В сентябре вода холодная

Анна Князева, 2022

Анна Стерхова собиралась в отпуск. И ничего, что море еще холодное – зато она наконец встретится со своим любимым Николаем… Но отпуск пришлось отложить ради срочной командировки: полковник Савельев направил ее в небольшой городок Урутин для расследования одного старого дела. Оно носит личный характер – двадцать лет назад там погиб его брат Виктор при странных обстоятельствах. Он ехал на машине с женой и дочкой, не справился с управлением на мосту, пробил ограждение и упал в реку. Все погибли, но тела женщины и девочки не нашли, решив, что их унесло течением. И вот недавно недалеко от того места были обнаружены женские останки, и появился повод вновь открыть дело…

Глава 6

В сентябре вода в Уруте холодная

— Это Анна? — Голос в трубке казался неуловимо знакомым, но еще не обрел своего имени.

Стерхова припомнила, кому в последнее время давала свой телефон. В голову пришло лишь одно имя:

— Ангелина?

— Узнали! — воскликнула та и без промедления спросила: — Какие планы на вечер?

— Только что подъехала к отделу, надо бы поработать.

— В субботу следует отдыхать.

— Не в командировке, — сказала Анна и отвлеклась на водителя такси: — Здесь остановите, пожалуйста.

— Давайте менять планы, — продолжила Ангелина, — приезжайте ко мне на дачу.

Стерхова взглянула на часы:

— Скоро стемнеет. Как-нибудь в другой раз.

— Служебная машина сейчас в Урутине. Соглашайтесь, удобный случай.

— Дача далеко?

— В двадцати километрах от города.

— И все-таки нет. У меня работа, — сказала Анна, однако Ангелина будто не слышала:

— Ждите там. Через несколько минут за вами приедут.

— Я повторяю… — Связь прервалась, и Стерхова замолчала. Будучи уверенной, что Ангелина бросила трубку, избегая возражений, она решила ей перезвонить, но вдруг передумала.

Доводы в пользу поездки сформировались внезапно: во-первых, дело шло к вечеру, во-вторых, для работы в выходные у нее оставалось воскресенье, в-третьих, она давно не была на природе.

К приезду служебной машины Анна уверовала в целесообразность поездки и была готова пуститься во все тяжкие.

Уже на въезде в дачный поселок Стерхова поняла, что в этом месте, на берегу Урута, обосновались местные богачи и государственные чиновники. Возбужденная поездкой и свежим весенним воздухом, она с любопытством разглядывала дома на центральной улице, которая началась двумя помпезными зданиями. По словам водителя Ангелины, одним из них владел бухгалтер домостроительной компании, другим — вдова хозяина колбасного комбината.

— А видите вон тот особняк? — Сергей указал на китайскую фанзу с элементами готической архитектуры. — Эту абракадабру выстроил наш губернатор.

— Впечатляет, — кивнула Анна.

Водитель заложил поворот и остановился у чугунных ворот, около которых уже стояла Ангелина. Рядом с ней прохаживался высокий, явно старше ее, мужчина в профессорских очках.

— Ну наконец-то! Приехала! — Ангелина распахнула объятия.

Анна позволила себя обнять, однако сама эмоций не выказала. Сдержанность в общении была ее правилом, которое не поддавалось пересмотру или ревизии. Совместное время, проведенное в поезде, было недолгим, и они оставались едва знакомыми.

— Спасибо, что пригласили. — Стерхова перевела глаза на мужчину: — А вы, наверное…

— Муж. Всего лишь муж сиятельной дамы. Савелий Павлович Горский. — Он подал руку, и когда Анна протянула свою, склонился, чтобы прикоснуться к ней губами.

Ангелина предупредила:

— Пожалуйста, не пугайтесь. Мой муж — из вымирающего вида русских интеллигентов.

— И это приятно, — улыбнулась Стерхова.

Ангелина подхватила ее под руку и подвела к воротам. Те медленно распахнулись, и они пошли по лужайке, прочерченной мраморным пунктиром для автомобильных колес.

— Хотите в дом или же сразу на веранду?

— На веранду, — сказала Анна и, оглядевшись, оценила совершенство усадьбы: — У вас красиво!

Веранда с раздвижной крышей и прозрачными стенами располагалась у задней стены дома. Там у горящего очага на диване сидел худощавый мужчина, второй, крупный здоровяк, стоял возле бара и занимался приготовлением коктейлей. Услышав голоса, оба обернулись.

— Знакомьтесь! — Ангелина указала на крупного человека в черной бейсболке: — Евгений Хаустов, мой сокурсник. Дружим со времен учебы в университете.

— И не только. — Он улыбнулся. — В детсаду сидели на соседних горшках.

— Он шутит, — заметила Ангелина.

— Меня зовут Анна, — представилась Стерхова и развернулась ко второму, худому, блеклому и высокому. — Очень приятно.

— Геннадий. — Он сделал шаг навстречу, и Ангелина прокомментировала:

— Геннадий Михайлович — наш сосед, забежал на огонек почаевничать.

— Присоединяйтесь. — Хаустов взял две бутылки и показал их Анне: — Виски с мартини?

Она сказала:

— Немного водки.

— Вот это я понимаю! Наш человек! — Евгений Хаустов налил в бокал водки и протянул его Анне: — За знакомство!

Все выпили, потом разобрали тарелки и расселись на диванах у очага.

— Давайте сюда, поближе. — Хозяйка дома поощрительно улыбнулась Анне. — А я тут про вас рассказывала.

— Что именно?

— Какая у вас интересная работа.

— Это преувеличение.

— Раскрытие архивных дел… — задумчиво проронил Горский. Теперь он держался намного проще, оставив чудаковатую манеру за воротами дома. — Неблагодарное дело!

Стерхова усмехнулась:

— Но кто-то должен делать эту работу.

— Нетрудно догадаться, что свидетели со временем умирают, улики теряются, и многое забывается. Готов поспорить, раскрываемость у вас невысокая.

— Можно сказать и так.

Савелий Павлович погрозил ей пальцем и шутливым тоном добавил:

— Как профессионально вы уходите от ответа.

— А вам нужны цифры?

— Было бы интересно.

Обмен короткими репликами закончился длинной паузой, которая не могла продолжаться вечно, и Анна заговорила:

— За прошлый год раскрыто пять тысяч двести тридцать три преступления. Из них четыреста сорок пять убийств, двести одно причинение тяжкого вреда и двести восемьдесят одно преступление против половой неприкосновенности.

— Ну-у-у… — протянул Хаустов. — Это бездушная статистика. Вот если бы вы рассказали о каком-нибудь универсальном приеме, при помощи которого ведете расследование, это бы нас развлекло.

В сравнении с Горским он выглядел резким или даже вульгарным. Стерхова мельком посмотрела на Ангелину и сдержанно проронила:

— Никаких секретов нет.

— Неужели?

— Успех расследования складывается из сочетания множества факторов.

Ангелина одернула Хаустова:

— Анна Сергеевна приехала не для того, чтобы развлекать нас рассказами. — Она привстала с дивана и начала разливать чай. — А впрочем, я сама во всем виновата. Не надо было заводить такой разговор.

Приняв из рук Ангелины чайную пару, Стерхова проронила:

— Да нет, отчего же…

Горский тут же перебрался поближе. Во всем его виде сквозил неподдельный интерес.

— Тогда попрошу ответить мне на вопрос. Зачем ворошить старые дела? Не лучше ли заняться новыми?

Вопрос для Стерховой был привычным, она ответила не задумываясь:

— Неотвратимость наказания. Слышали о таком?

— О да! Конечно.

— Моя работа связана с обеспечением этого правового принципа.

— Ну хватит! — прикрикнула на мужчин Ангелина. — Пьем чай и рассуждаем о хорошей погоде.

— Гелечка! В кои веки выпало поговорить с интересным человеком, а ты запрещаешь, — посетовал Горский. — Мы не услышали от Анны Сергеевны ни одной занимательной истории. А их, я уверен, у нее предостаточно.

— Если только она сама захочет их рассказать, — сказала Ангелина.

— Ну что же… — Стерхова отставила чашку. — Могу рассказать вам пару историй. Но ничего занимательного вы в них не найдете.

— Так-таки ничего? — усмехнулся Хаустов.

— Одну только мерзость и грязь.

— И все-таки?

— Например: на днях в Кемеровской области отправили в колонию четырех человек за убийство их приятеля, который хотел выйти из преступной группировки. Его сначала избили, потом выкрали из больницы, обезглавили, а тело расчленили и бросили в прорубь. Как видите, ничего оригинального. Все повторяется.

— Вы сами их посадили? — уточнил Геннадий Михайлович, тихий сосед Ангелины.

— Нет. Этим делом занималась не я.

— А вы что-нибудь из своих расскажите.

— Из своих? — Анна ненадолго задумалась. — Прошлой осенью раскрыли дело серийного маньяка, насильника и убийцы. Этот случай, пожалуй, неординарный. Сначала он изнасиловал и убил женщину, а потом, через двадцать лет, женился на ее дочери и поселился в ее доме^[2].

— Чудовище… — сдержанно заметила Ангелина. — Вот уж воистину, никогда не знаешь, за каким углом тебя поджидает смерть. Вам не бывает страшно?

— Признаюсь, да… — Чуть помедлив, Анна продолжила: — Иногда встречаются люди, которые внушают мне ужас. Все прочие выглядят заурядно, так же, как мы с вами.

— А что насчет следов преступления? Какие-то могут сохраняться долгие годы? — спросил Хаустов.

— Иногда такое случается. Как правило, это отпечатки или данные генетических профилей…

— Имеете в виду ДНК?

— Ну да… — подтвердила Анна. — Если криминалистам удается извлечь ДНК из уцелевших биоматериалов, результат прогоняют по базам данных и выявляют совпадения. Два месяца назад в Симферополе один мой товарищ посадил недочеловека, виновного в половых преступлениях против шестнадцати детей. Младшему было всего полтора года.

— Боже, какая мерзость! — воскликнула Ангелина.

— А я говорила… Одна только мерзость и грязь, — подтвердила Стерхова.

— И сколько лет он орудовал?

— Около восемнадцати.

— Куда же смотрела полиция?

— Это вопрос риторический.

— А как насчет информации? — поинтересовался тишайший Геннадий Михайлович и снова умолк, как будто ушел в тень.

— Не поняла вопроса, — взглянула на него Анна.

— Случалось ли вам добывать ранее неизвестную информацию?

— Нечасто, но такое бывает. Не далее как сегодня.

— Поделитесь? — не справилась с любопытством Ангелина.

— Мне бы не хотелось, — заметила Стерхова, — но если в общих чертах — в деле появился новый свидетель.

— Какое самое старое преступление вам довелось расследовать? И каким оно было?

— Самое старое? — с усмешкой спросила Анна. — В моей практике был такой случай: шестьдесят пятый год, убийство ребенка. Когда разоблачили убийцу, он был уже мертв.

— Есть божий суд! — торжествующе произнес Горский. — И как же он умер?

— В тюрьме. Поперхнулся баландой.

— Надеюсь, что ему помогли, — сдержанно проронила Ангелина. — Кому еще налить чаю?

Горский протянул чашку и, взглянув на Стерхову, справился:

— Как продвигается расследование урутинского дела? Разумеется, кроме того, что появился новый свидетель?

— Многое пока неизвестно, — уклончиво ответила Анна.

— Ах да, простите, я понимаю. Вы не имеете права разглашать информацию.

В попытке выглядеть убедительной, Анна оглядела веранду.

— Ну что же, спасибо, я хорошо провела время.

— Хотите сбежать? — обеспокоился Горский.

Она поднялась с дивана:

— Сожалею, но мне пора.

— Геля… — Он посмотрел на жену. — Шофер в гараже?

— Уехал. Я его отпустила.

— Но как же так, не подумав?..

— В Урутин Анну Сергеевну отвезет Женя.

Стерхова указала на бокал в руках Хаустова:

— Он не может вести машину.

Хаустов покрутил содержимое в бокале и приблизил к ее лицу:

— Можно убедиться, весь вечер пью минералку.

Минут через десять автомобиль Хаустова съехал с асфальтированной дороги поселка на грунтовую, которая, в свою очередь, перешла в гравийку.

— Сюда меня везли по другой дороге, — сказала Анна.

Хаустов объяснил:

— По гравийке до Урутина ближе.

— На такой скорости мы с вами до утра до города не доедем.

— Здесь опасно, камнями побью лобовое стекло.

— Камни отлетают от попутки или от встречки. — Стерхова оглянулась: — Кажется, за нами едет машина.

— Где? — Хаустов посмотрел в зеркало заднего вида. — Если бы ехала, светились бы фары. В темноте здесь можно слететь в кювет. У гравиек обязательно бывают кюветы.

— Можно побыстрее?

— Скорости не прибавлю, иначе побью днище. — Он ткнул пальцем в навигатор. — Сейчас будет деревянный мост через Урут.

— Старый?

— Кто? — сухо осведомился Хаустов.

— Мосту, говорю, сколько лет?

— Да уж пятьдесят, наверное, не меньше.

— И много у вас таких мостов?

— На всю округу один.

Стерхова беспокойно заворочалась на сиденье и, когда автомобиль заехал на мост, скомандовала:

— Стойте!

Хаустов дернулся, резко затормозил, и Анна клюнула носом в переднюю панель.

— Вы что?! — вскрикнул он. — Так и в реку съехать недолго!

— Мне нужно выйти. — Она распахнула дверь.

— Вам по нужде? — Хаустов чуть замешкался. — Может, лучше в лесу?

— Нет, лучше здесь.

— Тогда я отъеду.

Красные габаритные огни уплыли вместе с автомобилем Хаустова и замерли в темноте, метрах в ста от моста.

Помедлив секунду, Стерхова прошла вдоль ограждения и остановилась там, где, по ее расчетам, автомобиль Савельева съехал в реку. Она перевесилась через перила и глянула в парящую на холоде воду. Ей представилось, как неотвратимое течение тащит машину, как уходит под воду нос беспомощной железяки и растворяется в глубине пятно белой крыши.

С реки потянуло холодом, где-то далеко, в чаще леса, заухал филин. С дороги послышался хруст гравия. Почувствовав, что там кто-то есть, Анна вгляделась в темноту. Едва различимый силуэт был определенно мужским. Достигнув моста, он будто вырос и показался аномально большим. Ей вдруг представилось, что, приблизившись, он с ней заговорит.

Все так и вышло. Незнакомец произнес:

— В сентябре вода в Уруте холодная… — и вдруг присел.

Сильные руки схватили ее за щиколотки, ноги взлетели в воздух, Анна перевалилась через перила и рухнула в темноту. Перед ударом об воду пришла нелепая мысль: почему он сказал «в сентябре», ведь сейчас апрель…

Она ушла в глубину, как показалось, метра на три. Обжигающая ледяная вода мгновенно пропитала одежду и потянула вниз. Преодолевая эту неумолимую силу, Анна беспорядочно двигала ногами и руками. Когда осталось совсем немного до того, чтобы вынырнуть, она ощутила спазм и поняла, что больше не может задерживать дыхание. Анна инстинктивно скинула туфли и вытолкнула себя на поверхность. В то же мгновение она сделала мощный вдох, который заполнил легкие, но вместе с тем вызвал приступ удушья и паники.

Судороги в пальцах мешали расстегивать пуговицы, но она с ними все-таки справилась и стащила с себя жакет. Минуты две или три Стерхова барахталась в воде и больше не могла сделать ни вдоха. Но когда сознание стало угасать и зазвенело в ушах, ей все же удалось продышаться. После этого она огляделась и определила, к какому берегу двигаться. А потом поплыла, беспомощно, по-собачьи.

Примечания

2

Подробнее читайте об этом в романе Анны Князевой «Убийца возвращается дважды».