Волшебные приключения лошадки Камелии и звёздных детей

Анна Григорович

Среди главных героев этой книжки – мальчик с ДЦП и девочка с аутизмом.Вместе с необычными друзьями – лошадкой-иппотерапевтом Камелией, козодоем Бароном и грифоном Пончиком – дети путешествуют не только по окрестностям иппоцентра, но и по разным звёздам и планетам. Они попадают в невероятные приключения и в конце концов зажигают во Вселенной волшебный Маяк Надежды…Сказка учит доброму и непредвзятому отношению к людям с особенностями развития и особыми потребностями. Хотя зачастую эти дети и взрослые внешне отличаются от большинства, они имеют прекрасные души и уникальное предназначение на Земле.Книга прекрасно подойдёт для совместного чтения в уютном семейном кругу.

ЧАСТЬ I ПРЕКРАСНАЯ МЕЧТА

Глава 1. НАИВНАЯ МЕЧТАТЕЛЬНИЦА

Однажды в небольшой городок Александрию, который находится в стране Ликодонии, порывистый ветер принёс две слипшиеся между собой волшебные пылинки — изумрудную и звёздную. Они долго кружились над садами и крышами домов, а потом опустились на поле, принадлежавшее конному заводу, где разводили породистых лошадей. Когда молодняк подрастал, его отправляли в Каштановый город, на специальную спортивную базу, где животных тренировали и помогали им становиться настоящими спортсменами.

Так вот, в тот день на поле среди многих других лошадей паслась красивая кобыла по имени Кохана. Она должна была вскоре родить жеребёнка. И надо же было такому случиться, что обе пылинки попали на живот этой лошади!

Кохана сразу же почувствовала, что с ней произошло что-то необычное. Она перестала жевать травку и поспешила к своему супругу, породистому жеребцу по имени Элефант. Он пасся неподалёку и очень обрадовался, завидев Кохану^[1]. Но когда она подбежала ближе, Элефант заметил её волнение. Даже конюхи обратили внимание на влюблённую парочку: жеребец нежно заржал, а кобыла навострила уши и зафыркала. Людям было невдомёк, что на самом деле между лошадьми происходил такой диалог:

— Что стряслось, дорогая? — воскликнул Элефант, играя мышцами. — Ты сама не своя! (Стоит заметить, жеребец был одним из самых статных и сильных в конном заводе, чем очень гордился.)

— Ах, меня неожиданно наполнило такое странное тепло, что голова закружилась, а наш жеребёнок забился в животе! Да так сильно, что я испугалась… Что бы это значило, как ты думаешь?

— А не пора ли тебе уже рожать, дорогая?

— Нет, ещё точно не пора…

— Тогда, может быть, ты проглотила солнечный зайчик? — предположил Элефант. — Вечно они крутятся под ногами и норовят угодить прямо в рот!

— Возможно, — задумалась Кохана. — Хотя я всегда жую на прогулках много травы, такого со мной ещё не случалось…

— Не беспокойся, — морда жеребца нежно коснулась шеи супруги, — от проглоченного солнечного зайчика ни у кого из наших знакомых ещё не было несварения желудка.

— Так-то оно так… — растерянно фыркнула кобыла. — Несварение — это малоприятно… Да только сердце мне подсказывает, что дело здесь намного серьёзнее…

Вскоре у счастливых родителей родился прелестный жеребёнок-девочка. Работники конного завода назвали её Камелия.

Только материнское чутьё не обмануло Кохану: гнедая лошадка и впрямь была какой-то странной.

Когда малышка вдоволь напивалась маминого молочка, кобыла облизывала её и всё выспрашивала: «Ты уже наелась, прелесть моя? Скажи, не болит ли у тебя животик?» Но та только смотрела наивными чёрными глазами и хлопала большими ресницами, издавая звуки, непонятные для материнского уха. Все слова Камелии, которые она так старательно выговаривала длинным язычком, казались всем остальным лошадям полнейшей абракадаброй. А вскоре выяснилось, что и Камелия совершенно не понимает язык других лошадей…

Была у Камелии ещё одна большая неприятность: оказалось, что она родилась с неуклюжими ножками, из-за чего хромала.

Всё это стало непрерывным страданием для мамы маленькой лошадки и невероятным огорчением для её отца, благородного жеребца Элефанта. Он-то привык, что все его дети становились успешными спортсменами и образцовыми членами лошадиной общины. И тут — такое разочарование: его малышка — не такая, как все…

Ах, если бы только родители Камелии знали, какого удивительного ребёнка они произвели на свет! И кобыла Кохана, и жеребец Элефант очень бы ею гордились…

Ведь благодаря изумрудной и звёздной пылинкам их малышка родилась необыкновенной лошадкой, которой однажды предстояло стать доброй волшебницей. К тому же Камелия — о чудо! — понимала язык людей, а также язык природных стихий, деревьев, ручьёв и трав. Она понимала, о чём говорят птицы и животные, но — только не другие лошади.

Ничего не поделаешь, уж таково свойство звёздной пыльцы: существа, рождённые после её прикосновения, не хотят верить, что мир несправедлив и жесток. А значит, обречены на одиночество среди себе подобных…

* * *

— Эй, тупая хромоножка, куда прёшься? Тебе здесь не место!

Камелия тяжко вздохнула и отбежала в сторонку от двух табунов, носившихся по полю, как угорелые. Её снова не взяли играть в волейбол… А это же так интересно, если вместо мячика — солнечный зайчик! Никогда не знаешь заранее, куда он полетит…

Хотя Камелия не понимала лошадиного языка, не было сомнений, что в её адрес были брошены обидные слова — настолько злыми были перекошенные морды взмыленных молодых лошадей.

Впрочем, она уже привыкла целый день бродить в одиночестве по густой траве на краю поля. Привыкла, что её отгоняют от общей кормушки… Пытаются укусить или лягнуть…

Несколько крупных слезинок скатились по понурой мордочке и упали на венчик полевой ромашки.

— Не грусти!.. — тоненько пропела ромашка. — Они этого не достойны. Не злись и не обижайся на этих глупых животных, что с них взять — ни ума, ни фантазии, только грубая сила.

— Да я и не злюсь, и не обижаюсь, — улыбнулась Камелия сквозь слёзы. — Честно говоря, даже не знаю, как это делается… Просто больно — где-то внутри… Словно камень в груди лежит.

В разговор вмешалась плакучая ива:

— Это у тебя, милочка, душа болит, — замахала она длинными ветками. — Иди сюда, полечим…

В тени раскачивающихся ветвей Камелия, глубоко дыша и закрыв глаза, сначала вполуха слушала весёлые песенки пробегающего невдалеке ручья. Но он нёс такую чушь про каких-то босоногих пастушек, что лошадка замотала головой и, помахивая хвостом, принялась шептаться с тёплым ветерком — это было намного интереснее.

И тут до неё донеслись голоса двух работников конного завода, направлявшихся по тропинке к полю:

— Повторяю, оба — отличные жеребцы! — убеждал молодой голос. — Нет смысла тянуть, да и Сергей Петрович торопит — ему нужны новые спортсмены.

— Ладно, уговорил… — отвечал старческий голос.

Проходя мимо ивы, работники увидели Камелию. Молодой заметно обрадовался:

— О, смотри, наша подопечная! И, как всегда, тыняется в одиночестве… Ты почему не бегаешь и не играешь с остальными, а?…

— Да разве я виновата, — тихонько заржала Камелия, — они сами меня выгнали, да ещё и лягнули…

— Странная лошадь, — хмуро сказал старик. — Какая-то она… не от мира сего. Кстати, по возрасту она тоже подходит.

— Куда это я подхожу? — несказанно обрадовалась лошадка. — Ну наконец-то хоть где-то мне нашлось применение!

Молодой работник потрепал Камелию по холке:

— Значит, и её вместе с жеребцами отправим.

— Ну и что с ней будут делать, на спортивной-то базе?

Камелия чуть не стала на дыбы от восторга:

— Меня отправят на спортивную базу?! Какое счастье, я же так мечтала стать настоящей спортсменкой! Наконец-то папа и мама будут мной гордиться…

Тёплый ветерок тоже обрадовался.

— Вот видишь, Камелия, — воскликнул он и качнул верхушку дерева, — а ты переживала, что никому не нужна! Наконец-то люди разглядели в тебе доброе сердце и особый дар.

Плакучая ива печально вздохнула и так закачала ветвями, что работники удивлённо подняли головы — уж не собирается ли гроза? Но небо было ясным.

— Не торопитесь радоваться, друзья, — зашелестела ива. — Люди всё ещё даже не догадываются, какая великая сила дремлет в нашей Камелии…

А старик продолжил свою мысль:

— Что они будут делать с этой калекой? — он сплюнул на землю. — С такими неуклюжими ногами — кобыле не видать спортивной карьеры. Разве что отправим её как довесок к нормальным лошадям.

В глазах Камелии потемнело — словно вместе с зародившейся и тут же погибшей надеждой погасло солнце. На её ресницах задрожали слёзы.

— Эй, чего это у тебя глаза слезятся? — удивился молодой работник. — Может, мошка попала? Ладно, пойдём, — и, взяв понурую Камелию под уздцы, направился к конюшне.

* * *

Через несколько дней из Александрии в Каштановый город приехала специальная машина с прицепом. На спортивную базу «Колос», которая располагалась на окраине города, в этом прицепе прибыли три молодые лошади. Их напоили, накормили и выпустили гулять в леваду^[2]. А вскоре пришёл главный тренер, Сергей Петрович, — познакомиться с новыми подопечными.

— О, какие перспективные жеребцы! — приговаривал он, рассматривая двух резвых лошадок. — Думаю, из них будет толк… А это ещё что такое?… — потирая подбородок, Сергей Петрович в задумчивости остановился перед Камелией. — О спорте и речи не может быть, — изрёк он неутешительный вердикт. — У неё неправильный постав ног — вон, даже при ходьбе хромает… Какой там бег, какие прыжки?… А жаль, красивая кобыла, статная…

Вот так на спортивной базе появился «довесок». Пока другие лошади тренировались — то в большом крытом манеже, то в чистом поле — Камелия спокойно бродила по леваде. Ухаживая за ней, конюхи причитали: «Эх, бедняжка, и всем же ты хороша, но вот с ногами — просто беда…» Если бы они знали, какой болью эти слова отзываются в сердце молодой кобылы! Ведь с раннего детства у неё была заветная мечта: стать не просто спортсменкой, а знаменитой чемпионкой.

Лошадка искренне восхищалась заслуженными спортивными лошадьми, которые грациозно вышагивали по полю, выделывая всевозможные пассажи и пируэты^[3]. И ужасно страдала, наблюдая за умелыми наездниками, которые теребили холки других лошадей, седлали их, выводили в поле и начинали обучать разным трюкам. Иной раз Камелия прижимала к туловищу хвост и печально ржала:

— И я хочу двигаться разными аллюрами^[4] и с разгона брать препятствия! Помогите мне, дайте мне шанс!

Увы, люди не понимали её слов. А звёздная лошадка всё бы отдала за это счастье — поделиться с ними своими мыслями и чувствами. Мужественные и дисциплинированные тренеры и наездники восхищали её. Всё своё время и силы они отдавали лошадям: обучали их, купали, кормили, говорили им вдохновляющие слова; добрые руки людей лечили животных и накладывали повязки на травмы и растяжения…

Одиноко стоя в загоне, Камелия смотрела на свои неуклюжие ножки и тяжко вздыхала: её страстное желание заниматься спортом казалось абсолютно неосуществимым.

Да ещё и облезлая мышь, живущая под полом конюшни, каждый вечер противно ворчала, прибегая к кормушке за овсом:

— Ты просто наивная мечтательница и ничего больше! Бери пример с меня: надо жить, довольствуясь малым. У тебя есть еда, питьё, тебя купают, расчёсывают, выгуливают. Чего ещё надо?

Глава 2. ТОВАРИЩИ ПО НЕСЧАСТЬЮ

Как-то тёплым осенним деньком молоденькая лошадка Камелия неспешно пережёвывала траву в тени яблочных деревьев (в леваде кое-где росли аккуратно подрезанные деревья). Вдруг на ветку над её головой опустилась взъерошенная сорока и расстроенно прокричала:

— Укр-р-рал, вор-р-р!

От неожиданности Камелия вздрогнула:

— Что случилось, сорока-белобока?…

А та беспокойно протараторила:

— Злодей козодой! Пр-р-роник в моё гнездо! Кто, кто его видел?…

— Козодоев — нет, не видела… — Камелия помотала головой. — На нашей базе есть конюхи, тренеры, наездники и мои соплеменники, лошади. Ну, ещё собаки — нас охраняют, а коз нету… Так что ж у тебя украли-то?

— Ожер-р-релье!.. — сорока нервно запрыгала по ветке. — Моё любимое! Я его честно укр-р-рала, в гнезде хр-р-ранила. А тепер-р-рь у меня его нечестно укр-р-рал козодой! И козы здесь ни пр-р-ри чём! — почему-то со злостью прокричала сорока. — Отыщу и р-р-растр-рощу! — и, заклацав клювом, она шумно вспорхнула.

Вечером того же дня уставшие лошади отдыхали в конюшне, готовясь ко сну. А из щели в досках ветхого пола вылезла старая мышь. Как обычно, сначала она наведалась в стойло Камелии — мышь любила почесать языком и поучить кого-нибудь жизни.

Лошадка приветливо замахала хвостом:

— Сегодня на базу прилетала сорока. Какой-то бессовестный вор украл у неё ожерелье!

— Подумаешь… — пробурчала мышь, собирая под кормушкой зёрнышки пророщенного овса. — Она сама крадёт всё, что плохо лежит… Что посеяла — то и пожала.

— Всё равно жалко сороку, она так переживает…

— Это зря… Не надо ни о чём переживать, это вредно для пищеварения. Каждому своя судьба предначертана, её не обманешь, — с умным видом изрекла мышь свою любимую фразу. — Так что живи себе, как живётся, коли суждено что-то потерять — не воротишь…

— А если мне не нравится предначертанная судьба? Если я хочу другую?…

— Ой, насмешила! — противно захихикала мышь. — Мечтательница… Где-то слышала я мудрую мысль: «Рождённый ползать — летать не может». Не может, ясно? Ты рождена хромать, так что послушай совет: смирись со своей судьбой… А иначе — всю жизнь будешь страдать.

* * *

Была уже глубокая ночь, и лошади спокойно похрапывали в своих стойлах — все, кроме одной.

— Да, у меня есть мечта… — пробормотала Камелия, глотая солёные слёзы. — И хоть она приносит мне только страдания и уж точно не улучшает пищеварение — зачем жить, если нет мечты?…

Дело в том, что лошадке снова приснилось это, и теперь она знала, что до рассвета не сможет сомкнуть глаз.

…Сияет огромная луна, и она мчится как стрела (да, мчится!) по широкому полю. Вдруг она высоко прыгает, отрывается от земли и… запрыгивает на лунную дорожку! Не сбавляя скорости, она скачет галопом по серебристой дорожке — прямо в бездонное звёздное небо. Ветер свистит в ушах, а в ногах чувствуется необыкновенная сила и лёгкость…

Этот странный сон с раннего детства преследовал Камелию. Каждый раз она просыпалась в радости, почти физически ощущая полёт, но первое, что видела, возвращало её в реальность: по-прежнему неуклюжие ножки… Сразу же радость сменялась разочарованием, и лошадка горько плакала.

Вот и сейчас… Камелия упрямо тряхнула головой и зафыркала:

— А я не хочу, не хочу, не хочу довольствоваться малым! И не буду, не буду, не буду смиряться с такой судьбой!

Соседка, на мгновенье пробудившись, гневно на неё шикнула. «До чего я дожила, — подумала лошадка, — разговариваю сама с собой…» И вдруг краем глаза она заметила, как что-то блеснуло на полу у дальней стены и тут же скрылось за стойлами. Повернув голову, Камелия ничего необычного не увидела, однако чутьё ей подсказывало, что в конюшне есть кто-то посторонний.

Стойло закрывалось невысокой дверцей, и Камелия, перегнув через неё шею, ухватила зубами краешек засова и осторожно потянула его вбок. (Конечно же, с таким трюком обычная лошадь не справится — только волшебная.) Как всегда похрамывая, но изо всех сил стараясь не стучать копытами, лошадка подошла к дальней стене. В серебристых лучах луны, проникающих из окошка, в углу что-то поблёскивало.

Лошадка подкралась ещё ближе и вытянула шею. С удивлением она поняла, что на полу в углу конюшни кто-то сидит. В полумраке он настолько слился со стеной, что Камелия никогда б его не заметила — если бы не блестевшее у него на груди… ожерелье!

— Так вот где ты прячешься, козодой… — лошадка приняла воинственную позу. — И сюда пришёл что-то украсть?!

— Неправда! — обиженно и хрипло зашипел незнакомец, и в темноте засветились два оранжевых глаза. — Я не вор!

— Тогда что делает у тебя на шее ожерелье сороки?

— Да не хотел я его брать, честное слово… Это случайно вышло, я всё объясню…

Голос у незнакомца был на редкость неприятный — глухой, шипящий и прямо какой-то злодейский.

— Ладно, объясни, — стало любопытно Камелии.

— Так вот, дёрнуло меня как-то…

Но тут из ближайшего стойла раздалось возмущённое сонное ржанье. Незнакомец затих. Его низенький и продолговатый силуэт отделился от стены и, позвякивая ожерельем, поковылял к Камелии. Внезапно он распахнул крылья, резво подлетел и сел на спину лошадки. А та тихонько выбралась из конюшни и зашла в леваду подальше.

Осенняя ночь была тёплой. В бездонном небе сияло созвездие Кассиопеи, а в воздухе стоял терпкий запах костра: вечерами конюхи сгребали и жгли опавшие листья.

— Ну, — Камелия нетерпеливо зашевелила ушами, — рассказывай, козодой, как это ты докатился до такой жизни?… Вместо того чтобы коз доить, «случайно» воруешь драгоценности?

Издавая звуки, похожие на приглушённое кваканье, незнакомец слетел со спины лошади и принялся покатываться со смеху, неловко подпрыгивая в траве:

— Доить?… Вик-вик-вик! Кого, коз?… Ой, не могу, сейчас лопну!.. Вик-вик…

При свете полной луны Камелия уже могла его толком рассмотреть. Это была молоденькая пёстрая птица — не большая, но и не маленькая, с удлинённым тельцем, длинным хвостиком и острыми крылышками. Клюв у неё был короткий, маленький, но при этом рот — просто огромный, как у лягушки. Птичка смеялась, распахнув невообразимый рот, по уголкам которого из-под перьев торчали длинные щетинки, и Камелия подумала, что в жизни не встречала более странного создания. Она растерянно произнесла:

— Действительно, никогда не видела, чтобы птицы доили коз… Почему же тогда тебя так назвали?

— Спроси у того, кто назвал… — птица немного успокоилась и прикрыла рот, хотя её остренькие крылья всё ещё весело подрагивали. — Дело в том, что в тёплое время года при наступлении темноты некоторые животные всё ещё пасутся, и вспугивают вкусненьких мушек, бабочек, жучков и комариков. Поэтому мы с друзьями бегаем в траве между копытами коров да коз — но это чтоб ловить насекомых, а не кого-то выдаивать! А как же приятно кружиться над стадом, когда светит полная луна! — козодой блаженно заурчал. — Всё прекрасно видно, и можно хватать добычу на лету — а такими ртами, как у нас, это очень удобно делать.

— Спасибо, что объяснил, теперь всё понятно… Кстати, имя у тебя есть?

Птичка горделиво подняла голову и приподняла крылышки (люди подобным образом подбочениваются):

— Конечно. Меня зовут Барон!

— О, какое солидное имя… Тем более — как же к тебе попало ожерелье?

— Эх… — тяжко вздохнул козодой Барон, и его хорошее настроение вмиг улетучилось. — Это уже не смешная история… Дёрнуло меня как-то залезть в гнездо к одной ужасной сороке. Просто мимо пролетал — да увидел, как там блестят на солнышке разные интересные вещицы: ложки, ножи, осколки зеркала, колечки, цепочки, камешки… Захотелось мне рассмотреть поближе это богатство. Честное слово, я ничего не хотел брать! Хотел только посмотреть…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

В реальной жизни родителей лошадки Камелии так и звали: Кохана и Элефант. «Кохана» в переводе с украинского означает «любимая».

2

Левада, или загон — огороженный участок земли, где могут гулять и пастись разные животные, в том числе лошади. Загоны бывают разных размеров. В некоторых растёт не только трава, но и кусты, и деревья. Есть левады с водоёмами и ручьями.

3

Пассажи и пируэты — названия красивых движений, которым учат лошадей в специальних спортивных школах.

4

Аллюры — виды походки лошадей. Различают естественные аллюры (шаг, рысь, галоп, иноходь) и искусственные (испанская рысь, пассаж, пьяффе и пируэт).