Враг моего отца

Анна Джи, 2022

Я смотрел на девчонку в своих руках – злая, загнанная в угол, в моей власти… Ее натянутые чуть ли не между пальцами нервы и шумное дыхание – все это обещало развлечение. Она пойдет на все, чтобы спасти отца. А я сделаю все, чтобы ей это не удалось. Даже если подпущу к себе такую, которая может войти в меня глубже, чем я в нее…

13

— У тебя максимум двадцать минут, — постановил Мстислав и поднялся, подхватывая свой кейс и пальто.

Пожалуй, убедил, Багратов, ты — полное дерьмо! В момент, когда последний шаг отделял меня от новой жизни, стало по-настоящему страшно. Чтобы не сбежать, я замуровалась на первом от окна сиденье в бизнес-классе и полезла в Инстаграмм.

«Бывает так, что вся жизнь меняется всего лишь за день, и приходится делать сложный выбор… Хочется верить, что этот выбор будет правильным. Ваша К.К.». И приложила наше черно-белое фото. Мои широко распахнутые глаза, его жесткие пальцы на моем подбородке и касание губ к виску — все это вообще не сочеталось и выглядело дико. И по телу запоздалой волной прошла дрожь, будто оно спохватилось, что нужно среагировать.

В салоне стояла предполетная суета — резкий стук сумок о полки, заевшее «Добрый вечер, проходите, ваше место…», плач детей и разномастный говор. Позади уселся англичанин, слева — пара немцев…

— Ты, кстати, говоришь по-английски? — вдруг наклонился ко мне Слава, и я впервые уловила запах нижней ноты его парфюма, густо замешанной на естественном запахе мужчины. Наверное, оставшейся еще со вчерашнего дня.

— Угу, — сглотнула, едва не облизавшись — так загорчило на языке. Приятно, смесью кофе и цедры грейпфрута… черт!

— Хорошо говоришь?

— Свободно, — прокашлялась. — Я практиковалась в Штатах и играла в постановке Шекспира в оригинале перед местными профессорами.

Его брови на секунду удивленно взметнулись, хотя я не ставила цели его поразить. Ну разве что каким-нибудь тупым предметом в сердце — это да.

— Отлично, потому что вся работа будет на английском.

— Мстислав Сергеич, — усмехнулась зло, — хороший вы агент — ничего не знаете обо мне. А если бы я не знала английского?

— В том жанре, — усмехнулся он дьявольски, — не обязательно разговаривать…

Меня просто до краев наполнило отвращением к этому мерзавцу. Зря я сказала ему, что он не такой, каким хочет казаться. Теперь он наизнанку выворачивался, пытаясь это опровергнуть. Да и пытался ли?

Картинку за окном корежило от бившего в иллюминатор мокрого снега. Где-то внизу копошились с техникой люди, а я думала, как, должно быть, жалко это все — мои попытки найти тепло там, где его нет. Черт возьми, я же не ищу уже давно, что это тогда за издевательство? На, Кристина, посмотри внимательно — верить в этом мире никому нельзя? Все — обман? Как эта жалкая картинка на стекле, залитая то красным, то синим цветом от огней обслуживающего транспорта, и ни черта не напоминавшая реальный мир.

— Держи, — хмуро приказал Слава и протянул мне бокал. — Белое полусладкое.

— И как ты его оцениваешь? Ты же винодел…

— Я не делаю белого вина, и не люблю его.

— Почему? Что с ним не так? — Я злилась. Заводила разговоры, чтобы найти зацепку и дернуть его. — Может, тебе просто не по зубам?

Он бросил на меня внимательный взгляд:

— Может быть. С ним сложнее. Я один раз выкинул кучу сырья и больше не пробовал. Это неплохое должно быть. Вернее, это самое лучше, что смогли доставить…

Ну вот зачем он это говорит? Как может человек сочетать в себе равнодушие и такое… внимание? Или это его кредо по жизни — все идеально, иначе не вписывается в картинку мира? А ко мне вообще не имеет отношения?

Конец ознакомительного фрагмента.