Противостояние 3. Искупление

Анна Майерс, 2021

Иногда, чтобы понять, что такое рай, нужно пройти через ад. Можно собрать по кусочкам человеческое тело, но можно ли вернуть человеческую душу?

Глава 2. Карен

Уставшие и изнеможенные мы лежим в объятьях друг друга. Провожу пальцами по шраму от пули на его плече.

— Израненные тела, израненные души.

Дэвид наклоняется и покрывает поцелуями мои шрамы.

— Почему ты сказала, что их нельзя убрать? Ты же убрала один шрам на лице.

— Я могу не выдержать очередной наркоз. Просто не проснусь. Из-за множества перенесенных операций возможны осложнения. Ты готов каждый вечер ложиться в постель с уродиной?

— Я люблю тебя остальное неважно.

— Я тоже тебя люблю.

Он улыбается:

— Мне удалось растопить твое сердце или…

— Или… — слегка прищуриваюсь.

— Ты все вспомнила?

— Не совсем. Сейчас я понимаю, что воспоминания еще в Швейцарии всплывали отдельными отрывками, но это были не события, а чувства и эмоции.

— Почему сразу не сказала?

— Мне требовалось время, чтобы из отдельных пазлов собрать целую картину. Пробелов еще много и у меня к тебе куча вопросов, — Дэвид напрягается, — не сейчас впереди полно времени.

— Ты хоть представляешь, что я чувствовал? Почему ты так поступила?

— Потому что не надеялась выжить. То на что я пошла было сродни самоубийству. Экспериментальные технологии, новый метод лечения, для которого требовались добровольцы. Дэвид, они не давали никаких гарантий. Вероятность, что я не умру на операционном столе один к ста, и даже если я выживу, то в лучшем случае смогу передвигаться в инвалидной коляске. Я не могла привязывать тебя к себе. Это было бы не честно.

— Ты не должна была решать за меня. Почему не попросила маму сообщить, если все пройдет удачно?

— Потому, что я действительно ни на что не надеялась, а она видя мое состояние решила лишний раз не травмировать психику. Слабая, беспомощная, ничего не помнящая, но порой мне казалось словно я другой человек. Я мыслила, чувствовала, реагировала по-другому. Пыталась найти в интернете какую-то информацию о себе, но меня словно не существовало. Мама не могла дать ответы, она ведь не знала подробности о моей жизни в Майами. Порой в голове всплывали захватывающие сюжеты, но я думала это из какого-то фильма или сериала. Например, «Шпионка» с Дженнифер Гарнер, который любила в детстве. Мне постоянно снились кошмары, но иногда сны были другими. Я видела равнины, горные тропинки, пещеру за водопадом.

— Колорадо.

— Но больше всего мне нравился сон, в котором я видела мужчину, стоящего на балконе и любующегося звездным небом.

— Наша первая ночь, — Дэвид наклоняется ко мне и нежно проводит по щеке тыльной стороной ладони.

— Доктор говорил, что мой мозг блокировал воспоминания. Я очень надеялась, что это не просто сны и эта надежда заставляла меня бороться. Вот только с хорошими воспоминаниями вернулись и плохие. Крис Лоуренс не был маньяком. Это хитроумный план мести. Он родной брат того урода, которого я пырнула кинжалом на ферме. Отец обманул меня, подельники не добивали его в больнице, его убила я. Иногда мне кажется, лучше бы я ничего не вспоминала. Я столько сделала, что не знаю как с этим жить.

— Карен, прекрати винить себя, это самооборона. По-твоему, лучше, если бы они развлеклись и бросили тебя умирать?

Слова Дэвида отрезвляют, но дело не только в Крисе и его брате на моей совести есть и другие. Он стирает рукой скатившуюся из глаза слезинку.

***

— У них длинные скатерти, — Дэвид смотрит на меня и в его взгляде похоть. — Я заслужил компенсацию за то, что ты мне лгала.

— Дэвид, здесь полно людей, — от волнения я глубоко дышу и крепко сжимаю руками приборы.

— Вот именно, все заняты своими делами, — он бегло окидывает взглядом посетителей ресторана.

— Дэвид…

— Под стол, — командует он и произносит это с нажимом. По спине пробегает холодок.

Я быстро оглядываюсь по сторонам, поднимаю скатерть и опускаюсь на пол. Мне хочется провалиться под землю. Хоть бы он не потребовал вылезти, когда на наш столик будут смотреть или того хуже подойдет официант. Я умру от стыда. Прикасаюсь к нему, чувствую, как он возбужден и расстегиваю ширинку.

— Поглубже, детка, я знаю, как ты можешь, — шепчет он. Его слова заводят, мощный выброс адреналина отгоняет неловкость, сердце бьется с бешеной скоростью, кровь приливает к вискам и возбуждение нарастает. Каждое мое движение отдается пульсацией между ног, я все больше хочу почувствовать его в себе. Дэвид на пределе. Решил меня наказать посмотрим кто кого. Я быстро вылезаю из-под стола, облизываю нижнюю губу и соблазнительно улыбаюсь, окидывая его слегка насмешливым взглядом пока он застегивает ширинку.

— В туалет, — приказывает он, и я иду следом. Дэвид хватает меня за руку и тащит к другой двери.

— В мужской!?

— А ты хочешь, чтобы я пошел в женский? Он открывает дверь и пропускает меня вперед. Возле умывальников стоят двое мужчин. Я быстро проскальзываю в кабинку, но они успевают меня заметить. Уйдут или останутся? От такой публичности, возбуждение нарастает еще больше, все тело изнывает от желания. Дэвид заходит следом и прикрывает дверцу, но не запирает.

— Нет, — он хватает меня за руку, когда я хочу закрыть щеколду.

— Ты не…

— Правила диктую я. Он прижимает меня к стене, хватает за бедро и ставит одну ногу на крышку унитаза. Я на таком пределе, что мне не нужны ласки, я хочу быстро, резко, пусть даже грубо, только бы он быстрее оказался во мне. Дэвид расстегивает ширинку и срывает с меня трусики. Я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не закричать. Обхватываю его за шею. Он громко стонет, вжимая меня в стену. Я не выдерживаю, накатывающих на меня ощущений, и из груди вырываются громкие стоны. Ноги дрожат, и все тело покалывает, словно в него вонзили множество мелких иголок, одна волна оргазма сменяется другой. Я практически повисла на нем, когда все закончилось.

— Идти сможешь? — спрашивает он, чувствуя, что я все еще дрожу.

— Да.

Только сейчас понимаю, что на мне очень короткое платье, а трусики разорваны в клочья. Дэвид улыбается, когда я пытаюсь натянуть юбку как можно ниже.

— Идем, — он открывает дверцу и несколько мужчин оборачиваются в нашу сторону. Я заливаюсь краской и умираю от стыда, когда он демонстративно убирает в карман мои трусики.

Неделя во Франции превратилась в сказку, я старалась забыться и целиком отдаться этому счастью, но что-то в глубине души подсказывало, что моя история не закончена и у меня есть повод опасаться Питера и Алана.

Вернувшись в Майами, первым делом прошу Майлза найти адрес Роберта Кинга. На следующий день припарковываю машину напротив его дома и долго смотрю, не решаясь зайти. Небольшой одноэтажный домик, с высаженными вокруг цветами и пандусом на крыльце, значит… Зачем я приехала? Что я ему скажу? Что убила его отца, а его на всю жизнь сделала инвалидом. Я хочу знать как он. Узнать от него, а не со слов Майлза, поэтому и просила выяснить только адрес. Беру себя в руки, подхожу к дому и нажимаю звонок. За пару минут ожидания я десяток раз хочу сорваться, убежать к машине, сесть и уехать. Роберт открывает дверь. Он сидит в инвалидном кресле и пораженно смотрит на меня.

— Карен? Ты? Я думал…

— Что я умерла? Все так думали.

Роберт пропускает меня в дом. Замечаю на пальце обручальное кольцо. Не может быть?

— Роберт, ты женился?

— Да. Год назад. Лиза скоро придет с работы. Она медсестра.

— Поздравляю. Я так рада за тебя. Но как вы живете? Медсестры немного получают.

— Я тоже без дела не сижу. Про карьеру архитектора пришлось забыть, но я не расстраиваюсь. Отучился на вебдизайнера, на создании сайтов тоже можно заработать.

В дом заходит молодая блондинка. Невысокого роста, круглое лицо, слегка располневшее, но, кажется, это делает ее еще более милой, большая грудь и живот… большой… округлившийся живот. Да ей скоро рожать.

— Карен, познакомься это моя жена Лиза.

— О! — восклицаю я и сразу же ругаю себя за подобную несдержанность. — Рада познакомиться.

Почему при виде счастливой беременной женщины больно колет в груди?

— Лиза, это Карен, я тебе о ней рассказывал.

— Очень приятно, — Лиза мило улыбается. — Вы так помогли Роберту спасибо.

— Лиза медсестра, она ухаживала за мной в больнице.

— Поверьте вам не за что меня благодарить.

— Когда он вернулся после лечения в Швейцарии, то сделал мне предложение.

— Какие прогнозы дают врачи? — сердце выпрыгивает из груди, когда я задаю этот вопрос.

— Мне предстоит очередной курс восстановительного лечения. Если все пройдет удачно смогу передвигаться на костылях. Это лучше, чем сидеть в инвалидной коляске.

Быстро прощаюсь и выхожу из дома. Меня трясет, сердце колотится, в легких не хватает воздуха, а в висках бешено пульсирует кровь. Дрожащей рукой вставляю ключ в зажигание и жму на газ. Я несусь с бешеной скоростью, пытаясь убежать от прошлого, от самой себя, убежать от своей совести.

— Где ты была и почему отключила сотовый? — Дэвид сидит на диване в гостиной и ждет объяснений.

— Ездила, — монотонно отвечаю, поднимаясь наверх. У меня нет сил на разговоры и объяснения. Выпиваю несколько таблеток снотворного, раздеваюсь и падаю на кровать. Забвение — вот что мне нужно.

Как же я хочу, чтобы вчерашний день был просто кошмарным сном. На часах двенадцать, а на телефоне три пропущенных. Во избежание скандала нужно перезвонить. Хорошо, что Дэвид занят и довольствуется моими сбивчивыми объяснениями о том, как я соскучилась по возможности водить машину, и прокаталась весь вечер не замечая времени. На сегодня у меня еще одно дело. Быстро собираюсь и еду в Miami Shores. Надеюсь, Адам не сменил адрес. Дверь открывает Кейт.

— Привет малышка.

— Карен, — она растеряно смотрит на меня.

— Это тебе, — протягиваю большую куклу.

— Почему ты так долго не появлялась

— Прости, я болела, сильно болела. Мне пришлось уехать в другую страну на лечение. Позволишь войти? — Кейт запускает меня в дом.

— Почему ты хромаешь?

— Из-за перелома.

— Это навсегда

— Надеюсь, что нет, — треплю ее по волосам. — Да у тебя здесь целый замок! — восклицаю, когда мы подходим к дому Барби.

— Лилиан подарила на день рождения.

— Кейт, кто пришел? — невысокая шатенка спускается по лестнице. — Я же говорила не пускать в дом посторонних.

— Это Карен, подруга Адама — радостно сообщает Кейт, на что Лилиан хмурит брови и недовольно смотрит на меня.

— Что вам нужно? — резко спрашивает она.

— Заехала проведать Кейт, — окинув взглядом гостиную, замечаю в рамках их фото с Адамом. Похоже у них все серьезно. Главное, чтобы она хорошо относилась к Кейт.

— Проведали?

— Может, кофе угостите, — показываю взглядом в сторону кухни, давая понять, что не стоит выяснять отношения при ребенке.

Лилиан направляется на кухню, я следую за ней, сажусь на стул, а Лилиан стоит посередине, скрестив руки на груди.

— Вы давно встречаетесь? — спрашиваю в лоб.

— Почему я должна отчитываться перед бывшей подружкой Адама?

— Кейт неправильно выразилась. Я подруга Лорен — ее матери. После смерти Лорен я помогала Адаму с Кейт.

— Хорошая подруга, — усмехается Лилиан, — я вспомнила, Кейт спрашивала о вас, и Адам ответил, что вы уехали. Пропадаете где-то годами, ни разу не позвонив ребенку, а теперь считаете, что вправе вторгаться в чужую жизнь.

Лилиан разговаривает жестко, но я хорошо разбираюсь в людях. За показной твердостью скрывается желание защитить тех, кто ей по-настоящему дорог. Кейт выглядит счастливой, да и за Адама я рада. На ее месте я тоже была бы не в восторге от такого вторжения.

— Простите. Я должна была позвонить Адаму и договориться о встрече. Я пойду, — встаю со стула и направляюсь к двери.

— Вы… с вами… — Лилиан, наконец, заметила, что я хромаю, но ей неловко спросить. — Так, где вы пропадали?

— В больнице. Простите за вторжение.

Два года спустя.

Паркую машину возле дома. Дэвид купил небольшой коттедж, с бассейном на заднем дворе неподалеку от дома отца. Просторная гостиная с выходом на террасу, кухня и кабинет на первом этаже и две спальни на втором. Для нас двоих место вполне достаточно. В большом доме пришлось бы нанимать штат прислуги, а я не люблю, когда в доме находятся посторонние. Двух домработниц, приходящих днем, убирающих и готовящих еду, было вполне достаточно.

После долгих месяцев терапии я, наконец, смогла нормально ходить, но врачи все равно запрещали носить обувь на каблуках. Дэвид смирился с моим новым стилем одежды, хотя иногда подшучивал, говоря, что я напоминаю ему скромную отличницу.

Конец ознакомительного фрагмента.