Зимние дни

Анна Игоревна Багринцева, 2021

Сборник из четырех рассказов, события в которых управляются мистическими силами. Они уготовили для каждого из героев свою, особенную, зиму. "Зимние дни" – рассказ о матери, потерявшей ребенка из-за несчастного случая в море. Женщина вспоминает, что в детстве слышала историю о камне, который исполняет желания. Она отправляется к морю на его поиски в надежде вернуть погибшего сына. "Девушка из китайской провинции" – остров в Юго-Восточной Азии, где процветает торговля опиумом и проституция. Скромный аптекарь попадает в дом к могущественному боссу китайской мафии, где тот озвучивает ему весьма странную просьбу. "Ателье" – телеграфистка Людочка, недавно приехавшая в город, направляется на поиски ателье, чтобы сшить костюм к празднику. Но вместо него попадает в другой мир, наполненный ужасом. "Дедушкина коллекция монет" – Бетти получает в наследство от дедушки дом, наполненный загадочными предметами антиквариата. Вот только не принесут ли они ей зла?

Зимние дни

Весь день я молчал.

Вышел к морю и увидел

Волны прилива.

Сантока

— Все-таки вы очень похожи на какую-то актрису, — сказал мне таксист, выгружая чемодан из багажника. — Позвоните мне, когда будете уезжать обратно. Отвезу вас на вокзал. Хорошего отдыха.

— Спасибо, — я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. В воздухе пахло сыростью, таящейся под листвой, которая смешалась с прелыми каштанами.

Потянув ручку чемодана за собой, я шагнула в арку. Что мне всегда так нравилось в этом месте, так это огромный пустынный парк. Я неспеша шла по аллее, словно по лабиринту из высоких кипарисов, небольших кустарников и неизвестных мне растений, пригнувшихся к самой земле. Издалека виднелись светлые балконы санатория. Хотелось быстрее пойти к зимнему морю. Нет, сначала я приму душ, а потом — все остальное.

— Номер 246, — администратор протянула мне ключи и улыбнулась.

Я оглядела холл. Все-таки многое здесь изменилось. В последний раз мы были здесь с моей бабушкой, когда мне было шесть лет. Мне запомнилась мраморная лестница, панорамные окна, оранжерея из тропических растений и камин в общей гостиной на каждом из пяти этажей.

Похоже, недавно здесь был ремонт — мебель была совершенно новой.

В лифте я бросила на себя взгляд в зеркало. Выглядела я плохо. Молодая, но очень худая и уставшая женщина старше своих тридцати пяти лет. Черные волосы, темно-голубые глаза. Тонкая и сухая кожа с сеточкой первых морщин. Серое пальто, а под ним — чуть более светлого оттенка мягкий кашемировый свитер. За последние два года я сильно похудела и осунулась, хотя раньше была довольно привлекательной. И я об этом знала. Но мне было все равно.

Приглушенный свет в коридоре. На стенах — гравюры, изображающие китайских воинов во время сражений. Значит, это в санатории все-таки сохранили. В детстве эти гравюры пугали меня — странные люди с искаженными гневом лицами и обнаженными мечами.

В номере была большая кровать, мягкие кресла, журнальный стол, торшер, телевизор, бар, маленький холодильник и камин.

Возле окна на тумбочке в стиле 60-х стоял проигрыватель и пара пластинок Pink Floyd. Похоже, остались от предыдущих постояльцев.

Я приоткрыла темно-зеленые шторы — они выходили на парк, прилегающий к санаторию.

Разделась и пошла в душ. Эта дорога порядком измотала меня. Сначала самолет в Россию, потом — пять часов в поезде, и еще — два часа в такси сюда.

Горячая вода полилась из крана. Я села на пол в душе, прижала лоб к коленям и вдруг неожиданно для себя самой начала рыдать.

Я положила руку на живот.

Мне кажется, что эта рана не заживет никогда. Куда бы я не бежала.

Два года назад пропал наш с мужем ребенок. Это был солнечный осенний выходной день. Мы поехали к океану, чтобы устроить пикник. На пляже было мало людей — такие же семьи, как мы, которые вырвались к воде, чтобы подышать соленым воздухом и погреться в лучах уходящей осени.

Денни было пять лет. Наш ребенок был очень похож на моего мужа — как будто маленькая копия — такие же светлые волосы и карие глаза.

Мы пили чай из термоса, ели бутерброды и играли в волейбол.

Мой муж — Лиам — только что получил новый контракт. Он работал оператором на новостном канале и должен был в понедельник улететь на съемки в Аргентину.

Мне очень захотелось пойти на волнорез и посмотреть на медуз, плавающих в искрах последнего солнца. Лиам взял Денни на руки. Под ногами был теплый золотистый песок.

— Мама! — вдруг воскликнул Денни, стоя на волнорезе и указывая пальчиком куда-то вдаль.

— Что случилось, малыш? — удивилась я.

— Мам, смотри.

Я вгляделась в горизонт, тонкой полосой разделяющий безмятежный океан и застывшее в моменте небо, но ничего не увидела.

Маленькая горячая ладошка Денни была в моей руке.

— Мама, он зовет меня.

— Денни, кто зовет тебя? Здесь никого нет, кроме нас с папой.

А потом резко подул сильный ветер.

За несколько секунд небо стало темно-серым и затянулось тяжелыми тучами. Море начало волноваться и выплевывать пену.

Я с тревогой посмотрела на Лиама. Он кивнул головой в сторону машины и сказал, что нужно быстрее уходить, пока не начался шторм. Мы двинулись к пляжу.

— Мама, — вдруг остановился Денни, когда мы уже были на берегу. Он смотрел на меня снизу своими большими карими глазами, обрамленными изогнутыми черными ресницами. Его ладонь выскользнула у меня из руки, и он побежал обратно — к морю.

Огромная трехметровая волна поднялась над волнорезом и в мгновение затянула Денни к себе с бешеной силой. Меня охватил ужас, я бросилась вслед за ним по волнорезу и прыгнула в воду.

Помню, как меня в тот момент обожгла и сковала ледяная вода. Волны скрутили меня и не давали вынырнуть наружу, швыряя о бетонные плиты.

Лиам мог сопротивляться сильнее — он выныривал, потом снова нырял, но не мог ухватить меня. Денни нигде не было.

Но ведь не могло же его унести так далеко за пару секунд!

На берегу кричали. Кто-то из людей бросился на помощь. Кто-то вызвал спасателей.

Через пару минут шторм затих, словно его и не было. Тучи исчезли — снова светило солнце. Океан был тихим. В нем, как будто в зеркале, отражалось небо. Гудел вертолет, который искал моего Денни.

Я помню, как меня вытащили, спазм и залившуюся под мокрую одежду неприятную тепловатую воду, которая прыснула из легких после первого вдоха от искусственного дыхания.

Как только я задышала, сразу бросилась назад на волнорез, но крепкий мужчина в форме удержал меня и повел обратно.

— Прошу вас… Мы делаем все, что в наших силах, — сказал он. Через всю его левую щеку тянулся шрам. — Пожалуйста, ждите. Если он жив, мы вытащим его.

Но Лиам уже снова был в воде. Я видела, как спасатели и подъехавшая на пляж полиция вытащили его на берег.

Денни так и не нашли.

— Мы не нашли тело, миссис Уайт, — покачал головой начальник участка. Он сидел напротив, опустив глаза и слегка постукивая бумажником по деревянному столу. Время близилось к обеду. Сейчас они пойдут покупать кофе и бургеры.

Но ведь не мог же он исчезнуть! Мне казалось, я была одна, одна в своем бессилии, в собственном крике, идущем, словно из-под толщи воды, слышном лишь мне и заглушаемом волнами для других.

Две недели мы с Лиамом провели на пляжах вдоль линии океана, где пропал Денни. Мы искали его пешком, на машине, опрашивали людей — может, хотя бы кто-то видел тело нашего малыша.

Расклеивали объявления по всему побережью, друзья Лиама сделали несколько сюжетов на местном канале, думая, что так мы получим какую-то информацию.

В газетах появлялись заголовки"Загадочный шторм унес в море пятилетнего мальчика. Поиски продолжаются".

В сердце все равно была надежда на то, что Денни жив. Может быть, штормом его просто вынесло на берег, и он потерялся.

Полиция прекратила поиски через два месяца. И то, только благодаря связям Лиама — они имели право закончить их уже через тридцать дней.

Денни не нашли — ни среди живых, ни среди мертвых. Мой ребенок исчез.

Лиам отказался от переезда в другой город, который должен был ждать нас уже через полгода. Все равно я верила, что мы найдем Денни. В тот год я сильно похудела, наверно, на 10 килограммов. Забросила работу. В голове не было ничего, кроме Денни. Лиам, напротив, ушел в нее полностью — он соглашался на все командировки и бывал дома только семь дней в месяц.

Мы мало разговаривали, и вскоре каждый просто стал жить своей жизнью.

Чувство вины, боль — то, из-за чего не хотелось смотреть друг другу в глаза. Что, если бы мы не поехали в тот день на этот пляж? Что, если бы мы просто остались дома? Смотрели бы вместе какой-нибудь фильм. Позвали бы Неттана — соседского мальчика, с которым дружил Денни. Или Мери и Джона — пили бы вино на заднем дворе, я приготовила бы пирог. Наверно, договорились бы поехать вместе в отпуск в Нью-Йорк на пару дней — было бы здорово встретить там Рождество.

Что, если бы всего этого не было? Сейчас Денни уже пошел бы в школу.

***

Я выключила воду. Вытерлась белым махровым полотенцем. Обернула им мокрые волосы, смочила ватный диск тоником, пахнущим розами и протерла им кожу лица и шеи.

После этого потока слез мне стало легче. Может быть, здесь я смогу все это отпустить? Просто дыша этим воздухом. Буду смотреть на зимнее море. Может быть, оно вылечит меня. Я надела халат, тапочки и вышла из ванной. Нужно высушиться и поужинать.

***

Сил выходить куда-то из номера уже не было. Похоже, что я устала, даже сильнее, чем думала. Тогда не буду. Проведу остаток вечера здесь. Я взяла телефон, набрала номер ресепшн и заказала ужин: овощной салат, жареную курицу и ромашковый чай. Пока я ждала ужин, включила камин. Внутри затрещало искусственное, так похожее на настоящее, пламя, и по комнате разлилось тепло.

Я подошла к проигрывателю, и в душе сразу стало как-то спокойно. Похожий проигрыватель был у меня в детстве, а с ним — целая коллекция аудиосказок.

Я достала пластинку Pink Floyd и поставила на нее иглу.

Поужинав, устроилась в большом мягком кресле с чашкой чая. Хотя огонь в камине и не был настоящим, я все равно не могла оторваться от него.

Завтра пойду на море и буду искать камень, за которым я сюда приехала.

***

— Бабушка, мне как-то холодно, — поежившись, сказала я.

В тот год, когда мы были здесь с бабушкой, каждый день мы гуляли к морю.

— Ветер промозглый, надень шарф, — бабушка расстегнула сумку и достала мне теплый шерстяной шарф.

Мы прошли уже километр от санатория через частный сектор и сейчас шагали по горному серпантину, окруженному темно-зеленым лесом. Навстречу шел пастух и вел стадо овечек.

На пару секунд я засмотрелась на скалы, изъеденные дождем и соленым ветром. Когда-нибудь они расколются на тысячи мелкий частей, и морская вода сгладит их острые углы и превратит в гальку.

Впереди маячил старый подвесной мост, а под ним — грязная бурлящая речка, впадавшая в море.

— Страшно идти, бабуль, — я посмотрела вниз. Река билась в русле, словно змея, которую кто-то держал за хвост. Темные воды несли обломки веток, камни и все, что встречали на своем пути.

— Не бойся, мост выдержит нас, — сказала бабушка. — Другой дороги к морю нет.

— Может быть, мы найдем здесь какие-нибудь сокровища?

Перед отъездом в санаторий я смотрела сериал о пиратах, и мне казалось, что в море обязательно должны быть спрятаны какие-то сокровища.

— Может, и найдем, — посмотрела на меня сверху бабушка. — Знаешь, есть такой камень — "куриный бог".

— Нет, — пожала плечами я, — что за камень? Волшебный?

— Это камень с дырочкой внутри. Если найдешь такой, он исполнит любое твое желание.

— А откуда там эта дырочка, — удивилась я. — Кто-то просверлил ее?

— Ее протачивает вода за много-много лет.

— А почему тогда в других камнях такой дырочки нет, если они лежат все вместе?

— Этого никто не знает.

— А ты такой находила?

— Сама я такой камень не находила, — двусмысленно ответила бабушка.

— А, может, я найду? — тогда я еще не знала, правда ли все это, но мне ужасно хотелось найти его.

— Я могла бы тебе помочь, — улыбнулась бабушка. — Если будешь гулять со мной к морю каждый день.

— Буду, — без раздумий ответила я и двинулась вперед бабушки через мост.

***

Утром я открыла глаза и потянулась в белоснежной постели.

Вся моя прошлая жизнь казалась мне каким-то сном: мой переезд в США, работа, брак с Лиамом, появление Денни. Может быть, всего этого и не было вовсе?

Вечером я не закрыла шторы, и сейчас комнату освещали лучи декабрьского солнца.

Я надела тапочки и, открыв дверь на лоджию, вдохнула свежий горный воздух. Мне это очень понравилось. Приняла душ, заказала завтрак в номер — спущусь в ресторан теперь уже в обед или на ужин.

Выпила две чашки крепкого черного кофе, съела манную кашу с ягодами и бутерброд. Надела теплый серый свитер, джинсы, пальто и ботинки. Пора выходить.

***

Девушка на ресепшн была права — в это время года здесь совсем никого не было. Казалось, что во всем санатории кроме персонала, жила только я.

В детстве, когда мы были здесь с бабушкой, я представляла, что стану писателем и буду приезжать сюда каждую зиму, чтобы писать длинные романы.

Тишина наполняла парк, впитывая в себя запахи земли и опавшей листвы.

Дорога вела меня через частные дома, где во дворах росла хурма — издалека я видела красно-оранжевые огоньки.

Впереди был старый металлический мост — тот самый, по которому мы ходили к морю с моей бабушкой. Им по-прежнему пользовались только жители близлежащих домов и постояльцы санатория.

Я не встретила на мосту никого, и, оглянувшись назад, тоже никого не обнаружила.

Подул пронизывающий ветер. Я подняла воротник пальто повыше. Под мостом бурлила грязная река, закручиваясь в водоворот и поднимаясь волнами. Цепи, держащие мост, угрожающе скрипели.

Вскоре я вышла на берег моря. Тусклые блики неяркого солнца пытались пробиться сквозь тучи.

Вдоль берега тянулись пустые киоски, где летом продавали всякую всячину: купальники, шляпки, леденцы и мороженое.

На одной из крыш сидела ворона, каркая, словно ругаясь из-за моего прихода. Ее крики разлетались по пустынному берегу, теряясь в шуме волн.

Кое-где на камнях лежал снег.

Вдалеке был еще один санаторий, и тот скорее всего тоже пустовал.

Но все же я разглядела на другом конце пляжа две фигурки. Две девушки. Они гуляли на берегу, но не видели меня. Это были близняшки — две абсолютно одинаковые косы до середины лопаток, даже пальто у них были одинаковые.

Я подошла совсем близко к воде, дождалась отлива и погрузила руки в мелкую гальку. Холодные волны омыли их. Я поднесла ладонь к лицу и слизнула каплю соленой воды с ее ребра.

***

Во время наших с бабушкой прогулок к морю, моей любимой игрой была игра с приливом. Я дожидалась, пока волны уйдут назад и подбегала ближе к воде. А, как только видела, что она возвращается обратно, убегала прочь. Однажды я не рассчитала время и не успела убежать. Холодное зимнее море окатило меня водой и сбило с ног. Бабушка, испугавшись, побежала за мной. Пришлось возвращаться домой в мокрой одежде и обуви, пробираясь сквозь ледяной ветер.

Всю дорогу я думала о курином боге. Мне казалось, что он спрятан где-то под водой — глубоко в море.

Во время игры, когда волны уходили назад, в те короткие мгновения отлива, я искала его, но никогда не находила.

Я искала его и на берегу, присев на корточки, среди других камней — маленьких и больших, нежно-белых, серых, розоватых и кремовых.

Иногда мне попадались цветные стеклышки с гладкими краями — зеленые и коричневые, похожие на драгоценные камни. Я собирала их в карманы вместе с ракушками, которые выносило на берег во время шторма.

Море тогда казалось мне источником каких-то сокровищ. Но я не находила самого главного — камня, который исполнил бы все мои желания.

По дороге домой бабушка купила хурму и домашнее вино в одном из частных домов.

В тот день она немного подогрела его и добавила туда специи — палочку корицы, мускатный орех и гвоздику — и дала мне понюхать этот напиток. К вечеру у меня заболели почки и поднялась температура.

***

Не знаю, сколько я бродила по берегу. Мне нравилось слушать шум волн и дышать соленым воздухом.

Сколько я помню себя, никогда не любила море летом. Даже во время нашей жизни в США мы всего пару раз ездили к океану.

Меня будоражило море зимой — в холода оно прогоняло людей прочь и замыкалось в своем одиночестве, превращаясь в стихию — сильную и темную.

Я до сих пор задаю себе вопрос: что в нем тогда позвало Денни?

Мне казалось, что мой сын там — где-то в глубине этой темно-зеленой воды — мне хотелось войти в нее с головой, чувствуя, как ледяные волны смыкаются на макушке.

Я знала, что это совсем другое море, другой континент, но оставаясь здесь, я словно оставалась с Денни рядом.

Я подняла из воды круглый камень — наполовину — серый, наполовину — белый — и покатала его в ладонях. Холодные капли затекли мне под рукав. Волны принесли на берег опавшие листья, похожие на мертвых рыб. Я так и не нашла этот камень с дыркой, даже вернувшись сюда спустя годы.

***

Возвращаясь по дороге с моря, я поняла, что хочу выпить кофе и чего-нибудь перекусить. Впереди было кафе, к которому вела узкая аллея. Земля уже смерзлась, и я наступала на нее почти бесшумно.

Уже почти подойдя к нему, я увидела тех двух девушек, что гуляли на берегу — видимо, они тоже возвращались назад.

— Там закрыто, — пожала плечами одна из них, указав рукой на дверь.

Я вгляделась в их лица. Им было лет по двадцать. Одинаково высокие лбы, красивые скулы и большие светло-зеленые глаза. Но одна девушка казалась более"живой": на ее щеках был румянец, она много говорила и жестикулировала. А вторая была какой-то отстраненной и молчаливой.

— Как жалко, — я действительно расстроилась. В кафе были красивые панорамные окна, мне хотелось выпить кофе, глядя на море. — А вы не знаете, есть ли еще поблизости место, где можно выпить кофе?

— Мы только два дня назад приехали, — откликнулась"живая". — Пока не знаем. Может, поищем вместе?

Эта мысль меня обрадовала. После нескольких часов в моих мучительных воспоминаниях, мне захотелось вновь почувствовать себя"здесь и сейчас". Девочки были студентками и приехали сюда всего на неделю — потом их ждали экзамены.

— Кажется, мы видели вас на берегу.

Конечно, я не стала рассказывать им, кто я и зачем я сюда приехала. Это выглядело бы очень странно, и это было странным, но я цеплялась за последнюю надежду вернуть моего сына, пусть даже с помощью какого-то мистического камня. И я имела на это право.

***

Спустя три дня после моей неудачной игры с приливом и последовавшей за ней болезни, я выздоровела.

— Мне нравится здесь гулять, бабуль.

Мы присели на деревянную лавочку возле неработающего фонтана в санаторном парке.

Неяркое солнце светило сквозь голые ветки деревьев. Под ногами лежала сырая листва, пропитанная сделавшим попытку укрыть ее, но тут же растаявшим снегом.

— Везет же людям, которые здесь живут, — я болтала ногами. — Можно гулять здесь каждый день.

— Главное, чтобы было с кем, — ответила бабушка. — Одному гулять не всегда хорошо, даже если вокруг так красиво.

На восемь часов вечера бабушка взяла билеты в местный концертный зал, должен был выступать какой-то хор. Они были бесплатными — их раздавали в санатории.

В зале было пыльно, я даже немного закашлялась. На сцену вышли мужчины и женщины в черных костюмах с белыми воротниками.

"Бом".

"Бом", — запели они.

"Вечерний звон".

"Бом".

"Бом".

— Теперь я понимаю, почему билеты бесплатные, — сказала я, когда мы с бабушкой возвращались после концерта обратно в санаторий.

— Почему? — удивилась бабушка. Кажется, ей понравился концерт.

— Потому что за деньги никто бы их не купил!

До сих пор я не могу забыть пронизывающий ветер и пугающее, какое-то трагичное темно-розовое небо, накрывшее город в тот вечер. Воспоминания об этом зимнем море не отпускают меня, хотя за свою жизнь я видела гораздо более прекрасные места по всему миру. Почему-то мысленно я всегда возвращаюсь сюда.

***

Прошла еще одна неделя. Утром я проснулась с мыслью о том, что хочу сходить в библиотеку и взять какую-нибудь книжку. Мне всегда нравились короткие рассказы. Было бы здорово найти какой-нибудь хороший сборник.

Я приняла горячий душ, намазалась кремом — от постоянного ветра кожа стала еще более сухой, чем была, когда я только сюда приехала. Надела свитер, джинсы и вышла на балкон. Впервые за всю неделю светило яркое, но холодное солнце. Оно освещало горы, покрытые желтыми и коричневыми осенними листьями, окружающие санаторий и прилегающий в нему пустынный парк.

Библиотека была на первом этаже. Я открыла стеклянную дверь и вошла. Внутри никого не было. Я осмотрелась.

Здесь было, словно в кино. Длинные шторы из темно-синего бархата, книжные шкафы от пола до потолка — книг было так много, что полки даже немного прогибались, все же выдерживая их вес.

На полу лежал мягкий бежевый ковер, в центре стоял круглый журнальный столик, два больших уютных кресла — тоже из синей ткани — и торшер на длинной ножке. А в углу — как я сразу его не заметила? — стоял стол библиотекаря.

Я обернулась — в комнату вошла не молодая, но все еще очень красивая женщина. Похоже, что библиотекарь.

— Здравствуйте, — улыбнулась она. — Думала, что во всем санатории уже никого не осталось, все разъехались.

У нее были темно-каштановые волосы, собранные в высокую прическу и элегантный темно-серый костюм.

— Да, похоже, я здесь одна.

Конец ознакомительного фрагмента.