Противостояние-2: на краю смерти

Анна Майерс, 2019

Что делать, если прошлое не отпускает тебя? Если в поисках справедливости открываешь ящик Пандоры, и теперь твоя жизнь и жизнь близких висит на волоске. Если единственный способ спасти их – заключить сделку с дьяволом. И какую цену придется заплатить, оказавшись по другую сторону закона?

Глава 2. Дэвид

Пока я общался с инвесторами, Майлз несколько раз настойчиво звонил на сотовый. Извиняюсь и отвечаю:

— В чем дело?

— Она в городе.

— Кто? — не сразу понимаю, о ком идет речь.

— Карен.

— Где она? — прошло две недели, и я уже перестал надеяться, что Майлз найдет ее.

— Выходит из центрального банка.

Это в квартале от офиса. Хватаю ключи от машины и бегу вниз.

— Майлз, не выпускай ее из виду.

— Как скажете.

Останавливаюсь у банка и вижу, что Карен собирается садиться в такси. Выскакиваю из машины, подбегаю к ней и хватаю за дверь, не давая ее закрыть. Карен поднимает глаза и испуганно смотрит на меня.

— Выйди, нужно поговорить, — мой голос прозвучал слишком резко, отчего она съежилась, но все же вышла из машины.

— Вы едете или нет? — раздраженно спрашивает таксист.

— Да. Я оплачу простой, — сбивчиво говорит она. — Дэвид, я на один день. Я уеду вечером… клянусь тебе, исчезну, как ты и просил… не волнуйся, я больше не доставлю тебе проблем, — она хочет снова сесть в машину.

— Постой, — беру ее за руку. — Карен останься, — телефон разрывается. Я бросил в зале заседаний нескольких партнеров и помчался к ней. Ей тоже звонят, она быстро отвечает, что скоро приедет.

— Что ты сказал?

— Карен, — отключаю звук. — Нам нужно поговорить.

Ей снова звонят.

— Меня ждут. Я же сказала тебе не о чем волноваться. Вечером я улетаю.

— Во сколько?

— В десять.

— Встретимся в семь на причале. Нужно кое-что обсудить. Это в наших общих интересах, — говорю жестко и требовательно.

— Хорошо.

Карен садится в такси и уезжает. Звоню Майлзу:

— Глаз с нее не спускай. Попытается скрыться, можешь ее связать и доставить ко мне.

— Как скажете, — похоже, его это забавляет.

Крайние меры не потребовались, в семь Карен была на причале.

— Привет. Что случилось? — взволнованно спрашивает она.

— Давай пройдем на яхту и поговорим без посторонних.

Карен с опаской смотрит на меня, но, все же, поднимается на борт. Дин заводит мотор, и мы отправляемся.

— Ты сказал, только поговорим. Куда мы плывем? — она в панике оглядывается по сторонам.

— Не волнуйся, я не собираюсь топить тебя в заливе.

Карен не отреагировала на шутку. Я вплотную подхожу к ней:

— Чего ты боишься?

— О чем ты хотел поговорить? — голос звучит твердо, но я чувствую ее слабость. Почему ощущение власти над ней так меня заводит? Может все дело в отсутствии секса. После ее исчезновения я так ни с кем и не спал. Невероятно, что она смогла зацепить меня до такой степени, заставить думать только о ней, превратилась в мое наваждение, одержимость.

— Так о чем ты хотел поговорить? — она пристально смотрит на меня, ожидая ответа.

— Ты голодна? Поужинаем? Заодно все обсудим.

— Зачем спрашивать? Посреди океана у меня все равно нет выбора, — она садится за стол.

— Куда ты пропала?

— Разве не все равно? Дэвид, ближе к делу в десять у меня самолет.

— Я хочу, чтобы ты осталась. Не улетай.

— Мне не до шуток, — она снова напрягается. — Дэвид, если случилось что-то серьезное, рассказывай.

Набираюсь сил, чтобы это сказать.

— Ты нужна мне.

— Дэвид, прости. Я знаю, что должна тебе очень много и обещала, что отработаю, но я больше не могу этим заниматься. У меня есть деньги — это мелочь по сравнению с тем, что ты потерял, но прошу, возьми их и не заставляй меня. Я хочу начать новую жизнь без афер и шпионажа.

— Думаешь, я позвал тебя сюда из-за денег? — я надеялся, она сразу поймет меня. — В сообщении ты написала, что в Колорадо все было по-настоящему, без интриг и масок. Это правда?

Карен тянется к бокалу с вином, и я вижу, как дрожит ее рука. Она отпивает, ставит его обратно и начинает теребить вилку. Глаза бегают, взгляд направлен куда угодно, только не на меня.

— Зачем ты позвал меня сюда? — она произносит это едва слышно.

— Посмотри на меня и скажи, что ничего ко мне не чувствуешь, — я говорю это с небольшим нажимом.

Карен кусает губы и закрывает глаза.

— Дэвид, не нужно играть со мной… мне и так больно.

— Открой глаза, — наконец-то ее взгляд прикован ко мне. — Думаешь это игра?

— Как плечо? — она быстро меняет тему разговора.

— Нормально. Уже не болит. Врачи быстро вытащили пулю, — на последней фразе она вздрагивает.

— Я думала, тебя только зацепило, — Карен отводит взгляд в сторону, затем снова переводит на меня, ее гложет чувство вины. — Прости. Прости за все, что я сделала.

— Мы оба много чего натворили, — глубоко вдыхаю, собираясь с силами. — Прости за то, что сделал с тобой.

Она съеживается, затем резко встает и отходит в другой конец палубы. Я подхожу к ней.

— Карен.

Она поворачивается ко мне, наклоняюсь, чтобы поцеловать.

— Что ты делаешь? — Карен упирается ладонями в мою грудь и отстраняется от меня. В ее взгляде нет страха, ненависти, злости, в нем лишь непонимание и растерянность. — Зачем? — тихо шепчет она.

— Прости, не подумал, насколько я тебе противен.

Она стоит словно окаменевшая. Я резко выдыхаю, отхожу к бортику и впиваюсь пальцами в перила. Я не вижу ее, но понимаю, что она плачет. Тихо, беззвучно, чувствую, что слезинки скатываются по ее щекам. Она не заслужила такого насилия. Я почти ничего не помню, но она… она помнит все, что я сделал. «Я не прощаю тех, кто поднял на меня руку», — ее слова звучат в моей голове. Опираюсь локтями на бортик и запускаю руки себе в волосы. Я не знаю, как вымолить у нее прощение.

— Скажу Дину, что мы возвращаемся, — твердо говорю я, повернувшись к ней. Карен закрывает глаза, поджимает губы и слегка кивает. На что я надеялся, что она останется со мной.

Отдаю распоряжение Дину и возвращаюсь. Она стоит на том же месте, голова слегка опущена. Я подхожу сзади, обнимаю ее за плечи и слегка сжимаю пальцы, чувствую запах духов, сладковатый с нотками цитрусов, ее вьющиеся каштановые волосы касаются моего лица. Я не хочу ее отпускать.

— Карен, — шепчу я ей на ухо и прижимаю к себе, — не молчи, прошу тебя. Скажи хоть что-нибудь, — я резко разворачиваю ее лицом к себе. На щеках еще блестят невысохшие слезы, взгляд настолько отсутствующий, что складывается впечатление, будто она смотрит сквозь меня. Я запускаю пальцы в ее волосы и прислоняюсь лбом к ее лбу. Она напрягается, и я чувствую, как ее пробирает мелкая дрожь.

— Никогда… не смей… поднимать на меня руку, — ей тяжело даются эти слова, она словно выдавливает их из себя. — Если ты это сделаешь, я уйду.

Я тяжело вздыхаю, не в силах поверит в то, что она сказала. Ее слова означают, что она остается.

— Я никогда тебя не ударю, обещаю.

— Как мы будем жить, после всего, что случилось? — растерянно говорит она, сомневаясь в своем решении.

Я слегка откидываю назад ее голову, чтобы посмотреть в глаза:

— Мы никогда не узнаем, если не попробуем. Спасибо, что даешь мне шанс.

Она смотрит на меня, тяжело дышит и от волнения покусывает губы. По телам побегает электрический разряд. Я хочу наброситься на нее, впиться в губы, сорвать одежду и обладать дико, долго, страстно, но боюсь, что грубость ее оттолкнет.

— Идем, — я беру ее за руку и увожу в каюту. Подхожу сзади, расстегиваю пуговицы на платье, снимаю его с плеч, и оно падает к ее ногам, затем расстегиваю бюстгальтер и опускаю бретельки. Провожу пальцами по спине, едва касаясь ее кожи. Она вздрагивает, когда я прикасаюсь к маленькому шраму чуть ниже лопатки. Неужели он останется навсегда. Я должен заставить ее забыть. Она стоит посреди каюты, прерывисто дышит и сжимает кулаки, впиваясь ногтям в ладони.

— Карен, не нужно так, — обхожу ее и разжимаю руки. — Вспомни, как нам было хорошо. Чувствую ее возбуждение, провожу пальцами по щеке, касаюсь ее губ, опускаюсь ниже, ласкаю шею и грудь.

— Вспомни Колорадо, — я обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. — Девочка моя, расслабься, все будет очень нежно, — шепчу я, вплотную приблизившись к ее губам. Она неуверенно обнимает меня за плечи.

— Дэвид… — она хочет что-то сказать, но вместо этого снова кусает губы.

— Не надо, — я придерживаю ее за затылок и нежно целую. Подхватываю на руки и отношу на кровать. Медленно снимаю с себя футболку и джинсы, наблюдая за ней. Взгляд прикован ко мне, обнаженная грудь выдает возбуждение, ноги согнуты в коленях и слегка разведены в стороны, белые кружевные трусики почти ничего не скрывают. Я полностью раздеваюсь, наклоняюсь и медленно их снимаю. Ее дыхание становиться еще чаще, я хочу, чтобы ее мозг отключился, он должна чувствовать лишь желание. Я стою и смотрю на нее, полностью обнаженную, возбужденную до предела и готовую отдаться мне. Карен молчит, но в ее взгляде мольба. Наклоняюсь к ней и покрываю поцелуями все тело, она запускает пальцы мне в волосы и тихо стонет. Когда я прокладываю дорожку поцелуев по внутренней поверхности бедра, ее накрывает волна оргазма. Я снова и снова довожу ее ласками и только потом погружаюсь в нее, заставляя громко кричать и выгибаться мне навстречу.

— Я люблю тебя, — повторяю я ей, когда мы, мокрые от пота и обессилевшие, лежим в объятьях друг друга.