Плюшевый свидетель

Анна Данилова, 2002

Вера Боровская ни в чем не виновата! Она готова кричать об этом на всех углах. Однако вот они, улики, подтверждающие обратное, – пистолет в ящике для белья, блокнот с компрометирующими записями, фотография, на которой изображена Вера с убитым психотерапевтом… Но Вера знает, что у нее есть любимый мужчина, который спасет ее и будет любить, даже если она окажется главной подозреваемой планеты. Но пока все против Веры, улики накапливаются – и вскоре становится очевидным, что ее явно подставляют. И сделать это может только кто-то из самых близких людей…

Глава 5

Поздний визит

В десять часов вечера к ней постучался Илья. Он пришел за луковицей. Вера с того момента, как Илья привел в дом Марину, перенесла из лоджии в свою комнату маленький холодильник, где и хранила свои продукты. Туда же по нечаянности попал и пакет с луком. Вера достала луковицу и молча протянула бывшему мужу. Она была уверена, что он обращается к ней со столь унизительной для него просьбой не потому, что они не успели купить лука, а потому, что у них нет денег даже на луковицу. Мстительно подумалось: она его бросит, уже очень скоро.

— Вера, ты в порядке?

Она подняла голову, и они встретились взглядами. Илья смотрелся жалко в своем коротковатом банном халате и оранжевых шлепанцах. В глазах его читалась тоска.

— Я-то в порядке, а вот ты?

— Марина беременна, представляешь? — наконец произнес он то, ради чего скорее всего и зашел.

— Поздравляю.

И Вера, не ожидая от себя такого, с силой вытолкала Илью из комнаты. Ей вдруг стало противно при мысли, что когда-то она была влюблена в этого человека. Противно и мерзко.

Закрыв за ним дверь, она решила все-таки позвонить Августе. Но и на этот раз трубку никто не взял. Зато в половине одиннадцатого раздался звонок в дверь. Вера напряглась, представляя себе, что ее решил осчастливить своим визитом доктор Нагаев. Но эта полумечта-полуфантазия промелькнула, как яркая тропическая бабочка, и улетела в глубины подсознания. На самом деле это пришла Августа. Вера слышала, как церемонно ее приветствовал Илья и как блеяла, здороваясь с гостьей, беременная Марина. Затем послышались быстрые упругие шаги, и в дверь постучали.

— Привет, — Вера впустила Августу в комнату и заперла за ней дверь. — Проходи. Чай будешь?

И только сейчас, когда Августа повернула свое лицо к свету, Вера увидела глубоко запавшие глаза подруги, мертвенный цвет кожи, белые губы.

— Господи, да что это с тобой?

— У меня печальные новости, Вера. — И Августа, упав к Вере на грудь, разрыдалась.

— Да что случилось? Говори толком! Не трави душу! Ты заболела?

— Нет, дело не во мне. Но прежде, чем я скажу тебе, что произошло, ты должна будешь ответить мне на некоторые вопросы.

Слезы на глазах Августы мгновенно высохли, и вся она словно подобралась, подтянулась и, выпрямив спину, села на стул.

— Скажи мне, пожалуйста, Вера, ты встречалась с доктором Нагаевым?

Вера почувствовала, как щеки ее запылали, а глаза защипало, словно в них бросили горсть соли. Она растерянно смотрела на Августу, не зная, что ей ответить. Признаться в том, что они с Нагаевым провели время у него на квартире, занимаясь бог знает чем, она бы не осмелилась. Ведь она практически ничего не знает об этом человеке. А что, если он женат и у него куча детей? Она даже не уверена в том, что и сама квартира-то принадлежит ему, а не какому-то приятелю или родственнику. Мужчины часто выручают друг друга, предоставляя друзьям пустующие хотя бы несколько часов квартиры для таких вот сомнительного толка свиданий. Но и обмануть Августу, сказав, что она не виделась с доктором, Вера тоже не могла. Однако ей удалось скрыть свое замешательство, и она как ни в чем не бывало ответила:

— Конечно.

— Ты пришла вовремя, как мы с тобой и договаривались? В три?

— Да. А почему ты об этом спрашиваешь? Он что-нибудь рассказал тебе об этом?

— Сначала все-таки ты ответь на мои вопросы, а потом уж я… Значит, ты пришла в парк в три часа и встретилась в условленном месте с Ренатом.

— Да.

— Вы беседовали?

— Да.

— Ты что-нибудь рассказала ему о себе?

— Да. Хотя, признаюсь, мне было нелегко. Ведь я его совсем не знала, и мне было неприятно рассказывать ему о том, что произошло в моей семье. Больше того, скажу я тебе, я испытала чувство стыда…

— Все это понятно, — отмахнулась от нее Августа, словно эта информация ее нисколько не интересовала.

— Тогда что ты хочешь от меня услышать?

— Как долго вы беседовали? Вы постоянно были там? В парке?

— Да… Был отличный солнечный день, и нам никто не мешал разговаривать. Доктор Нагаев дал мне несколько советов и сказал, что позвонит мне, чтобы назначить следующую встречу.

Августа медленно повернула к ней свое лицо и внимательно посмотрела ей в глаза.

— Вера, мне надо сказать тебе что-то очень важное… Но у меня есть еще один вопрос к тебе…

Вера почувствовала, как у нее начинает болеть живот. От страха, от стыда, от невыносимости разговора. Мысль о том, что Августа что-то узнала о том, что произошло между Верой и Нагаевым, привела ее в ужас. Но она не могла узнать об этом ни от кого. Их никто не видел. В квартире они были совершенно одни. Не мог же сам Ренат поделиться своими впечатлениями об интимном свидании со своей новой пациенткой Августе. Да и зачем ему это понадобилось бы? Вера была совершенно сбита с толку.

— Что ты хочешь от меня услышать, Августа?

— Ответь мне, ты была знакома с доктором Нагаевым до этого?

— До чего до этого? — Ей стало уж и вовсе невмоготу. — Августа!

— До этой вашей встречи… — каким-то загадочным голосом проговорила Августа.

— Нет! Конечно же, нет, а в чем дело?

— Вера, когда вы с ним расстались?

— Не знаю точно… Часа в четыре, может… Хотя не думаю, чтобы мы проговорили с ним даже час. Меньше. Я постоянно чувствовала себя неловко, мне было неудобно разговаривать с ним о своих проблемах…

— А он никуда тебя не приглашал?

— В смысле?

— Ну, там… на чашку кофе, к примеру?

Вера была совершенно сбита с толку. Но что-то подсказывало ей, что раз уж она выбрала свою версию встречи с Нагаевым, то будет глупо теперь отказываться от нее и признаваться в том, что доктор не только угостил ее кофе, но и привел к себе (или не к себе) домой…

— Значит, вы с ним встретились, поговорили меньше часа и расстались?

— Да…

— Договорились встретиться еще?

— Да… Августа, ты что, пытаешь меня? Поверь, мне нисколько не доставляет удовольствия этот разговор. Ты же видишь, в каком я состоянии… Достаточно того, что со своими проблемами я уже поделилась с незнакомым мне человеком, с этим доктором… Да, он настоящий профессионал, — она залилась краской, — я уже говорила тебе, что он дал мне несколько хороших советов, и теперь я работаю над собой… (Маникюр вот сделала, привела себя в порядок).

— И больше вы с ним не встречались?

— Августа! В чем дело?

— Сначала ответь…

— Ну, встретилась… зачем тебе это знать?

— Когда?

— Вчера…

— И где? Там же, в парке? — И не дав ей опомниться, Августа вдруг схватила ее за руку и сжала до боли: — Зачем ты лжешь, Вера?

— Я не лгу… Августа, ты пьяна, отпусти меня, что ты делаешь?

— Ты лжешь… Ты вообще-то встречалась с ним, или у тебя не хватило духу?

— У меня всего хватило… — Ей стало жарко. — Мы встречались с ним в парке, беседовали… Но я не намерена тебе ничего рассказывать…

— Он никак не мог вчера прийти в парк, Вера, — проговорила она, — понимаешь? И с тобой тоже не мог встретиться, не говоря уже о том, чтобы давать тебе советы…

Сейчас она скажет мне, что я — конченый человек, распутная баба, что я сумасшедшая…

— Августа, пожалуйста… Мне неприятен этот разговор… Уходи, прошу тебя…

Но Августа все так же, не мигая, продолжала смотреть Вере в глаза, а потом, словно очнувшись, шумно вздохнула и покачала головой, как если бы она разговаривала с обреченным, с расстроенной психикой, человеком. Вера почувствовала это и впала в оцепенение. Она представления не имела, что произойдет в следующую минуту. Как поведет себя Августа и, главное, что скажет.

— Дело в том, что Нагаева убили.

— Убили? Но кто? Когда?

— 12 апреля, как раз после вашей первой встречи. — Она довольно грубо усмехнулась и даже рассмеялась низким, гортанным смешком. — Часов в шесть… или раньше…

Вера сразу же представила себе, как в доктора Нагаева целится кто-то, одетый в черное. Затем фантазия нарисовала ей гроб, заваленный венками. И вдруг все поплыло перед глазами. Но если Нагаева убили, значит, не он приходил вчера в парк. И позавчера тоже. Нет. Не так. Если не Нагаев, тогда кто же сидел на скамейке? Просто прохожий? Я переспала с прохожим?

Вера густо покраснела и слегка истерично улыбнулась своим мыслям. Августа, заметив эту улыбку, зябко передернула плечами:

— Ты какая-то странная, Вера… Ты хотя бы понимаешь, что произошло? Человека убили! И зачем врать, что ты встречаешься с ним каждый день? Мне, что ли, все это надо? Для вас же стараешься-стараешься, а вы только делаете вид, что хотите себе помочь… Хорошо, что ты хотя бы один раз с ним встретилась… Ну да это твое личное дело. Я пришла к тебе, рассказала о постигшем меня горе, а ты даже не предложила мне выпить. Я понимаю, что у тебя и своих хлопот полный рот, но убили человека, понимаешь? Моего друга!

Оставшееся время, проведенное с Августой, Вера запомнила смутно. Она меланхолично жевала один ломтик лимона за другим, глядя рассеянным взглядом, как нервная Августа поглощает квашеную капусту с маринованными огурцами, пьет из маленькой рюмки ледяную водку, и думала о своем. Внутри ее кто-то дико хохотал, издеваясь над ней. Ее чувство к «доктору Нагаеву» приобрело налет ничем не оправданного легкомыслия и превратило их отношения в молчаливое и словно вынужденное соитие. Ей стало страшно за себя, за свое дальнейшее поведение. На что еще ее толкнет одиночество и отчаяние? Оказывается, она себя совершенно не знает, раз способна совершать столь неразумные выходки. Одно дело, когда ты поддалась чувственному порыву с известным в городе доктором-психотерапевтом, и совсем другое, когда речь идет о случайном прохожем. На Веру тотчас набросилась стая непривлекательных деталей внешнего ряда, на фоне которого и завязывался этот странный роман. Холостяцкая берлога — вот какая на самом деле была квартира этого человека, имени которого она не знает и, судя по всему, никогда не узнает. Кроме того, почему он так ненасытен в любви? Может, болен?

Уже провожая Августу, Вера подумала о том, что постарается перестроить себя и выбросить из головы все омрачающие душу мысли. Она поработает над собой, внушит себе, что этих встреч не было, и с завтрашнего дня начнет новую жизнь. Да и зачем ей вообще нужен был какой-то там психотерапевт, если она и сама достаточно сильная, чтобы противостоять хотя бы своим же собственным мрачным мыслям? И с Августой с ее многочисленными знакомыми ей незачем больше встречаться. Вечно лезет не в свои дела, делает вид, что хочет помочь, а на самом деле просто пытается жить чужой, бурной жизнью, потому как собственной нет.

Она буквально заставила себя задать Августе ряд дежурных вопросов, связанных со смертью Нагаева. Она хотела, чтобы ее поступки и поведение выглядели естественными и чтобы умная и внимательная Августа ни о чем не догадалась.

— Ты говоришь, его убили? Но как? Кто? Что-нибудь известно?

Августа резко повернула голову, поражаясь, вероятно, тупости своей подруги, и выкатила на нее глаза, да так, что на глазных яблоках показалась красная паутина сосудов. Вера даже зажмурилась, не в силах вынести этого зрелища.

— Ты что, Верочка, летишь?

— Лечу.

— Да кто ж знает, кто его убил и за что?! Застрелили, понимаешь? Вероятно, он кому-то крепко насолил… Хороших людей всегда убивают почем зря. Но нам-то с тобой это не грозит, — проговорила она каким-то загадочным тоном и, неожиданно распрощавшись, ушла.

Конец ознакомительного фрагмента.