствовать себя женщиной.

«Ленка просто дура, — только и успела подумать Марина. — Куда она смотрела? Впрочем, может быть, у него ужасный характер. Хотя, чтобы бросить такого, надо столкнуться прямо-таки с припадками буйства. Меньшее меня бы не оттолкнуло».

— Слава Богу, — приветствовал ее Володя. — А я, честно говоря, сомневался.

— Секунду, сделаю заказ. — Он исчез в соседнем зале, а Марина воспользовалась этим, чтобы оглядеть себя в настенном зеркале. Ну что ж, в этом приглушенном таинственном свете и она сможет выглядеть прекрасной незнакомкой.

Володя вскоре вернулся, официант принес шампанское, фисташки и шоколад.

— Вы, надеюсь, не откажетесь? — Володя пригласительно наклонил бутылку над ее бокалом.

— Не откажусь. А вот это и было то самое, ради чего нам надо было срочно увидеться?

— Увидеться надо было совсем не по такому приятному поводу.

— Да уж, я думаю. — Марина не удержалась от того, чтобы не бросить на него кокетливый взгляд. — По телефону вы мне почти угрожали.

Володя помрачнел.

— Уж я-то вам точно не угрожал. Но вам действительно могут угрожать.

Шампанское потеряло вкус. Марина потянулась в сумочку за сигаретами, Володя поднес ей зажигалку.

— А я-то только начинаю приходить в себя. Что же вы хотели мне сказать?

— Это, как можно догадаться, связано с Леной.

— Не удивляюсь. Во-первых, мне звонили…

— Кто? Мужчина?

— Единственным мужчиной были вы. Звонили женщины. С одной, правда, никаких хлопот не было. Она забрала косметику, которую привезла Лена. А другая хотела получить деньги за эту косметику, которые Лена у нее одалживала перед поездкой.

— Лена одалживала деньги на косметику? Странно!

— Мне это тоже показалось странным. Она занимала деньги, если только собиралась привезти особенно крупную партию. А на этот раз была одна коробка.

— Коробка с чем?

— Парфюмерия.

— Ну, на парфюмерии она особенно много не сделала бы. Но в том-то беда, что, кажется, не ради коробки она туда ездила.

— А вы откуда знаете?

Володя закурил и взглянул на нее.

— Вы, конечно, знаете о наших прошлых отношениях с Леной?

— Она мне говорила.

— Мы были вместе довольно долгое время. Несколько раз ездили в Эмираты. Я достаточно знаю ее бизнес, чтобы сказать, что одна коробка не окупила бы ее поездки. Она никогда не привозила так мало товара.

— И что же дальше?

— А дальше то, что я видел ее в последний раз в Дубае.

— Как же это случилось?

— Чистая случайность. Я ездил за товаром дней десять назад. Побыл там три дня и уже собирался уезжать. Мне что-то понадобилось в Дейре… Я зашел в какой-то магазин, а когда вышел, чуть не столкнулся с Леной. Она меня, правда, не заметила. Стояла на улице, у входа в соседний магазин, и кого-то ждала. Мне не захотелось ее окликать.

Марина с удовольствием восприняла это признание.

— Я взглянул на нее, удивился совпадению и уже собирался уходить, как вдруг увидел, что к ней подошел мужчина. Все бы ничего, но я этого человека случайно знал. К счастью, не слишком близко. Я просто видел его пару раз и знал, кто он. И поэтому я забеспокоился за Лену.

— Кто же он?

— Я не знаю имени. Один мой приятель показал его издали и сказал, что этот человек делает такие дела, что скоро окажется или в Майами, или в могиле.

— А он оказался не в могиле и не в Майами…

— А рядом с Леной. Я точно знаю, что он бандит. Они развернулись и вместе пошли по проспекту. У меня не было времени идти за ними, да и желания тоже. В конце концов, я не мог контролировать все связи Лены. Я успокоил себя тогда, что это могла быть случайная встреча.

— А потом вы забеспокоились?

— Да. Потом, когда я вернулся из Эмиратов, у меня из головы не выходил тот человек. Я собирался позвонить Лене и предупредить ее. Но позвонила мне она. Через полгода после нашего разрыва — впервые. И обратилась ко мне с просьбой — спрятать ее. Так и сказала: «Можно у тебя спрятаться?»

— А вы?!

Володя отвел глаза:

— Никогда себе не прощу, что отказал. Я сказал, что у меня не лучшее место для того, чтобы прятаться. Она положила трубку.

— Почему же вы отказали? — после молчания спросила Марина.

— Сам не знаю. Наверное, не захотел проблем. А может, меня покоробило то, что она вспомнила обо мне только в безвыходном случае. Может, это подло — в такую минуту думать о своем самолюбии, но все же… Одним словом, меня замучила совесть. Я гадал, что могло случиться. И позвонил ей. А трубку подняли вы.

Марина зажгла новую сигарету. Характер своей сестры она знала достаточно, чтобы убедиться, что иногда Лене нипочем не захотелось бы помогать. Даже в беде.

— Не знаю, простите вы меня или нет, что я тогда… — снова заговорил Володя.

— Прощу. — Марина неожиданно для себя положила руку на его плечо. И поймала себя на том, что ей захотелось задержать руку. «Что это со мной? — в смятении подумала она. — Неужели влюбилась? Вот уж действительно, нашла время…»

Володя поймал ее пальцы у себя на плече и тихонько сжал их в ладони.

— Хорошо, — тихо сказал он. Они помолчали.

— Я говорил себе после звонка вам: если бы я согласился ее спрятать, ничего бы не случилось.

— Ее спрятала я, — ответила Марина. — Правда, я не знала, что прячу ее, но все же спрятала. И все равно ее нашли. Так что не вините себя.

— Мы еще на «вы»? Давайте уж выпьем за наше «ты», — предложил Володя. Марина глотнула шампанского и улыбнулась ему. — Ты расскажешь мне, как все случилось? — Володя подвинул к ней пепельницу. — Вот проклятие — почему я вынужден говорить с тобой об этом деле?

«Берешь быка за рога? — Марина внутренне улыбнулась. — Ну и прекрасно. Хоть раз в жизни мне встретился мужчина, который прямо заявил, что он меня хочет. А то я уж в собственном отражении стала сомневаться.»

И она рассказала все, что случилось в пансионате. Володя выслушал ее с помрачневшим лицом.

— Да, чисто сделано, не придерешься. Я сам бы решил, что это несчастный случай, если бы она не позвонила мне тогда.

— И если бы я не вспомнила про то, что на корте стучал мяч…

— Хорошо еще, что тебе не вздумалось пойти посмотреть, что там делает Лена…

Марина грустно улыбнулась:

— Я так легко поняла, почему ты не захотел прятать ее, и думаю, ты тоже меня поймешь… С той разницей, что родственные связи приходится сохранять даже тогда, когда все уже мертво. Скажи мне лучше — почему ты решил, что опасность теперь угрожает мне?

— Если допустить, что у Лены была простая интрижка — никаких претензий к тебе, конечно, быть не может. Но из-за интрижки не прячутся за городом, не убивают и не переворачивают всю квартиру. Нет, я уверен, что их с Леной связывало что-то еще. И потому-то все случилось.

— Ты думаешь, что он втянул ее в какое-то темное дело?

— Наверняка. А Лена была идеальным объектом — легкомысленна, жадна… Увы, такова горькая правда.

— Эта горькая правда для меня не нова. Но она ведь вдобавок ко всему была еще и осторожна, ни за что бы не полезла в авантюру, не рассчитав все до мелочи. Легкомысленна — да, но только в личном плане. А если дело доходило до денег — кассовый автомат и то легкомысленней.

— Но если перед ней замаячили такие деньги, что она смогла бы оставить бизнес и жить на проценты с капитала, как мечтала, она решилась бы на многое. А он мог бы предложить ей такое дело.

— Но зачем ему понадобилась Лена?

— Не знаю. Но думаю, чтобы провернуть какую-то махинацию. А потом он мог решить от нее избавиться. А Лена не тот человек, который согласился бы молчать, если бы ее обманули…

— Думаешь, он решил, что она и меня во что-то посвятила?

— Конечно. И потому я хочу тебя предупредить — ни сном ни духом не показывай, что ты не поверила в несчастный случай. Веди себя как можно естественней. И поменьше контактируй с ее знакомыми.

— Вот как! Тогда я немедленно ухожу!

— Ну нет! Я хочу быть исключением!

Их смех странно прозвучал в пустом зале. Все происходящее внезапно напомнило Марине пир во время чумы. «Ну и пусть пирует мое глупое сердце, — отчаянно подумала она. — Пусть я пьяна, влюбилась, пусть меня держит под прицелом тот мафиози… Хоть час, да мой…» И она не отдернула руку, которую снова взял Володя. И прежде, чем он предложил ей встретиться завтра, она уже знала, что ответит «да».

Он поцеловал ее в машине, под самыми ее окнами, в половине десятого вечера. Весь вечер они просидели в кафе, перейдя в другой зал, туда, где был бар и играла музыка. Марина не знала, от чего она опьянела больше — от шампанского или от его взгляда — откровенного, настойчивого, от взгляда, который раздевал ее, пока она сидела напротив, полуприкрыв глаза и сладко хмелея от него. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного и теперь сама себя не узнавала. Но, взглянув случайно на часы, она поняла, что дольше оставаться не может. Она ничего не сказала Сергею, не оставила записки. И попросила Володю отвезти ее домой. Он почти всю дорогу не проронил ни слова, а Марина пыталась вспомнить, говорила она ему что-нибудь о своем муже или нет. Кажется, говорила. Во всяком случае, остановив машину возле ее дома, Володя ничего не сказал о том, что хотел бы подняться наверх. Он притянул ее к себе, Марина отвечала на поцелуй и чувствовала, что горячий хмель наполняет ей сердце. Она резко отстранилась и отодвинулась в угол сиденья. Лицо горело, и она порадовалась, что в машине темно.

— Что-то не так? — помолчав, спросил Володя.

— Не в этом дело… — Марина постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно. — Мне надо идти.

— Я увижу тебя?

— Завтра.

Он еще раз поцеловал ее и осторожно отпустил. Пошатываясь, Марина вышла из машины и едва вошла в закрытую дверь подъезда. В лифте постаралась привести себя в порядок. «Что скажет Сергей, если унюхает шампанское?» — мелькнуло у нее в голове.

Но Сергей ничего бы не унюхал. Как затравленный зверь носился он по квартире, куря одну сигарету за другой. Марина испугалась, увидя его серое лицо.

— На, полюбуйся, — кинул он ей в лицо какую-то смятую бумажку. — Погляди, что отколола твоя драгоценная сестренка!

Марина даже не сразу поняла, что именно она держит в руках.

— Какие-то цифры…

— Нам голову снимут за эти цифры! Эти цифры мне написала та баба! Которая насчет картошки! Восемнадцать тысяч!

Обессилев, Марина опустилась на постель. Бумажка в ее руке задрожала приметной дрожью.

— Восемнадцать тысяч долларов? Что это за деньги?

— Это ее долг! С процентами!

— Долг? — тупо повторила Марина. — Разве не три тысячи?

— Псу под хвост три тысячи! Она взяла в долг восемнадцать тысяч долларов! И обязалась вернуть через три недели с процентами! Нет, она круче, чем я думал! — Сергей швырнул на пол горящую сигарету и растоптал ее в прах. — Клянусь, не будь она мертва, я сам бы ее пристукнул! Куда она задевала эти деньги?!

Хмель слетел с Марины. В голове осталась серая пустота. И эта пустота начинала болеть.

— Мы можем отказаться платить, — неуверенно сказала она.

— Черта с два! Если бы она еще взяла у банка… Тогда не знаю, может быть… Но она взяла у частного лица. А ему закон не писан. Та баба сказала, что долг придется выплачивать нам.

— Придется продать ее квартиру.

— А почему не подарить? Нет, она у меня заплатит!

— Ты в своем уме? Кто? Покойница?

— Она спрятала деньги, и я их найду!

— Ты уже придумал, где будешь искать?

Сергей безумными глазами взглянул на нее.

— Думать будешь как раз ты. Ты ее знала, она твоя сестра, в конце концов.

— Оставь меня в покое! — Марина вскочила и тут же снова рухнула на кровать. Впервые в жизни Сергей ее ударил. С размаху, по щеке. Ударил и выбежал из спальни.

Опустошенная, с горящей щекой, Марина тупо сидела, глядя в одну точку. Потом упала ничком на кровать и зарыдала.

Эта их ссора, как и предыдущие, закончилась довольно быстро. Но не бесследно. У Марины было почти физическое ощущение, что между ней и Сергеем встала стена. И с каждым часом она становилась толще.

Сказав друг другу весьма прохладные слова примирения, они улеглись в постель. Сергей, отвернувшись, лежал, не говоря ни слова, но Марина чувствовала, что он не спит. Сама она тоже не смогла бы сейчас уснуть. Включив маленькую лампу на своей тумбочке, она полулежала на подушках, перебирая в памяти события сегодняшнего дня и от нечего делать перелистывая туристический проспект, который все эти дни так и пролежал у нее в изголовье. Пальмы, зеленые лужайки, здания невообразимых форм, и жаркое щедрое солнце… Вот на одном из таких проспектов стояла Лена и ждала того человека, который потом убил ее. Да, это как раз Дейра. Торговый квартал. Мечеть. «Бритиш банк». А это что?

На последней, чистой странице проспекта, где внизу был напечатан адрес туристической фирмы, черной ручкой было нацарапано несколько слов. Нет, не слов. Обрывков слов. В столбик, одно под другим: «Твер. Map. Сев.». Потом зачеркнуто, и снова написано, уже в другом порядке: «Map. Твер. Сев.». И — больше ничего.

«Какое-то заклинание, — подумала Марина. Она вгляделась в буквы. — Что же это может быть? Какие-то сокращения… Да, так обычно пишет человек, если торопится. Или просто лень дописать. „Твер.“. Тверь? Да нет, при чем тут Тверь? Тверская! — озарило ее. — Ну да, Тверская! Та женщина, ко-торая забрала товар, забрала его для киоска на Тверской! Значит, Лена думала, не поспешить ли ей сразу к той женщине… Да, больше всего это похоже на план действий. Так можно записать то, что ты собираешься сделать и в какой последовательности. Вот же тут изменен порядок — вместо „Твер.“ на первое место поставлено „Map.“. „Map.“… Да это же я! Марина! Точно, она сначала собиралась встретиться с той женщиной, а потом заспешила и поехала ко мне. С „Map.“ и „Твер.“ ясно. А вот что такое „Сев.“? „Сев.“… Сева? Никакого Севы не знаю. Может, какой-нибудь Севастьянов? Опять пробел. А если „сев“ как таковой, то вообще полный абсурд, никогда в жизни Лена ничего не сеяла…»

— Ты погасишь свет? — не поворачиваясь к ней, спросил Сергей.

— Ты уверен, что в темноте сможешь уснуть?

— Я смогу уснуть, если буду знать, куда она дела деньги.

«Сказать ему про „Сев.“? — подумала Марина. — Да нет, ни к чему… Если я не знаю, то он и подавно. А ведь теперь он многого не знает. Не знает про мафиози, не знает про Володю… Ну, про Володю ему незачем знать. А вообще, если я и дальше буду обо всем умалчивать, то скоро мне нельзя будет с ним ничего обсуждать… Ну и пусть! Буду обсуждать с Володей. Где же она все-таки спрятала деньги? И что искал тот?»

— Ты слышала, что я спросил? — повторил Сергей. — Куда она могла деть деньги?

— Как раз об этом думала.

— Ты даже приблизительно себе не представляешь, куда она могла деть такую сумму?

— Вложить в товар… — механически заметила Марина и замерла, как громом пораженная. «В товар! Она привезла всего одну коробку! Никогда она не привозила так мало… Володя сказал, что это невыгодно. А деньги взяла… Под проценты, на три недели. Значит, была уверена, что с этих денег скоро получит большую прибыль. Мафиози… Действительно, он мог на что-то подбить Лену. Наплести ей что-то про выгодное дело, заставить взять кредит… Впрочем, если светила большая прибыль, Лену заставлять не пришлось бы. Скорее она сама могла его поторопить. А коробка? Для отвода глаз… Чтобы никто даже не подумал, что цель поездки была другая…»

Она погасила свет. Лежа в темноте, попыталась уснуть, но мысли мешались у нее в голове. Восемнадцать тысяч долларов, две недели срока уже прошли… Еще неделя, и они влипнут в историю… Сергей прав, надо как можно скорее искать те деньги. За что тот тип все-таки убил Лену? Решил забрать у нее деньги? В таком случае, ни в какой товар она их не вкладывала, раз он убил ее после Эмиратов, а не до… А если вложила, то решил забрать сам товар? Какого объема мог быть этот товар? Он искал его в самых разных местах, в том числе в кассетах и коробочках от лекарств… Не уран же провезла Лена… Уран обычно вывозят от нас, а не ввозят его к нам. Нет, глупости, уж на уран-то ее никто бы не соблазнил… А может, он просто решил избавиться от сообщницы? Может, она отказалась дальше участвовать с ним в деле? Пригрозила выдать? Или он ее обманул, а она разъярилась и стала докучать? Но тогда уж прятаться стоило скорее ему… Лена, у которой отняли деньги… Нет, она не показалась ей тогда разъяренной… Напуганной — да, озабоченной чем-то, но не разъяренной… И еще… Это странное выражение страха и торжества, которое мелькало у нее в разговоре, в выражении глаз… Она была одновременно и напугана и довольна… Значит, он не обманул ее, уж деньги-то не отнял… Но почему она пряталась? Почему боялась? Почему он убил ее? Заколдованный круг. Да еще этот «Сев.»…

Марина почувствовала, что, несмотря на свои мысли, засыпает. «Завтра я все расскажу Володе… — подумала она почти успокоенно. — И про долг, и про свои соображения… Вот кто может помочь мне… Завтра я его увижу…»

С мыслью о нем она и заснула.

В начале восьмого утра ее разбудил звонок. Еще не совсем проснувшись, она села в кровати и почти вслепую нащупала на тумбочке телефон. «Кто в такую рань?»

В трубке раздавался женский голос.

— Я звоню по номеру, который оставили на автоответчике, — нерешительно сказал голос.

— Марина внутренне напряглась. Она бросила взгляд на Сергея. Кажется, спит. А голос незнакомый. — Я сестра Лены. Вы ничего не знаете?

— Нет, а что случилось? — В голосе послышался страх. — Я ничего не знаю… Я звонила вчера вечером и услышала ваш номер. Она там больше не живет?

— Она вообще нигде не живет. Она умерла. Утонула. Вот уже неделя прошла.

— Господи… — Голос куда-то пропал. Марина прислушалась и уловила, что женщина все-таки говорит что-то, но так тихо, что слов невозможно разобрать.

— Я не слышу вас! — Марина немного повысила голос, снова взглянула на Сергея. Ей почему-то не хотелось, чтобы он просыпался. — Громче, пожалуйста. С кем я говорю?

— Это ее подруга. — Голос звучал яснее, в нем слышалось смятение. — Меня зовут Света…

— Света, а другого времени вы не могли выбрать для звонка? Здесь все еще спят.

— Я забыла, простите… — Голос снова стал удаляться, и Марине пришлось опять повторить «алло». «Что она там забыла? — раздраженно подумала Марина. — Забыла, что половина восьмого?»

— Простите, — сказала наконец Света вполне отчетливо. — Просто Лена была «жаворонком», как и я. Мы часто звонили друг другу утром… Я по привычке позвонила так рано… Я не знала, что не она подойдет к телефону…

— Ну что ж, — не вытерпела Марина. — Теперь вы все знаете. Я могу вам чем-то помочь?

— Не знаю. Я хотела поговорить с Леной… Мы давно не виделись… Еще с июня… Я уезжала и вот теперь решила узнать, как у нее идут дела…

«А ведь я упускаю возможность узнать что-то новое о Лене, — вдруг сообразила Марина. — Вряд ли она представляет какую-то опасность. Хотя ведь сказал Володя: „Поменьше контактируй с ее знакомыми…“»

— Света. — Марина наконец решилась. — Мы с вами не могли бы встретиться? Вы понимаете, мне хотелось бы кое-что узнать о Лене… Вы ведь были ее подругой?

— Да, но… Я сама ничего не знаю…

— Но мне все же хотелось бы поговорить с кем-то. Понимаете, мы хоть и были сестрами, но она со мной не откровенничала.

«Кто тебя за язык тянет? — рассердилась она сама на себя. — Если будешь все выкладывать первому встречному, скоро без головы останешься. Если мафиози заподозрит… Но не прослушивает же он наш телефон, в самом деле!»

Света решилась.

— Может быть, мне действительно найдется что рассказать вам… Только… Знаете, мы не то что поссорились в последний раз, но…

— Вы не первая говорите мне эти слова, — успокоила ее Марина. — Мы и сами с ней не то что, но… Когда мы увидимся?

— Приехать к вам?

— Нет, не стоит. — Марина все же решила соблюсти хоть какую-то конспирацию. «Где же мне назначить свидание? Не в „Лире“ же!» И вдруг в голову ей пришла идея. Ведь квартира Лены стоит пустая! Идеальное место для встречи! — Давайте-ка встретимся у нее… Завтра, часа в четыре?

— Тогда я приеду прямо туда. В четыре.

Света положила трубку. «Верно ли я сделала, что назначила встречу? — Марине было не по себе. — Бог знает, кто она такая… Может, из той же шайки… Хотя вон как она перепугалась… А впрочем, выбора у меня нет. Мне надо найти деньги. Во что бы то ни стало! Использовать любую возможность… А почему именно мне надо их найти? — подумала вдруг она. — Да потому, что от Сергея все меньше пользы с тех пор, как я стала от него что-то скрывать. Зато у меня теперь есть Володя… Да, Володя! Мы ведь договорились встретиться! Он позвонит сюда! Теперь мне ни на шаг нельзя двигаться отсюда. Если трубку поднимет Сергей… Когда мне в последний раз звонил мужчина, за исключением главврача? Сергей сразу что-то заподозрит. Надо сидеть у телефона!»

Сергей внезапно заворочался и повернулся к ней:

— Кто-то звонил?

— Ошибка.

Он вздохнул:

— Уже не усну. Опять в голове деньги.

Вставать им было совершенно незачем. У Сергея впереди была неделя отпуска, а отпуск Марины только начинался. И тем не менее они встали.

Тягостно тянулись пустые утренние часы, заполненные мыслями о деньгах. Сергей спалил все сигареты, выпил огромное количество кофе и все это время не переставая ходил взад-вперед по квартире. Марине даже стало его жалко.

— Да не терзайся так, — попробовала она успокоить. — Не убьют нас, в самом деле…

— Да, ты точно это знаешь?! — накинулся на нее Сергей. — Вот ее же убили. Я теперь не сомневаюсь, что из-за этих проклятых денег.

— Убили и ограбили? Но тогда тебе вообще незачем думать, где могут быть деньги. Раз ее ограбили, нам остается только продать ее квартиру.

— Черт, скорее бы… — вырвалось у него.

Через пять минут раздался звонок. К телефону подскочили оба.

— Дай, лучше я. — Марина все же успела схватить трубку первой. Как она и ожидала, это был Володя.

— Меня, — коротко сказала она Сергею, махнув ему рукой, чтобы он уходил. Но Сергей остался стоять рядом. «Что такое? — изумилась Марина. — Из-за денег совсем с ума сошел». Ей пришлось говорить подчеркнуто деловым тоном, выбирая слова: — Ах, здравствуйте. Это вы?

— Ты не узнала меня? — удивился Володя.

— Да-да. Я слышу.

После короткой паузы Володя спросил:

— Можешь говорить?

— Не совсем.

— Тогда слушай. Я кое-что узнал. Жду тебя там же тогда же. Придешь?

— Да, конечно, постараюсь.

Под мрачным взглядом Сергея она положила трубку и только тут вспомнила, что на их «Панасонике» все разговоры в трубке были отчетливо слышны даже на расстоянии трех шагов. А Сергей во время беседы с Володей почти дышал ей в лицо.

— Подружка?

Она не успела увернуться. Он ударил ее, не так сильно, как вчера, но с хорошо рассчитанной злобой.

Она машинально села.

— Это превращается у тебя в дурную привычку, — заметила женщина как можно спокойнее.

— Сука!

Она успела увернуться от мелькнувшей руки. Удар пришелся по воздуху. Сергей едва не упал на постель. Марина отскочила. Никогда еще она не видела его в такой ярости.

— Завела себе хахаля в такое время?!

Она чуть не рассмеялась. Это был нервный смех, и ей удалось сдержать его.

— Успокойся, никакой это не хахаль. И почему тебя возмущает выбранное мной время?

— Не хахаль?! «Ах, когда же ты придешь… Ах, я буду тебя ждать…» И что это он там узнал?!

«Черт, все слышал, — мелькнуло у нее. — Разобью этот телефон, поставлю старый, советский. Он где-то на антресолях…»

— Ну, отвечай, голубушка! Кто это такой?

«Черт, и как назло не на кого свалить… Ни одного мужика подходящего, не за главврача же его выдать?»

— Я не узнаю тебя! Или ты прикидывалась все эти годы? Я слышал, как он звал тебя куда-то. Никуда ты не пойдешь!

— Как ты смеешь меня удерживать?! Захочу, вообще уйду!

Она заперлась в ванной и стала рассматривать в зеркале припухшую щеку. «Хорошо, хоть фонарь не поставил, — подумала она. — Как бы я показалась Володе? Да уж, не думала, что опасность меня прежде всего станет подстерегать в собственном доме. А в гневе Сергей опасен. Он, конечно, не убьет. Но разукрасить может, уж на это-то моего героя хватит. Господи, какой он все-таки жалкий тип! Почему я раньше этого не замечала? — И она усмехнулась своему отражению. — Эх ты, психолог… Сейчас он действует тебе на нервы, потому что ты влюбилась. Что будет дальше? Вот посмеялась бы Лена… Даже ее любовник достался мне по наследству. Сначала собственный муж, а потом любовник. Я знаю, что будет дальше. Я не откажусь от Володи. Гори все синим пламенем!»

Она приняла душ. Потом все время, пока сушила волосы, гладила выходной розовый костюм и красилась, хранила молчание. «Пусть только попробует», — сказала она сама себе. Но Сергей не пробовал. Он лежал на постели рядом с телефоном и смотрел в потолок. Ее он подчеркнуто не замечал. Только когда она, уже совсем готовая к выходу, взяла с подзеркальника свои ключи, подал голос:

— Все-таки идешь?

— Да, и что? — Она не обернулась.

— Не пожалеешь?

— О чем мне жалеть? О твоих пощечинах?

— Их больше не будет.

— Поверю на слово. Но тогда и ты мне поверь. Никакого хахаля у меня нет.

«Да уж, — иронически подумала она. — Если мы оба сдержим слово, веселая семейная жизнь меня ожидает».

Она вышла на лестницу и захлопнула за собой дверь.

В четыре часа женщина сидела в «Лире». Снова в пустом зале оказались они одни с Володей. К тому времени щека у Марины уже пришла в норму, а выпитое шампанское значительно улучшило ей настроение. Ей захотелось улыбаться. Но Володе, похоже, было не до улыбок.

— Я увиделся с тем своим приятелем, который когда-то показал мне типа, того, из Эмиратов. Много я из него не вытянул, но зато точно узнал, чем тот занимается. Это контрабанда.

— Контрабанда? — Марина не нашлась что сказать.

— Да, он несколько раз в год провозил через границу запрещенные вещи. Что за вещи, я так и не узнал. Похоже, мой приятель побоялся об этом распространяться. А сам он узнал об этом случайно, того типа лично не знает. Ему, в свою очередь, тоже кто-то его показал. В общем, концов не найти. Но известно хотя бы, во что вляпалась Лена. Это на нее как раз похоже. Четких границ между легальным и нелегальным бизнесом для нее не существовало. Как только подвернулся случай заработать, она им воспользовалась. Теперь несчастный случай можно исключить. Знала бы ты, насколько мне это не нравится…

Он замолчал. Из коридора вошли двое мужчин и направились во второй зал, где находился бар. На Володю с Мариной они даже не взглянули.

— И еще. — Володя закурил сигарету. — Еще я узнал, что этого типа держат на заметке. Правда, завести на него дело не могут — фактически он чист, но на таможне при выезде и въезде шмонают особенно тщательно. А что такое шмон на таможне даже для обычного человека, я знаю. При выезде еще ничего, достаточно предъявить декларацию. Осмотреть вещи или обыскать тебя самого могут только в том случае, если ты вдруг не понравишься таможеннику. Но вот при въезде… Будет поднята твоя декларация, и ты должен будешь отчитаться за каждый потраченный за границей доллар. Если деньги в товаре — показать товар. Опять же, если ты чист, особенно тщательно шмонать не будут. Прикинут на глазок, — а глазок у них наметанный, — и отпустят. Но того типа, я уверен, шмонали и здесь и там.

Марина начала что-то понимать.

— Ты думаешь, Лена понадобилась ему, чтобы что-то пронести через таможню?

— Именно. И даже могу сказать, что пронесла при выезде отсюда. Деньги. Не внесенные в декларацию, за которые потом никто не потребует отчета. Она рисковала — если бы ее вдруг обыскали, немедленно завели бы дело. «Попытка контрабанды» — есть такая статья, еще древняя, советских времен.

«Деньги, деньги… — стучало у Марины в висках. — Так вот куда делись деньги!»

Она рассказала Володе про восемнадцать тысяч долларов. Он напряженно выслушал ее.

— Скверно, — сказал он наконец. — Значит, она вошла в долю. И странно, если бы она не вошла. А значит, с деньгами придется попрощаться.

И тут Марина вспомнила, о чем хотела его спросить со вчерашнего вечера.

Она достала из сумочки проспект.

— Вот, посмотри. — Указала Володе на последнюю страницу. — Это написала Лена. Видишь?

— «Твер. Map. Сев.», — прочитал Володя вслух. — Что это такое?

— Что такое «Твер.» и «Map.», я знаю. «Тверская», «Марина». Она записала то, что ей надо было сделать в Москве. Сдать товар на Тверскую. Спрятаться в пансионате. А что такое «Сев.» — ума не приложу. Но сдается мне, именно это для нас может оказаться важным.

Володя молча смотрел на страницу. Потом поднял глаза.

— Теперь я знаю, где деньги, — как-то устало сказал он. — Как я сразу не догадался? «Сев.», Марина, — это «Севастополь».

— Мне это ничего не объясняет.

— Гостиница «Севастополь». Здесь, в Москве. Там есть склад, куда приходят карго из Эмиратов. Я сам однажды получал там груз.

— Что такое карго?

— Это система пересылки грузов из-за границы. Скажем, в Дубае ты купила холодильник: не повезешь же ты его в Москву на себе? Едешь с этим холодильником в контору, которая занимается пересылкой грузов. Там холодильник запакуют и отправят в Москву с карго. Ты его получишь со склада. Самый большой склад в Домодедове. Но им пользоваться опасно — мафия. Будешь получать холодильник до потери сознания и еще заплатишь… Есть склады помельче — не так уж много. «Севастополь» — один из них.

— И что?

— Да то, что он наверняка не рискнул перевозить контрабанду с собой. Или с Леной, не важно. Деньги на выезде она могла утаить, а вот товар, какой бы он маленький ни был, при въезде — вряд ли. Ее могли обыскать. И он, наверное, все учел и предпочел из двух зол меньшее — отправить товар с карго. Риск тоже, не исключен… Груз может потеряться, заехать не туда, коробку могут вскрыть… Но все равно это безопаснее. Наверное, он и раньше пользовался таким способом. Главное преимущество, что тебя не могут поймать за руку. Тот, кто тебя обворует, уже не будет иметь к тебе претензий. Товар пропадет, и все. С карго получение груза сведено к минимуму — предъявляешь квитанцию и увозишь его. Никакой таможни.

— Так, значит, деньги в товаре? Нам никогда его не получить!

— Теперь я так не думаю. По крайней мере, знаю, куда он придет.

— А если он уже пришел? Если тот его уже получил?

— Ну разве что послали слона. Как правило, чем больше объем посылки, тем скорее ее получишь. Крупные грузы контора отправляет из Эмиратов сразу — и возни с ними меньше, не надо на каждый ящик оформлять бумаги, да и на складе держать громоздкий товар невыгодно. А вот если ты послал один-два ящика — спокойно можешь прождать три недели.

— Вот почему она взяла кредит на три недели!

— Именно. Надеялась получить их обратно, да еще с накруткой. А какая может быть накрутка, остается только гадать.

— Да, перед таким предложением Лена не устояла бы…

— Я думаю, только в Москве она поняла, во что вляпалась, — сказал Володя. — Потому и хотела спрятаться.

— Спрятаться? А свою долю подарить тому? — Марина покачала головой. — Я скорее поверю в то, что она покушалась на его долю… Когда она чуяла деньги, то шла напролом.

— Черт! — сказал Володя.

— Что такое?

— Как только она вернулась в Москву, поспешила спрятаться! В ее квартире все было перевернуто! В номере — тоже! Она решила его обмануть! Господи, какая же она все-таки идиотка… — Он осекся. — Прости.

— Да и я повторила бы то же самое. Ты думаешь, она решила обчистить его и все получить сама?

— Теперь все сходится. Он искал что-то. Сначала что-то, а не ее саму, — ты ведь говоришь, в квартире он побывал раньше. Что-то маленькое, что можно спрятать во вкладыше от кассеты… Квитанцию, Марина! Квитанцию на получение груза. Лена с ней сбежала!

— И намеревалась все получить сама? Но это же безумие! Ведь он знал, куда придет груз! Он бы встретил ее в «Севастополе»!

— Ты сама говоришь, что она в иных случаях шла напролом. Да и я ее тоже прекрасно знаю. И представляю себе ее мысли: «Он не сможет мне помешать, если я его опережу. Буду звонить на склад, пока не придет груз. Возьму пару дружков и получу его. Не пристукнет же он меня. А потом, с деньгами, мне сам черт не брат!»

— Да, это в ее духе… — Марина задумалась. — Так, значит, квитанция была выписана на ее имя? Чтобы не вызвать подозрений?

— Возможно. А может быть, там были указаны два отправителя. Он и она. Хотя это создало бы при отправке дополнительные сложности.

— Если на квитанции значатся два отправителя, может груз получить кто-то один? Без сопровождения второго?

— В том-то и дело, что им пришлось бы явиться вдвоем. Так обычно не делается. В квитанции значится один отправитель, а второй верит ему на слово. Это ведь обычно не чужие друг другу люди, а компаньоны.

— Но, получается абсурд! Значит, если вписаны были оба, оба должны явиться? Так зачем же она унесла квитанцию? Она ведь не смогла бы по ней получить без него!

— Марина, я ведь говорил тебе: карго — это не таможня. Здесь главный принцип такой, что никто ни за что не несет ответственности. Даже если груз пропадает, нельзя будет пожаловаться. Зато если даже в твоем грузе обнаружат тонну героина, тебя никто не привлечет к суду. Это одновременно и риск и гарантия твоей личной безопасности. А если вместо одного получателя явится второй и предъявит квитанцию, где вписаны оба… Не думаю, что сложности будут непреодолимы. Скорее всего он получит груз.

— И она все это знала?

— Наверняка. Она ведь отправляла как-то товар с карго. Правда, получала в Домодедове.

— Точно! Я еще помню, как она тогда набегалась, пока его получила. Кажется, ей пришлось кому-то заплатить… Боже мой, на что же она все-таки рассчитывала?! Прятаться до последнего момента, потом получить груз и улизнуть… Она просто самоубийца!

— Это точно. В своей смерти виновата сама.

Марина закурила. На душе было скверно, но ее хотя бы не трясло, как все эти дни. Может, потому, что напротив сидел Володя.

— И теперь он спокойно ждет, когда придет груз… — безнадежно произнесла она. — А там деньги Лены… Уж их-то нам точно теперь не получить…

Она поймала его испытующий взгляд.

— Скажи, Марина. — Он не отводил от нее взгляд. — Если ты не получишь этих денег, что будешь делать дальше?

— Продам квартиру Лены. Расплачусь. И всему конец.

«Всему, — подумала она. — И может быть, ты скажешь, что нам больше незачем видеться…»

— Это большая потеря для тебя?

— Скорее для мужа. — Марина опустила глаза. — Он сходит с ума из-за этих денег. Требует, чтобы я их искала. Я, дескать, лучше знаю Лену. Квартиру продавать не хочет. Но, конечно, когда выбора не будет, ему придется согласиться на это.

— Я спросил, будет ли это большой потерей для тебя. — Володя подчеркнул последние слова. — Для тебя, потому что если я и попробую вытащить обратно те деньги, то не ради твоего мужа.

— О чем ты говоришь?! Хватит одного трупа. Мне эта квартира не нужна. Но, честно говоря, не думала, что в наше время может встретиться человек, который будет рисковать ради женщины, не думая получить награду.

— Знаешь, если бы для тебя это было очень важно, я бы рискнул. Но голова на плечах у меня все же есть. И потому мне кажется, что разумнее продать квартиру и не связываться с этим делом.

— Гори она огнем, эта квартира! Мне на нее наплевать. Знал бы ты, как мне это надоело…

— Все-все?

— Все на свете! — Марина больше не могла сдерживаться. Она чувствовала, что на глаза навертываются слезы.

— О чем ты? — Володя сжал руку в своей и перегнулся через стол. — Что еще случилось?

— Не надо было жаловаться… Но оставаться там для меня просто невыносимо… Становится хуже и хуже…

Сквозь слезы она не видела его лица. Но то, что он пересел на стул рядом с ней, почувствовала. И его поцелуй — тоже. И снова, как вчера, все растаяло в этом поцелуе, у которого был вкус шампанского и слез.

Володя медленно отстранился.

— Вчера вечером я понял, что ты не хочешь подниматься наверх, к себе… — мягко сказал он. — Жалко, не спросил тогда почему. Может, не дал бы уйти. Но сегодня я тебя спрашиваю…

Вместо того чтобы спросить, он снова привлек ее к себе и поцеловал. Марина едва перевела дыхание.

— Так что ты мне ответишь?

— Все, что захочешь. — И она положила голову ему на плечо.

— Тогда я скажу, что нам пора.

— Скажи!

— И что домой я тебя не повезу.

— Говори, говори!

— И что сегодня кончается вся эта история.

— История с деньгами?

— И не только. Что ты скажешь, если мы предоставим твоему мужу сойти с ума?

— Пусть сходит!

Первый раз она посмотрела на часы в половине десятого. У нее мелькнула мысль, что она еще может уйти. Далекая-далекая мысль, такая привычная и такая чужая. Во второй раз она взглянула на часы в начале первого ночи. Уже без всякой мысли, просто потому, что они попали в поле ее зрения. К этому времени муж остался где-то так далеко в прошлом, что она даже удивилась, что называет его «муж». Никто. Некто из прошлой жизни. Из той жизни, которая сегодня кончилась.

Володя принес из холодильника две банки джина с тоником и разлил его в бокалы. Обессиленная, она едва смогла опереться на локоть и принять бокал из его рук. Ее рука слегка дрожала. Но это была сладкая дрожь.

Никогда в жизни она не отвечала на поцелуи с такой страстью. Были минуты, когда она забывала не только о деньгах и о Сергее, но и о том, кто она сама, где она и кто рядом с нею. Был момент, когда у нее из глаз вдруг брызнули слезы, в которых совсем не было горечи. Последние слезы этого долгого дня.

Она улыбнулась Володе.

— С тобой все в порядке? — спросил он, улыбнувшись в ответ.

— Я как будто проваливаюсь куда-то…

— Спи.

— Мне так легко, так хорошо! Не могу поверить, что все действительно кончилось…

— Хорошо бы.

— Что? Ты ведь сказал, что все сегодня кончилось.

— Загадывать наперед нельзя.

— А что загадывать? Пусть он продает квартиру, расплачивается и катится на все четыре стороны.

— Я сейчас не об этом.

— О чем же?

— Я не могу сказать, что все кончилось, пока тот тип не получит свой груз.

— Да пусть подавится своим грузом! Зачем он мне нужен?!

— Тебе от него, конечно, ничего не нужно. Но я хочу убедиться, что он оставит тебя в покое. И я хочу быть уверен, что Лена не успела ничего больше отколоть. Одним словом, я, заинтересован в том, чтобы он получил свой груз в целости и сохранности. И не предъявлял тебе — наследнице, никаких претензий.

— Какие претензии? Квитанцию он явно нашел. А если в коробках что-то не то я тут ничем не помогу.

— Хотел бы я знать, что там. Наркотики? Исключено. В Эмиратах за это сразу рубят голову, оттуда наркотиков никто не возит. Туда провезти могут.

— Володя, не могу больше об этом думать!

— Все, спим.

Он погасил свечи и улегся рядом с ней. Женщина тут же прижалась к нему всем телом. Когда она чувствовала его тепло, сразу проходили все страхи. Почувствовала, что он гладит ее по голове, по щеке, по плечу… И уснула.