Тени Старого Арбата

Анна Князева, 2021

Следователь из Вязьмы Максим Кречетов приехал в Москву на поиски сына Сергея, с которым он потерял связь. Остановился Максим у своего старого друга Михаила Самарова, крупного бизнесмена, проживающего в старинном особняке в районе Старого Арбата. Самаров собрал под одной крышей многочисленных родственников, но его мечты о дружной семье так и не сбылись: обстановка в доме сложилась совсем не уютная. А потом и вовсе произошла трагедия… Как выяснил Кречетов, это уже не первый подобный случай: дом давно окутан мрачными легендами. Больше ста лет назад предок Самарова, успешный врач, заподозрил молодую жену в измене и задумал жестокую месть…

© Князева А., 2021

* * *

Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны.

Кто ищет бесконечность, пусть закроет глаза.

Милан Кундера

Глава 1. Визит старого друга

Каждую пятницу, за три часа до обеда, с Даниловского рынка домой возвращались повар Халид и горничная Василина. Водитель еще переносил из машины сумки, а обе горничные, повар и домоправительница Эмма Леонидовна уже перебирали продукты.

Большую кухню Самаровых заполняли запахи свежих огурцов, речной рыбы, зелени и копченых колбас. Но до того, как попасть в кладовую или распределиться по двум большим холодильникам, каждая банка, упаковка, связка или бутыль подвергалась неукоснительному учету. Эмма Леонидовна садилась за стол и по старинке, в амбарную книгу, записывала наименование продукта, его точный вес и цену.

Домоправительница была дородной семидесятилетней женщиной с волнистыми волосами, скрученными в архаическую прическу, которую, в свою очередь, скреплял резной полукруглый гребень. Будучи единокровной тетушкой хозяина дома, она считала своим долгом беречь его деньги и никому не позволяла выходить из бюджета.

— Постой, Василина… — Эмма Леонидовна оторвалась от своих записей и подняла глаза на тридцатилетнюю женщину в форменном платье. — Девятьсот рублей за килограмм помидоров, не слишком ли это дорого?

Та вспыхнула и, заглянув в свои записи, уточнила:

— Вы же сами сказали не покупать барахла…

— Впредь дороже шестисот рублей не брать, — велела домоправительница. — Что там еще?

— Вырезка говяжья.

— Какой у нее вес?

Василина переложила алые куски мяса в чашу весов.

— Четыре килограмма сто сорок грамм.

— Цена?

— Тысяча девятьсот за кило.

— Да ты издеваешься надо мной!

— Прошу прощения, уважаемая… — мягко ступая, к столу подошел повар Халид, невысокий щуплый араб с темным лицом. — Я сам просил Василину купить это мясо. К ужину будет ростбиф.

— Дешевле не выходило? — осведомилась Эмма Леонидовна и вписала цену. Не желая ссориться с поваром, она все же сделала замечание: — Ростбиф не засуши, Михаил Иванович любит с кровью.

— Сделаю, как любит хозяин, — ответил повар и вернулся к разделочной доске, на которой лежала большая серебристая рыбина для обеда.

В кухню вошел водитель и поставил на стул корзину с фруктами.

— Эта — последняя.

— Не забудь, что сегодня вечером возвращается Михаил Иванович, — напомнила Эмма Леонидовна.

— Шереметьево, восемнадцать пятьдесят, — подтвердил водитель.

— Встретишь и сразу — домой. Если забудет, напомни, что дома его дожидается друг.

— Так нет же никого, — неуверенно заметила Леся, вторая горничная, одетая в такое же форменное платье, как у Василины.

— Нет, значит, будет… — Эмма Леонидовна взялась за ручку, но, услышав дверной звонок, отложила ее в сторону. Придержав Василину, распорядилась: — Сама открою. А ты пока фрукты разбери. Вернусь, все запишем.

Она вышла из кухни, спустилась на несколько ступеней и направилась к входной двери. Там взяла трубку домофона и, взглянув на вспыхнувший экран, спросила:

— Кто вы?

Мужчина за дверью склонился к прорези микрофона и внятно произнес:

— Моя фамилия Кречетов. Я — к Самарову.

Эмма Леонидовна повесила трубку и, отомкнув замок, сдвинула хромированную щеколду. Открыла дверь, окинула взглядом рослого мужчину в мокром плаще:

— Михаил предупредил о вашем приезде.

Кречетов переступил порог и представился:

— Максим Данилович.

— Я — Эмма Леонидовна, тетушка вашего друга.

— Где же он сам? — Кречетов заглянул в глубь прихожей и пошарил по ней взглядом, потом стянул с себя плащ: — Куда бы его пристроить? С парковками в Москве просто беда, пока шел от машины до подъезда, хлынул ливень, и я вымок до нитки.

— Давайте его сюда, — Эмма Леонидовна забрала плащ и заметила: — Михаил в отъезде, вернется домой к ужину.

Хмыкнув, Кречетов потянулся к плащу:

— Что ж он так… Мы ведь договорились.

Эмма Леонидовна отстранилась и решительно повторила:

— Михаил скоро будет.

Кречетов посмотрел на часы.

— Сейчас полдень, до ужина — шесть или семь часов. У меня нет времени ждать.

— Хотите вы этого или нет, но я вас не отпущу. — Эмма Леонидовна обошла гостя, захлопнула дверь и щелкнула замком.

— Да, ну вы же… — Кречетов улыбнулся. — Вы, верно, шутите.

— Совсем не шучу. Где ваш багаж?

— В машине.

— Дайте ключи, — она протянула руку и раскрыла ладонь. — Водитель перенесет багаж в вашу комнату.

— Не нужно со мной так, — сказал Кречетов. — Я могу рассердиться.

— Сердитесь сколько угодно. Михаил строго-настрого приказал никуда вас не отпускать.

— Мало ли что он приказал. Через час у меня заселение в гостиничный номер. Отдайте плащ!

— Зачем же в гостиницу? Для вас приготовлена комната.

Кречетов шагнул к двери и дернул за ручку, потом усмехнулся и помотал головой:

— Почтенная Эмма Леонидовна, не стану препираться из уважения к вашему возрасту, просто позвоню Михаилу, и он все уладит.

— У вас ничего не выйдет. Михаил сейчас летит в самолете в Уфу. В самом деле, Максим, оставайтесь. Он так вас ждал.

— Не привык никого стеснять, — отрезал Кречетов, но Эмма Леонидовна рассмеялась.

— Об этом не беспокойтесь. В квартире двадцать четыре комнаты на трех этажах. У нас постоянно гостят провинциальные родственники, друзья, знакомые друзей или их дети, приехавшие на учебу в Москву.

— А тут еще я.

— Послушайте, — Эмма Леонидовна тронула его за руку: — Михаил не простит мне, если я вас отпущу. Отдохните, дождитесь его приезда. У нас сегодня на обед стерляжья уха. — Она по-старушечьи, просительно, заглянула ему в лицо: — Пожалуйста, соглашайтесь!

— Вы не оставляете мне выбора. — Кречетов протянул ей ключи: — Машина стоит на Новом Арбате, напротив цветочного магазина.

— Боже мой! Там такие дорогие парковки! — Эмма Леонидовна забрала ключи: — Скажу водителю, чтобы перегнал машину во двор, если не возражаете.

— Не возражаю, — сказал Кречетов и поинтересовался: — Где моя комната?

— Идите за мной.

По витой узорчатой лестнице в стиле модерн они поднялись на третий этаж, прошли через небольшую, в зеленых тонах, гостиную и остановились возле дубовой двери.

— Вот ваша комната, располагайтесь, — сказала Эмма Леонидовна. — Минут через сорок спускайтесь вниз, я покормлю вас обедом.

Кречетов собрался забрать у нее свой плащ, но она упредила:

— Повешу его в сушильную камеру.

— До вечера мне нужно отлучиться, съездить в одно место.

— Через час ваш плащ будет сухим, — заверила Эмма Леонидовна и, распахнув дверь, дождалась, когда гость войдет в комнату, после чего направилась к лестнице.

Закрыв за собой дверь, Кречетов подошел к окну, достал телефон и набрал номер сына. Переждал уведомление, что телефон отключен, и заговорил на автоответчик:

— Сергей, я в Москве. Не могу до тебя дозвониться. Волнуюсь. Перезвони.

Закончив говорить, он обернулся, обвел равнодушным взглядом комнату и сел на кровать. Стиснув ладонями голову, проронил:

— Все будет хорошо.