Код равновесия. Техногород

Анна Запевалова, 2023

Книга о нейросети, управляющей smart city и о шести друзьях, которые ищут в нём свой путь.Нейросети рисуют, сочиняют музыку и текст. Следующий шаг – доверить им писать законы и управлять бизнесом. Когда искусственный интеллект сходит с ума, это неприятно. Когда от него зависят судьбы миллионов людей, то это становится опасным. Сможет ли кто-то из горожан найти "лекарство", пока не стало слишком поздно?Это история о мире, который мы сейчас создаём. И в нём всё равно придётся делать выбор.

ГЛАВА 4

Нам говорили: у каждого должен быть свой страх и своя цель. В то время я представлял, что цель манит нас вперёд, а страх дышит в спину и не даёт остановиться. Лучше всего бояться того же, чего боятся все. Тогда можно развлекаться, обсуждая общие страхи и фантазируя, как можно было бы их победить. А если служить той же цели, которой служит большинство, то на уже на одном этом основании можно считать себя не хуже прочих.

Так думали мы все — так думал и я. Но обладая чужими целями и страхами я не имел своих.

Временами Тёзке казалось, будто Фантазёр младше её. Его идеям не было конца, он мог дуться, как ребёнок и забывать о своих обещаниях. Зато библиотекарь никогда не читал Тёзке нотаций, его непредсказуемость веселила её. Сегодня он обещал сюрприз.

Они спустились в метро и поехали на юго-запад, туда, где раскинулся популярный район ДиПизза с целой улицей модных ателье, с магазинами белья и одежды. В вагоне было тепло, одноразовая стерильная накладка на сиденье чуть уловимо пахла мятой и Тёзка всё гадала, что же приготовил для неё Фантазёр. Её сложно было чем-то удивить, потому что её мать, которую все звали просто Матушка, работала инструктором-дезинфектором и жили они в полном достатке.

Тёзка изо всех сил готовилась к экзамену, чтобы выходить на работу вместе с Матушкой и её друзьями, которые жили на одной улице с ними. Белоснежная форма с респиратором, почёт и то, что её будут ждать в любом доме, в любой компании — вот что привлекало Тёзку в профессии. Когда она небрежно говорила какому-нибудь новому знакомому, что живёт в районе Рюшимик, в доме, отделанном полированными панелями, то чувствовала, как отношение к ней становится особенным. Единственное, чего боялась Тёзка — это каким-то невероятным образом разочаровать своё предприятие, которому она принадлежала с рождения, и искать себе работу. Чего доброго, придётся вставать в очередь вместе с неудачниками и бывшими преступниками, а потом всю жизнь ходить в помощницах, как Ундина.

Тёзка почувствовала, как Фантазёр сжал её пальцы:

— Выходим.

Они оказались на пустой платформе.

— Где мы? — протянула Тёзка, оглядываясь по сторонам.

Вместо мраморной отделки, имитирующей вуаль и кружева, она видела ограненное цветное стекло и начищенные медные цепи. Пол на этой станции был расписан под ковёр, а сводчатый потолок украшали золотистые завитушки. “Станция Матар-Альзумаруд” — гласила яркая вывеска. Тёзка вопросительно взглянула на Фантазёра.

— Мне нужен был строительный кран, — сбивчиво объяснял он, — А тут как раз большая стройка.

— Но это же ювелирный район, — прошептала она.

Матар-Альзумаруд выделялся среди соседних районов яркостью, блеском и криминалом.

— Зачем тебе кран? — недоумевала Тёзка, — Поехали скорее обратно.

— Охранная полоса и небо за городскими стенами — оттуда их видно лучше всего.

Тёзка ахнула.

— Опять твои вечные вопросы? — рассердилась она, — Глупые мечты, никчёмные идеи.

— На этот раз я кое-что видел! — взмахнул рукой Фантазёр, — И оно реальное.

— И что же это?

— Ну, пока я точно не знаю, — смущённо признался он и добавил, — Но у меня есть обоснованное предположение. Я хочу, чтобы ты посмотрела вместе со мной.

Тёзка нервно рассмеялась и тут же осеклась, когда эхо разнесло её смех по пустой станции.

— И ты хочешь рискнуть ради того, чего сам не знаешь?

— Я был здесь уже четыре раза с начала весны, — ответил он упрямо и серьёзно, — Не хочешь — я пойду один.

— Иди, — бросила она.

Молчание.

— Сумасшедший!

Ни слова. Фантазёр сгорбился и сел на скамью. Тогда Тёзка демонстративно перешла на другую сторону платформы и стала ждать обратного поезда.

От стены отделился голографический Метрокэп и подошёл к Фантазёру:

— А кто это у нас потерялся? — засюсюкал он, — Какой хороший ребёнок! Мы быстро найдём твою маму. Скажи, как тебя зовут?

Фантазёр поднял голову:

— Ты что, не видишь, что я взрослый человек? — строго спросил он.

По силуэту Метрокэпа пошла рябь.

— Сбой в системе мониторинга… — медленно ответил он, — … извинения…

Метрокэп исчез и тут же появился вновь, уперев руки в бока:

— Эй, парень, — широко улыбнулся он, — подсказать тебе маршрут?

— Не надо, — отмахнулся Фантазёр.

Они с Тёзкой снова остались одни. Фантазёр ничего больше не говорил, а только поглядывал на неё украдкой. Лицо у него было такое несчастное, что Тёзка поняла: этой ночью без неё он пропадёт. Пришёл и уехал поезд — а она осталась на станции. Наконец, Тёзка села рядом с Фантазёром:

— Вот убьют нас, — проворчала она, — Что Матушка скажет?

— Это не опасно, — убеждал её Фантазёр, — Нас пропустят, я договорился с местными. Не такие уж они страшные.

Район ювелиров и впрямь казался самым обычным, если не считать домов, которые будто бы хотели перещеголять друг друга в отделке. На дорогах в вечном нескончаемом коллапсе застыли служебные автобусы и грузовые машины, высотки гигантскими колоннами уходили в ночное небо, а на них сверкали 3-D экраны. Верхние этажи домов были утыканы самодельными ветряками, между небоскрёбами носились скоростные поезда воздушного метро, а ещё выше множеством ярусов медленно плыли вагончики канатных дорог. Рёв и гудки машин, шум, разговоры, музыка и реклама. Вот только рабочих на улицах почти не было. Фантазёр тянул Тёзку дальше и скоро свет и шум остались позади. Она совсем потерялась в каменных углах, неожиданно возникавших перед ними и боялась остаться одна в этой кромешной тьме, в шепотках по углам, но Фантазёр крепко держал её за руку и ей приходилось приноравливаться к его неровной походке. Каменные оштукатуренные стены сменялись пластиковыми подпорками, железными листами, тряпичными занавесками. Асфальт, песок, настилы, проволочные циновки; запахи старого масла, тяжёлые, странные ароматы, трущобно-кошачья вонь, пыль и — неожиданно — сырой, нехороший запах застоявшейся воды. Скоро они увидели строительный забор, а за ним возвышался башенный кран. И тут совершенно неслышно и неожиданно перед ними возникли три крими.

— Не местные? — тихо спросил один из них.

От его равнодушного голоса у Тёзки по спине побежали мурашки. Фантазёр сжал её пальцы ещё сильнее:

— Мы на площадку, — так же негромко ответил он.

Крими молчали. Казалось, они опешили от такой наглости, но вот в темноте прозвучал тонкий, истеричный смех. Тёзка вцепилась в край куртки Фантазёра, прижавшись к его плечу. Он вдруг спохватился и суетливо полез за пазуху за пропуском. Круглый медальоном с изображением слона повис на цепочке, слабо поблёскивая.

— Наше, — гнусаво протянул один из крими.

Второй тут же дёрнул за цепочку:

— Знак у чужаков! — высоким голосом зачастил он, — Они шпионы. Я вижу, я чужих чую, как пёс! Давайте их…

Перед лицом Фантазёра появилось тонкое лезвие и он, как заколдованный, смотрел на него и не мог отвести глаз.

— Цыц, — бросил старший, не повышая голос и достал из кармана прозрачный, тускло светящийся шарик, — Заправь до верху.

Тёзка так испугалась, что происходящее казалось ей нереальным. Она видела, как один из крими заправил лампу: отмерил порошки из трёх разных пакетиков, а затем добавил прозрачной жидкости из бутылочки и закрыл шарик пробкой. Главный потряс шар и скоро света стало достаточно. Он смотрел на обратную сторону медальона, а библиотекарь успел насчитать ещё пять человек, сидевших на корточках чуть поодаль. Вдруг главный коротко и звонко отвесил затрещину низкорослому парню, который стоял рядом с ним. Лезвие стукнулось о камни. Крими захохотали.

— За что? — взвизгнул тот.

— А это? — главный поднёс ему к носу медальон, — Что это значит?

— Буква “Пэ”, — удивился тот, — Пропуск?

— Угу, — кивнул главный, — Говорил я тебе не торопиться? Ну, сколько раз, а? Смотреть надо сначала. Смотреть — и только потом резать!

Низкорослый потёр затылок и поднял стилет.

— Всегдашняя моя поспешность приносит мне многие страдания, — как ни в чём не бывало объяснил он Фантазёру.

— Что на площадке-то надо? — миролюбиво спросил главный крими.

— На кран подняться, — дрогнувшим голосом ответил Фантазёр.

Крими пристально оглядел их и понимающе хмыкнул:

— Романтики, значит. Ну, пойдёмте.

Фантазёр с Тёзкой поднимались в кабину на таком маленьком лифте, что им пришлось тесно прижаться друг к другу, чтобы уместиться в нём. Крими уже исчезли в ночных переулках Матар-Альзумаруд, на стройплощадке было тихо.

— Ну ты и мастер переговоров, — прошипела Тёзка, — Так “договорился”, что нас чуть не зарезали.

— Извини. В прошлый раз меня встречали другие ребята, так что это происшествие можно считать за человеческий фактор, — улыбнулся Фантазёр и вдруг нежно поцеловал Тёзку в кончик носа, — Всё обошлось.

Тёзка угрюмо взглянула на него, но промолчала.

— Времени потеряли много, — серьёзно сказал библиотекарь, — Как бы не опоздать.

Внутри кабины башенного крана было холодно. Фантазёр включил тепловой шнур, который тянулся по стенам и уходил в пол — и вынул из нагрудного кармана пластиковый квадрат, упакованный в чёрную плёнку. Он снял её с одной стороны и приклеил квадрат к потолку, а затем снял плёнку с другой стороны. В кабине стало светло. Было тихо и Тёзке казалось, что она слышит ветер. На площадке стоял полуразобранный дом, пригодные для новой стройки железо и камни лежали кучами на земле, а мусора уже почти не осталось. Далеко за стройкой тянулись фонари, а под ними — яркие рыночные палатки, которые, казалось, вот-вот вывалятся прямо на дорогу. Ещё дальше, на стенах высотных домов крутили рекламу и новости. Тёзка пригляделась и узнала любимый ролик «Весь мир счастлив».

Из другого окна тянулась ярко освещённая охранная полоса, а за ней — Мусорные стены, которые опоясывали Котлище пятью кольцами. Они будто вросли в небо, под ними не видно было ни дронов, ни наблюдателей, но горожане знали, что они замечают любое движение у охранной полосы — и никогда никого не предупреждают.

Тут Фантазёр дёрнул Тёзку за рукав, указывая пальцем вверх и вперёд, в небо, которое находилось уже Снаружи. Она подняла голову и увидела белые и красные точки. Часть из них светилась непрерывно, а другие ровно мигали, но двигались они все разом, словно что-то треугольное держало их вместе. Ни звука, ни следа в небе. Через несколько секунд таинственные огоньки скрылись за краем городских стен.

— Что это? — удивилась Тёзка.

— Их только отсюда видно, — пробормотал Фантазёр.

— В небе ничего нет, кроме птиц, солнца и облаков, — неуверенно возразила Тёзка, — Ещё звёзды, луна, планеты, радуга, дождь…

Фантазёр облокотился на подвесной молекулярный отсек, в котором крановщик, должно быть, готовил себе обеды.

— Как ты думаешь, на что похожи эти огни? — спросил он с волнением в голосе, — Давай, подумай. Вспомни! Где в городе ты видела такие же огоньки?

— Лампы? — недоумённо гадала Тёзка.

— Нет. У них слишком слабый свет.

— Информационные щиты?

— Они разноцветные. Ну же! — дразнил её Фантазёр.

— Ты знаешь! — догадалась она, — Поезда? Светофоры? Автобусы?

— Точно! — с детской радостью выпалил Фантазёр, — Мне тоже пришёл в голову именно транспорт.

Тёзка ошеломленно захлопала глазами.

— Самолёт! — вдруг выпалил Фантазёр, и затараторил, — Я понял случайно. Ребёнок запустил бумажный самолётик в библиотеке, и меня озарило! Это же чудо разума! Нашего, человеческого. Понимаешь? Они давным-давно создавали чудеса, а значит, и мы можем. И я могу! И ты.

Тёзка с сомнением посмотрела на него:

— Самолёты — это волшебные машины, а волшебство есть только в сказках, — твёрдо сказала она, — Говорю тебе как “перспективная” горожанка: любая вещь тяжелее воздуха, а значит, она не может оторваться от земли.

Но Фантазёр махнул рукой, будто она сказала что-то незначительное, наклонил к ней бледное, конопатое лицо и зашептал:

— Они появляются раз в двадцать дней, по ночам, с точностью до минуты. А это значит, что земли Снаружи обитаемы!

Тёзка поёжилась.

— Ты сошёл с ума, — отрезала она.

Фантазёр распахнул дверь:

— Я видел самолёт! — упоённо воскликнул он в темноту, — Мы можем всё!

Но город слушал новости, гудки машин и шум фабрик. С улиц никто не мог заметить паренька, стоявшего так высоко над всеми. А если бы кто-нибудь пригляделся к одному из многих башенных кранов города, то зажмурился бы от света экранов и прожекторов и не увидел крошечную фигурку библиотекаря, победно вскинувшего руки.

— Эгей, Котлище! — не унимался Фантазёр, — Я знаю твою тайну!

Он неуклюже подпрыгнул на самом краю и чуть не сорвался вниз. Тёзка взвизгнула и зажмурилась.

— Я догадался, — вернулся он к ней, — понимаешь, сам! Я сам нашёл ответ. А не верил! И никто не поверит.

Тёзка тоже не верила ему, но знала, что Фантазёр — гений, просто судьба не дала ему шансов проявить себя. И сейчас она забыла о своём недавнем испуге и гордилась, что именно её библиотекарь позвал сегодня с собой. Они сидели, обнявшись, а от шнура шёл жар. В распахнутую дверь залетали редкие, мелкие снежинки и сразу таяли на тёплом полу.

— Почему бродяги не перелетели через Мусорные стены, если у них есть машины для этого? — вдруг спросила Тёзка.

— Может, они не хотят — предположил Фантазёр и прошептал, — А ты помнишь, как Система ошиблась на станции? В последнее время она часто ошибается, и я думаю…

— Тш-ш-ш… — Тёзка ладонью прикрыла ему рот, — Ты что! Об этом нельзя говорить.

Фантазёр поцеловал её руку и убрал от лица.

— Я всё думаю про городской архив. А ещё я боюсь, что Система сходит с ума, — с болью закончил он.