Чудище или Одна сплошная рыжая беда

Анна Кувайкова, 2023

Золушка золушке рознь. Кто-то убегает в полночь, оставляя за собой след из хрустальных башмачков, и ждёт, что принц её отыщет. А кто-то, ну совсем как я, носит обувь в пору и предпочитает не ждать чудес, а чудить самостоятельно. Принц перешёл в наступление, фея-крёстная достала волшебную палочку и несёт добро в массы, а братья-рокеры пытаются ужиться с новым администратором. Старый автомобиль пострадал ни за что, а вместе с мачехой в жизнь ворвалось ещё одно воспоминание из прошлого. А Золушка… Ну, а что Золушка-то? Она всё ещё в кедах, с верой в сказку и неистощимым желанием творить волшебство. И кому, как не главному Чудищу университета знать, как именно превратить серую, скучную жизнь в фейерверк приключений и событий?

ГЛАВА 6

— Ам. Ам. Ам! — тоскливо и жалобно просили над ухом, разрушая своей монотонностью мой спокойный сладкий сон. — Ам!

Машинально вздохнув и поежившись от холода, ни фига не проснувшаяся я подняла одеяло и вяло позвала:

— Ну, иди сюда, горе луковое.

— Ань-ня-я-! — радостно пискнули рядом, по кровати пробежался, судя по ощущениям, огромный таракашка, и на мое плечо хлопнулась тяжелая такая голова. — Ня-я-я-я…

— Спи, няшка моя, — сонно вздохнула, утыкаясь носом в мягкие волосы, приятно пахнущие карамельками. Закутала озябшее детское тело в одеяло, притянула к себе и собиралась поспать еще часов так несколько… И тут до меня как до утки на двадцать пятые сутки, наконец, дошло.

Какое нафиг детское тело в моей кровати?!

— Стасик, ты опять? — распахнув глаза, со стоном поинтересовалась, глядя на умильную, перепачканную шоколадом рожицу трехлетнего пацаненка. Тот выглянул из-под одеяла, похлопал пушистыми ресничками, блеснул голубыми глазищами и улыбнулся, являя очаровательные ямочки на пухлых щечках.

Блин… один сплошной кавай во всем своем великолепии! Ну и как на это чудо злиться?

— А-а-ам, — многозначительно протянул ребетенок, ткнувшись носиком в мою щеку. — А-а-ам!

— Да кто б сомневался, — фыркнула я и вздохнула, откидывая одеяло. — Ладно уж, пошли, покормлю!

Киндеренок радостно подпрыгнул и, запутавшись в простыне, чуть не рухнул на пол. Поймала эти пятнадцать килограмм чистого счастья и непосредственности, посадила обратно на кровать и пошла на балкон, напялив тапочки и «курительную» кофту, обитающую исключительно на батарее.

Закурив, утопала в дальний конец длиннющего балкона, опустила голову… и подавила тяжкий вздох. Ну, да, так оно и есть.

Дело в том, что в нашем доме на балконах установлены лестницы, ведущие с первого на второй этаж, со второго на третий, ну и так далее. До пятого. Естественно, проходы между этажами закрыты люками, да только запирать их не рекомендуется правилами пожарной безопасности. Да и выполнены они из тонкого легкого материала, чтобы их можно было легко сломать в случае пожара и быстро спуститься вниз.

Вот такая вот система. И знал бы кто, что через этот самый люк ко мне уже как полгода шастает «любовник» — милейший Стасик, сын соседки снизу. Смышленый трехлетний карапуз хоть и отставал чуток в развитии, как считали его предки, на самом деле был довольно сообразительным. Так что он легко просек фишку с люками и оказывался в моей квартире чаще, чем падал со стенки Мишкин бедный шкаф.

Весной и летом у меня балкон был почти всегда открыт, а когда похолодало, Лена обещала что-нибудь придумать, чтобы поутру я не обнаруживала радостно скачущего по мне мальчишку. Видать, придумала, потому как детеныша я у себя уже как месяцок не наблюдала. Но именно сегодня ночью кто-то из моих курильщиков дверь на балкон прижал, но ручку повернуть забыл…

Не, Стасик бы не замерз, даже если б было заперто — в секло бы долбился с упорством, пока меня не разбудил. На крайний случай обратно бы спустился, лестница там не особо крутая.

И все-таки, оторвать бы Ленке голову за такое попустительство!

Все собираюсь это сделать, да никак не соберусь.

— А штаны где? — поинтересовалась, оглядывая радостно прыгающее на моей кровати соседское голопопое чадо.

— Попу! — виновато покаялся мальчонка, одергивая длинную зеленую футболку со Спанч Бобом на груди.

Вздохнув, протянула руки. Мелкий подбежал, радостно запрыгнул и заливисто хохоча ждал, пока я, перевернув его вверх ногами, придирчиво оглядываю его нижнюю заднюю часть туловища. Там сюрпризов, слава богу, никаких не оказалось.

Напялив на пацаненка специально припасенные для подобных случаев шортики, доковыляла до двери, открыла ее — маленький ураган пронесся мимо так, что пятки засверкали!

Ха, а однако нога уже не так сильно и побаливает… У меня. Стасика априори никогда и ничего не беспокоит.

- Ну, что Стасян? — уже на кухне спросила я у забравшегося на высокий стул ребенка. — Что кушать будем?

— Питтю! — требовательно выдало это чудо, болтая ножками в воздухе.

— Вот не знала бы, кто твой настоящий предок, подумала бы, что Липниций учудил, — хмыкнула я, открывая холодильник. Окинула нутро взглядом, отыскала внушительный кусок пиццы в контейнере, заботливо оставленный мне на утро, и полезла в морозилку. — Не, дружок. Такой удар майонезом по печени твой юный организм мне ни разу не простит. Солянку будешь?

— Сю-ю-ю-юп! — радостно запрыгал мелкий, колошматя ладошками по столу. — Со сиськами!

— С сосисками, сосисками, — расхохоталась я. — М-да… Мужики, как говорят, со временем взрослеют, но тяга к женской груди у них до гробовой доски неисчерпаема. Подождешь немножко?

— Дя, — важно кивнул мой гость и пальцем указал на лежащий на полке телефон. — Шишарики!

— Ну, смешарики, так смешарики, — покорно согласилась я и, залив куриное филе холодной водой, поставила на включенную плиту и отдала ребенку требуемое.

Быстренько обжарила без масла те самые «сиськи» и ветчину, вытащила из холодильника два огурца… из кружки. Почесала в затылке, вспомнила, что над банкой вчера кое-кто безбожно надругался, расколотив ее об край стола, когда Аленка Витаса изобразить изволила, пожала плечами и потушила сиротинушек в пупырышечку вместе с томатной пастой. Вытащила курочку, закинула все в слабый бульон…

— Ко-ко! — подсказали мне, отрываясь на секунду от созерцания мультиков в ю-тубе.

— Она самая, — подтвердила я, нарезая птичку на мелкие куски, мысленно поражаясь, насколько поколение нынче продвинуто. Три года ребенку, а он в моем телефоне шарит больше, чем я сама! Разблокировать аппарат, залезть в инет, найти на видеохостинге нужный мультик — ну пять секунд делов, и это максимум!

Вот чему бы хорошему детки учились. Я в его годы сидела в песочнице и била лопаткой нахального мальчишку, пытающегося у меня ведерко отобрать! Хотя… чему б хорошему я тоже научилась. Все по-прежнему осталось, только лопаточку бутылка коньяка успешно заменила.

— Ну, что бандит, — нацедив тарелочку слабосоленого супчика, дабы он остыл, подсела я к занятому, деловому по самые ушки киндеру. — Мама-то чем занята, пока ты тут завтракать изволишь?

— Мама бай! — доверительно сообщили мне. — Стасик бай неа!

— Это я заметила! — прыснула я, потрепав довольного мальчишку по волосам, и принялась дуть на суп, перемешивая его, чтоб быстрей остыл. Подумала было позвонить Ленке, потом отмахнулась от этой идеи. Ну проснется, ну не найдет ребенка, ну перепугается до жути… Может хоть это ее отучит спать, пока ее мелочь по соседям бегает!

А то взяла привычку: усадит ребенка с планшетом за столик, насыплет ему сухой завтрак, и пока дитятко чавкает, на диванчик приляжет и вырубится нафиг.

А Стасик, как только еда закончится, пойдет громить квартиру. Не, там, конечно, все в ажуре и обезопасено по максимуму: заглушки в розетках, ножи под замком, бытовая химия под потолком и все в таком же духе. Но все равно, дети есть дети. А этот покемон, как бы на его отсталость не наговаривали, жулик еще тот. Подставить табуретку и спереть из верхнего шкафчика конфеты, для него уже как год дело ну просто пустяковое!

Заспанная брюнетка в домашнем полосатом костюме появилась на моей кухне минут пятнадцать спустя, когда мы со Стасиком азартно приканчивали по второй порции нехитрого обеда. Точнее, для него уже обеда, а моей проснувшейся светлости завтрака пока еще.

— Опять, да? — тоскливо вздохнула молодая женщина, глядя на свое перемазанное чадо, счастливое, ну прям до безобразия.

— Мам, пивет! — улыбаясь во все свои восемнадцать зубов, жизнерадостно помахал ей ладошкой Стасик, которому было ну никак не стыдно за свое поведение, побег и прочее. Эх, молодые годы чудесные… и работать не надо, и совесть не грызет!

— У-у-у, мать, — присвистнула я, глядя на эту красотку неземную. — Кун-фу панда отдыхает. Кто спал с твоим лицом и помял его?

— Сама-то лучше? — скептично отозвалась Лена, усаживаясь на свободный стул. Потерла заплывшие глаза, взглянула на меня и удивилась. — Смотри-ка, действительно лучше. Неужели в кой-то веки выспалась?

— Мне этот отсып встанет в пару рефератов, — хмыкнула я, вытирая салфеткой чумазую моську сопротивляющегося киндера. — Учеба еще не завалила, но лавина уже на низком старте. А ты чего?

— Статья, — коротко ответила мрачная, не выспавшаяся соседка.

Я понимающе вздохнула. Ну, почти понимающе. У данной особы муж богатый, на спонсирование прихотей супруги и единственного сына никогда не скупящийся. Но!

Тараканы, тараканы, тараканчики. Куда ж без них-то? На дом, хозяйство и отпрыска зарплату мужа Лена тратит, и глазом не моргнув. А вот на мелочевку для себя любимой предпочитает зарабатывать трудом своим праведным. Нет, похвальное стремленье, я сие мадагаскарское насекомое даже где-то одобряю.

Ну, хотя бы потому что Ленок, сидя в декрете, не только копеечку калымит, но и не дает своим мозгам разжижится переводом всяких там статей, трудов и даже книг. Она, как переводчик со стажем, аж на шести языках балакает, муженька с самой Канады выписала и к русским просторам приучила…

Еще б трудилась на благо родины не по ночам, не в ущерб себе и своему ребенку!

— На каком? — поинтересовалась, невозмутимо отбирая у расшалившегося киндеренка ложку, которой он азартно шлепал по остаткам бульона в тарелке. Стасик насупился. Посмотрел на маму, на меня, схватился за пиалу и начал активно прихлебывать. Мы честно похихикали, а довольное произведенным впечатлением дитя принялось активно швыркать жижу дальше.

— Корейский, — вздохнула соседка, у которой были нелады именно с этим языком. Его она закончила учить аккурат перед беременностью и все полученные знания, как и воды, во время родов благополучно утекли. Ленок всеми силами пыталась наверстать упущенное, но..

Пока не получалось.

— Значит так, — мигом сориентировалась коварная я. — Тащи сюда статью и вещи Стасика с игрушками. А я, как говорится, и с деткой посижу, и за тестом пригляжу. А ты иди, поспи, а то выглядишь, как кладбищенский упырь не первой свежести.

— Как ты после работы, — хмыкнула соседка, зевая, но поднимаясь с табуретки. — Оплата как всегда?

— Нифига, — ухмыльнулась ни разу не бескорыстная я. Не секрет, что со Стасом я сидела частенько, и что Лена исправно пихала мне за это денежку, как бы я не отказывалась. В итоге пришлось хотя бы сократить сумму до минимума, хотя, если честно, с этой мелкой душкой я всегда возилась чисто из эстетического удовольствия. — Теперь у нас материальный бартер. Я тебе статью, и пару часов отдыха от этого…

— Меня! — важно вклинилась в наш разговор греющая уши мелочь.

— Тебя, тебя, — чмокнула я ребетенка в чумазый нос, который, по-моему, чистым не бывал по определению. И обратилась к внимательно слушающей девушке. — А ты, в свою очередь, пообещаешь, что наконец-то отдашь ребенка в садик!

— Ань, — вздохнула брюнетка, проводя рукой по растрепанной косе. — Я же говорила, он отстает в развитии и ему нужно домашнее обучение…

— Лен, ему нужно общение со сверстниками и адекватная мама, не пропадающая часами за ноутбуком, — хмыкнула я, а Стасямба серьезно покивал. — Попробовать тебе кто мешает? Через месяца два-три будет результат — оставишь, нет — заберешь домой.

— Ладно, — подумав, всё-таки сдалась нерадивая мамулька и насмешливо поинтересовалась. — А ты-то откуда все это знаешь?

— Пф! — фыркнула я, забирая у мелкого тарелку и выдавая взамен половинку свежего манго. — У меня на работе почти у всех коллег дети есть. Они как разговоры долгими дождливыми вечерами заведут, так хоть диссертацию о воспитании киндеров пиши, материалов на три штуки хватит точно. Клиенты, опять же, на эту тему любят перед друг другом хвастануть, у кого дитя чему уже успело научиться. Врут, по большей части, конечно, безбожно, но сам факт.

— Понятно, — почесала нос Лена, чмокнула сына в макушку, и ушла.

— Мама, пока-пока! — гордо помахал ей вслед пацаненок.

— Ну, что Стасище, — обернулась я к мелкому вредителю, уляпанному по уши фруктом и строящему хитрющую моську. — Отмываться и спать?

— Бай, неа! — возмутилось самое маленькое поколение соседской четы Саркаевых.

— Ну, нет, так нет, — невозмутимо отозвалась я и, сграбастав подмышку хохочущее чудо, кровожадно смеясь, утащила его в ванную.

А еще час спустя, когда накупавшийся мелкий сладко дрых в моей кровати с собственным плюшевым медведем в обнимку, я убрала последствия водных процедур, по масштабу разрушения и затопления напоминающие мини-цунами, и уселась на кухне со статьей и черновиком, в дверь неожиданно позвонили.

Недоумевая, кто это еще на мою голову свалился, я открыла дверь и…

— Ну здрасьте, мордастье, а чё харю удивленную давим? Малыш, сегодня снова пятница и сегодня я снова тута!

Вот ты ж гребаный грендландский носорог, а про этот милый кадр я уже совсем забыла…

— Неаполь, не поверишь, я тебя банально запамятовала! — фыркнула я, привычно ловя длинное зеленое пальто, прилетевшее мне в моську.

Неаполь, по паспорту Аполлинария Андреевна Сизова, радостно оскалилась остро сточенными зубками:

— Да кто ж тебя так по голове шарахнул, родная? Что б рожу мою и не вспомнить, надо залпом пару бочек заглотить!

Кстати, не врет. Этот набор суповых костей под два метра росту, на тонких длинных ножках, с коротким ежиком бирюзовых волос и выбритой паутинкой на виске — один раз увидишь, хрен когда вообще забудешь! Нос длинный, брови тонкие домиком, глаза зеленющие с вертикальным зрачком, одно ухо в колечках, во втором туннель, на шее ошейник с шипами, на тонких запястьях браслеты с бубенчиками. Прикид — атас: майка три шва пять разрезов, непомерно широкие джинсы, отчаянно цепляющиеся за костлявые бедра и тяжелые ботинки военного образца.

А уж как выражается эта бронебойная мадам… портовый грузчик отдыхает!

— Замоталась, — развела я руками, включая свет. — Месяцок вышел — не бей лежачего.

— Да чё, бывает, — хмыкнула Неаполь, наклоняясь, чтобы расстегнуть обувку. Но напоролась взглядом на мои перебинтованные пальцы и присвистнула. — Вот тут мну щас искренне не понял. Кисунь, ты чё, решила педикюр сделать, меня не дожидаясь? И если да, то на хрен-то бензопилой?

— Круче бери, — ухмыльнулась я, в душе ликуя, что наконец-то сумела поставить в ступор данный колоритный персонаж. — Отбойником на мойке!

— Сильна, — уважительно кивнула неформалка и, подхватив объемную сумку-чемодан, кивнула. — Ну, пошмякали на кухню, царапки твои в божий вид мастрячить будем. Заодно и языками цепанемся!

Я нервно хрюкнула, но в указанную сторону поковыляла, ни капли не испугавшись страшной фразы. Это по первости, услышав такое, меня надо было с люстры принудительно снимать. Уже потом дрожащей мне торопливо рассказали, что так престранная девха предлагает всего лишь поговорить, обсудить последние новости — проще говоря, банально языками почесать. Но тогда-то пошлый мозг совсем не в ту сторону ушел!

Кстати, болтовней мы с ней и занимались стабильно каждый месяц определенного числа, да и слава богу — на большее меня бы просто не хватило!

И да, совсем забыла уточнить. Сия нетривиальная особа всего лишь скромный мастер маникюра…

Да, странная. Да, местами жуткая и очень непонятная. Но, во-первых, выезжает на дом, во-вторых, недорого берет, а в-третьих, она действительно свое дело знает. А что до внешности… да наплевать, ей-богу!

Забросив в духовку мясо с овощами, а в мультиварку кашу, мы бурно взялись за дело.

Для разминки и нужного настроя мне подщипали вечно торчащие в разные стороны бровки. Потом их же покрасили на пару с ресничками… и принялись за маникюр.

Если честно, у меня никогда не хватало времени, чтобы толком за собой ухаживать. В подростковом возрасте я как-то на сей счет особо не заморачивалась, а потом все-таки пришлось. И хотя я всю жизнь носила почетное звание раздолбая всея Руси, должность обязывала быть аккуратным, милым раздолбаем. С людьми работаю как бэ…

Вот и озаботилась я вопросом данным, вопросом нудным, трудоемким. А так как со временем всегда беда, надо было организовать все так, чтоб разом все процедуры сделала, да на месяц позабыла.

Для начала, поведясь на рекламу, покрасила я брови… хной. Уж как мне распинался мастер, что будет такая красота! Готовая красота, блин, неземная, выводила меня на истерику в течение следующих трех дней. Уж как ржали надо мной коллеги-суслики, так и вовсе вспомнить страшно. На все заверения, что чернота уйдет через денек-другой, отражение в зеркале твердило об обратном. Четвертый день я ходила как Гоги с местного рынка, народ уже всерьез шугался…

И вот тогда я встретила Неаполь. Ну, как встретила? Я сидела возле мойки, грустила и думала, кого бы пойти, найти, убить. И тут раздался чей-то офигевший хриплый голос:

— Лапусь, тебя кто так разукрасил?

Я тогда вполне хотела разреветься, но увидев девушку во всей ее незабвенной красоте, как-то сразу растерялась. А с перепугу еще и всю историю выложила. В красках. «Девица» почесала бритый затылок, хмыкнула, выплюнула тонкую сигарку в мундштуке и скомандовала «ща!». Вернулась через пять минут уже с любимым чемоданом.

Короче, через полчаса я удивленно тыкала пальцем в аккуратные бровки и темные реснички на своей преобразившейся мордашке и восторженно пускала слюни на довольную мадам. На радостях отмыла ее старенький поддержанный мустанг так, что давилась от экстаза уже пучившая глазки неформалка. Это было в те бурные времена я еще мойщиком работала, с маячившим впереди хорошим повышением…

С тех пор мы друг у друга постоянные клиентки.

Вот и сейчас мне подпиливали отросшие ногти, заново покрывали их гелем, делали классический французский маникюр… Заодно красочно описывая, как прошла последняя ролевка. Под концовку процедуры и рассказа я уже лежала под столом, на нем под лампой оставались только мои сводящие судорогой ручки.

— Не, ты прикинь, чё! — возмущенно вещала Неаполь, покрывая мои ногти закрепителем. — Эти хорьки прилизанные, решили, значит, свои причиндалы в наши палатки сунуть, мага у соперников по ночи спереть. Херня, что у орков маги — бабы, а значит, нифига ни разу не гламурные! Млятушки, экзотики остроухим захотелось, не иначе! Не, ну я врублюсь, что под плащом все время тусила и фейс они мой не видали. Но ради какой тригонометрии и графика «хэ» было мотать меня в одеяло, пердолить через лес, что б у ручеечка после размотать? Ну не извращенцы, не?

— Ну-у-у, — чувствуя, как сводит скулы от смеха, икая, с трудом протянула я, послушно вытаскивая ладонь из лампы. — Вдруг хотели убедиться, что ту магичку сперли?

— Да убедились, касатики! — клыкасто-зубасто улыбнулась Полинка. Я снова поползла под стол, а та насмешливо продолжила, заканчивая работу. — Стоят, значит, луки свои спрятали, лохмы распушили, груди от кольчуги оголили… Выматываюсь, значит, меня из этой тряпочки… И я тут говорю: «Привет вам, извращуги! Здесь прелюбодействовать будем, аль на опушку отойдем?».

— Бежали долго? — нервно хрюкнула я, представляя всю картину в красках и подробностях.

— Да ты ржешь, кисянь? — недоуменно вскинула Неаполь свою тонкую бровь. — Да там хоббиты пол ночи под елкой гоготали, уговаривая брякнувшуюся в ручей эльфятину покинуть хоть под утро свой насест!

Вот на этом моменте моя фантазия не выдержала, и я окончательно ушла под стол.

Это ж какие должны быть впечатлительные ролевики, чтобы увидев «заложницу», сначала навернуться в ручей, потом залезть на ёлку и отказываться слезть, даже не взирая на глумливых коротышек? Хотя… увидь я ночью в лесу вместо милой магички такую особу, я б не только на дерево залезла, я б там весь лес переломала!

— Ну все, звездюля, ты вся в ажуре, — проворно собирая инструменты, довольно выдала Неаполь, когда я, отсмеявшись, разглядывала получившиеся аккуратные ноготки. — С пердюкой ждем, лечи пока конечность.

— Само собой, — фыркнула я, протягивая руку за кошельком. Отсчитала нужную сумму, положила ее в раскрытый чехол с пилками и с наслаждением потянулась. Все-таки день прошел не зря, что ни говори…

— А-ань-н-ня, — раздалось вдруг сзади сонное и тихое. — Ня-я-янь?

— О, мелкий! — выгнула брови домиком Неаполь, застегивающая свой любимый чемодан и громко выдала, не скрывая восторга. — И ты здесь, Стасямба?

— Бабайка-а-а-а! — радостно завопил киндеренок, компактным вихрем врываясь на кухню.

Не удержавшись, я прыснула. Устами младенца, как говорится, глаголит истина!

И пока счастливо повизгивающему покемону громко слюнявили голое пузо, посмеиваясь, проверила, как там поживает наш нехитрый ужин.

Как-то само собой получалось, что почти в каждый приезд Неаполь соседский киндер тусовался у меня. К слову, даже увидев ее впервые, пацан не испугался. Задумчиво посмотрел, потрогал острые зубы, подергал колечки в ухе, аккуратно провел ладошкой по коротким волосам… и взвизгнув от восторга, впервые окрестил нефорку бабайкой. А та, не смотря на весь свой жуткий вид, маленьких детей любила прям до опупения.

Говорят же, что дети видят больше, чем взрослые. Они не обременены лишними знаниями, моральной стороной вопроса, им нет нужды слушать чужое мнение и они свободны от предрассудков. Они каким-то парадоксальным образом чувствуют, что идущий рядом мрачный человек на самом деле очень добрый, а тот, что улыбается и игрушку тянет — на самом деле гадость та еще.

Детишек фальшью не проймешь.

Через полчаса в квартире царил визг, писк и полнейший бедлам, а я, помыв посуду, принялась-таки за перевод обещанной статьи. Периодически меня отвлекал грохот, рычание, гоготание, завывания, хлопанье дверьми, но за обстановку я была спокойна. Эти двое хоть и любят побуянить, но до открытого вредительства пока еще не доходило.

Мне оставалась еще половина довольно сложного текста, когда издалека послышалось «ну Стаська, дай бабайка перекурит», хлопнула балконная дверь, а следом за ней раздалась мелодия звонка.

— Открыто! — машинально крикнула, грызя карандаш и пытаясь отыскать в голове подходящее слово. Процесс стопорился, грифель горчил, а тут еще и невозмутимый голос так легко поинтересовался:

— Не занята?

Я аж подпрыгнула.

— А-а-а-а, — выдала, чувствуя, как медленно и невесть от чего пытаюсь покраснеть. — Привет…

Конец ознакомительного фрагмента.