Тени Старого Арбата

Анна Князева, 2021

Следователь из Вязьмы Максим Кречетов приехал в Москву на поиски сына Сергея, с которым он потерял связь. Остановился Максим у своего старого друга Михаила Самарова, крупного бизнесмена, проживающего в старинном особняке в районе Старого Арбата. Самаров собрал под одной крышей многочисленных родственников, но его мечты о дружной семье так и не сбылись: обстановка в доме сложилась совсем не уютная. А потом и вовсе произошла трагедия… Как выяснил Кречетов, это уже не первый подобный случай: дом давно окутан мрачными легендами. Больше ста лет назад предок Самарова, успешный врач, заподозрил молодую жену в измене и задумал жестокую месть…

Глава 9. Тот, кто упорствует

По возвращении в дом Самаровых к ужину за стол Кречетов сел последним, если не считать Михаила — он, как всегда, задерживался. Эмма Леонидовна руководила подачей блюд на всю большую компанию, которая, как и прежде, состояла из членов семьи и гостей.

Когда горничные подали горячее, домоправительница попросила накапать ей корвалола. Леся принесла хрустальную рюмку с каплями, и Эмма Леонидовна опрокинула ее в рот.

— Второй день сама не своя…

— Если хотите, я осмотрю вас после ужина, — предложила Ирина Владимировна, но домоправительница сдержанно проронила:

— Давайте как-нибудь в другой раз.

— Понимаю, — из вежливости согласилась мать Юлии. — На вас подействовала смерть этой женщины.

— Разговор не к столу! — оборвала ее Эмма Леонидовна. — Будет лучше, если мы поговорим о другом.

— Я только предположила…

— Хватит, мама, — вмешалась Юлия. — В этом доме ты ни перед кем не должна оправдываться.

Заминая неловкость, Эмма Леонидовна подозвала Василину и строго ей выговорила:

— Где черный хлеб? Почему не принесла?

Разговор продолжила Ольга из Воркуты, но тему предложила свою, сугубо дамскую:

— Вот я удивляюсь. Для кого в ГУМе эти бутики? Цены такие, что глаза на лоб лезут. Видела сегодня пальто за полтора миллиона. Это ж сколько на него нужно копить?

— Тому, кто покупает такие вещи, копить не приходится, — заметил Глеб. — Деньги им оставляют на тумбочке.

— Вот только не надо всех под одну гребенку! — возмутилась Кира. — Ты говоришь о содержанках и проститутках. Как будто честные женщины не покупают вещи за полтора миллиона.

— Честными ты называешь жен богатых мужей? — с сарказмом в голосе осведомился Глеб.

Сидевшие за столом притихли, откровенно избегая смотреть на жену Михаила.

Выдержав короткую паузу, Юлия обронила:

— Думай, что говоришь.

— В самом деле, Глебушка! — всполошилась Эмма Леонидовна. — Зачем же так грубо?

Однако Кира продолжила опасную тему:

— Нет-нет! Пусть говорит. Ведь он не только Юлию хотел обидеть, а еще и меня.

— Не смей обижаться, — Глеб заговорил с особенной, нервозной интонацией в голосе, которая обычно предшествует катастрофе. — За всю свою жизнь ты не заработала ни рубля. При этом, в том же ГУМе, можешь с легкостью потратить несколько миллионов.

— А что в этом плохого? — Кира пожала плечами. — Я трачу деньги и получаю от этого удовольствие.

— Ты тратишь не свои деньги. Отцовские, — сдержанно уточнил Глеб. — Так чем же ты лучше проститутки? Та хоть работает в чужих постелях. А ты, Кира, — паразитка. И тебе придется с этим смириться.

— Боже мой… — проронила Ольга и уткнулась взглядом в тарелку.

— Я студентка МГИМО! — со слезами в голосе воскликнула Кира.

— Студентка платного отделения, — напомнил ей Глеб. — За один год твоего ничегонеделанья отец платит целое состояние.

— Глебушка! — воскликнула Эмма Леонидовна. — С цепи ты, что ли, сорвался?!

Глеб бросил на нее бешеный взгляд, резко встал и отшвырнул салфетку, но Кира схватила его за руку:

— Я не понимаю, за что ты на меня взъелся!

— Не понимаешь? — Глеб грубо оттолкнул Киру, и она упала на стул. — Нельзя швыряться деньгами, которых не заработала! Нужно иметь совесть!

— Ну да… Совесть — не деньги, всегда подскажут, где потерял. — Кречетов отложил вилку, встал и взял Глеба за плечо: — Тебе лучше уйти.

— Пустите! — Глеб попытался вырваться, но у него не получилось. — Пустите, говорю!

— Не в этот раз, — спокойно сказал Кречетов. — Запомни, пока я здесь, такое не прокатит.

— Да кто вы такой!

— Глебушка, ступай к себе в комнату! — взмолилась Эмма Леонидовна. — Послушай умного человека.

— Да идите вы все! — выкрикнул Глеб и вышел из комнаты.

Проводив его взглядом, Юлия произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Какой бес в него сегодня вселился?

В ответ на ее вопрос Кира заплакала.

В образовавшейся тишине прозвучал голос Константина:

— Можно мне еще чуточку ветчины?

После ужина все перешли в гостиную на втором этаже, где горничные накрыли десертный стол. Ольга, сославшись на усталость, ушла в свою комнату. Константин, прихватив с собой орехов и фруктов, тоже не задержался.

— С Глебом что-то не так… — тихо сказала Кира. — Мне кажется, он не в себе.

— Нервное истощение, — уверила Эмма Леонидовна. — Он слишком много работает.

— Не-е-ет, — протянула Кира, — я чувствую, что дело не в этом. Иногда в Глеба словно вселяется бес, и он не контролирует себя, становится другим человеком.

— Завтра Глеб извинится, и все будет хорошо, — сказала Юлия и предложила: — Идем, я провожу тебя.

Она обняла Киру и повела ее в спальню.

В гостиной осталось трое: Кречетов, Ирина Владимировна и Эмма Леонидовна. Последняя, вопреки обыкновению, не собиралась идти спать — инцидент за ужином окончательно выбил ее из колеи. Теперь она переживала из-за отношений Глеба и Киры. На почве этого беспокойства домоправительница разговорилась с Ириной Владимировной, которая была на стороне обиженной Киры.

— Обычному человеку трудно понять двадцатилетнюю девушку, у которой все есть, — сказала мать Юлии. — Кира не привыкла экономить, она просто не знает, как это делается. Большие деньги — очень тяжелое испытание.

— Напрасно вы думаете, что Глеб — простой человек, — возразила Эмма Леонидовна. Было заметно, что это замечание задело ее за живое. — Он происходит из достойной, состоятельной семьи. Его отец, мой племянник, — профессор математики, мать работает в правительстве Санкт-Петербурга. — Она что-то вспомнила и крикнула горничной: — Василина! Принеси из кухни большой фарфоровый чайник!

— Глеб похож на прожигателя жизни, — заметил Кречетов.

— Вот не скажите! — Эмма Леонидовна «легла костьми», защищая внучатого племянника. — Глеб — труженик, учился в Кембридже, много трудился и добился приличной должности.

— Где он работает?

— В одной из фирм Михаила. У него нервная работа, вот почему он срывается.

— Нервы здесь ни при чем, — сказал Кречетов. — Дело в другом.

— В чем, по-вашему?

— Ему не нравится зависимость. В этом все дело.

— А по-моему, — вмешалась в разговор Ирина Владимировна, — Глеб боится, что не сможет обеспечить Киру после женитьбы.

— Он хорошо зарабатывает, — возразила Эмма Леонидовна.

— Тогда почему живет в чужом доме? — спросил Кречетов.

— Я уже говорила: ждет, когда достроится квартира в Хамовниках. Глеб купил дорогую недвижимость. — Домоправительница приняла из рук Василины чайник и разлила чай по чашкам: — Зеленый с лимонником. Пробуйте.

Ирина Владимировна сразу отказалась:

— Я — пас.

— А я бы выпил. — Кречетов взял в руки чашку и, отхлебнув, одобрительно крякнул. — Хорошо!

— Думаю, со временем у Киры с Глебом все образуется, — сказала Ирина Владимировна. — Девочка слишком молода, чтобы обуздать мужской эгоцентризм и все свести к компромиссу.

— Мужской эгоцентризм? — хмыкнул Кречетов. — Я видел агрессию.

Ирина Владимировна продолжила, решив не утруждать себя ответом на его замечание:

— Когда женщина так категорична, у мужчины возникает желание перейти от убеждений к физической силе, ведь у него есть неоспоримое преимущество.

Кречетов обронил:

— Не у всех.

— Ну, хватит! — оборвала разговор Эмма Леонидовна. — Мальчик ни в чем не виноват. В каком-то смысле Глебушка сам — жертва. Во всем виноваты стены этого дома, — она обвела взглядом гостиную, как будто оценивая степень ее опасности.

— Понимаю, — тихо сказал Кречетов. — Вы считаете, что все неприятности начались после того, как Михаил присоединил к квартире новые помещения? Так?

— Я в этом уверена.

— Но это… — Он замолчал, подыскивая правильное и, главное, необидное слово. В голову пришла целая фраза: — Это не похоже на правду.

— Вы многого не знаете, — заметила Эмма Леонидовна.

— Я многое видел, — сказал Кречетов.

— Ну, хорошо… Желаете по гамбургскому счету? — Она встала с дивана, пересекла гостиную и скрылась в библиотеке. Минуту спустя вернулась и протянула Кречетову старинную карточку, похожую на открытку: — Читайте.

Забрав открытку, он долго не отрывал взгляда от ее лица, словно оттягивая момент, когда будет нужно задать вопрос. Потом спросил:

— Что это?

— Приглашение на свадьбу.

— А если подробнее?

— Там все написано. И вот что я вам скажу: с этого все и началось! — провозгласила Эмма Леонидовна и направилась к лестнице. — Спокойной ночи. Я ухожу.

— Можно? — Ирина Владимировна вынула открытку из рук Кречетова и, развернув, прочитала вслух: — Сергей Иванович Велихов и его супруга Варвара Поликарповна просят вас почтить своим присутствием бракосочетание их дочери Анны Сергеевны с Иваном Петровичем Самаровым. Венчание состоится пятого октября тысяча девятьсот второго года в Соборной церкви… — она подняла глаза и сказала: — Кажется, в этом доме кто-то сошел с ума.

Но Кречетов возразил:

— В подобных случаях говорят: тот, кто упорствует в своем безумии, в один прекрасный день окажется прав.