Зверь поневоле

Анна Кир, 2023

Более двадцати лет назад пала Империя. От столицы остались лишь проклятые руины, откуда по ночам приходят лютые монстры по людские души. Дочь главы селения получает в подарок драгоценный камень, найденный в останках чудища, однако Шелли ещё не знает, что дар этот отравит её привычную жизнь, разрушив ту до основания. Но так ли это в действительности? И может ли проклятие обернуться благословением?Иллюстрации внутри книги: ashreinhart_art

Глава 3

Рошель

От плотного завтрака дыхание давалось тяжко, сытое довольство за миг сменилось сожалением. Будь за столом Ричи, засмеял бы. Но он далеко, а Мира, ничуть не удивленная аппетитом подруги, сразу же после трапезы уволокла Шелли смотреть новые работы. Вышивка и вправду оказалась восхитительной, особенно прекрасным показался узор из желтых цветов с парящими синими бабочками. В такие моменты зависть колола грудь. Из неё никогда не получилась бы такая рукастая мастерица. Да и мужикам по нраву покладистые, легкие на подъем девы. Таковой и являлась Мира: говорливая, беспечная, легкая, искренняя в своих порывах.

Точно вторя думам, подруга расхохоталась, ступая по нагретой летним солнцем воде. Шелли прикрыла веки, заслоняясь от яркого света, сощурилась, рассматривая длинную светлую косу с синей лентой и поднятые юбки.

Когда они добрались до ручья, время уж шло к полудню.

— Присоединяйся скорее, так здорово. Водичка — чудо! — восторг явно слышался в звонком голосе.

Она шумно вздохнула. Мокнуть не хотелось, день выдался прохладным.

— Нет уж! Холодно, ноги еще сушить. И ты вылазь! Околеешь.

— Брось. Лето же, солнышко печет. И вовсе не холодно, ишь чего удумала!

— Я думала пойти к поляне, — созналась тихо Шелли, но Мира услышала.

Подруга помрачнела, нахохлилась и направилась к суше. Воды здесь неглубоки, ручей, пусть и широкий, — не бурлящий суровый поток.

— Сразу говорю: не пойду, не проси! Звери в лесах дикие, мало ль чего, а я бегать быстро не умею! — она вздернула высоко подбородок, перехватив крепче подол, выбралась на берег. Зеленая высокая трава тут же сокрыла босые ступни. — К тому ж, далече, к ужину едва поспеешь. Главе не по нраву придется.

Будто кто спрашивал!

Шелли закатила глаза. Батюшка в самом деле не одобрит, однако дело того стоило. До поляны с рекой дорога пролегала чрез чащу, тропы там не хожены, зато оттого зверья много непуганого. Ей нравилось слушать птиц и плеск водицы, когда рыба всплывала на поверхность прежде, чем исчезнуть вновь.

— Скажи: на охоту ушла.

— На Грома? У тебя жених есть, охотница, — протянула Мира, выжимая намокшую местами ткань одежд.

— Эй! Гром старше нас лет на двадцать. Ты же в курсе, он мне помогает. И Ричи знает, — Шелли пожала плечами, неопределенно махнув рукой в сторону.

— И то верно. Жених из него для нас, что коню — кролик вместо сена. Он, конечно, умелец, однако стоит поискать в другом огороде.

— Брось свои шутки. Хороший он мужик! — осадила её Шелли.

— Хороший! — поддакнула подруга. — Разве ж кто спорит? Но не для тебя или меня.

Следовало выдохнуть. Мира редко подбирала слова, хотя, казалось, среди них не она несла прозвище упрямой ослицы и вездесущей белки.

— Ступай давай, увидимся за ужином, — согласилась, наконец, Мира, видать, припомнив неказистые черты лица защитника, и, отвернувшись, запела известный мотив.

— Увидимся.

— Жил-был стражник: хорош собою. Жил-был стражник… — тихое мурлыканье за спиной понемногу стихало, пока не умолкло вовсе, прикрытое трелями лесных птиц и трещащими под башмаками сухими ветвями.

Шелли ускорила шаг, тая надежду, что Гром её дождался. У него и так вдоволь обязанностей, еще и взял на себя тренировки девчонки, за что она ему крайне благодарна и никогда не забудет, что бы в основе поступка не лежало.

К стремлению Шелли активно участвовать в жизни селения, будь то охота иль наука обращения с клинками, люд относился с недовольством: девка должна за домом смотреть, а не растрачивать себя в мужском ремесле. Однако ж охоту батюшка ей дозволил, едва стукнуло двенадцать. Может, устал ловить в лесах, может, пожалел, кто знает. За сим широкие жесты окончились: кроме лука оружие в руки брать добра не давал, а те сами тянулись к блестящим на свету лезвиям.

Лет шесть назад поймал её Гром на той самой поляне. Кинжал Шелли стащила, но обращалась с ним неумело: то себя резала, то вместо ствола толстого древа попадала в растущий рядом колючий куст шиповника. Так и застал он её: в поиске клинка задом кверху, передом в кустах с исцарапанными колючками руками. Ох и хохотал, покуда все лицо её не окрасилось в цвет спелого томата.

После встречались они еще трижды, покуда Гром не предложил помощь. С тех пор и виделись из разу в раз. Из него выдался добротный учитель: шутливый, но строгий и понимающий.

Тропа пропала из виду, трава становилась все выше и выше, вскоре достигла колен. Шелли поморщилась, когда осока царапнула лодыжку. Конечно, добираться до поляны трудно, можно найти место для тренировок и ближе, но там больше шанс, что их увидят. Если батюшка прознает, одним разговором дело не обойдется. Меньше всего ей хотелось подставлять под гнев отцовский Грома.

Когда стволы и кусты стали настолько могучими и часто растущими, что приходилось прикладывать усилия, продираясь, чаща расступилась, показался блеск воды. Шелли с облегчением выдохнула.

— Долго ты, — донеслось сбоку. — Поди и позабыла, что молодец на свидание ждет!

Она дернулась, пискнув, обернулась.

— Ночные раздери, напугал! — Шелли расслабилась, выступив вперед, скептически вздернула бровь. — Ты что ли молодец?

Обвиняющий тон ничуть его не смутил. Мужичок шагнул из тени сосны, хмыкнул, протянув заточенный клинок рукоятью к ней.

— Орешь, словно девка, а сквернословишь, как мужик. Мужик в юбках — оно ново, — подначил Гром. — Мужик иль девка — поди разбери, — рассмеялся придуманной шутке, когда Шелли приняла кинжал.

— Вот диво дивное! — шипением она сейчас могла б сойти за змею, однако ж той не являлась и укусить не могла. Зато могла атаковать.

Гром уклонился вправо, легко оттолкнув ведущую руку левой ладонью, с несвойственной его грузным телесам прытью, резво двинулся вперед. Отступив, Шелли едва успела отвести голову, когда лезвие прошло рядом со щекой. Мужичок дернул рукав, тело повело, она ойкнула, восстанавливая равновесие.

— Ты мог меня задеть, — проворчала Шелли, отступая.

— Не задел же. Не сравнивай меня с зелеными юнцами, — сказал Гром и подкинул клинок, перехватив его в полете.

Она закатила глаза. Показушник.

— Конечно-конечно. Без шуток: сегодня снова метание в рыбу?

Не то чтобы ей не нравилось, вполне полезно знать, как добыть пищу при отсутствии зверья поблизости. Все может пригодиться.

Схватку они практиковали крайне редко. Гром сразу дал понять: бойца он из неё делать не намерен. Сперва у Шелли то вызвало раздражение: желание владеть клинками вровень с батюшкой и братом так и зудело под кожей. Почем взялся помогать, раз дело ограничилось лишь метанием лезвий в деревья да животину?

Со временем пришло понимание: ей не хватало физической силы, нужного мышления и, несмотря на скорость реакции, сравниться даже со средним воином — задача из непосильных. Даже ростом и тем не вышла! Самая низкорослая в селении. Оттого внимание целиком перешло на охоту, а уменье обращаться с кинжалом, скорее, стало приятным дополнением. Не всяк раз можно обойтись одним луком: знание, как быстро отнять жизнь добычи, под каким углом резать, оказалось не менее важно.

— Если я правильно помню, а я правильно помню, — отметил Гром, обводя взглядом поляну, — в прошлый раз ты едва ли попадала.

Ишь какой. Шелли сощурила глаза, перехватив удобнее рукоять, решительно шагнула к реке.

— Всего лишь первая попытка. Сам говорил: ничего не дается задаром.

Кристально-прозрачная гладь легко позволила рассмотреть блестящие, точно драгоценные каменья, рыбьи бока. Обыкновенно мелкая, по весне река разливалась, заполняя собой большую часть поляны, однако ж сейчас едва доходила до колен.

Шелли подвязала юбку, сняла башмаки и ступила на песок, поёжившись от мокрой прохлады. Зайдя дальше, замерла в ожидании.

— Помни: не двигай ногами, смотри за плавниками, хвостом, течением.

Гром опустился чуть поодаль и замолк. Она вздохнула и вновь перевела взгляд на воду, сосредотачиваясь.

***

Замерзшие ступни неприятно кололо, обувка натерла влажную кожу. Шелли поморщилась, припоминая ледяную речную водицу: можно сказать, в сравнении с ней, ручей достаточно прогрелся для купаний. Река, точно в противовес, все лето оставалась мерзлой. Кроме того, она вновь не преуспела. Гром лишь пожал плечами, отпуская очередное ехидное замечание — нисколь не обидное, ей за эти годы стали привычны его нападки, да и зла в них не слышалось.

Деревья расступились, являя взгляду ряды изб. Шелли поспешила, быстро перебирая ногами. К ужину поспела — и то хорошо, наверняка Дерек снова её потерял. Но оправдываться ей не впервой.

До ушей донесся радостный гул. Свернув за избу батюшки на пустырь, она остановилась, нахмурившись: люд столпился, кричал наперебой, кто смеялся, кто улюлюкал. Шелли нырнула в толпу, протиснувшись меж плотно стоящим народом, вывалилась в центр. Глаза расширились, под ребрами затрепетало, горло пересохло. Изо рта вырвался вздох облегчения, она по-детски взвизгнула, кинувшись к долговязой мужской фигуре.

Вернулся! Он вернулся.

— Ричи! — девичьи руки сомкнулись на его животе, лоб прижался к широкой спине, она ощутила, как сердце, готовое пробить грудину, тарабанило в висках. — Живой! Ты живой! Светило небесное, вернулся!

Ей хотелось плакать, смеяться и снова плакать. Восторг неописуемый отразился в девичьем взгляде, когда он обернулся, тепло улыбнувшись, кивнул.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Шелли.

Грязь и пыль укрыли его с носа башмаков до макушки, а на гладком лице отросла колючая щетина, щеки осунулись, длинные темные волосы слиплись, утратили блеск, однако изменения не коснулись глаз, те, насмешливо сощуренные, сияли как прежде.

Ричи отстранился, внимательно осмотрев её со стороны, фыркнул:

— Смотрю, моя невеста верна своим привычкам.

Шелли потупилась на миг, вспоминая о своем виде: растрепанная коса, местами мокрый подол с пятнами. Стало не по себе. Однако ж он будто хорош собою! Сам сейчас бродягу без роду и племени напоминает и ещё что-то ей говорит.

— Слово доброе сказал бы, сколько меня не видел, — вскинулась упрямо в попытке казаться выше. Однако сколь ни старайся, росточком она едва ли доходила ему до груди.

Сбоку раздались тяжелые шаги, толпа расступилась. Шелли обернулась, уже зная, кого там увидит. Батюшка потер бороду, смерил её недовольным взглядом и, пройдя мимо, опустил ладонь на плечо Ричи.

— С возвращением, — одобрительные хлопки вселили в жениха уверенность, то читалось в приподнятых уголках губ, прямой осанке и вздернутом подбородке.

— Приветствую, глава.

— Стоят ли руины столицы? Удача сопутствовала ль тебе?

— Стоят, стоят, с места не двинулись. Госпожа-удача помогла добраться и воротиться обратно к родному дому.

— Хорошо, коли так, — батюшка повернул голову вбок и, оценив внешний вид юноши, прикрыл веки. — Тебе нужно искупаться. Ступай. Жду к ужину. Устроим пир.

Ричи склонился, соглашаясь, и, выпрямившись, развернулся на пятках и двинулся прочь. Шелли взглядом проводила его спину, пока та не скрылась из виду вовсе.

Хотелось много чего выведать, разузнать: про город проклятый, приключения, опасности, ночевки под открытым небом. Но это неважно, подождет. Все подождет. Он вернулся!

— Дорогая дочь, — батюшка нахмурился, подмечая детали, но промолчал, видимо, рассудив, что толку от ругани будет мало. — Ожидаю, что ты к нам присоединишься.

— Следую вашей воле, — Шелли, подобно Ричи, согнулась в поклоне пред ним, силясь скрыть широкую улыбку.

Батюшка, кашлянув в густую черную бороду с укрывшей её редкой сединой, махнул рукой.

— Поди собирайся, тебе тоже следует… привести себя в порядок.

Шелли часто-часто закивала, подскочила на месте и рванула к избе Миры, пытаясь унять ощущение бешеного восторга, захватившего её в свои крепкие тиски. Подруга наверняка еще ничего не знала — не ведала. Ох она одуреет!