Сад

Анна Лисовская

Эта книга рассказывает о поисках бессмертия в разные времена. Третье тысячелетие до нашей эры. Храбрый воин Дишвар истово ищет бессмертие и не находит его. А в наше время героиня по имени Анна отправляется в путешествие в поисках ответов и приближается к разгадке. Эрех и Стамбул, горы и монастыри, божества и чудовища предстают перед нами. Свет и тьма, небо и подземелье, дух и материя, добро и зло раскрываются через сны и явь гранями октограммы и являются спутниками этих страниц.

Глава 3

Роман с человеком огня

Что ж, перенесу ненадолго вас, мои друзья, из далеких времен в современность, где живет Анна, взирающая спокойным взглядом карих глаз на равнину, на горы и вновь на равнину.

Наступило утро на Эльбрусе. Наконец стихла снежная буря, что бушевала всю ночь. Анна в эту ночь на горе нашла укрытие в акклиматизационном лагере для альпинистов, что располагался на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря. На скале стояло пять округлых металлических вагончиков, называемых бочками, они были одним из немногих пристанищ человека на такой высоте.

Всю ночь буря хлестала по корпусам вагончиков, составлявших лагерь и приют человека. Анна почти не спала, она пряталась в спальнике под шерстяным одеялом. Из-за резкого подъема на высоту ее голову сводило болью, одолевало ощущение, будто перестаешь принадлежать себе, дыхание давалось тяжелее чем обычно. Ночью ветер исполнял хроматическую гамму, сильно проходясь по каждому звуку из высокого регистра к низкому. Извилистыми путями с разных сторон бил он шумными снежными струями по бочкам и проверял на прочность окно, рядом с которым, свернувшись клубком, лежала Анна. Деревянные нары, протянутые через весь вагончик, были удобны ей и другим путникам, которые обрели тут ночлег. Время ночи тянулось медленно, словно хотело двигаться назад, но через силу протяженно пересыпалось вперед. Десять минут были подобны целому часу, сердце колотилось в груди. Анна пыталась представить себя на мягкой кровати, дома, где покой. Она старалась найти удобное положение и все плотнее сворачивалась калачиком.

Девушка вспоминала теплый стамбульский день. Когда они с Андоком опустились на пригорке на траву парка Мачка. Ее белая длинная юбка укрыла пространство вокруг них. Голова Анны лежала на коленях Андока, девушка распустила волосы, и пряди ниспадали свободно. Его пальцы гладили ее волосы, тянули, расправляя, и легко отпускали, играя. Целовал он шею ее и водил по ней губами, оставляя сладость мужской щетины на коже. Их окружал зеленый орнамент листвы. Это был один из дней, когда остро чувствуется торжество жизни. Оно было в возбуждении двух людей, в зеленой растительности вокруг, в изгибах склонов, в запахах листьев и земли. Радость, кристальная радость жизни будто была положена на ладонь, а потом крепко зажата в кулаке. Жизнь была здесь, каждый из них держал ее прямо у себя в руках. Девушка и молодой человек могли ласкать друг друга или едва прикасаться руками, лежать на траве и видеть свет солнца, могли гулять по дорожкам парка, могли осязать весь прекрасный мир, который бросался им в глаза. Изливалась любовь свободная и увеличивала мировой океан радости. Бриз, долетавший с Босфора, сопровождал этот чудесный день.

Теперь она выглянула в окно, там протянулись горные просторы, владычество воздуха и камня. Буря утихла, и рассеялась мгла, сейчас все вокруг было кипенным, чистым. В этой ясности зарождалось поразительное. Красоту утра в горах тяжело описать, через зрение посещает чувство, что весь-превесь имеющийся кислород насыщает легкие в этот момент, и возникает ощущение полета над миром.

Было тихо. Девушка вышла из вагончика, зачерпнула снег в ладонь и растерла им щеки. Начинался новый день. Снег на лице и скалы под ногами дарили веселость. Она пошла по направлению к вагончику, служившему кухней для альпинистов. По склону девушка шла осторожно, ступая сначала на пятку, чтобы шипы от ботинок погружались в снег. Не было никого, она следовала все дальше, и шаги давались ей легко. Анна увидела белое поле посреди камней, застеленное снегом, место, где не было тропы и следа, оставленного человеком. Девушка зашла глубже, на середину нехоженой территории, ступая осторожно, чтобы не упасть в расщелину, возможно, затаившуюся под покровом снега. Анна не могла удержаться и шагнула дальше: простор притягивал ее. И вот, она прошла далеко по ледяной корке и легла на снег. Ее взгляд был обращен к небу. Вдали небосвод окаймляли вершины гор. Что чувствовала она тогда, лежа навзничь? Быть может, чувствовала, как дух, выходя за пределы тесноты обыкновенного вместилища и стелясь по поверхности горы, становится одним целым со всем миром. Когда всеобъемлющее принимает частное и частное обретает покой.

В стороне на тропе появились идущие на восхождение альпинисты, они остановились на несколько мгновений для отдыха и смотрели на Анну, которая лежала в отдалении на белом поле снега. И они тоже чувствовали нечто, глядя на человека, покоящегося освобожденным от всего мирского в океане незакрепощенного пространства. Когда человек объят гармонией и вместе с тем пронизан истинностью. Это был гимн, гимн свету, гимн освобождению, гимн нематериальному началу и всеединству.

Анна встала. Прервалась связь индивидуальной души со всем миром. Отряхнувшись, она неспешно возвратилась к лагерю. Вагончик кухни был разрисован сполохами молний, выделялся яркостью из всех. Когда-то на горе обитал трейнрайтер, парень, рисовавший в мегаполисе на вагонах метро и электричках, и в качестве платы за проживание он разукрасил бочку, где размещалась походная кухня. Девушка зашла внутрь, за длинным столом сидела Марьям. Анна называла ее про себя богиней горы. Двадцать лет эта женщина поднималась на гору и жила по многу месяцев там, на высоте четырех тысяч метров, где не было ничего, кроме скал и небес. Она встречала альпинистов и готовила им пищу. Марьям знали, к ней шли, ее портреты рисовали. Овал лица, спадающие щедрые светлые кудри, вниз продлевался ее гордый балкарский нос. Она протянула Анне горячий чай, и гора стала уютнее для девушки.

Горная болезнь, мучавшая ночью, отступила, и теперь Анна ощущала сладкий вкус преодоления, осязала эту победу. Внутри, в пространстве грудной клетки, расположился невидимый оркестр. И он исполнял свой лучший, самый радостный и торжественный репертуар. Анна обратилась к богине горы и попросила рассказать ей историю о силе человеческого духа, потому как Марьям долго жила на горе и была свидетелем многих историй, слышала много рассказов. И та ответила: «Иди, моя девочка, а вечером возвращайся, я расскажу тебе историю. Это будет сказание про множество дорог, пройденных храбрым воином».

— А может быть, ты видела или слышала что-то о любви? Знаешь, о настоящей любви между людьми, безусловной?.. — распахнув глаза, спросила Анна с интонацией ребенка, предвкушающего интересную сказку.

— Тебе не надо о любви, — Марьям тепло посмотрела на Анну. Она как никто другой умела вот так одаривать проницательным и добрым взглядом. — Я расскажу то, что имеет значение. Это будет история про поиски бессмертия.

Анна надела снаряжение, стряхнув слипшиеся комья снега, плотно зашнуровала ботинки и, хрустя по снеговому покрову, пошла прочь от лагеря.