Дневник Петра Николина – ученика иркутского егеря Кузьмы Даниловича Хмелева

Анна Коваль

Дневник Петра Николина – это повествование об ужасных созданиях, которые населили наш мир после Конца Света. Теперь миром правят не люди, а Нечистики – лесные заглоты и кикиморы, блукачи-кровососы, водяные черти, безглазые заболотники и прочие жуткие создания. Они – полноправные хозяева Земли, а люди, выжили лишь потому, что им противостоит Министерство Московских Егерей, среди которых – величайший егерь всех времен и народов Кузьма Данилович Хмелев и его ученик Петр Николин.

© Анна Коваль, 2017

ISBN 978-5-4490-0254-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

699 год от второго сотворения мира. 15 марта. 16 часов пополудни

Читал книгу деда Кузьмы. Разделы, касающиеся лесных нимф, кикимор и русалок. После изучения книги снова ловил в шкафу Небоську и отвечал на дедовы вопросы о самарских водяных чертях. Дед Кузьма требовал полного ответа — такого, какого, обычно, требуют от поступающего на Императорские московские курсы егерей. Пришлось отвечать, хотя после ночной охоты на лесное Заморочило очень хотелось спать.

Вкратце ответ деду Кузьме звучал так (дед Кузьма установил правила, по которым все его вопросы и свои ответы я должен тщательно фиксировать в своем дневнике) — водяной самарский черт размером не превышает черта лесного, но существенно отличается устройством и формой своих рогов. Рост взрослого водяного черта — 1,5—1,8 метра, еще 1,2 метра приходится на мощный хвост со здоровенным костяным утолщением на конце, здорово смахивающим на еловый шишак.

Рога у самарского водяного черта так близко сходятся друг к другу, что, кажется, будто растут из одного места. Ежегодные рубцы или годовые кольца ясно видны.

Следует также упомянуть об оренбургском карликовом водяном черте, который меньше самарского водяного черта раза в два, но в сто крат его злее. От одной, весьма кратковременной встречи с ним у меня остался длинный шрам на груди и постоянные издевки деда Кузьмы, который не уставал насмехаться надо мной и говорить, что тогда, при встрече с оренбургским чертом я походил на жука, наколотого иглой на деревяшку. Собственно, виноват во всем был я один — не предпринял нужные меры предосторожности, полагающиеся при охоте на подобных нечистиков, за что и поплатился двумя своими ребрами и частью легкого.