Плата за роль Джульетты

Анна Данилова, 2017

Жизнь пускает нас в странствие по минному полю: от предательства – к триумфу, от разочарования – к наслаждению. Но с самыми одаренными она обходится особенно жестоко, требуя плату за талант. Нине, лучшей, несравненной исполнительнице партии Джульетты, предложен выбор: жизнь – в обмен на молчание, незапятнанное имя любимого – вместо мировой славы, контрактов и цветов. Но неужели она сможет остаться собой, поддавшись соблазну? И зазвучит ее Джульетта так же чисто, как раньше, после обмана и преступления?..

7

Завтракать без свежего хлеба было сложновато. Обнаружив работающий холодильник, правда, совершенно пустой, я сложила туда привезенные мною продукты, больше всего переживая за сыр и окорок. Переживать за остальное теперь уже не имело никакого смысла. Надо было просто все забыть. Чтобы не свихнуться.

События последних часов моей жизни, мое присутствие здесь, визит молодого человека с букетом роз, включенный холодильник и множество других деталей и фактов, включая документы на имя Ольги Блюминой, указывали на то, что она могла вернуться сюда в любую минуту. Ее здесь ждали, и эти цветы предназначались ей. Если бы я не видела паспорт, то могла бы предположить, что у нее сегодня день рождения. Но нет, она родилась в январе. Сейчас же был сентябрь.

Я не могла оставить розы умирать на крыльце. Открыв дверь и вдохнув свежий утренний воздух, я забрала цветы и поставила их в вазу. Улыбнулась, чтобы не заплакать.

Надо было действовать. И поход в сельский магазин за хлебом должен был быть моим первым шагом. Я понимала, что мое появление вызовет реакцию у местных жителей. И я должна была подготовиться к ней. Быть готовой ответить на некоторые простые и вместе с тем важные для них вопросы: кто я такая, почему живу в доме Блюминой и кем ей прихожусь? Назваться родственницей, сестрой — опасно. Если она местная (в чем я почему-то сильно сомневалась, уж слишком высокие были каблуки ее туфель!) или даже жила здесь какое-то время, за которое успела более-менее обустроиться в доме, то наверняка с кем-то подружилась, а это значит — рассказала что-то о себе. К примеру, что она одна у родителей. И тут вдруг — сестра-самозванка! Значит, представлюсь ее близкой подругой. Вот только бы выяснить, откуда я взялась? Из какого слоя ее жизни? Детства, школы, учебы?

Я снова открыла паспорт. И как это я раньше не заметила? Она из Подольска! Почти землячка. Час езды на машине от моего дома. И что, интересно, она делала в этой забытой богом деревне? Что ее сюда привело? Будь у нее все благополучно в своем Подольске, вряд ли она в своих кремовых туфельках отправилась в Синее Болото.

Вот и тема отвлечься мне от своих тяжелых мыслей!

Хорошо, я приду сейчас в магазин (найти бы еще его), кого-нибудь из жителей непременно встречу, и они прямо спросят меня, кто я такая. Что ответить? Промолчать? Стоит ли настраивать вот так сразу простых людей против себя? Кто знает, может, они окажутся хорошими людьми. Помогут мне? Скажу, что близкая подруга Оли Блюминой. А дальше как уж получится. Сама засыплю их вопросами…

В Бориных джинсах, которые сидели на мне, как синий потертый мешок, свитере и кроссовках я вышла из дома. Со стороны соседнего двора тянулось синее прозрачное облачко дыма, точно жгли сухую листву. Значит, мне вчера не показалось.

Я вышла на улицу, прикрыв за собой калитку, и двинулась по дороге в поисках магазина. Я нашла его на соседней улице, в ряду деревянных домишек, которые тонули в сизой дымке и казались словно нежилыми, настолько были старые, по большей части некрашеные. Магазин представлял собой небольшое кирпичное строение с покосившейся голубой вывеской «Магазин». Рядом с ним в тени огромного дуба стояло еще одно похожее на магазин здание, на котором была такая же вывеска, но с другим названием — «Библиотека». В магазине жители этой маленькой полуживой деревни покупали самое необходимое, в библиотеке, вероятно, проходили собрания, свадьбы, а то и поминки. Понятное дело, что не было здесь ни фабрики, ни фермы, ничего такого, что подсказало бы мне, чем зарабатывают на жизнь местные жители. Тогда чем же они живут? Может, все жители — пенсионеры, живущие на жалкую пенсию? Держат курочек, коз, выращивают на своих огородах овощи? А что здесь буду делать я? Мне же тоже надо будет каким-то образом зарабатывать себе на хлеб! Я должна вести себя естественно, так, как будто бы у меня нет денег и мне надо найти работу.

Я поднялась на каменное крыльцо, открыла тяжелую металлическую дверь и вошла в магазин. В лицо сразу ударил запах свежеиспеченного хлеба. Но главное, здесь были люди. Человек семь! И все они стояли в очереди за хлебом, продуктами. Магазин был поделен на две части, в одной продавали продукты, в другой все остальное: бытовую химию, косметику, посуду, текстиль, обувь, ведра, инструменты. Даже велосипеды.

Женщины все были разного возраста, и среди них я заметила внимательно разглядывающую меня кареглазую девушку с копной смоляных кудрей. Я встала в самый конец очереди и сделала вид, что меня не интересуют эти люди, принялась рассматривать полки с продуктами. Прикинула, что мне нужно купить на первое время. Конечно, чай и кофе, сахар, соль, масло…

— Вы кто? — Я обернулась и увидела черноглазую девушку совсем близко от себя.

— Мила, — сказала я, не моргнув глазом.

— Вы к кому приехали?

— Ни к кому.

— Я знаю, вы поселились в «блюминском» доме. Вас там видели сегодня утром, — она говорила мне на ухо шепотом. — Зря вы это.

— Что зря?

— Вы покупайте, что вам нужно, я вас под дубом подожду.

Сказала и вернулась на свое место, ее очередь уже подходила.

За прилавком стояла рыжеватая полная молодая женщина в красной кофте. Она почти без слов понимала своих покупателей. Видимо, выучила уже, кому что нужно. Несмотря на то что все женщины, стоявшие в очереди, выглядели очень скромно, покупали они далеко не все необходимое. Кроме хлеба и масла, в свои авоськи складывали они и копченую рыбу, и печенье, и шоколад, и банки с дорогим кофе. Нет, они явно не бедствовали. И свои покупки совершали спокойно, как если бы делали это не один раз в неделю, скажем, когда открывался магазин, а постоянно. В глубине магазина, за спиной продавщицы стояла холодильная витрина, откуда доставались пластиковые бутылки с явно домашним молоком (коровьим ли, козьим, непонятно), пакетики с творогом и овальными кусками желтого масла, картонки с коричневыми яйцами. Значит, где-то поблизости все же есть фермерское хозяйство, подумала я.

Я тоже решила купить себе фермерских деликатесов.

— Здравствуйте. — Я улыбнулась на всякий случай продавщице, и была приятно удивлена, когда мне улыбнулись в ответ.

— Здрасте, — расплылась в улыбке женщина. — Вы кто будете-то? Из Москвы?

Меня как жаром окатило. Откуда она знает? Неужели узнала меня? Это невозможно!

— Нет, я не из Москвы… — пробормотала я.

— Ну и ладно. Вам хлеба? Все приезжие наш хлеб покупают, у нас же своя пекарня! Вы у кого остановились?

Я неопределенно пожала плечами.

— Сколько вам хлеба — пять, шесть?

— Мне один хлеб, творог…

Я купила молочных продуктов, кофе, чаю. Вышла из магазина, чувствуя на себе пристальные взгляды молчаливых женщин. Слава богу, больше меня никто ни о чем не спросил.

Черноглазая девушка поджидала меня под дубом. На ней были джинсы, сидящие на ней не лучше моих, хотя она была высокой и стройной. Черная кофта была явно великовата. Лицо красивое, матовое, с румянцем. Глаза умные, внимательные.

Она протянула мне руку:

— Анфиса.

— Очень приятно.

— А мы вас ждали, — сказала она, и снова мне стало не по себе.

— Меня? Вы уверены?

— Вы же к Оле приехали.

— Ну да…

— Пойдемте. По дороге поговорим.

Она взяла у меня один из тяжелых пакетов, и мы двинулись с ней по улице.

— С ней все хорошо?

— Я не знаю. У вас хотела спросить.

Она остановилась, развернулась ко мне, и глаза ее наполнились слезами.

— Так, значит, вы не видели ее. И как долго? Тоже год?

— Ну да… Я ее подруга, приехала сюда, она мне адрес дала…

— Так, значит, вы ничего не знаете?

— А что? Я приехала вчера, плутала ночью, пока не нашла ее дом… Захожу — никого нет. Дверь открыта!

— Это Антон. Господи, значит, и вы тоже ничего не знаете. А я-то обрадовалась! Думала, хоть вы нам об Оле расскажете!

Она явно не спешила рассказывать мне об Оле, решила отложить свой рассказ, пока не придем домой.

— Проходите, — осмелилась я пригласить ее к себе, как если бы это действительно был мой дом. — Вы пугаете меня. Сейчас вот только чайник вскипячу. Вы, Анфиса, садитесь, пожалуйста, за стол.

Она уверенно села спиной к окну.

— Всегда сидела здесь, когда Оля была… Мое место. Как, говорите, вас зовут?

Конец ознакомительного фрагмента.