Тени Старого Арбата

Анна Князева, 2021

Следователь из Вязьмы Максим Кречетов приехал в Москву на поиски сына Сергея, с которым он потерял связь. Остановился Максим у своего старого друга Михаила Самарова, крупного бизнесмена, проживающего в старинном особняке в районе Старого Арбата. Самаров собрал под одной крышей многочисленных родственников, но его мечты о дружной семье так и не сбылись: обстановка в доме сложилась совсем не уютная. А потом и вовсе произошла трагедия… Как выяснил Кречетов, это уже не первый подобный случай: дом давно окутан мрачными легендами. Больше ста лет назад предок Самарова, успешный врач, заподозрил молодую жену в измене и задумал жестокую месть…

Глава 2. Там кто-то есть

При ближайшем рассмотрении квартира Самаровых производила сильное впечатление. Здесь все было дорого и красиво.

Спустившись по лестнице, покрытой голубым ковром с бледными розами, Кречетов из любопытства свернул на второй этаж и попал в большую гостиную, обставленную старинной мебелью.

Посреди залы на сияющем паркете лежал бежевый ковер в коричневых вензелях. На ковре, в окружении дюжины изгибистых стульев, стоял круглый стол. Наружная стена с окнами была задрапирована тюлем и обрамлена золотистыми портьерами. В дальнем углу гостиной сиял глянцем рояль, вокруг низкого стола просторным триклиниумом^[1] расположились диваны. Множество старинных предметов загромождало роскошную гостиную, но ее венцом была дворцовая люстра, для которой с избытком хватало высоты потолка.

Удовлетворив любопытство, Кречетов сошел вниз и по запаху еды безошибочно отыскал кухню, но сначала прошел через просторную комнату с круглым столом и застекленными шкафами со столовым серебром и посудой.

В предобеденный час в кухне вовсю кипела работа. Повар Халид стоял у плиты и мешал кипящее варево в начищенной медной кастрюле. Василина шинковала петрушку, укроп и зеленый лук.

Эмма Леонидовна зачерпнула фарфоровой миской зелень и поставила на обеденный стол перед Кречетовым:

— Покормлю вас на кухне. Мы обедаем позже, а вы с дороги проголодались.

— Так будет лучше, — заметил он.

Халид принес глубокую тарелку с ухой и плоское блюдо с куском стерляди.

— Вот соль, перец, хлеб… Зеленью присыпайте, — сказала Эмма Леонидовна и присела напротив. Как только Кречетов проглотил первую ложку, спросила: — Вкусно?

Он ответил:

— Вполне. Спасибо.

— А по мне, так нужно добавить соли. — Домоправительница обернулась к повару: — Слышишь, Халид?

— Недосол на столе, пересол на спине, — заметил тот.

Домоправительница махнула рукой и переключилась на Кречетова:

— Когда Халид приехал в Москву, говорил только на своей тарабарщине. Ни поручить ничего, ни отругать его не могла. Михаил нанял учителя русского языка, и теперь смотрите, как языком молотит. Выучили на свою голову…

— Ученье — свет, а неученье — тьма, — вставил Халид, разделывая на доске кусок мясной вырезки.

— Разговорился ты что-то, голубчик.

— Уважаемая, вы не распорядились, на сколько персон готовить ужин.

Беззвучно шевеля губами, Эмма Леонидовна стала загибать пальцы на одной, затем на другой руке. Потом, наконец, сказала:

— За столом будет девять человек.

— Много гостей? — спросил Кречетов.

— Четверо, если посчитать вместе с вами. Остальные — члены семьи, — ответила Эмма Леонидовна и уточнила: — Сам Михаил, его дочь от первого брака, племянник, я и жена Михаила Юлия… А вот и она, легка на помине.

На кухню впорхнула девушка лет двадцати пяти. В легком платьице она походила на цветущее весеннее деревце. Схватив со стола яблоко, Юлия вгрызлась в него и проговорила с набитым ртом:

— Я ухожу!

— Куда?! — всполошилась Эмма Леонидовна. — Муж вернется, а тебя дома нет.

— До вечера вернусь. С подружками в кафе посидим и сразу — домой. — Заметив Кречетова, Юлия спросила: — У нас новый гость?

— Максим Данилович, старинный друг Михаила, — представила его Эмма Леонидовна.

Кречетов встал и поклонился:

— Приятно познакомиться.

— Странно, что мы с вами до сих пор не встречались, — сказала Юлия.

— Это неудивительно. В последние годы мы с вашим мужем лишь перезванивались.

— Ну что же, — улыбнулась она, — чувствуйте себя как дома. Мы с Мишей рады гостям. Кстати, насчет гостей… — Юлия обернулась к Эмме Леонидовне: — Через неделю из Новосибирска прилетает моя мать. Пожалуйста, приготовьте ей комнату.

— В отпуск? — сдержанно поинтересовалась домоправительница.

— Она не сказала.

— Три года женаты, ни разу не объявилась. На свадьбу к единственной дочери не приехала…

— Эмма Леонидовна! — прикрикнула Юлия. — Как бы то ни было, она — моя мать. Если захочет, пусть хоть насовсем остается, Миша не против.

— Я-то замолчу, но только вот что: две старухи на одной кухне не уживутся.

— Не стоит драматизировать, все утрясется, — сказала Юлия, не собираясь заморачиваться подобными пустяками.

По ней было видно, что она жила приятной, необременительной жизнью, во всем полагаясь на Эмму Леонидовну и богатого мужа.

Юлия ушла так же, как появилась, ее словно унесло ветерком.

Кречетов вернулся за стол и отодвинул тарелку:

— Спасибо, я сыт.

— Компот будете? — спросила домоправительница.

— Лучше чай.

Василина принесла чашку и менажницу, наполненную печеньем, галетами и глазированными пряниками.

— Куда вы сейчас? — поинтересовалась Эмма Леонидовна.

— Хочу навестить сына. Он живет в Москве.

— Сами откуда будете?

— Из Вязьмы.

— Как же вы с Михаилом познакомились? — удивилась она.

— Это было давно, в конце девяностых, я тогда работал в Москве. — Кречетов усмехнулся. — В те времена мы с Михаилом были по разные стороны баррикад.

Эмма Леонидовна сдержанно кивнула и опустила глаза:

— Все ясно, вы — полицейский.

— Когда-то был оперативником. Теперь — следователь, вернее, начальник следственного отдела.

— Михаил поменял свою жизнь и стал уважаемым человеком.

— Я рад за него.

— Значит, вы в Москву по личным делам?

— Можно сказать и так.

— Женаты? — спросила Эмма Леонидовна.

Кречетов замялся, и она уточнила:

— Это я так, по-старушечьи. Простите, если вам неприятно.

— Нет, ничего. Моя жена умерла год назад.

— Значит, вдовец?

— Да.

— Хотите дам совет?

— Нет, не хочу, — твердо сказал Кречетов.

— А я все-таки дам. Жениться вам надо, дорогой. И как можно скорее. Тогда все встанет на свои места, и вы лицом посветлеете.

— Благодарю за обед, мне нужно идти. — Он поднялся и направился к двери.

— Подождите! — окликнула его Эмма Леонидовна, достала из фартука брелок и протянула: — Вот, возьмите, он от ворот. Ваша машина стоит во дворе у черного хода.

* * *

По дороге в Чертаново Кречетов думал о сыне — его тревожило молчание Сергея. В таком городе, как Москва, с ним могло случиться все, что угодно. Опыт следственной работы давал Кречетову пищу для беспокойства.

Машину он оставил в «кармане» у антивандального шлагбаума, который преграждал въезд во двор, где жил Сергей. Кречетов сделал вывод, что в последнее время шлагбаумов в Москве поприбавилось, в любом мало-мальски замкнутом дворе они были.

На двери подъезда многоэтажного дома стоял кодовый замок. Кречетов набрал номер квартиры и нажал кнопку вызова.

Спустя мгновение из динамика послышался женский голос:

— Да…

Замявшись, Кречетов сообразил, что сын живет не один.

— Сергей дома?

— Кто вы такой? — встревожилась женщина.

— Его отец. Позовите Сергея или откройте дверь. — Немного подождав, он дернул дверную ручку и повторил: — Откройте!

Ему не ответили, и он повторил вызов. Однако трубку домофона никто не снял.

Кречетов отступил в глубь двора, запрокинул голову и, примерившись, определил, что девяносто вторая квартира, которую арендовал его сын, располагалась на восьмом этаже. В ее окнах горел свет.

К входной двери подошел старик, и Кречетов успел заскочить в подъезд до того, как дверь успела захлопнуться.

В лифте старик спросил:

— Вам на какой?

— На восьмой, пожалуйста.

— Мне тоже туда, — старик надавил на кнопку и поинтересовался: — В гости?

— К сыну, — ответил Кречетов.

— Это ж в какую квартиру?

— В девяносто вторую.

Старик с подозрением прищурился.

— Там проживает одинокая женщина. Детей у нее нет.

— Мой сын арендует это жилье.

— Десять лет живу в девяносто первой и точно знаю, что в девяносто второй проживает ее хозяйка.

Они вышли из лифта и направились к девяносто второй квартире. Кречетов нажал кнопку звонка, чуть подождал и нажал еще раз.

— Странно, — старик приложил ухо к двери, прислушался. — Обычно в такое время она уже дома… Соседка! Это Семен Семенович. К вам тут пришли.

Ничуть не смущаясь, Кречетов заколотил кулаком:

— Откройте! Нужно поговорить!

Из-за двери донесся шорох, но за ним ничего не последовало.

Кречетов отступился, достал телефон и набрал номер сына. Включился автоответчик, и он произнес:

— Сергей! Срочно перезвони!

— Ступай-ка ты, мил человек, отсюда, — сказал старик. — Никто тебе не откроет.

— В окнах горит свет. Там кто-то есть, — возразил ему Кречетов.

— Не открывает, значит, не хочет.

Кречетов занес кулак, чтобы забарабанить, но в этот момент соседняя дверь распахнулась, и на пороге появилась могучая пожилая женщина:

— Семен Семенович — домой! — Она разгневанно взглянула на Кречетова: — А вы немедленно уходите, иначе я позвоню в полицию!

Примечания

1

Древнеримские скамьи для возлежания, расположенные в виде буквы П.