Тайная библиотека

Анна Джеймс, 2018

Тилли Пейджиз живёт со своими бабушкой и дедушкой, так как её мама пропала много лет назад. Девочка обожает читать и всё свободное время проводит в семейном книжном магазине «Пейджиз и Ко». Когда однажды прямо там она встречает своих любимых героинь Алису из Страны чудес и Аню из Зелёных Мезонинов, её погружения в книжный мир становятся… реальными! Узнав правду о том, каким невероятным даром обладает она сама и её семья, Тилли надеется, что сможет разгадать тайну исчезновения её мамы. Однако путешествия по книжным страницам могут оказаться очень опасными, если случайно застрять в форзацах или встретить посреди истории того, кого там быть не должно…

4

Где живут приключения

На следующее утро Тилли сидела за столом на кухне и читала мамину книгу, когда приоткрылась ведущая в магазин дверь и из неё выглянула дедушкина голова. Следом за головой вошёл он сам и поцеловал бабушку в щёку; она в это время варила варенье из крыжовника, тихонько подпевая песенке по радио.

— Здесь Оскар, — поведал дедушка, с улыбкой посмотрев на внучку. — Говорит, ты обещала подобрать ему книгу.

— Ой, а я уж и не надеялась, что он придёт, — засуетилась Тилли. Она аккуратно заложила страницу, которую читала, и отодвинула мамину книгу подальше, где на неё никто не мог капнуть липким вареньем. Затем направилась в магазин и действительно увидела Оскара. Он бродил вдоль книжных полок, рассеянно водя пальцем по корешкам стоящих на них томов.

Тилли подошла не сразу, сначала понаблюдала немного, дав ему время почувствовать особенную книжную атмосферу, царившую здесь.

— Ты никогда у нас раньше не был? — спросила она чуть погодя, заставив Оскара вздрогнуть от неожиданности.

— Не слышал, как ты вошла, — застенчиво сказал он. — Нет, я уже бывал здесь. Мама всегда покупает у вас рождественские подарки. Просто давно не был и забыл, как тут… — Он замялся, подбирая слово.

— Волшебно? — предложила Тилли. — Замечательно? Красиво?

— Да, но я не это имел в виду. Дело не в том, как выглядит ваш магазин, а в том, как здесь себя чувствуешь, понимаешь? Ну, как бы это сказать… Интересно, есть такое слово, чтобы назвать место, где живут приключения?

— Хм. Такого слова я не припоминаю, но думаю, что оно непременно должно быть, — решила Тилли.

— Ладно, не важно, — смутился Оскар. — Здесь классно, вот что я хотел сказать. А не был я здесь давно, это верно. Я не особо много читаю, больше помогаю маме в кафе. А на летние каникулы она находит кого-нибудь мне на замену, и я гощу у отца.

— А где он?

— Далеко, в Париже. Моя старшая сестра Эмили постоянно живёт с ним.

— Ух ты, я думала, ты сейчас скажешь про юг Лондона или что-то вроде того, — удивилась Тилли. — Слушай, это, наверное, очень здо́рово, проводить каникулы в другой стране. А я вот нигде за пределами Англии не была.

— Да, здо́рово, — кивнул Оскар. — В Париже классно, только вот отец прошлым летом снова женился. Нет, его новая жена Маргарита, конечно, очень хорошая, только теперь я начал чувствовать, что приезжаю не в свой дом, как раньше, а в чужой, понимаешь? Отец теперь с Маргаритой, Эмили всё время где-то пропадает со своими подружками. Тоска. Короче, этим летом я решил в Париж не ехать.

— А как получилось, что Эмили живёт у твоего отца, а не с вами? — поинтересовалась Тилли.

— Она захотела учиться там в колледже, — пояснил Оскар. — Чтобы свободно говорить по-французски, а после колледжа поступить в университет. Да и её парень тоже живёт в Париже.

— Ты скучаешь по ним? По отцу и Эмили?

— Да, наверное. А вообще, не знаю. По сестре, пожалуй, скучаю больше. Иногда мне кажется, что я им всем там только мешаю, под ногами путаюсь. Поэтому не то чтобы мне совсем не хотелось к ним ехать, но лучше, я думаю, туда пока не соваться. — Оскар помолчал немного, потом тихо, неуверенно спросил: — А ты по своим родителям сильно скучаешь?

— Да как тебе сказать. — Тилли сама удивлялась, до чего ей легко разговаривать вот так просто с Оскаром, ничего не скрывая и не притворяясь. — Всё вроде бы ничего, но иногда я чувствую пустоту в том месте, где они должны быть в душе. Не прямо сильно, а слегка, но зато всё время.

— А что с ними случилось? — спросил Оскар, потупившись и разглядывая свои башмаки.

— Мой папа заболел и умер. Если честно, подробностей я не знаю. Поехал по работе за границу, даже домой не успел вернуться. А что случилось с мамой, мы вообще не понимаем. Она просто взяла и исчезла вскоре после того, как я родилась. Исчезла и ни словечка ни бабушке, ни дедушке не сказала: куда она, зачем, вернётся ли. С тех пор мы ничего о ней не слышали.

— Ух ты, вот это да. Прямо как в каком-то сериале, — ляпнул Оскар и тут же смутился. — Ой, прости! Я не то имел в виду. Хотел сказать, что это ужасно, наверное, вот так родителей потерять. И что, ты на самом деле о своей маме ничего не знаешь?

— Она не оставила ни записки, ни чего-нибудь ещё и не позвонила, — развела руками Тилли. — В полиции решили, что у неё могла случиться депрессия после родов, и она сбежала, чтобы спрятаться где-то и там начать новую жизнь. Сказали ещё, что она может попытаться когда-нибудь связаться с нами, но чтобы я особо не надеялась.

— Часто думаешь о своих родителях?

— Пожалуй. Забавно, я ведь совершенно не помню ни маму, ни папу, так что тоскую, конечно, но, как бы это сказать… Странно тоскую, отвлечённо. Так можно, например, печалиться о том, что у тебя нет кольца с бриллиантом или живого единорога. Мне просто жаль, что у меня нет родителей, и я очень переживаю, что не могу понять, почему и куда исчезла мама. Но думать о них как о конкретных людях у меня не выходит. Дело в том, что я ведь ничегошеньки о них не помню, вроде как если бы их и не было никогда. У меня есть только вот это. — Тилли вытащила из-за ворота маленькую золотую пчёлку на тоненькой цепочке и показала Оскару. Пчёлка была не больше ногтя на большом пальце девочки.

— Это мамина? — спросил мальчишка.

— Нет, но у неё была точно такая же. Свою пчёлку она получила в подарок от моего отца, а когда я родилась, заказала точно такую же и для меня, — пояснила Тилли, пряча кулон назад под джемпер.

В тишине магазина вдруг раздался телефонный звонок, заставивший обоих подскочить на месте от неожиданности.

— Знаешь, я никогда ещё не говорила ни с кем обо всём этом, — застенчиво призналась Тилли.

— Я очень рад… — начал было Оскар, но Тилли прервала его:

— Ладно, пойдём лучше книжку тебе искать. Заодно я и себе что-нибудь присмотрю.

Оскар кивнул и поднялся вслед за девочкой на так называемый «Детский этаж». Здесь Тилли собрала для Оскара стопку книг, которые, как она знала, были напечатаны на особой бумаге, которая облегчала чтение дислексикам, и плюхнула их перед ним. Пока мальчик выбирал, сама она отправилась вдоль полок в поисках «Маленькой принцессы». Оказалось, что эта книга имеется в их магазине сразу в четырёх изданиях. Она просмотрела несколько разных обложек, жалея, что у неё нет возможности обсудить их с мамой.

Тилли вернула все четыре «Принцессы» на место и вернулась к Оскару. Он уже выбрал чтение на каникулы: тонкую книгу в чёрной обложке, на которой было изображено какое-то чудище.

Они вместе спустились вниз, где дедушка упаковал её в красивую холщовую сумку с логотипом «Пейджиз и Ко» и категорически отказался брать с Оскара деньги.

— Очень приятно видеть вас здесь, — сказал он. — Специальное предложение для друзей нашего магазина.

Оскар поблагодарил дедушку, робко помахал Тилли рукой и отправился через улицу к себе, в «Пышки-малышки».

Попрощавшись, Тилли отправилась наверх, в свой любимый уголок для чтения, но, свернув за угол, увидела сидящую на диване девочку с рыжими, как огонь, косичками. Она взглянула на Тилли и драматически вздохнула.

— Знаю, знаю, о чём ты сейчас думаешь, — заговорила она со странным акцентом, какого Тилли никогда не слышала. — Ты думаешь, что за напасть такая с этой девчонкой. Мало того что она тощая, как щепка, так у неё ещё и волосы оранжевые. Ты ведь это сейчас подумала, да?

— Ничего такого я не думала, я вообще ничего не думала, — возмутилась Тилли. — Просто хотела узнать, что ты делаешь на моём диване.

— О, тысяча извинений, тысяча извинений! — воскликнула девочка, проворно вскакивая на ноги и поправляя диванные подушки. — Я же не знала, что он твой.

— Ну, то есть он не совсем мой, — устыдилась Тилли за нечаянную грубость. — Просто я люблю сидеть здесь и читать, а тут вдруг ты… Я очень удивилась, потому что не заметила тебя, когда была здесь со своим дру… Мальчиком из параллельного класса.

— О, я понимаю, о чём ты, — широко улыбнулась девочка. — У тебя диван, а у меня есть дерево, прекрасное, усыпанное бледно-розовыми цветками, которые так сладко пахнут… Я обожаю читать, сидя под ним. — Девочка вдруг посерьёзнела, напряглась и тревожно спросила: — Ты когда-нибудь сможешь простить меня?

— Простить? За что? — Тилли была совершенно сбита с толку.

— За мои ужасные манеры. Ведь я до сих пор не представилась, извини. Меня зовут Аня. С «я». И одним «н».

— С «я»? — растерянно переспросила Тилли.

— Да. «Я» — это очень важно. Люди часто говорят мне, что Аня и Анюта, скажем, это одно и то же, но, по-моему, у них просто нет воображения. Ну как можно думать, что Аня и Анюта — одно и то же? Это же всё равно что сказать, будто «па́водок» — то же самое, что «поводок». Но ещё раз прости меня за мои ужасные манеры. Я-то сама представилась, а о том, как тебя зовут, до сих пор не спросила… Впрочем, нет, погоди! Я попробую угадать. Судя по твоему виду… Эммелина, например, или Пенелопа. А может, тебя зовут Корделия?

— Боюсь тебя огорчить, но я просто Тилли. Это сокращённо от Матильда. Меня зовут Матильда Пейджиз.

— Почему же, Матильда — тоже роскошное имя, я тебе даже завидую немного, — восхитилась Аня. — Очень приятно познакомиться.

— Может быть, тебе помочь найти книгу? — спросила Тилли.

— Звучит просто великолепно, благодарю тебя. Кстати, осень, по-моему, — самое волшебное время года для чтения, ты так не считаешь? — Аня указала рукой на окно, за которым плыли лишь серые унылые облака, однако смотрела она на них так, словно видела за стеклом трепещущие на ветру яркие разноцветные листья. — Октябрь — мой самый любимый месяц. Читать в октябре на улице, когда солнце просачивается сквозь пёструю крону дерева, а ты сидишь под ним со стаканом малинового сиропа в руке… — Она умолкла, заворожённо глядя куда-то вдаль.

Спустя пару секунд Тилли начала находить молчание немного неловким и изо всех сил попыталась придумать, что сказать, поэтому обратилась к вопросу, который всегда её выручал.

— Какая твоя любимая история? — спросила она, вырывая Аню из осенних грёз.

— А те, которые ты сама придумала, считаются?

— Нет, наверное, — ответила Тилли. — Историю, как мне кажется, можно считать настоящей, только если она напечатана в книге или хотя бы написана от руки.

— А по-моему, истории, которые ты сама придумываешь, точно такие же настоящие, разве нет? Конечно, такими труднее делиться с людьми, если они не записаны на бумаге. Но я люблю просто рассказывать их вслух. У нас с моей подругой Дианой что-то вроде клуба: мы рассказываем истории, которые сами придумали, и советуем друг другу, что в них нужно исправить, чтобы стать настоящими писательницами. Хотя, честно говоря, советы даю в основном только я, потому что у бедняжки Дианы совсем плохо дело с воображением. Но я всё равно очень люблю её и считаю, что для меня очень даже полезно так близко общаться с человеком, которому не хватает творческих сил.

Упоминание о подруге по имени Диана заставило Тилли насторожиться. Чем дальше, тем сильнее Аня казалась ей знакомой.

— Но в любом случае, я полагаю, самое главное — это то, ради чего придумана твоя история, — закончила Аня и торжествующе подняла глаза.

Тилли кивнула, хотя и не совсем понимала, к чему клонит её гостья.

— Знаешь, — медленно начала Тилли, поглядывая на книжку в своей руке, — ты мне очень напоминаешь…

Договорить ей не дал какой-то очень суетливый на вид мужчина. Он подошёл сзади и нетерпеливо постучал пальцем Тилли по плечу.

— Прошу прощения, юная леди, но мне немедленно нужно оплатить покупку. Вы здесь работаете?

В руке он держал очень толстый и скучный даже на вид справочник по бухгалтерскому делу.

— Не совсем так, — ответила Тилли, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, потому что Аня принялась строить за спиной мужчины рожицы. — Но я схожу и найду своего дедушку. Это его магазин.

Мужчина коротко кивнул.

— Я сейчас вернусь, — сказала Тилли, обращаясь к Ане.

— Простите, но у меня нет времени вас дожидаться, мисс. Я пойду с вами, потому что уже опаздываю на важную встречу, — рассердился мужчина, и Тилли не стала тратить время на объяснения, что говорила она вовсе не с ним.

Девочка отвела нервного мужчину к дедушке и вернулась наверх, но Ани уже не было. Тогда она побежала к кассе, где дедушка уже успел выпроводить ворчливого покупателя.

— Вот и ты, Тилли, очень хорошо, — сказал он ей. — А то я собирался сам идти тебя искать. Это по поводу праздника Страны Чудес. Я рассчитываю на твои советы, помнишь, мы договаривались… — Он замолчал, присмотрелся и спросил: — Что случилось, милая?

— Ты видел девочку, которая проходила здесь несколько минут назад? — спросила Тилли.

— Нет, боюсь, что нет, солнышко. Это что, была твоя школьная подруга?

— Нет, кажется, просто покупательница. Очень милая. Я думала, она ещё задержится у нас ненадолго, но нигде не могу её найти.

— Возможно, ей нужно было идти, потому что её родители дожидаются, — предположил дедушка. — Да мало ли какие могут быть у человека обстоятельства. Возможно, она попозже снова сюда заглянет. Я буду посматривать и, если она придёт, дам тебе знать. Кстати, как выглядит эта девочка?

— Рыженькая. Две косички, — начала Тилли, — очень милая. Страшно напомнила мне Аню Ширли из «Зелёных Мезонинов». И между прочим, её тоже Аня зовут! Вот, например, люди часто заводят себе собак, которые очень похожи на своих хозяев, — засмеялась Тилли. — Так и я вижу книжных героев в реальных людях. Хотя это ведь не совсем то же самое, что с собаками, верно?.. — Она замолчала, увидев побелевшее лицо дедушки. — Что с тобой? Мне позвать бабушку? Может, тебе чаю принести?

— Нет-нет-нет, со мной всё в порядке, радость моя, — попытался успокоить её дедушка. — Просто на секундочку голова закружилась. Устал, наверное, ведь с самого утра на ногах… Знаешь, от чая я, пожалуй, не откажусь. Присяду вот здесь ненадолго и сразу стану опять как огурчик.

На щеках дедушки вновь начал проступать румянец, и Тилли, немного успокоившись, отправилась заваривать чай.