Реквия. Повесть первая. Воинша и чародей

Анна Евгеньевна Величко

Мужчина по имени Аст покидает свой мир ради становления чародеем. Прогуливаясь по Реквийским мирам, он прибывает в замкнутую систему Рубийской крепости и решает остаться в ней. Но не все так просто. Королева дает ему и еще одной девушке возможность поучаствовать в политической интриге, которая завершается неожиданным финалом.

Глава II «Посещение праздника счастья»

— На самом деле в вашей крепости действительно много интересных деталей… На каком языке преподают руническую магию в университетах? Я думаю, мне стоит остановить свое внимание на том заведении, которое заканчивали именно Вы, — выразил свое почтение Аст, оказавшись на улице и направившись следом за Ишей, чьи плечи мелко дрожали от испытываемого девушкой холода.

— Преподавание ведется на всех языках, мисье. Это — объединенное место, в нем достаточно много иноземцев, что желают остаться в крепости Руби.

Что-то было… Что-то точно было… Я не успела толком обернуться, но мне показалось, что произошло нечто ужасное, нечто страшное, о чем обязательно нужно рассказать… Или не стоит?

Мой выбор. Ненавижу выбирать.

Площадь была уже видна, и всеобщий гомон был способен оглушить любого. Рубийцы, известные своей говорливостью, что-то кричали, их перенасыщенная речь словно фальшивая музыка наполняла собою приближенные к центру крепости улицы.

Воздух пах травами, цветочной пыльцой и дымом. В небо летели квадратные фонарики, изрисованные черными линиями магических рун.

Праздник еще не начался, но подготовка к нему велась крайне старательно — часть улиц была перегорожена деревянными заборчиками, а часть разукрашена, и все стены домов были увешаны свитками, на которых жители крепости написали сотни иероглифов.

— На данном, например, написано: «Вечной любви!», — Иша кивнула в сторону одного белоснежного листа, а после протянула руку к другому, но не коснулась его. — «Осторожнее со словами, уважаемые рубийцы».

— Что это значит? Одно из правил этикета?

— Да, конечно же.

Грациозная, худая лошадь стояла в стороне от них, вытянувшись, словно струна, поводья ее были украшены увядшими лилиями.

— Она… странная, — Аст изучил взглядом животное, что скосило на него круглый черный глаз и издало странный звук, похожий на глухой рык, заставивший мужчину отшатнуться.

— Особое создание, выведенное в Рубийской крепости из привычных для иноземных миров гаргенов, — Иша даже не посмотрела на лошадь, зато попутно объяснила собственные слова:

— Я надеюсь, Вы знаете о том, кто такие «гаргены».

— Конечно. Оборотни, если я правильно понял Ваше произношение.

— Можно и так сказать, да… Становятся из одного животного или человека другим, хотя на самом деле являются порождениями Темной Стороны мира.

— Надеюсь, по вашим верованиям они не являются прислужниками Алека?

— Конечно нет, мисье.

Все же, они достаточно странные. Я принял решение остаться, это хорошо, но что-то не дает мне покоя. Все эти люди… Точнее, одна только Иша. Не важно, вся эта крепость слишком идеальна. Гарьен говорил мне, что этот город — мечта, абсолютная утопия. Но я почему-то не слишком в это верю.

Они ступили на площадь и окунулись в водоворот страстей. Повсюду быстрыми шагами двигались люди, все были заняты делом. И при этом голосили.

— Кому-нибудь нужны часы? Хорошие часы, прекрасные часы! Определяют время лучше любых других! Великолепные часы… Ни в одном из миров подобного творения не отыскать! Леди, мисье, приобретите эту занимательную вещь! Определяет время по секундам! — высокий, стройный мальчик словно из-под земли выскочил перед ними. На голове его была красная шляпа с широкими полями, чем-то напоминавшая колесо. — Лучшие в своем роде часы!

— Прощу прощения, нас это не интересует, — Иша обошла его, и Аст последовал ее примеру, в который раз поразившись некоторой красивости местного этикета — не понадобилось даже грубить незадачливому маленькому торговцу.

— В Руби все настолько высоки ростом? — мужчина не сразу понял, что в этой толпе он выше только собственной спутницы.

— Да, это одна из особенностей нашего народа, мисье Аст, — девушка на мгновение приостановилась, после чего провела ладонью по своей руке, приобернувшись:

— Я, к собственному сожалению, вхожу в число тех рубийцев, чья кровь изменена иноземным вмешательством.

— Тогда прошу прощения за следующий вопрос… Но из какого мира Ваши предки?

— Жельвер, господин, Жельвер… Прекрасный мир, как мне о нем рассказывала моя мать, что всю жизнь провела на свободе, — Иша вцепилась в свой пояс, что едва слышно хрустнул, а после — пропал. — Она рассказывала, что там великолепный лес, не то что Вескерский… И там всегда тепло, а еще часто идет дождь, и для спасения от него между крон деревьев натягивается льняная ткань. Она почти не помогает, но это красиво.

— Вы бы хотели там побывать?

— Да. Конечно. Это — мой второй дом, моя вторая Родина. Но она, конечно же, не столь прекрасна, как Руби, — девушка мотнула головой из стоны в сторону, отрицая собственные слова. — Но давайте вернемся к более… Лучшей теме, о которой я способна говорить более свободно.

— Конечно.

Воздух наполнился запахами десятков видов цветов — неподалеку расположилась лавка, вокруг которой столпились люди, набирая себе увядшие венки.

— Я думаю, у Вас возникает невольный вопрос… Почему большая часть того, что продается на празднике затмения мертво? И этому есть объяснение — Алек считается Князем Падших, и в этот день абсолютно все население Руби украшает себя лилиями и синими розам, дабы выразить свое почтение Многоликому Господину.

— Насколько я помню, сегодня появляется возможность увидеть королеву? — Аст отыскал более-менее свободный пятачок почти что в середине толпы и дождался, пока Иша развернется к нему, чтобы продолжить говорить:

— Мой друг… Мой лучший друг и брат по оружию рассказывал мне, что она — самое прекрасное создание, которое он когда-либо встречал.

Прекрасное создание? Да, она великолепна. Но совершенно не потому что выглядит как обычная рубийка… Есть в ней что-то завораживающее, божественное, как и в каждом человеке, что когда-либо ступал на землю любого из миров.

— Я считаю, что Ваш друг совершенно прав. Ее высочество Эриа-Герая не может не нравиться иноземным гостям нашей крепости, — продолжила девушка собственные мысли, словно бы из воздуха достав лисью маску и коснувшись ею своего худого лица, оставив бумажный треугольник в качестве украшения. — Она — великолепная леди иноземных кровей.

Солнце закрыли сотни бумажных фонариков, выпущенных в небо, после чего мир словно бы потускнел — небесное светило начало скрываться за лунным диском.

Аст стоял, задрав голову, и не понимал, почему в какой-то момент изменилось совершенно все, словно бы он оказался в ином измерении. Не сразу мужчина понял, что в одно мгновение просто стало совершенно тихо.

— Здравствуйте, уважаемые жители Рубийской крепости, — голос с железными нотками разнесся над всей площадью, и Иша первая повернулась в его направлении, чтобы увидеть трон, воздвигнутый перед дверьми во дворец, на котором сидела худая, изнеможенная фигура. — Мое имя — Эриа-Герая, и я, как королева этого прекрасного места, оповещаю вас, рубийцы и иноземцы, что праздник затмения можно считать начатым.

Она совершенно не красивая. Даже наоборот.

Аст не мог понять, почему он так хорошо видел эту молодую девушку и почему о ней отзывались как о чем-то прекрасном.

Широкие, почти круглые глаза ее были раскосы и болезненно-желты, а на костлявом теле болталась угольно-черная мантия. Лицо у королевы было узким, треугольным, как маска лисы, и все черты ее были какими-то хитрыми, звериными. Короткие темные волосы рваными прядями лежали на левой половине ее головы, которую опоясывал серебряный терновый венец.

— Я выражаю свое почтение всем тем, кто пришел, дабы узреть великий праздник. То, что мой народ чтит традиции — лучшая награда, и я уверена, что всем вам это воздастся в царстве Алека, в честь которого и был назван день затмения. Этот день — день, когда Железный Князь был рожден. И, помня о его великой жертве во имя всех нас, я говорю во всеуслышание: ничто и никогда не будет забыто, и свет никогда не погаснет.

Хотя… Есть в ней что-то. Невозможно-завораживающее.

Королева медленно поднялась, и Аст понял, что она при всей своей нескладности еще и крайне высока. Иша же совершенно не думала о ее внешности, стоя, склонив голову. Шею ее обвивал венок увядших серебряных лилий, что странно, дурманящее пах.

Все стояли неподвижно, словно взгляд Эрии-Гераи приковывал их к земле.

— Пускай наш свет, наш огонь отличен от того, что греет души иноземных господ — мы уникальный народ, достойный жизни, достойный процветания… Помните об этом, рубийцы. Мир — залог счастья, залог того, что жизнь будет прекрасна, — королева сняла со своей головы терновый венец, после чего положила его на сидение своего трона и начала спускаться вниз по ступеням.

Не было стражи, не было ничего, но люди стояли, совершенно не двигаясь, и даже Аст присмирел, не поднимая головы, пока Эриа-Герая не оказалась рядом с толпой, смотря на всех так, как смотрят на равных себе.

— Пусть этот праздник будет прекрасен, и Алек одарит нас своей благосклонностью.

Начало светать, солнечный диск выходил из-за лунного, и даже тени многочисленны фонариков, что уже расползлись по небу, не могли охватить всю площадь и скрыть лик небесного светила.

Все зашумело, в воздух взвились флаги, свитки с надписями, мальчик-торговец все еще пытался продать свои часы.

— Теперь можно поучаствовать во множестве представлений… Стрельбе из лука, бое на мечах, подивиться руническому колдовству… Вы желаете развлечь себя этим? — Иша, чье лицо все еще украшала плоская маска, вскинула голову, посмотрев Асту прямо в глаза. — Я могла бы стать Вашей соперницей.

— Звучит интересно. И, пускай я и не воин, не откажусь, — мужчина поклонился, вспомнив одно из правил местного этикета, и девушка поклонилась ему в ответ, после чего направилась вглубь толпы, протянув ему руку.

— Тогда прошу Вас пройти за мной, мисье Аст.

Идти пришлось недолго, и вскоре они уже были у небольшого круглого поля, метров в десять радиусом, внутри которого располагалось несколько невысоких столбов.

Таких кругов было несколько, они равномерно распределились в одном из секторов площади, отделенные от остальных частей центра крепости невысоким деревянным забором.

— Мы с моим другом желаем принять участие в этом прекрасном событии, в этом великолепном празднике жизни, — Иша поклонилась высокому и крайне полному мужчине в длинном плаще, и он поклонился ей в ответ, проведя ладонью по воздуху.

— Свободно пятое поле, и вы находитесь возле него. Я могу только пожелать вам удачи и сказать, что надеюсь на интересное зрелище, как смотритель этого места.

— Прошу Вас выдать нам оружие, — девушка небрежно выдернула из пучка своих волос острую серебряную спицу, позволив косам ударить ее по спине, пока Аст пытался понять, что ему понадобится делать.

Сомневаюсь, что сражение с Ишей будет чем-то сложным, пускай она и говорила, что в Руби абсолютно все проходят боевую подготовку. Слабая девочка против воина. Но хорошо, что она это предложила, быть может, у нее есть уникальный стиль ведения боя.

Они разошлись по разным концам поля, держа в руках короткие и крайне кривые сабли, которые здесь почему-то называли шотелами.

— Вы готовы, мисье? — Иша впервые за долгое время улыбнулась, но этого не было видно благодаря бумаге маски, после чего поклонилась, коснувшись косами деревянной земли.

— Да, леди, — Аст поклонился ей в ответ, после чего взялся за рукоять обеими руками и бросился в атаку, подняв саблю повыше, дабы одним ударом обозначить свою победу.

Девушка только наклонила голову вправо, кинувшись вбок легким перекатом и позволив мужчине ударить оружием по одному из деревянных столбов.

— Прекрасно, — она ловким пируэтом взлетела на возвышенность, что едва ли была ей по талию, после чего, как-то криво схватив шотел, рассекла им воздух перед лицом Аста, замахнувшегося своим оружием.

Дерево врезалось в дерево, но мужчина оказался сильнее, и Иша отступила, перемахнув на соседний столб очередным крайне быстрым движением. И вновь кривой замах, и вновь столкновение оружий.

— Я так понимаю, местный стиль боя основан на изматывании соперника? — Аст приостановился, ощутив, что его дыхание сбилось, после чего глянул вбок — на соседнем поле бойцы и вовсе вытворяли малопонятные кульбиты.

— Да, мисье. Но также в обычной битве я бы еще использовала руны, — девушка замерла в какой-то достаточно кошачьей позе, после чего легким движением задрала маску, переместив нижнюю часть последней себе на лоб. — А так — Ваше внимание быстро рассредотачивается, Вы, иноземцы, не можете удержать в голове множество действий — и поэтому проигрываете.

Шотел ударился деревянным острием в грудь Аста и упал на землю, после чего Иша поклонилась, возвышаясь над землей благодаря невысокому столбу.

— Неплохо. Тогда у меня есть интересный вопрос… Если Вы, леди, владеете рунической магией — мне хотелось бы ввести ее в наш бой. Это достаточно интересная тренировка.

Просто отвлекла мое внимание. Эта маска ей очень идет, и как я сразу не разглядел эту черту характера во всем ее поведении?

— Тогда я предлагаю сражение на рунах, чтобы огненные линии пронзали воздух… — девушка запрокинула голову, после чего рухнула назад, на дощатую землю, чтобы подняться и поклониться вновь, проведя ладонью по воздуху.

Из под пальцев ее вырвался сноп искр, странное синее свечение осталось висеть там, где прошла рука Иши, разрывая ткань реальности.

— Не забывайте объяснять значение. Быть может, Ваши знания помогут мне в будущем, — Аст чиркнул ногтями перед своим лицом, и странный знак, похожий на солнечный диск, возник перед его глазами.

— Не забуду. Вечность в совокупности с огнем рождает руну бесконечного пламени, — девушка дочертила в воздухе символ, после чего рассекла его пальцами, заставив раскрыться струей огня, что полился в воздух, направленный вверх, словно фонтан.

— Значит, в этом мире распространена пиромантия?

— Конечно. Ну так что, продолжим? — девушка фыркнула, ударив ногтями по началу созданной ей руны — и огонь пронзил воздух, врезавшись в знак солнца, очерченный квадратом.

— Щит, — пояснил Аст, увидев, что обе руны растворились.

Пальцы Иши замелькали в воздухе, и что-то дьявольское, темное появилось во всех чертах ее лица, когда пламя кривыми стрелами закружило вокруг мужчины, чертившего символы то перед своим лицом, то сбоку.

Воздух вспыхнул, когда знаки столкнулись и одновременно рассыпались, деревянная земля дрогнула под действием треугольной руны песка, выведенной Астом — и девушка, не удержав равновесия, схватилась за столб, дабы не упасть.

— А у Вас, значит, земная магия? Знаете… Из Вас вышел бы талантливый колдун. Или ведьмак, например, — Иша поклонилась, дождавшись ответной реакции от недавнего соперника. — А вот воин… Воин из Вас, откровенно говоря, сомнительный.

— Это я знаю. И ничего странного в этом не вижу. Не каждый, рожденный средь бойцов, готов стать таким же, — мужчина направился к выходу с поля.

Иногда он говорит весьма и весьма хорошие вещи. А иногда… Ох, мужчины.

Маска вновь оказалась на лице девушки, что подобрала оба шотела и с ними в руках направилась следом за Астом.

Отдав оружия полному смотрителю, Иша выразила ему свое почтение, после чего повела своего спутника вдоль сектора.

— Мы развлеклись, и теперь можно отвлечься на что-то… иное. Я могу предложить Вам купить некоторое количество пищи — в Вашем новом жилище, конечно же, она будет присутствовать, но я не уверена, что она Вам подойдет.

— А? — мужчина отвлекся от разглядывания сражавшихся на оставшихся полях.

Воздух украшали огненные вихри, некоторые рубийцы наблюдали за этим «представлением», некоторые участвовали. Какая-то костлявая девушка с рыжими волосами крутанула над головой деревянную палку — и из обеих концов ее вылетели искры, слившиеся в языки пламени.

Вот это да.

— Еды?.. Думаю, стоит. Почему не подойдет? — спустя несколько секунд ответил Аст, когда огненная буря добралась до самого неба и растаяла в нем.

— Понимаете, мисье Аст, у представителей нашей… расы, нашего народа иная пищеварительная система. Мы не считаем приготовление пищи чем-то необходимым, вследствие чего у некоторых гостей нашей крепости возникают значительные проблемы.

— Ничего страшного. Я думаю, мне не составит труда приготовить то, что я отыщу на полках.

— Да? Вы — странный мужчина, говоря откровенно. Надеюсь, Вас это нисколь не обидит, ибо говорю я чистую правду, — Иша собрала свои косы в пучок, после чего воткнула спицу в волосы, дабы создать подобие не мешавшей ей прически.

— Верю. Вас смутило то, что я умею готовить?

— Не совсем. Меня смутило то, сколь двойственно Вы относитесь ко всему. Но объяснить то, что мне бы хотелось сказать, я не смогу — мой единый язык достаточно слаб, но в рубийском словаре нашлось бы несколько слов, которыми я бы Вас обозначила.

— Вы и так выражаетесь слишком сложно, — кривая усмешка украсила губы Аста, что не сразу нашел, что можно ответить на столь прямое заявление. — Лучше мне не знать, я так думаю. И давайте все же зайдем за провиантом. Как я понимаю, Вы будете жить со мной некоторое время?

— Не более недели.

От девушки пахло лилиями, и венок, украшавший ее шею, почти расплелся к тому времени, как они с Астом прошли половину площади, прорвавшись сквозь толпу голосивших что-то на своем языке рубийцев.

Трон королевы давно уже исчез, в воздух временами взмывали белоснежные бумажные фонарики, уносившиеся к небу, иногда чувствовался запах дыма — это на боевых площадках проходили очередные сражения.

Несколько пухленьких беловолосых иноземок водили хоровод у стен королевского замка, зазывая в него окружающих.

Мужчина сразу же подметил, что все эти девушки не в его вкусе — низенькие, бледные, закутанные в неяркие одежды, совершенно босые.

— Жельверки, верно? — спросил он и тут же получил ответ.

— Конечно, мисье. Они… прекрасны. Надеюсь, Вы позволите мне отвлечься, — Иша поддалась их тихим голосам, украсив собою хоровод.

Абсолютная утопия… Теперь я в это верю. Все такие дружелюбные и странные, что даже тошно. Но, быть может, все мои опасения напрасны? Быть может, люди все же способны построить идеальное общество? Ведь мой друг, пославший мне письмо, утверждал что «В этом мире действительно нет всего того, от чего ты, Аст, бежал в нашем с тобой Реоне. Здесь я наконец-то отыскал себя. Здесь хочется остаться».

Девушка кружила с жельверками, пока Аст думал о чем-то своем в стороне, и ей было просто хорошо — долгое время тяжелые мысли не отпускали ее, временами Ише страшно хотелось ощутить вкус свободы, а временами хотелось окунуться в работу, что никогда не отпускала ее.

— Знаете, мисс, Вы похожи на нас! Я буквально чувствую нутром родственную душу! — улыбнулось ей прекрасное беловолосое создание, оказавшееся напротив.

— Конечно, я ведь с Вами одной крови, — Иша медленно кивнула, но не остановилась для поклона — атмосфера беззаботности препятствовала. — Моя мать… Она всю свою юность провела в одной из деревень Жельвера…

— В Хиселине?

— В Хельсини? Или Жели?

— Да точно в Альвеши! Или в Халифле.

Девушки начали говорить одновременно, окончательно смутив вступившую в их хоровод рубийку.

— В Хельсини, там, да, — Иша попыталась улыбнуться, но уголки ее рта дрогнули. — Скажите… Там действительно так прекрасно и хорошо, как моя мать рассказывала?

— Конечно! — в один голос проговорили беловолосые жельверки, и одна из них пояснила:

— Когда солнце восходит, роса сверкает на краях травинок и листьев. Мир пробуждается, и мы встаем одновременно с Великим Светилом, воспевая саму жизнь. Когда идет дождь, мы сидим под навесом из покрывал и поем прекрасные песни, взывающие к Матери Эфира. Когда день сменяется ночью, мы возжигаем костры и размещаемся возле них, рассказывая друг другу истории, прекрасные сказки.

Звучит волшебно.

— Мы должны отпустить Вас из нашего хоровода, но не отпустим из глубин наших сердец, — другая беловолосая девушка отпустила ладонь Иши, позволив той выйти из круга. — По Великой Дороге Вы, мисс, всегда можете добраться до Жельвера. Почему Вы этого не делаете?

— Я лишена времени.

— Мне жаль Вас… Обещайте мне, поклянитесь мне, что Вы посетите свою истинную Родину, ибо чувствую я, что не здесь Ваш дом, и не здесь Вам суждено быть — Вы чувственны, Вы — иная, Вы вступили в наш хоровод, что чужд простым рубийцам, — жельверка вышла из круга, и ее пухлая ладонь легла на плечо Иши. — Быть может, я ошибаюсь, но в Ваших глазах нет того холода системы, которому подчинен гордый рубийский народ.

— Возможно. Я не могу об этом говорить.

Но мне так хочется! Так хочется! Я так хочу оказаться на северном острове, посетить Хельсини… Так хочу…

— Не можете, ибо повсюду глаза, множество глаз… Но не каждый шаг своих слуг королева может отследить, помните об этом, ибо это — Ваш ключ ко спасению, исполнению всех возможных мечт, — взгляд блеклых, родных серебряных глаз пронизывал девушку. — Я знала, что этот праздник будет особенным для меня. Быть может, мисс, мы с вами никогда более не встретимся, быть может, Вы забудете обо мне уже завтра… Но разве важно это? Вы всю свою юность проведете в системе, в прогнившей клетке друзей моего народа… Разве достойно это Вас? Я не призываю Вас покинуть прекрасную Рубийскую крепость, совершенно не призываю… Но я умоляю Вас задуматься, — голос ее, тихий, практически шепчущий, был мягким и ласковым, чарующим. — Никто не желает Вам большего добра, чем я мои сестры… Прошу, запомните мое имя, прошу, помните обо мне, и если когда-нибудь посетите Родину мою, прекрасную деревню Жели, возложите летние цветы в вечное пламя, дабы очистить память обо мне.

Нежные прикосновения ее пухлых пальцев растаяли, словно их и не было, запах похоронных лилий замер в воздухе, смешавшись с ароматом дыма.

— Иша?.. — девушка ощущала только бесконечно тяжелые прикосновения к своим щекам, пока не открыла глаза и не увидела небо. Бесконечно далекое и невыносимо-яркое небо.

Аст тряс ее за плечи, то и дело повторяя запомнившееся ему имя в надежде привести свою темноволосую спутницу в чувства.

— Я… Здесь, здесь, — Иша медленно села, не сразу обратив внимание на то, что вокруг них успела собраться толпа. Тихая, безмолвная толпа. — Прошу простить, мне кажется, я несколько перенервничала в ожидании праздника. Ничего страшного в этом нет, правда.

— Я верю. Но сколь печально то, что для своего обморока Вы избрали Площадь Пяти Солнц, — холодный металлический голос королевы в этот раз не разносился над площадью, а предназначался ушам девушки. — Это заставило меня волноваться за Вас… Надеюсь, с Вами все хорошо?

— Да, да, конечно. Простите за то, что я заняла Ваше время.

Аст помог Ише подняться, после чего Эриа-Герая проговорила:

— Ничего страшного, мисс…

— Иша Ярго.

— Так вот, мисс Иша Ярго, я впечатлена тем, как Вы сражались на поле тренировочного боя. На пятом, как мне рассказал один из моих советников, — из-за спины высокой королевы вышел парень, что был немногим ниже ее ростом. Но было между ними еще одно различие — лицо его закрывала треугольная бумажная лисья маска, точная копия того украшения, что все еще было надвинуто на лоб девушки. — Его имя — Конзтант, можете благодарить его, ибо я крайне впечатлена Вашими способностями. Сколько Вам лет?

— Около двадцати, — ответила Иша, на этот раз поклонившись настолько низко, насколько ей позволяли физические возможности..

— Прекрасно. Вы подходите мне. Но кто же Ваш спутник? Я вижу по всем его чертам, что он — иноземный господин, и мое образование позволяет мне назвать его реонцем. Но не ошибусь ли я, выдвинув данную гипотезу?

— Не ошибетесь, госпожа Эриа-Герая, мой друг и спутник прибыл из Северной Столицы мира, дабы обучаться в Рубийской крепости рунной магии пламени.

— Это — честь для нашего города, мисье…

— Аст Пиер, — мужчина сам назвал свое имя, хотя Иша уже открыла рот, готова опередить его.

— Аст Пиер? У Вас прекрасное имя, и рунический дар Ваш прекрасен — взгляд Конзтанта не обделил и Вас, мисье Аст Пиер, — королева сделала ударение на его имени, улыбнувшись. Ее лицо при этом стало похоже на обтянутый кожей череп. — Я считаю, что мне стоит попытать удачи в задуманном мною деле — и пригласить Вас во дворец не в качестве почетных гостей, но в качестве возможных помощников в одном из дел моей жизни.

Отказы не принимаются, верно? И сон мой, мой сон, он не дает мне покоя, я теперь чувствую ложь, но предчувствие ее — наверняка моя самая большая ошибка.

— Конечно, мы с радостью примем Ваше приглашение, милостивая госпожа Эриа-Герая, — Иша вновь поклонилась, и серебряная спица выскользнула из ее волос, упав на землю.

Конзтант легким движением поднял ее, протянув девушке.

— Спасибо, мисье, — девушка приняла украшение из его рук и ощутила холод, который ледяной аурой окутывал парня в маске.

— Тогда я прошу вас пройти со мной во дворец, дабы уже в нем у нас с вами была возможность обсудить грядущее соглашение, — королева отвернулась от них и направилась сквозь расступившуюся толпу в сторону высоких ворот, за которыми совершенно не было видно стен крепости-внутри-крепости.

Это — великая честь для меня. Быть может, мне даже не придется пользоваться услугами Иши для того, чтобы устроиться в местный университет. Ох, мой друг бы мной гордился.

— Мисье Аст, можно я спрошу у Вас кое-что крайне важное для меня? — Иша, направившаяся за королевой первой, приостановилась, дождавшись, пока Эриа-Герая и ее советник отойдут на несколько шагов.

— Конечно, спрашивайте, — мужчина не сразу собрался с мыслями, дабы ответить.

— Вам когда-нибудь писал письмо друг, говоря, что в Руби Вам не придется бежать от того, что угнетало Вас в Реоне? — девушка посмотрела ему прямо в глаза, и Аст, с трудом сдержав удивление, только спросил:

— Откуда Вы знаете? Читали?

— Нет, нет конечно же. Просто предположила, — Иша поспешила за королевой, но сам реонец приостановился, пытаясь понять, что вложило в уста этой, по его мнению фанатичной, девочки столь верные слова.