Девушки в черном

Анна Дубчак

Рассказ из авторского сборника «Умереть от любви, или Пианино для господина Ш.»

— Ноябрь, а как будто уже зима. — Лиза подышала на свои пальцы и подставила мужу щеку для поцелуя. — Хорошо, что я в зимнем. В Москве всегда холоднее, чем у нас.

— Больше ты мне ничего не хочешь сказать? — Муж, мужчина средних лет, довольно полный, в длинном пальто с норковым воротником и высокой норковой же шапке, приобнял Лизу и коснулся ее щеки холодными губами. — Ну же, Лиза?

— Веди себя хорошо, не забывай обедать, корми попугая и рыбок, навещай Алешу с бабушкой… — Она улыбнулась и сама почувствовала, что улыбка вышла искусственной: ей это расставание порядком надоело, они стояли на перроне битый час, у нее замерзли ноги и руки, которые Сергей целовал ей все это время. «Хоть бы поскорее объявили посадку!» — Я буду скучать, — пробормотала она и отвернула лицо, словно бы от ветра.

— И я тоже буду скучать. — Сергей нежно провел рукой по ее подбородку и приподнял лицо жены. — Как приедешь, сразу дай телеграмму, хорошо? Чтобы мы тут не волновались.

— Конечно, о чем ты говоришь?!

— В прошлый раз ты тоже обещала, но почему-то не прислала.

— Ты мне не веришь? — Глаза Лизы гневно сверкнули, а щеки моментально покрылись румянцем. — Я отправляла, это почта так работает, я же не могу за нее отвечать…

— Ну хорошо, хорошо, не кипятись, просто мы ждали…

— Подумаешь, жена на курсы едет! Если поезд не сойдет с рельсов, что со мной может случиться?

Объявили посадку, Лиза облегченно вздохнула.

— Ну все, пока, дорогой. — Она чмокнула его в губы и заспешила к своему вагону.

— Ты не забыла? — крикнул ей вдогонку муж. — Насчет Ренуара?

— Нет. «Девушки в синем»!

— В черном!

— Ну в черном. Если встретится — привезу.

Сергей вбежал за ней в вагон:

— Тебе должно хватить даже на самый дорогой альбом.

— Ну прямо как «Аленький цветочек». Я же сказала: если встречу — куплю. Иди, Сережа, не мерзни, у тебя вон щеки побелели. — Она еще раз поцеловала его и, махнув рукой на прощанье, нырнула в узкий проход тамбура.

Уже в купе, сняв шубу и шапку, она увидела на перроне одиноко стоящего мужа и чуть было не топнула ногой. «Ну сколько можно?!» А он все стоял и стоял, делал ей какие-то знаки, пытаясь что-то еще сказать ей. Она кивала, думая при этом, как бы не отвалилась голова, а потом, когда поезд тронулся, в изнеможении опустилась на диван. Все — поехали!

Весь вечер она ела маринованные грибы и котлеты, которыми ее угощали соседи по купе. Все командированные, вырвавшиеся из дома, расслаблялись в теплом купе и пили водку. Их было трое — мужчин, которым разговоры об охоте и рыбной ловле доставляли неслыханное удовольствие. Лиза, закутавшись в длинный халат, слушала разговоры о дроби, снастях, лещах, карасях и кабанах и никак не могла понять, что в этом хорошего — посреди зимы, надев на себя тулупы и валенки, сидеть часами на морозе возле ледяной лунки. Ведь так недолго промерзнуть до костей, подхватить воспаление легких, а потом и вовсе умереть…

В полночь ее сморило. И снился ей огромный карась, который, вынырнув из проруби, попросил у нее свитер, а потом никак не мог надеть его — мешали острые плавники…

В Москве ее встретил Елисей.

— Привет, королевич! — Она бросилась ему в объятия на глазах знакомых командированных, которые, намереваясь помочь ей донести чемоданы и сумку, теперь вдруг быстро распрощались и смешались с толпой. — А где же цветы? — Лиза загадала: если Елисей встретит ее, как всегда, с розами, то все будет хорошо, а если нет… Об этом ей даже и думать не хотелось. Зато «хорошо» подразумевало: во-первых, пять дней после курсов она будет ночевать в большой квартире с дорогим сердцу мужчиной; а во-вторых, он будет нежен и внимателен, как никогда…

Конец ознакомительного фрагмента.