За далью в звездах

Анна Литвинова, 2020

Возможно ли исцелить душу? Сможет ли простить себя Ника, предавшая все, во что верила? Получится ли у нее восстать из пепла? История тяжелая. Слабонервным лучше воздержаться от прочтения. Никакого жеманства. Никакой жалости. Никаких рассказов про "простых" людей, ставших чем-то большим. Ну и да, в каждой сказке есть доля сказки… В обложке использованы фотоматериалы pixabay.

Глава 3. Страсть

Утро было странным. Все как в тумане. Сладкие поцелуи, ласки, и снова — только прикосновения, и ни шагу вперед. Никакого секса, пока я не научусь им доверять. Не раскроюсь перед ними. Что ж, это отлично, делать это втроем мне страшновато. Да и мне не привыкать к депривациям различного рода. Уж чего-чего, а этого в последние годы моей жизни было немало.

При этом выпускать меня из постели никто не планировал. Аран положил голову мне на живот, а я удобно устроилась на руке Дана в качестве подушки. А тот зарылся в мои волосы, разбирая пряди, разглядывая их на свету. Тихо. Спокойно. Сейчас уже мысль о том, что я теперь вещь и принадлежу сразу двум весьма неоднозначным измененным не так уж и пугала. Она вообще не могла пробиться ко мне.

Братья мирно переговаривались, решая текущие вопросы. Поразительное взаимопонимание. Между людьми всегда есть какая-то конфликтинка, скользкая темка. Все мы друг друга хоть сколько, хоть совсем чуть-чуть, но раздражаем.

Это не про Свенсонов. Добиться такой гармонии даже с самим собой — почти невозможно, как по мне. Но измененные в целом, и эта парочка в частности те еще специалисты в вопросах недостижимого и нереального.

– — Ника, — все так же разглядывая мои волосы задумчиво протянул Дан, — расскажи, что тебе больше всего нравится в мужчинах?

Я вздрогнула. Конечно, они это заметили, но никак не отреагировали. Пугающий вопрос.

– — Никогда об этом не задумывалась.

– — Подумай, — чуть повернул голову Аран, ровно так, чтобы заглянуть мне в глаза и очаровательно улыбнуться.

– — Страсть. Огонь в глазах. Внутренняя сила. И люблю красоту.

Я проигнорировала поднятую бровь Ара и продолжила откровенничать.

– — Да, мне нравятся красивые, привлекательные мужчины. Хорошо одетые, с правильными, гармоничными чертами, отлично сложенные. Вкусно пахнущие. Сильные, — я посмотрела в потолок, — это нормально. И не хочу за это оправдываться.

– — Красота не вечна, — Дан еле ощутимо коснулся губами моего виска, — и весьма субъективна.

– — Не буду спорить, — легко согласилась я, — симпатии и склонности вообще не подвести под общий знаменатель. Уверена, найдется тот мужчина, который сумеет меня поразить внутренней красотой при не выдающейся внешности. И он будет для меня идеалом и я буду желать его куда больше подтянутых и сексапильных самцов…

– — Нет, не будет, — мягко оборвал меня Аран, — никаких мужчин рядом с тобой, кроме нас, не будет. И ты никого, кроме нас, не будешь желать.

Противно. Обидно. Унизительно. Он напомнил мне о моем положении. Зачем? Зачем тогда вообще задавать мне такие вопросы? Действительно, какая разница, что и кто мне нравится, чего я хочу, если это объективно неважно и не интересно никому. Моя нормальная жизнь закончена.

Хотя, вот кому я вру… она завершилась задолго до трибунала, задолго до моего предательства. Задолго. Она закончилась в пригожий, солнечный денек. Тогда я согласилась прогуляться. С очень привлекательным мужчиной. Высоким, красивым, безукоризненно сложенным и чудесно одетым. Именно тогда все и кончилось. Вот и сейчас я лежу с прекраснейшими существами, поражающими воображение своим совершенством. Круг замкнулся.

– — А вы всегда мечтали заниматься политикой? — решила взять инициативу в свои руки.

Дан тихо рассмеялся, Ар повернулся на бок, чтобы поймать мой взгляд.

– — Ты так давно уже тут живешь, и совершенно ничего не знаешь о нашем мире, — Дан снова коснулся губами моего виска, — как у нас рождаются дети?

– — Искусственно, — потупилась я, — родители сдают биоматериал и далее это дело уже репродуктологов. Малыш растет в искусственной матке. А после рождения воспитывается… — а вот где, кстати, он воспитывается…

– — В целом верно, — Ар перевернулся на живот, подпер подбородок одной рукой, неторопливо выводя второй узоры на моем животе, — вот только ты упускаешь кое-что. Биоматериал сдают идеально подходящие родители. С определенными склонностями, которые усиливаются от поколения к поколению. Лидерство, например, высокий интеллектуальный уровень, гибкость мышления… в целом эти качества основные для политика. Потому вы и естественные, что все происходит естественным путем. Папа полюбил маму, сделал ей маленького и родилось что родилось. И ребенок растет, развивается свободно, ищет себя.

Дан вернулся к моим волосам. Ему доставляло видимое удовольствие перебирать пряди, проверять их гладкость на ощупь.

– — У нас все не так, — продолжил измененный, — изначально пара подбирается таким образом, чтобы создать нужного делу Инору человека. В нашем случае политика. И в любом случае, просто так измененный на свет не появится. И свободы выбора, открытого пути у него нет. Нужны рабочие? — рождаются рабочие. Военные — значит военные. Ученые. Деятели искусства и культуры. Врачи, — он вздохнул, — все это часть системы. Отлично отлаженной и работающей системы. Тем более, что создание измененного — дело затратное и сложное. Просто так никто этого делать не будет.

Я молчала. Не знаю, что ответить. С одной стороны это… правильно, рационально. Никаких сложностей в жизни, делай что должно, ты для этого рожден, не надо мучить себя выбором… а с другой… никакой свободы, никакого права выбора, ничего. Ты винтик в общем деле. И правда, как я успела заметить, измененные поклоняются своему божеству, делу Инору. Ведь именно во имя его они и были созданы по лекалам и шаблонам. Ничего личного. Ничего твоего.

– — Ты расстроилась? — заглянул в глаза измененный, вздохнул, — естественные часто расстраиваются, когда осознают реальное положение дел. Но поверь, мы не страдаем, не испытываем эмоциональных сложностей. Просто мы отличаемся от вас.

– — Мне все равно кажется это грустным. Вы… вы чувствуете себя счастливыми?

Мужчины рассмеялись, ничего не стали отвечать. Я повернулась на бок, лицом к Дану и посмотрела в глаза. Не знаю, зачем, но хотелось быть с ним ближе. И с Аром, который прижался лбом к моей спине.

– — Трагедию можно найти в чем угодно, — прошептала я, — гораздо сложнее найти смысл.., — я замялась.

– — Мы тебя поняли, — так же тихо ответил Аран.

Возвращаться в правительственный комплекс было откровенно страшно. Завтра надо идти на работу, что-то рассказывать, почему меня не было. И почему мне поставили имплант. Да и вживлять в себя чужеродное тело как-то нервирует. А без него я не смогу работать, жить. Но я благодарна Свенсонам. За то, что я смогу жить почти нормальной жизнью, а не просто запертая в их комнатах.

И снова, на выходе из модуля меня буквально взял на руки Аран. Все же смотрят. Но я героически сдержалась, не сжалась, не дернулась. Все равно скрыть то, что я у них живу, не выйдет. Пусть лучше думают, что у нас большая любовь, а не… то что есть. Потому, когда Дан взял меня за руку, я благодарно сжала его ладонь. Повернулась и улыбнулась ему, как смогла искренне и тепло.

Действительно, все пялились. Те самые измененные, которые буквально роботы, машины, как мне всегда казалось, которые никогда не позволят лишний раз проявить эмоции. Пялились, рассматривали не отрываясь. Верно, придется привыкать. Я еще крепче сжала ладонь Дана и теснее прижалась к Арану. Все хорошо. Мы идем в медотсек, там имплант и все. Я смогу ходить и без сопровождения.

Медик смотрел на меня с интересом. Он уже был проинструктирован о том, что конкретно нужно со мной делать. Приятный, высокий мужчина, но не такой внушительный как мои или… так, Свенсоны уже стали моими. Приехали. Хотя, все верно, это мои хозяева, все так и есть.

– — Доминика, как я понимаю, это первый ваш имплант? — вежливо уточнил врач. Это чистая формальность, у него на экране моя карточка.

– — Да.

– — У вас могут быть некоторые побочные эффекты, слабость, головокружения. До завтра вам лучше побыть в стационаре…

– — Мы сами проследим, — перебил врача Аран.

— Хорошо, — не стал спорить измененный.

Он жестом пригласил переместиться в медтекс. После определенных событий мне трудно находиться в этой капсуле. Страшно и почти физически больно. Но я сильная, справлюсь, а легкое волнение спишут на логичный страх перед установкой импланта. Ведь все знают, что естественные боятся таких вмешательство, не любят их и по возможности избегают.

Свенсоны решили поставить полноценный имплант. У нас такие используют пилоты и все, кому приходится пользоваться заемной вычислительной мощностью и управлять механизмами методом полного погружения, то есть, подключаться к компьютерам напрямую. Он вживляется прямо в нервную систему. Значит побочка будет неслабая. Значит и бояться можно совершенно спокойно, никто не догадается.

Знакомый запах успокоительного, оно распыляется почти перед каждой процедурой. Повело. Теперь установка захватов. Конечно же, человек фиксируется, это часть процедуры. Часть процедуры. Все в порядке. Легкий страх и волнение, это не паническая атака. Надо взять себя в руки. И держаться. Но то ли увидев нешуточную панику в моих глазах, то ли соблюдая протокол, врач увеличил дозу успокоительного и я провалилась в подпространство, полубытие.

*****

Их запах стал знакомым. Как и привычка к воздуху из окна, а не прошедшим через систему кондиционирования. И мягкие простыни. И чувство, что рядом кто-то есть. Не пугающее, наоборот, согревающее. Ох, как бы мне не обмануться…

– — Доброе утро, — Дан сидел в кресле, развалившись. Он отложил коммуникатор и встретил мой взгляд.

– — Доброе. Я выключилась прямо там?

– — Дааа… — протянул измененный, — напугала нас всех, но это просто от нервов, — он поморщился, — надо было тебя лучше подготовить, неженка.

Я вскинулась. Ничего я не неженка! Дан рассмеялся на мою реакцию и неторопливо поднялся с кресла. Да, я точно пришла в себя. Ибо не могла не любоваться на него. Красивый. Совершенный. На нем были только спортивные шорты. О, Космос, да я ж с ума сойду!

– — Ты маленькая, славная, милая неженка, — тихо протянул он, нависая надо мной, — и это невероятно заводит.

Измененный коснулся моих губ своими. Вздрогнула. Не поцеловал, подразнил. Вздохнул. Заглянул под простыню, которой я была укрыта. Вздохнул еще выразительнее. Потерся щекой о мою шею и аккуратно забрался под простыню, прижавшись.

– — Тебе пока требуется покой.

– — Как всегда невовремя, — уткнулась в подушку.

– — Зато на работу можно и не идти, — устраиваясь удобнее констатировал измененный.

– — Во всем есть свои плюсы. А где Ар?

– — Он, в отличие от некоторых, обязан трудиться.

– — Но ты здесь…

– — Ненадолго. Решил разобрать документы дома, чтобы ты не проснулась одна. Да и могут быть проблемы с настройками и адаптацией… — он поморщился, — словом, я тут заменяю медсестру, что-то вроде этого.

– — Спасибо.

Дан уставился на меня. Внимательный. Но ничего не сказал, просто кивнул. Логично, что я должна быть благодарна за заботу. И за спасение. Только во мне не было этого. Неловкость. Вот как можно описать мои ощущение. Понимание подвоха.

– — А когда… ммм… мы сможем… перестать обеспечивать мне покой? — я была бы не я, если бы не спровоцировала.

– — Врач сказал смотреть за твоим состоянием, и если день продержишься без головокружений, тремора, резких перепадов настроения и прочих симптомов, пройти тестирование на корректную работу импланта, и, — он усмехнулся, — можно проверять на прочность другие… так скажем, твои механизмы.

Меня бросило в жар. Да, я бы совсем не прочь проверить те самые механизмы. Настолько не прочь, что готова уже перебороть все свои страхи и быстро, пока Дан не понял, что происходит, забраться на него, оседлать и показать, как же я сильно и страстно и безумно, оо, как же я хочу секса. Прямо сейчас. И с ним, да, конечно.

– — Ника, — прошептал мне на ухо измененный, — тебе правда нужен покой. Постарайся успокоиться, — он помедлил, — хочешь, я уйду?

Я помотала головой.

– — Тогда успокаивайся. А если будешь умничкой, полежишь спокойно, а потом сходишь со мной прогуляться, пройдешь тесты, то вечером… — он лизнул мою шею, — мы тебя порадуем, — и уткнулся в ключицу, — договорились?

– — Договорились, — с трудом выдавила я.

А после выпросталась из-под простыни и решительно направилась в душ. Потому что успокоиться и лежать в постели с одним из двух самых привлекательных мужчин во вселенной — это слишком далеко друг от друга. И почему мне все равно кажется, что я наступаю на те же грабли… вот только если в прошлый раз у меня был ну хоть какой-то выбор, то сейчас его решительно нет. Я могу или принять ситуацию и доверять братьям, или нет.

А вот плану, предложенному Даном, сбыться оказалось не суждено. К вечеру у меня начались головокружения, я даже разок эффектно шлепнулась в обморок. Так что тесты перенесли на завтра, сетуя на слабенькую нервную систему"этих естественных". Меня напичкали препаратами и отправили отсыпаться. На этот раз в одиночестве.

Я открыла глаза в темноте. Кажется еще ночь. И снова открытые окна, просачивающийся рассеянный свет, приятный холодок, запахи. В моем новом положении безусловно есть плюсы. А еще рядом со мной, такой теплый, большой, спит… интересно, это Дан, или Аран? Не хочется будить, да и какая разница?

Но было уже поздно, он почувствовал что я проснулась, а может и слишком шумно поворачивалась, чтобы получше его рассмотреть. Мужчина потянулся, сладко зевнул и на меня посмотрел Он. Я зажала рот обеими руками лишь бы не закричать. Слезы брызнули из глаз. Только не это! Как Он меня нашел?!

– — Проснулась, — он говорил с привычной мне ленцой, насмешкой, лукавый.

– — Что ты здесь делаешь?

– — И даже не скажешь, что соскучилась по мне? — с напускным разочарованием протянул Он. — А вот я скучал, — не дождавшись ответа продолжил, — жаль, что я тебя отпустил.

– — Ты меня вышвырнул и подставил! — прошипела я.

– — Разве тебе плохо сейчас, — поднял бровь, — зато ты послужила Терре.

– — За что именно терранский трибунал был готов меня приговорить к смерти…

– — Но ты же жива.

– — Не твоими трудами.

– — Значит, ты хотела бы вернуться? — подмигнул, — так это я могу без проблем организовать, — и расхохотался.

Какое счастье, что это все же сон. Вот первая мысль, которая меня посетила, пока я все не могла отдышаться от ужаса, сидя на кровати в холодном поту. Кошмар. Просто кошмар. Такой же, как и многие. Реалистичный, но не реальный. Это все лишь мои страхи и не более того. И хорошо, что я одна. Свенсонов не было. На коммуникаторе на прикроватной тумбочке мигал огонек.

Я взяла его в руки и тот ожил. Они записали мне видео, где предупредили что забегут на обед, чтобы я позавтракала и отдыхала дальше, не смела показываться на работе и готовилась к тестам импланта. А коммуникатор для меня, чтобы не скучала. Даже не знаю, как к этому относиться.

Встала, пошла в душ. Налила себе кофе. Удобная у них обеденная зона, без синтезатора или полуфабрикатов. Только готовая еда хранится. Для меня приготовили местные фрукты и овощной салат с мясом на тостах. Да, совсем не то, чем кормят в столовой, там каша и хорошо, если с добавками. Ну, это измененные. Они от самого мелкого клерка и служащего до высшего руководства молча и с аппетитом поглощают эту кашу из синтезатора не морщась. Те же Свенсоны регулярно едят со всеми и то же, что дают остальным. А мне вот такое…

Уммм, вкусно как. Я устроилась за обеденным столом и погрузившись в коммуникатор с аппетитом позавтракала. Написала родителям, что у меня все хорошо, я на Инору, работаю, на Терру не планирую, жалованье не позволяет, да и график. Но очень по ним скучаю. Посмотрела как дела у друзей, ответила на сообщения. Все то же ответила, что тут странно, но здорово, что мне нравится работать, но появиться на Терре в обозримом будущем не смогу при всем желании.

А может быть, когда я надоем Свенсонам, они меня отпустят. Женщины всегда надоедают, хочется разнообразия. Конечно, домой я уже никогда не смогу вернуться, но вот жить на одной из колоний… почему бы и нет. Это как раз место для меня. Для отверженных, грешников, тех, для кого закрыты все двери. Там никто не будет пристально изучать твое прошлое, проверять, вынюхивать. Главное делай свое дело.

Я последнее время готовила материалы, для популяризации колоний, параллельно смотрела, изучала. Там неплохо, здорово. И нужны люди для работы. Такие специалисты как я тоже. Обязательно найдется место. Да я готова и овощи выращивать, почему нет. В таком занятии нет ничего зазорного. Зато свобода, безопасность, самостоятельность.

Потом, сильно позже, когда все забудется, когда я не буду постоянно ощущать, что Он за моей спиной, забуду, все что Он со мной делал. Потом встречу хорошего мужчину, полюблю его, у нас будут дети, семья. И также буду готовить своей дочери обед, пока она отдыхает после тяжелой недели. Или сыну. Любить кого-то, знать, что меня любят. Буду счастливой. Нормальной. Полноценной.

Побочных эффектов не ощущалось. Надеюсь, пройду тестирование. Я встала, прошлась по комнате быстрым шагом, туда и обратно, и еще разок. Да, ничего не кружится, самочувствие супер. Для верности сделала пару прыжков на месте. Отлично все. Надо скорее вернуться к жизни, выйти на работу.

И самое главное — вырваться из паутины очарования моих владельцев. Это в фантазиях представляется подобное вызывающим протест. На деле, когда двое шикарных мужчин… ох, устоять невозможно. И невозможно не влюбляться, не сходить по ним с ума, не мечтать о них, не представлять… всякое. А они еще и не дают ни единого повода усомниться в своей идеальности, человечности. Гораздо большей, чем у большинства мне знакомых естественных.

Я обернулась на звук открывающейся двери. Аран. Он стоял и словно чего-то ждал. Улыбался.

– — Ника, — поморщился измененный, — подойди ко мне.

Я послушалась.

– — Я рад тебя видеть, — приблизившись сообщил Ар, — как твое самочувствие?

– — Прекрасно, — не понимаю, что он от меня хочет…

– — Я рад, — он наклонился и мягко коснулся губами щеки, — а ты рада меня видеть?

Конечно рада. Кивнула.

– — Нам было бы приятно, если бы ты встречала нас, целовала, обнимала. Показывала свои чувства.

– — Я поняла. — Ну а что мне еще ответить?

Измененный наклонил голову. Ну конечно же. Я потянулась к нему. Просто поцеловать, обнять. Быть покорной, хорошей. Слушаться. Делать то, что говорят. Меня буквально затошнило. Ну зачем было приказывать? Зачем требовать? Я же правда рада его видеть. Была пару секунд назад.

Аран поморщился. Чувствует все. Не позволил обойтись целомудренным касанием щеки. Крепко схватил за руку, переплетая пальцы с моими, второй зарылся в мои волосы, едва высохшие после душа, не позволяя отстраниться. И вот я уже сама целую его в ответ, столь же жадно. Никогда не любила поцелуи с языком. Но, видимо, хозяев моих это не касается. Оторваться невозможно.

– — Ты же в курсе, что провоцируешь?

Подняла на него глаза. Хотя, вот хотелось уткнуться в плечо и не отсвечивать. Я не готова что-то подобное обсуждать. Но давно понятно, что сделать вид, что ничего не понимаешь и ничего не происходит не выйдет. Придется или слушаться, спокойно, искренне, без пассивной агрессии, или идти на конфликт. Естественно, на конфликт без шансов на победу. Они в своем праве полностью. Да и не мне с ними тягаться. Мне вообще было бы интересно посмотреть на достойного соперника этой парочке.

– — Ника, — одернул измененный, — ты понимаешь, что провоцируешь меня, бросаешь вызов?

– — Да.

– — Тебе что-то не нравится?

– — Сложно подчиняться приказам.

– — Я не приказывал.

– — Прямо — нет. Но я знаю, что обязана подчиняться полностью.

– — Тебе стоит это принять.

– — Я стараюсь, — опустила голову.

– — Вижу, — рассмеялся Аран, — почти получается, — он притиснул меня к своему боку, — я не хочу расстраивать, пугать, обижать тебя, — поцеловал в висок, — но в то же время требую определенного поведения.

– — Я понимаю.

– — Не уверен. Но ты слишком сладкая и славная, чтобы мне захотелось углубляться в этот вопрос и продолжать беседу.

Вот клянусь, в этот момент я ему была безумно благодарна. За то, что измененный еще раз меня поцеловал. И все вылетело из головы, оставив внутри гулкую пустоту. Прижималась к нему всем телом, в надежде порадовать, показать свои чувства. Доказать их. Благодарность, уверить его в этом.

– — Смотрю, к тестам наша неженка готова? — Дан. Он стоял в дверях и улыбался.

А я, как только Ар отпустил, подошла к Дану. Поцеловала его сама, с трудом дотянувшись до щеки, обняла за шею. Измененный не спешил ко мне наклоняться. Все же, они огромные.

Тесты прошли отлично. Пятнадцать минут в неудобном кресле и я свободна. Теперь смогу спокойно передвигаться по комплексу. Ибо мне официально это разрешено моими владельцами. Будут выдавать пищу в столовой, откроются двери моего кабинета. Вполне полноценная жизнь.

Мы вышли из корпуса. Рабочее время только закончилось. Все спешат в жилые корпуса. И смотрят на нас. На то, как Аран обнимает на меня за талию, а Дан сжимает мою руку. Наверное, на их фоне я выгляжу совсем маленькой. Думаю, за самообладание мне смело можно ставить высший балл. Я вежливо здоровалась с коллегами, спокойно встречала удивленные, ошеломленные, даже возмущенные взгляды. Обещала завтра выйти на работу. Почему отсутствовала? — Установила имплант, давно пора было. В конце концов, я планирую жить на Инору, а тут без этого никак.

К счастью, идти до корпуса, где располагалось высшее руководство было недалеко. Я с искренним облегчением выдохнула, стоило за моей спиной закрыться входной двери.

– — Судя по твоему виду, я оказался чертовски прав, заказав ужин домой, — рассмеялся Дан, — привыкай, милая, это только начало.

Я посмотрела на него снизу вверх.

– — А ты думаешь, когда нас не будет рядом все будут вежливее и корректнее? — подмигнул измененный.

Я застонала от ужаса. Ох, что меня завтра ждет на работе… лучше даже и не представлять. Что им говорить я даже отдаленно не представляю. Рассказывать, что вечером они меня соблазнили и… и вот мы уже живем вместе. Втроем. И спим в одной кровати. Для Инору нездорово в целом образовывать хоть сколько-то долговременные союзы. Так, легкие романы, каждый при своем. И сдавать генетический материал не опираясь на личные привязанности.

– — Не переживай, — втягивая за собой на диван ободрил Аран, — границы не перейдут.

– — Что мне им говорить?

– — Что свела нас с ума, например, — уселся в кресло напротив Дан. Откинулся на спинку.

– — И что мы счастливы вместе, — продолжил Ар, — что это не их дело, что вмешиваться в личную жизнь — недопустимо.

– — Пару раз строго отбреешь, — сменил тон Дан, — и больше не посмеют. А с самыми наглыми разберемся мы.

– — Хорошо. Спасибо, — я немного помялась, — а почему вы едите в столовой, когда можете этого не делать? Там же… совсем другое… иначе кормят…

– — Нормально кормят, — пожал плечами Ар, — полноценно. А то что не особенно вкусно, — он пожал плечами, — не сильно печалит. Зато мы можем посмотреть на своих сотрудников, поговорить с вами, заметить намечающиеся сложности, услышать то, что напрямую нам никто никогда не скажет.

– — Мне очень понравился завтрак сегодня, — я опустила глаза, — спасибо.

Вместо ответа Ар погладил меня по руке. Идиллия, мать вашу, идиллия.

– — Знаешь, нам действительно практически без разницы что есть. И где спать. Есть другие цели, ты сама их знаешь, — сказал Дан, чуть подавшись вперед, — сейчас все стало не столь однозначно, но пищи это не касается.

Я откинулась на подушки и прикрыла глаза. А братья продолжили обсуждение текучки. Мне кажется, они все время в работе. Дело Инору. Долго лежать не стала, поднялась, посмотрела программу обслуживания жилого помещения. Доступ есть. Итак, ужин действительно заказан, конечно же в ресторане, будет что-то вкусное, наверняка. Названия мне мало что сказали, я не очень разбираюсь в этом. Итак, у меня есть полтора часа до еды. Как я и предполагала — настройки стандартные.

Современные помещения, пусть они и выглядят так, словно это старинные дома, с окнами, с отделкой из натуральных материалов, полностью автономны в обслуживании. И наши комнаты — не исключение. В автоматическом режиме производится уборка, контроль над температурой, составом воздуха. На Терре все примерно также работает.

И я, пока училась в университете, занималась настройкой подобных систем. Не слишком сложно, но хорошо оплачиваемо. Там слишком много нюансов, никто хочет вникать. Например, штатные настройки совсем не учитывают изменчивость расписания. Человек может вернуться домой в любой момент. И он не должен заметить роботов, следы уборки, или, того хуже, попасть в момент дезинфекции, когда дверь просто не откроется, ибо это может нанести вред здоровью жильца. Но как определить системе, что не стоит начинать мероприятия, которые не получится свернуть за тридцать секунд?

А вариантов множество. Например, в доме моих родителей маркерами были наши флаеры. Да, по земле к нам не добраться. И вот стоило кому-то из нашей семьи проложить курс домой, а любой летательный аппарат под контролем не лицензированного пилота, передвигается только под управлением автопилота, дом переходил в стадию ожидания владельца. И таких нюансов сотни. Требуется ли фоновый шум, например? Многие плохо переносят звуковой вакуум. Какого характера нужен этот шум?

И самое главное, что никто не будет проходить сложные и долгие опросы. Это выяснить и собрать, так скажем, анамнез жильцов, приходится самой. Тут главное опыт и хорошее понимание работы системы. С инорскими помещениями я уже работала, настраивала себе и Лилии, потому что делать примерно понятно. Пусть от меня будет польза.

За ужином я размышляла о настройках. Как и после. Сама спокойно после душа не стала и устроилась спать в кровати спать. Привыкаю. Удивительно, но измененные не строили строгих планов в свободное время. Я успела почти уснуть, лениво ковыряясь в коммуникаторе, когда Аран устроился рядом. Дан все еще сидел в кабинете. Я видела свет через приоткрытую дверь.

Я повернулась на бок, подперев рукой голову, Ар скопировал меня, приподнял уголок рта в подобии усмешки. Вот только взгляд… он взволнован? Провела ладонью по его груди. Он подался за моей рукой в стремлении продлить ласку. Я коснулась еще, точно пробуя его. И еще. Потянулась к его губам. Так хочу поцеловать. Просто коснуться. Измененный застонал.

Думала они будут соблазнять меня, уговаривать, приказывать, убеждать. Но я готова на все, лишь бы он ответил на поцелуй. Аран замер. Он ждал моей ласки, расслабив рот, позволяя делать с ним все, что я захочу. Мне нужно его убедить? Показать? Доказать? Ох, уж я постараюсь. С ними не будет все просто, да и со мной тоже не будет, судьба у меня такая. Остается лишь играть по этим правилам. И, Космос знает, насколько же мне сейчас сладко.

Сладко от его доверия. Искренности. От возможности отдавать, ласкать, целовать его удивительно мягкие губы. Запустила пальцы в его волосы. Это невероятно. Ответил. Попробовал меня на вкус, также, как и я его. Притянул ближе, изучая легкими касаниями, медленно проводя пальцами по моей коже. Я буквально зарычала, как же хочется…

– — Сегодня же ничего не будет… — констатировала я, прижавшись к нему.

– — Неет, — с улыбкой в голосе протянул измененный, — рано еще.

– — Да к чему такому вы меня готовите, — почти вспылила я.

Возбуждение никуда не делось. Но оно уже не очаровывало, погружая в какое-то подпространство, как буквально минуту назад. Оно вызывало раздражение, злость.

– — А ты понимаешь, как выглядит секс с нами обоими, — Дан проговорил это усаживаясь на край кровати.

Я посмотрела на него с вызовом, заломив бровь.

– — Да вы меня чуть с ума не свели, — пожал плечами Дан, — я искренне пытался работать, но нет же, — он помотал головой, — Ника, пойми, ты от лишнего прикосновения шарахаешься, — он помотал головой в ответ на очередной гневный взгляд с моей стороны, — и у тебя отвратительные показатели.

– — Показатели чего, — я со всех сил старалась не выдавать себя. Главное говорить ровно и уверенно.

– — Физическое и нервное истощение, — ответил за брата Ар, — все нехорошо. Тебе нужна реабилитация, по-хорошему. Хотя бы отдых, покой. И уж точно не очередное испытание для нервной системы.

– — Но как же меня взяли на работу?

– — Мы поручились, — сухо проговорил Дан, — и настояли.

— Зачем это вам?

– — А тебе нужен ответ, Доминика? — стал серьезным Аран, — что ты хочешь услышать? Что иначе тебя отправили бы обратно на Терру? Ты не принесла присяги. Или что о том, кто пронес маячок было известно еще до прибытия на Инору? Или о том, что мое сердце бьется чаще, стоит увидеть тебя?

– — А может о том, сколько мне требовалось самоконтроля, чтобы не разложить тебя прямо в спортзале, — продолжил Дан, — когда ты думала обо мне, представляя… что же ты представляла тогда, а? — он наклонился ближе чтобы тут же отстраниться. Он снял футболку. И снова приблизился. Я задрожала.

– — Так что ты хочешь узнать, неженка? — снова Ар, — как мы берегли тебя, стараясь не напирать, дать возможность отдышаться? Или чего нам стоило саботировать трибунал? Что, как по мне, так стало все даже лучше и легче? И что теперь тебя легче приучить к… к нам? Что это в любом случае бы произошло. И мы медлили только из заботы о тебе?

– — Что тебе сказать, милая?