Мечтай до заката

Анна Львовна Абаимова, 2022

Парочка влюблённых, находясь на курорте в Римини, решаются на отчаянное приключение… Они – выпускники факультета журналистики. Их заветная мечта – сделать сногсшибательную карьеру. Для начала они хотят провести сенсационное интервью – с самим Дьяволом. На поиски своего героя отправляются в самое опасное и зловещее место в мире – в аббатство Санта Мария ди Лучедио. У них есть 7 ночей, а после надо успеть на самолёт. Чем пожертвуют они для того, чтобы повстречать настоящее Зло? Как повлияет такая встреча на их судьбу?

Ночь первая.

Едва начала сгущаться мгла, когда Никита, Лиля и Рома подошли к воротам аббатства.

На всякий случай прислушивались — никаких странных звуков не слышали. Даже птицы перестали кричать на болоте, видимо притаившись где-то и уснув… Ворота оказались не запертыми, а лишь слегка прикрытыми. Вовсе не опасаясь, что они могут заскрипеть, пришедшие открыли их пошире и все втроём один за другим прошмыгнули внутрь.

Осмотрелись, хотя уже примерно знали расположение старинной постройки, изучив всё досконально по фотографиям в интернете. Темнота не пугала, наоборот, в ней чувствовалось много интригующих тайн, которые хотелось немедленно раскрыть. Убывающая луна совсем не освещала ничего вокруг.

— Неожиданный запах, — сказал Никита.

Как ни странно, они вовсе не старались держаться поближе друг к другу, а оказавшись внутри, тотчас кинулись в разные стороны и теперь, чтобы слышать друг друга, вынуждены были говорить громко.

— Ничего особенного, пахнет тушеными овощами и жареной курицей, — тотчас определил Рома.

— Вот поэтому мне и кажется это неожиданным, — пояснил Никита. — ведь если на закате все отсюда ушли, кто готовит еду? И для чего?

Никто ему не ответил, тем не менее все втроём они продолжали принюхиваться.

— Может это вовсе не курицу жарят? Может так пахнет человеческое мясо? — зловещим шёпотом произнесла Лиля.

— Шуточки у тебя, — оборвал её друг.

Девушка засмеялась.

— Совсем не уместные, — добавил он.

Она засмеялась ещё громче.

— В самом деле, мы слишком всерьёз воспринимаем происходящее, — вмешался в их диалог Рома. — а вспомните, как у Гёте в «Фаусте» — там Дьявол очень даже любит иронию.

— Не знаю, не читал, — сказал Никита.

— Эй, Дьявол, выходи! — прокричал вдруг Рома.

Прислушался… Потом прокричал что-то на итальянском — видимо то же самое, ведь наверняка эта сущность, живущая здесь, в совершенстве знала только этот язык. Хотя впрочем, если зло давным-давно распространилось по всему миру, легко оно изучило все языки.

— Ты чего, спятил? — шикнул Никита и поспешил отыскать Рому в темноте.

Подошёл поближе.

— А как иначе можно кого-то встретить, если не позвать?

Лиля тоже испугалась этого крика и поспешила к своим спутникам.

— Э-э-эй! — снова прокричал Рома.

Никита кинулся к нему с намерением даже зажать рот рукой, но тот оттолкнул его.

— Похоже, мы сходим с ума, — заметила Лиля.

— Не все, — возразил её друг.

Растерянный, он теперь совсем не знал, что делать.

Вдруг где-то вдалеке приоткрылась и захлопнулась дверь — все трое замерли. Возможно ожидали они и впрямь, что запросто перед ними появится сам Дьявол. Кто-то из темноты заговорил с ними.

— Что он говорит? — спросил Никита, обращаясь к Роме.

— Ха, чуток промахнулись, — отозвался тот. — это всего лишь охранник здешнего места и он говорит, чтобы мы проваливали отсюда.

Идущий к ним человек настроен был не только решительно, а даже агрессивно — резкие нотки явственно улавливались в его голосе.

— Похоже правда лучше сейчас уйти, — сказал Рома.

— Уходим, — торопливо бросила Лиля и первая выбежала из ворот.

Следом за ней вышли её спутники.

Какое-то время они молчали, видимо пытаясь разобраться в своих эмоциях, обдумать, что делать дальше. Во дворике старинного аббатства снова хлопнула дверь — наверняка это скрылся охранник, убедившись, что они ушли. Больше никаких звуков нигде не раздавалось и теперь немного тревожила тишина, в которой особенно громкими казались их собственные шаги и их дыхание.

— Придём сюда позднее, — решительно заявил Никита. — и будем вести себя, как мыши.

Рома явно чувствовал себя виноватым, он продолжал молчать.

— А идти сейчас в общем-то некуда, — грустно заметила Лиля.

Приехав сюда, они слишком спешили попасть в это мистическое место, раскрыть его тайны и совсем не позаботились о ночлеге — теперь понимали, что это в самом деле необходимо, ведь планировали они провести здесь не один день.

— Пока придётся переждать тут, — сказал Рома. — итальянцы любят ужинать допоздна, так что сейчас наверняка сидят за столом. Ближе к полуночи они точно отправятся спать, тогда и проберёмся туда снова.

Это волнующее предвкушение тайны кружило голову. Ещё голова кружилась от молодости и амбиций — каждый про себя как будто понимал, что пройдёт эдак лет десять и они уже ни за что не затеют подобное приключение. Сейчас было классно и круто рисковать, и даже если из этой поездки не выйдет ничего особенного, они знали — никто не станет расстраиваться и переживать, ведь вся жизнь впереди и много ещё всего в ней произойдёт увлекательного. А мечту осуществить можно разными другими способами.

Где-то поблизости проснувшаяся от их шагов птица захлопала крыльями и все втроём они вздрогнули от этого звука, который в столь отчаянной тишине показался каким-то нелепо громким.

— Здесь и будем дожидаться полуночи? — спросила Лиля. — я хочу спать.

— Да и я тоже… Впрочем, неплохо бы поужинать, — отозвался Никита, голос его звучал немного устало.

— Придётся расположиться прямо на дороге, — предложил Рома. — машины в этот час точно не ездят.

Вариант был не из лучших, однако выбирать не приходилось и тогда один за другим полукругом они уселись прямо на землю — взоры каждого тем не менее не отрывались от стен таинственного аббатства.

— А ужин у нас всё-таки будет, — торжественно провозгласил Рома и торопливо достал свёрток из своей сумки.

— Что там? — оживились его спутники.

— Пицца, — ответил он.

— Это не вкусно, — грустно проговорила Лиля.

— Ошибаешься. Я же по диплому повар, просто не успел об этом вам рассказать. За время работы официантом мне удалось в совершенстве изучить местные блюда. А любые знания, как известно, позволяют импровизировать. Такую пиццу, какую готовлю я, вы не попробуете нигде в Италии — это особенный рецепт, вполне соответствует нашему российскому вкусу.

— Ой, прям заинтриговал. Давай меньше слов — ближе к делу, — перебил его Никита и протянул руку.

Рома отломил своим спутникам большие куски — получилось поровну.

— Как тут всего много, — заметила Лиля, тотчас откусив. — и сама лепёшка мягкая.

В темноте было сложно рассмотреть, что же там лежит сверху.

— Я почти сразу запекаю всё вместе, лепёшка ещё не успевает остыть, а в прибрежных кафе она по несколько дней лежит наготове.

— Какой вкусный кусок сыра попался, — добавил Никита, его слова было сложно разобрать, потому что он жевался.

Рома засмеялся.

— Это пармезан, он хорошо дополняет моцареллу. А соус я не кладу, он не для наших желудков, у меня здесь томаты черри и ещё очень хорошая колбаса.

— А листья?

— Салат руккола.

— Ну, теперь мы знаем, что такое настоящая итальянская пицца, — с удовольствием в голосе сказала Лиля.

Доедали они молча…

В их молчании, в котором до этой минуты всем чудилось предчувствие грядущего приключения, теперь ощущалось совсем иное. Скорее всего, это была беззаботность молодости и ощущение того, что всё непременно получится, стоит лишь пожелать — и это вовсе не относилось к предстоящему проникновению за стены старинного строения. Просто этим троим казалось — весь мир у их ног, и они обязательно покорят все задуманные высоты. Хотя впрочем, может уже близость тёмных сил внушала им такую уверенность, ведь в самом деле во все века люди обращались за помощью именно к силам зла, когда у них что-либо не ладилось в жизни.

— Охранник запросто теперь может закрыть ворота изнутри, — сказал Никита. — тогда уже не пробраться. Здесь нет другого входа.

Ему ничего не ответили — от вкусного ужина Лиля и Рома расслабились и пыл их заметно поостыл.

— Теперь бы ненадолго заснуть, — сказала девушка.

Никита обнял её и она свернулась калачиком, положив голову ему на колени.

— Спи, если хочешь, — предложил он.

Заснуть не получилось — слишком волнующим было предстоящее им.

— У нас впереди ещё вся жизнь, успеем и выспаться, и горы свернуть, — мечтательно проговорила она.

— К чему ты это? — спросил Никита.

Однако она и сама не знала, к чему. Задумалась, а потом принялась рассказывать.

— Когда я была в Индии, там все загадывали желания. Казалось, туда съезжаются мечтатели со всего мира. При этом особо не соблюдают никаких условностей, чтобы рассказать Вселенной о своей мечте.

— Это как? — не понял Рома.

— Не все посещают какое-либо особенное место — храм или ещё что-то. Мне говорили, часто желания сбывались, даже если их загадывали, просто идя по улице. Представляете — даже возле мусорных куч.

— Ты тоже пробовала?

— Много раз.

— И что?

— Не сбылось.

Никите Лиля и прежде подробно рассказывала об этих поездках, а Роме было интересно послушать.

— В Индии нет Дьявола, там всё по-другому. Там люди верят в судьбу и в силы добра — именно они помогают.

— Значит ты не верила в силы добра, если тебе они не помогли?

— Выходит, так.

— Впустую загадывать желания — это удел лентяев, — заметил Рома. — за мечту надо бороться.

— Как мы? — переспросила Лиля.

— Точно.

— Ой, смотрите — какой-то странный свет, — воскликнул вдруг Никита, перебив их диалог.

Он вскочил и показал рукой на массивную старинную стену.

— Похоже, это нынешние обитатели зашли в другую комнату, — догадался Рома. — значит уже поужинали и теперь лягут спать.

— А я думал…

Рома засмеялся в ответ.

— Силы зла не могут излучать свет, — сказал он.

— Значит ночь — это зло? — предположила Лиля.

— Просто очередное доказательство, что свет не может без тьмы, как добро без зла.

— Какой ты умный!

— Я просто взрослый — лет на десять вас старше, а может больше.

— Мы тоже взрослые.

— Не спорю.

Рома улыбнулся в темноте — никто не увидел эту его улыбку.

— Надо было оставить кусок пиццы — угостили бы теперь Дьявола, — сказала Лиля.

— Цинизм прямо в духе «Фауста», — заметил Рома.

— А я вот только недавно узнала, что Фауст — это итальянское имя, только звучит оно иначе — Фаусто. У нас на пляже ходил один такой — знакомился с приезжими девушками.

— Ничего себе! — воскликнул Никита. — ты мне не говорила. К тебе тоже подходил?

Она не ответила.

— Имя прикольное, — продолжал он. — давайте вы оба меня будете называть так.

— Зачем?

— Мне кажется, Дьяволу это понравится.

— Думаешь, он читал Гёте?

Все втроём они засмеялись.

***

Когда перевалило за полночь, они всё так же сидели неподалёку от старинного аббатства, так как молодость, кажется, может бодрствовать бесконечно, даже если хочется спать. Поначалу считали каждую минуту, потом — каждый час.

— Если не пойдём сейчас, рискуем уже задержаться там до рассвета, — сказал Рома.

Спутники его тотчас встали. Пошли.

— Дай мне руку, — прошептала Лиля и прижалась к Никите.

— Тебе стало страшно? — спросил он.

— Нет.

— Тогда не дам.

— Почему?

— Ты не назвала меня по имени.

— Никита, — растерянно пролепетала она.

— Фаусто, — торопливо поправил он. — я серьёзно хочу, чтобы тут меня называли только так.

— Зачем?

— Не знаю — предчувствие. Мне кажется, это будет наш ключ. Мы ведь не знаем никаких магических заклинаний.

— Зло не надо звать — оно придёт само, — сказал Рома.

Однако двое идущих рядом с ним встрепенулись — голос его показался им неузнаваемо изменившимся, будто говорил это вовсе не тот молодой парень, который был старше их всего лет на десять, а повидавший жизнь старик. Впрочем, такая иллюзия могла случиться от волнения или страха. Но оба теперь не стали поворачиваться в его сторону.

— Что с тобой? — спросили они, оробев.

Он долго молчал, продолжая идти.

— Похоже, что-то может случиться, — проговорил лишь тогда, когда втроём они остановились возле ворот аббатства.

Ворота снова оказались не запреты, точно также в них оставался небольшой проём — будто сам Дьявол и впрямь приглашал войти.

— Предчувствие? — переспросила Лиля.

— Ага.

— Но мы ведь за тем сюда и шли, чтобы что-то случилось.

— Ну да.

Никита приоткрыл шире массивную дверь, пропуская своих спутников вперёд.

Запах недавнего ужина теперь улетучился совсем, зато в воздухе появилась небывалая свежесть, какая в жаркий сезон даже ночью появляется редко — возможно, так пахли болота, хотя это казалось странным, потому что в них всегда бывает застоявшаяся вода.

Теперь вошедшие вели себя очень тихо.

— Куда направимся? — шёпотом спросил Никита.

— Тут много дверей, нам нужна та, которая ведёт в зал правосудия, — заметила Лиля. — мне кажется, оттуда и следует начинать.

Однако шли они наугад…

***

Когда Рома потянул на себя какую-то дверь, он был уверен, что спутники его рядом и зайдут вместе с ним. Даже продолжал разговаривать с ними и тихонько посмеиваться над тем, как шутят они в ответ. Не сразу догадался, что разговаривает сам с собой, а только когда услышал, как тревожным эхом раздаются его шаги в пустоте старинного помещения, в которое он вошёл. Звук других шагов ни поблизости, ни в дали он не услышал, сколько бы ни прислушивался.

— Лиля, — шёпотом позвал он.

Но не получил ответа.

Хотел тотчас окликнуть Никиту, но вместо его настоящего имени вырвалось другое.

— Фаусто, — прошептал он.

И теперь Роме стало не по себе, потому что слово это впрямь прозвучало как заклинание. Тотчас вспомнил, что все магические фразы на удивление короткие — об этом он слышал не раз.

— Фаусто, — повторил он ещё, однако теперь получилось вовсе не так интригующе, и он решил больше не тревожить старинные стены своим голосом.

Достал фонарик, который предусмотрительно взял с собой.

Почему-то даже мысли не возникало немедленно вернуться и присоединиться к спутникам, которых оставил во дворе. Он даже как будто порадовался, что оказался один, подумал — такая мистическая встреча, которую они искали, подразумевала всё-таки одиночество. Ведь даже если Зло на самом деле здесь обитает, у каждого с ним предстоит свой диалог. Обо всём этом Рома вовсе не размышлял, он скорее это чувствовал, вовсе не пытаясь мысли складывать в слова — рассказывать свои ощущения было некому. Он стал осторожно продвигаться вдоль стены, светя впереди себя фонариком.

Такого света казалось недостаточно. Парень предполагал, что где-то совсем рядом в темноте притаилось нечто гораздо более серьёзное, что стоило увидеть в первую очередь — поэтому волновался и секунда за секундой движения его становились резче. Суматошно он выхватывал из темноты всё подряд: вот его свет скользнул по каменным плитам пола, потом — по изысканным витражам, дальше пробежал по стене и вот тут остановился. Замер.

Рома подошёл ближе и тоже замер, освещая свои фонарём небольшой кусок стены. Рука его задрожала и вместе с этой дрожью свет замерцал, потом погас — это от волнения парень нажал кнопку на фонаре и тот отключился. Теперь он не сразу сообразил, что произошло, и только спустя несколько секунд включил фонарь снова.

То, что рассматривал он на стене, никто другой ни счёл бы чем-то особенным: старинная нарисованная маслом фреска, на ней — женщина в летящих одеждах, лицо близко-близко, так что можно заглянуть ей в глаза. Он и заглянул — сначала просто так, а после понял, что когда-то уже видел эти глаза. Где? На картинке в каком-нибудь художественном альбоме? А может в жизни? От такого узнавания холодок пробежал по спине и капелька такого же холодного пота стекла прямо по позвоночнику — он узнал в этой нарисованной женщине свою бабушку.

Разумеется, даже не думал, что это в самом деле она — такое было невероятно. Однако это необъяснимое сходство опутало мысли каким-то странным дурманом. Несмотря на то, что нарисованная женщина была молода и он никогда не видел такой свою бабушку, просто потому что тогда ещё не родился, он знал черты её лица и выражение глаз. «Как много в мире похожих лиц», — подумал он, намереваясь отойти и отправиться дальше, однако это не удалось — ноги будто приросли к полу, отекли и онемели.

Вдруг Рома почувствовал, что неожиданно сильно захотел есть.

Внезапный голод удивил — ведь совсем недавно он съел огромный кусок пиццы с сыром, колбасой и томатами, так что до утра точно не мог проголодаться… Парень сглотнул слюну и обнаружил, что во рту пересохло — пить тоже хотелось. «Так бывает перед смертью», — почему-то подумал он, вспомнив, как именно бабушка рассказывала ему такие страшные вещи, которые явно не могла знать наверняка, но о которых тоже ей кто-то рассказал. Голод усиливался и жажда тоже. Парень хотел поискать в сумке, зная точно, что там есть у него вода, но руки онемели и он не мог ими пошевелить. «Я умираю?» — такой тревожный вопрос появился в его сознании и он боялся, что кто-то в темноте, тайком спрятавшись рядом, теперь ответит на него утвердительно. «Наверно, так и случаются встречи с Дьяволом, а после человека просто не могут нигде найти», — подумал он.

В следующую секунду услышал совсем рядом какой-то скрежет — будто кто-то ногтями проводил по каменным плитам пола…

Рома хотел закричать, но это тоже не удалось — голос его охрип и звуки не срывались с губ. Оставалось тогда слушать этот скрежет и дальше — он всё настойчивей и громче раздавался в тишине, однако теперь показалось, что страшный незнакомец с огромными жёсткими ногтями находится вовсе не в этом зале, а где-то ниже — может в подземелье, находящемся под старинным зданием, или даже в самой преисподней, если только звуки оттуда в самом деле могут слышать люди. Пронзительный скрежет был ни с чем не сравним и такого Рома точно прежде не слышал — тотчас вспомнил поверья, что перед смертью, особенно преждевременной, за человеком из мира мёртвых прилетают души умерших или бесы рвутся из недр Ада, торопливо стараясь уволочь новую душу туда… Задрожал.

Вспомнил, как целая стая разноцветных бабочек кружила по комнате, когда умирала бабушка, в то же время она слышала, как под полом кто-то царапается, будто норовя разодрать толстенные доски. Но погреба под бабушкиным домом никогда не было, да и звук этот слышала лишь она сама, а все остальные, сколько бы ни прислушивались, ничего не могли услышать… Теперь Рома догадался — это силы Добра и Зла боролись между собой за её душу. А может и вовсе всё было совсем иначе. Может умирала она, потому что постарались злые люди, которые просили бесов погубить её, а добрые сущности, представ в этом мире бабочками, пытались её защитить… Чем дальше парень начинал размышлять, тем больше замечал, что мысли его бредовые. Даже не сомневался — рассудок его помутился и он совсем сойдёт с ума, если не выберется отсюда.

— Фаусто, — позвал он тогда, напрягаясь изо всех сил.

Звук его голоса разлился повсюду и утонул где-то в глубине помещения…

Скрежет тотчас прекратился, а свет фонарика совсем неожиданно выхватил из темноты ту стену, где находилась дверь. Рома кинулся туда и это ему удалось — онемение в ногах прошло и теперь только его торопливые шаги было слышно в пустоте старинного зала.

— Представляете, это имя — Фаусто, — оно правда магическое, — торопливо проговорил он, едва выйдя на свежий воздух. — оно работает, как в ту, так и в обратную сторону.

Рома едва переводил дыхание и, глотая воздух, радовался тому, что продолжает дышать. «В одиночку тут лучше не бродить», — подумал он и упорно ждал, когда Никита с Лилей подбегут к нему.

— Эй, ребята, вы где? — продолжал он.

Никто не отвечал.

Тогда он напряжённо стал всматриваться в темноту, однако здесь, во внутреннем дворике старинного аббатства, оказалось вовсе не так темно, как в помещении, и хоть луна на небе светила лишь тоненьким ободком своего полукруга, всюду были звёзды и они сияли как-то особенно ярко. Никиты и Лили нигде не было. Уйти отсюда вот так без него они точно не могли, значит зашли в какую-то другую дверь, но искать их Рома не решился. Он стал просто ждать, прислонившись спиной к массивным воротам.

***

— Фаусто, Фаусто, — услышал Никита зловещий шёпот, однако совсем не узнал голос, который его звал.

Да и это его новое имя мог ли здесь кто-то знать ещё кроме него и его спутников. Однако звали настойчиво и он никак не мог избавиться от соблазна ответить: «Я здесь». Тем не менее не отвечал, притаившись в темноте.

Минуту назад он наугад распахнул какую-то дверь, уверенный, что Лиля точно пойдёт вместе с ним. Перед этим они с удивлением обнаружили, что остались вдвоём — Рома куда-то исчез и они не могли понять, куда он подевался, потом предположили, что наверняка тот потихоньку проскользнул в какую-нибудь дверь, потому что решил разузнать здесь всё раньше их или потому что на крик его в самом деле отозвался Дьявол. Искать не спешили, надеясь, что сам он появится в скором времени.

Теперь Никита замер, прислушиваясь к этой волнующей тишине, пытаясь определить, откуда звал его неизвестный. Фонарик он вовсе не подумал взять, просто знал — он есть у Ромы. Предположил, что наверняка тот уже рыщет по здешним подземельями, обиделся на него, потому что в темноте сложно было сделать даже один шаг. Потом рассудил, что силы зла наверняка ненавидят свет и Рома запросто может их отпугнуть, а значит без фонарика было гораздо больше шансов на заветную встречу.

— Фаусто, — кто-то позвал его снова.

Никита вздрогну, принялся торопливо размышлять — надо ли отвечать. Или лучше притаиться? Дождаться и посмотреть, что будет дальше… Как бы он ни рвался в эту старинную обитель, опутанную слухами и домыслами, почувствовал, что встретить Дьявола вот так сразу совсем не готов. А вдруг это в самом деле уже звал Он…

Поблизости раздался какой-то странный скрежет — будто кто-то большой и страшный своим гигантским ногтем царапал пол.

— Кто здесь? — осмелился шёпотом спросить Никита.

Почему-то был уверен, что неизвестный ответит ему одним заветным словом «Фаусто», однако больше не услышал ничего. Раздосадованный, что так запросто они могут упустить того, кого ищут, решил в дальнейшем быть особенно внимательным ко всяческим звукам, голосам, не бояться их и по возможности начинать диалог. Вдруг правда удастся поговорить с тем, ради кого они сюда шли.

Сделал шаг в сторону, потом в другую — ступал на цыпочки, догадываясь, как громко здесь могут зазвучать шаги. Захотел выйти наружу, но потерял дверь — казалось ему, он слишком долго кружил на одном месте, прямо-таки играл в жмурки с этой темнотой. Рискуя заблудиться, парень всё-таки сделал ещё один шаг. Вдруг скрежет повторился — только теперь совсем в другой стороне.

— Дьявол, послушай, если это ты, — сказал Никита, сам не ожидая от себя такой смелости.

Сначала он даже захотел предложить ему протянуть руку, но потом смутился, понимая, сколько дерзости в таком предложении, поэтому решил просто спросить о чём-нибудь, радуясь, что он будет первым, кому удастся такой диалог.

— Давай поговорим, — продолжал он, всё внимательней вслушиваясь в тишину.

Сомневался, сможет ли его предполагаемый собеседник понять язык, на котором он обращался к нему. Но по-итальянски Никита не смог бы с ним побеседовать. Пожалел, что рядом нет Ромы — тот бы стал для них хорошим переводчиком.

Скрежет повторился опять и теперь парень задумался, что это в самом деле может быть — от такого повторяющегося звука коробило и пробирал озноб. Может Дьявол находится в соседней комнате и пытается проникнуть сюда? Тогда почему ему это не удаётся? Или он томится в подземелье и теперь рвётся на свободу, зная наверняка, что пришли к нему?

— Фаусто, — тем временем раздалось снова.

— Да, я — Фа-у-сто, — в ответ пролепетал Никита.

В ту же минуту торопливый отблеск ворвался в помещение из окна и тотчас погас. Парень догадался, что Рома находится снаружи. Успел даже заметить, в какой стороне осталась дверь. Направился туда. Тотчас торопливый скрежет раздался особенно настойчиво — кто-то пискнул возле самых его ног, и распахивая дверь, в сиянии звёзд Никита увидел, как огромная крыса выскочила впереди него на свежий воздух.

— Рома, ты здесь? — спросил он, хотя уже различил рядом силуэт, но немного сомневался, Рома ли это.

— Здесь, — сразу отозвался тот и подошёл ещё ближе.

— А Лиля где?

— Я думал — она с тобой.

— Нет, как видишь… Ловко мы разбрелись по разным дверям.

— Да уж. Не надо больше так делать.

— Представляешь, меня кто-то звал здесь по имени, — поделился Никита недавними впечатлениями, — я думал это Дьявол, а это оказалась крыса.

— Говорящая что ли?

— Ну, нет разумеется. Просто она жутко царапала своими когтями и я подумал…

— Так это была крыса, — вздохнув, Рома явно усмехнулся, и хотя этого не видно было в темноте, голос его изменился.

— Тебе смешно? — спросил, обижаясь Никита.

— Что ты, ни в коем случае, просто я подумал другое.

Никита не стал его больше ни о чём спрашивать, а Рома не спешил рассказывать. Они терпеливо ждали, когда из какой-нибудь двери появится Лиля и подойдёт к ним. Однако она всё не появлялась… Звёзды как будто сияли всё ярче и ярче. Где-то вдали проснулась птица и вскрикнула, однако парни на этот раз даже не вздрогнули.

— Кажется, ты что-то начал рассказывать о том, как кто-то позвал тебя по имени… Ведь явно та крыса с огромными когтями не могла быть говорящей, — сказал Рома, вспомнив прервавшийся разговор.

Стоять молча сейчас казалось нелепо — хотелось поделиться впечатлениями.

— Дьявол уже знает моё имя, — выпалил серьёзно его собеседник, хотя сказанное сильно походило на шутку.

— Он знает, что ты Никита?

— Нет, он знает моё новое имя — Фаусто.

— Так это я тебя звал, — сказал Рома и хотел засмеяться, но ограничился коротким смешком.

— Правда? Значит мы находились в одном помещении?

— Не знаю. Может просто так хорошо было слышно из-за стены.

— Навряд ли. Стены здесь явно толстенные. Это же не советский панельный дом.

Теперь оба сдержанно засмеялись.

— Так и будем теперь теряться и пугать друг друга, — сказал Никита, чрезвычайно раздосадованный.

— Ну, навряд ли. Это просто неудачное начало. Дальше, мне кажется, всё будет гораздо круче.

Рома думал об ужасающем скрежете когтей, который слышал внутри — даже в голову ему не пришло, что это могла быть самая обыкновенная крыса, каких наверняка тут полным-полно.

— Если Лиля не появится с минуты на минуту, придётся её искать, — сказал Никита.

Посматривая на небо, он предположил, что совсем скоро начнёт светать. Хотя рассвет этот был очень ранним и никто ещё не проснулся бы, всё равно хотелось уйти отсюда побыстрее. Даже не сговариваясь, они понимали — теперь им надо где-то остановиться, чтобы отдохнуть, в каком-нибудь совсем маленьком отеле в городке, находящемся неподалёку.

— Лучше не искать, — отозвался Рома, поразмыслив.

— Почему?

— Сами только опять заблудимся. Ведь явно она не сможет оставаться внутри слишком долго — тоже чего-нибудь напугается и выбежит.

***

Лиля тем временем всё ещё не спешила покинуть тот зал, в котором оказалась.

Она даже обрадовалась, когда поняла, что находится здесь одна, почему-то считала — не всегда можно что-то делать со всеми вместе, некоторые вещи подразумевают одиночество и ещё тишину. Именно в этой тишине девушка надеялась различить какие-то особенные звуки, которые дадут понять — она на верном пути.

Достала фонарик и медленно стала водить его светом из стороны в сторону — место это мистическое впрямь волновало. Лиля считала, что даже если не удастся из этой поездки сделать сенсационный материал, всё равно интересно побывать здесь и возможно когда-нибудь в дальнейшем ей, как будущей журналистке, впечатления эти пригодятся.

С каждой секундой она всё больше проникалась увиденным, начинало казаться — изображённые на фресках люди вот-вот оживут… А если такое не случится, то явно произойдёт что-нибудь другое, не менее удивительное, например, призраки инквизиторов приведут сюда пойманную ведьму, которая, разумеется, тоже будет бесплотной, тоже призраком. Лиля терпеливо ждала… Однако такого путешествия во времени не происходило, но всё равно интересно было ждать, хоть и понимая, что это впустую. Вдруг девушка услышала голос.

— Что вы здесь делаете? — сказано это было по-итальянски, но она поняла смысл, впрочем не столько из самих слов, сколько из интонации.

— Я путешественница, — ответила она и посмотрела в сторону говорившего.

Рядом с ней стоял красивый молодой итальянец — рослый и плечистый. Явно он не понял сказанное ею.

— Турист, — пояснила тогда она.

Он тотчас закивал, хотя вовсе не приветливо и не радостно.

— Вам лучше уйти, — сказал он ещё.

Теперь в свою очередь кивнула она.

— А призраки здесь не встречаются? — спросила мимоходом.

Видимо слишком часто он слышал это слово, по-разному звучащее на разных языках, так что как ни странно понял её — сдержанно улыбнулся. А потом взял за руку и куда-то повёл…

Лиля не испугалась такого его жеста, ведь ни на призрака, ни на злодея он вовсе не походил. Она предположила, что сейчас он отведёт её к выходу. Не сопротивлялась, шла. Однако в следующую минуту он подвёл её к окну. Впрочем, было ли это действительно окном, девушка сомневалась — сквозь стекло она совсем ничего не могла рассмотреть. Предположила, что это витраж, так искусно декорировавший стену. Тем не менее итальянец настойчиво показывал ей что-то, находящееся там, за этим совсем непрозрачным стеклом. Лиля снова и снова всматривалась, потому что шутником незнакомец явно не мог быть.

— Что там? — спросила наконец она.

— Дверь, — отозвался он.

Она поняла это слово, на которое ни раз наталкивалась в разговорнике.

— Дверь, за которой скрываются призраки? — переспросила она.

Он улыбнулся и кивнул.

— И туда можно вот так запросто войти? — поинтересовалась она ещё, голос её ослабел от волнения и прозвучал вкрадчиво.

Однако он не понял, о чём она говорит.

Старательно Лиля всматривалась в темноту, боясь, что не сориентируется и сама уже не найдёт эту заветную дверь — в конце концов, ведь сквозь стекло она ничего не видела. Но оставался шанс, что она догадается, где это, выйдя отсюда и направившись в противоположную сторону.

Вдруг в помещении, которое она до сих пор не покинула, стало светло — девушка даже вздрогнула, ожидая чего угодно, но не вспышки света. Здесь она рассчитывала найти только тьму… Оказалось, это итальянец включил в зале освещение. Возможно, он был одним из охранников или даже здешним обитателем, ведь как писали в интернете, место это теперь находилось в частной собственности. Хотя такая информация вызывала сомнения — сложно было представить того чудака, который мог купить эдакий дом с привидениями.

При свете всё в зале выглядело совсем иначе и атмосфера тотчас изменилась — волнующее предчувствие неведомого мгновенно улетучилось. Совсем спокойно Лиля прошлась по залу — как на обычной экскурсии. Теперь не боялась звука собственных шагов и не обращала внимания, каким громким эхом они отдаются. Рукой осторожно дотронулась до стены, опасаясь, что на пальцах останется пыль — от такого прикосновения затрепетала, однако пыли не оказалось.

С удивлением заметила, что стариной здесь особо не веет.

Видимо не очень давно в помещении потрудились реставраторы, впрочем, были они явно не очень искусными, если так запросто уничтожили то, что следовало сохранить. Даже как будто ещё чуть-чуть пахло краской, или так только казалось, потому что свежий воздух наверняка попадал сюда редко и надолго застаивался. Тотчас вспомнились почему-то слова Никиты о том, что зло не может устареть. В самом деле, хоть как здесь было чисто и хоть сколько сюда вмешивалась современность, сердце всё равно колотилось громче и чаще обычного.

Итальянец ни на шаг не отходил от Лили, видимо ожидая, когда она всё-таки уйдёт. Не решаясь больше испытывать его терпение, она направилась к двери, не сомневаясь, что окажется во внутреннем дворе.

— Нет, нет, — услышала торопливое предостережение.

В следующую минуту человек рядом с ней указал на другую дверь с противоположной стороны.

***

Когда в нескольких окнах разом зажёгся свет, Никита и Рома переглянулись.

— Похоже, Лиля наткнулась на охранников, — догадались тотчас.

В конце концов не могла же она сама так вольничать. Замерли, ожидая дальнейшего. Девушка долго не появлялась… Зато теперь они знали, где в крайнем случае следует её искать.

Спустя какое-то время неподалёку открылась и закрылась дверь.

— Эй, ребята, вы здесь? — услышали они голос Лили.

Говорила она громко и парни шикнули на неё.

Все втроём тотчас они скользнули в проём старинных ворот. Быстро пошли мимо болот.

— Рассказывай, — бросил на ходу Никита, обращаясь к девушке.

Но она молчала.

— Испугалась? — спросил он.

Она не ответила — сама не понимала, почему молчит. Будто теперь какие-то неведомые силы сковали её и не давали говорить. «Пусть то, что я узнала про заветную дверь, будет моей тайной», — решила Лиля, размышляя, не проникнуть ли ей туда одной.

***

Когда уже совсем развеялась ночь и где-то за горизонтом пробудилось солнце, они дошли до ближайшего городка. Хотели сначала осмотреться там, но очень удачно прямо на окраине наткнулись на маленький отель, состоявший всего из восьми комнат, половина которых пустовала. Остановились в нём и тотчас легли спать.

Впрочем, в Италии навряд ли где встретишь большой отель. И номера все тоже очень тесные, хотя это вовсе не мешает им быть особенно уютными…

В номере, где спали ребята, было всего две кровати — Лиля и Никита поместились на одной вместе, а Рома расположился отдельно. Даже когда уже яркое полуденное солнце скользнуло по их лицам, они не поспешили встать — делать в этом итальянском городке, как им казалось, вовсе нечего, хозяйка отеля, синьора Рози, пообещала за дополнительную плату готовить им завтраки и ужины. Так что проснувшись окончательно, они обнаружили у себя в номере три чашки с уже давно остывшим кофе, такую же холодную яичницу, хлеб и сыр.