Ночи златоцвета

Анна Гале, 2019

Трудно быть обычным человеком в селении магов. Велижана родилась без магического дара – и теперь она мало на что может рассчитывать в родных местах. Позор хорошей семьи – обычная девушка, которую даже замуж за мага не выдать. Только и остаётся ей, что собирать целебные травы: от прикосновения нецелованной их сила возрастает во много раз. Жизнь и так не слишком сладка, а тут ещё на скалы неподалёку от селения вернулись красные огненные драконы. По древней традиции им нужна жертва…

Глава вторая

К селению я бежала со всех ног. Каких только ужасов не приходило в голову по дороге! Вспоминались древние сказания о разорённых домах и скотных дворах, похищенных девушках, убитых мужчинах, пытавшихся защитить свой дом и близких, о сожжённых дотла городах и селениях. Я остановилась перевести дух, только когда увидела скрытые за следующим холмом дома.

Селение выглядело мирно, как в любое обычное утро. Из печных труб некоторых домов уже струился сизый дымок. Тоненько, назойливо звенел колокольчик: пастух собирал на луг стадо. Коровы отдельно, свиньи отдельно, овцы отдельно. Пастух ведь тоже маг. Сядет сейчас на лугу, будет попыхивать трубочкой, а вокруг стада поставит магическую защиту.

Я вздохнула поглубже и прибавила шаг. Неужели люди ещё ничего не знают? Надо скорее всех предупредить! Ладно, если опасный огнедышащий сосед просто унесёт из стада пару баранов. А если сожжёт пастуха? Или того хуже — съест заживо! И девушки наверняка скоро соберутся за ягодами. А замужние женщины пойдут по полям обряды вести, чтобы урожай был хорош да обилен. Мужчины будут заготавливать дрова в ближайшем лесу. Дети наверняка удерут поиграть к ручью, а то и дальше. И каждый из нас может оказаться под ударом. Никакая магия не спасёт: говорят, у драконов она во сто крат сильнее.

Я взбежала на крыльцо дома и чуть не сбила с ног старейшину — совершенно седого, крохотного мага Наира. Никто в селении не знал, сколько ему лет, сам Наир давно уже сбился со счёту.

— Ты живая? — в его голосе прозвучало сердитое удивление. — Где, скажи на милость, тебя носило всю ночь?

— На скалах — красный дракон, — выпалила я, забыв поприветствовать старика. — Дышит огнём! Огромный! Я видела его ночью…

— Его все видели, — старик продолжал стоять на моём пути. — Пронёсся над селением, опалил крыши нескольких сараев, унёс двух свиней со двора Ивена и умчался прочь, к белым скалам. Мы уж думали, он и тебя с собой прихватил. Все видели, как дракон опустился на холме у обрыва и не скоро взлетел оттуда. Разве ты не там собирала златоцвет, Велижана?

— Я пряталась от дракона под сон-деревом, — призналась я. — И случайно заснула. Да и зачем я дракону, чтобы меня уносить?

— А то не знаешь, — Наир недовольно поморщился. — Девка-то ты красивая, ладная. Опять же — невинность у драконов в цене.

Меня передёрнуло. Одно дело — вспоминать древние легенды, и совсем другое — представить себя в лапах огнедышащего чудовища с перепончатыми крыльями. Стремительного, бесшумного, хищного зверя.

— Да и кто знает, как выглядит дракон, когда он обращается человеком, — продолжал Наир. — Они сельским магам в человеческом обличии показываться не любят. Слышал я, красавцы среди драконов встречаются, девушки вокруг них так и вьются…

Не понравился мне голос старейшины — вкрадчивым стал, хитрым. И взгляд Наир отводит. Не к добру всё это, вот и знаки ночью тоже не к добру были.

— Где все? — мой голос прозвучал резче, чем хотелось. — Почему из дома никто не выходит?

— Обряд ведут, — Наир тяжело вздохнул и поднял на меня усталый взгляд. — Если дракон в селении появился да обед себе прихватил, ему дань заплатить положено. Скот не прятать, он сам возьмёт, что нужно. И невинную девушку к нему отправить. Надеялся я, грешным делом, что дракон своё с тебя ночью получил… Тяжело нам далось это решение. В общем, отчуждают тебя сейчас от семьи и селения по обряду, как положено. Там все и собрались, в центре селения магический круг начертили. Один я остался, на всякий случай, — вдруг да придёшь.

Мешочки со златоцветом выпали из руки. Что он говорит? Обряд отчуждения только над преступниками проводят — убийцами, насильниками, ворами. Почему меня отчуждают?

— К дракону тебе идти надо, — мрачно произнёс старейшина. — Видит Всевышний, как я этого не хочу. Но тебя не отдадим — всё селение погубить можем.

— Почему — меня? — выдохнула я.

— Сама посуди, ты одна в селении в подходящем возрасте, не замужем, жениха нет, невинная и даже нецелованная. И потом, видел тебя дракон ночью и не тронул. Может быть, в живых оставит.

Я смотрела в забегавшие глаза Наира. Ложь, не оставит меня дракон в живых. Обряд отчуждения только для тех проводят, кто никогда домой не вернётся.

— Может, и не видел, — мой голос дрогнул. — А если видел, то почему пролетел мимо? Мог забрать с собой, спящую…

Наир прикусил губу.

— Посмотри на свою руку, — тихо сказал он. — На сгибе, у локтя.

Я боялась опустить взгляд. Медленно приподняла правую руку и разогнула её. На сгибе отчётливо прорисовывался цветок златоцвета. Только не жёлтый, солнечный, а красный, как кровь. Как будто его вырезали на моей руке острым ножом. Я осторожно тронула рисунок, потёрла его. Кожа была гладкой, цветок не исчезал.

— Знак не сотрётся. Это метка дракона. Он не тронул тебя, но показал, кого хочет получить. Ты пойдёшь, Велижана. Иначе дракон может сжечь селение. Маги сейчас направляют твой путь так, чтобы ты не могла с него отклониться.

Что ж, я понимаю селян. Мне всё равно придётся погибнуть — в логове дракона или горящем селении. А маги хотят жить дальше и мирно растить детей и внуков.

— Я пойду одна?

— Да, — мрачно подтвердил Наир. — Ты уйдёшь сейчас и не возьмёшь с собой отсюда ни воды, ни еды, ни какой вещи. Магия не даст тебе вернуться и не даст сбежать. Прости, Велижана. Пора идти, тебе не стоит ни с кем видеться.

Да, не стоит. Для всех, в том числе и для родителей, меня уже нет в живых. Отчуждение — это почти как погребение. Сейчас меня оплачут и забудут. И провожатый мне не нужен: к чему одному из магов рисковать жизнью, подходя к логову дракона. Усилия всех магов селения и так заставят меня прийти туда, куда нужно. Два дня, а если повезёт, то и две ночи — вот всё, что мне осталось.

— Иди, — в голосе Наира прозвучали властные нотки.

Я молча отвернулась. Шаг, ещё шаг… Третий дался почти легко.

Идти два дня. Без еды, без воды и босиком. Любая вещь, какую я взяла бы из дома или со двора, могла уменьшить силу обряда отчуждения. Я шла по пустой улочке, а далеко позади всё так же назойливо звенел колокольчик. Теперь я знала: это не пастух созывает стадо. Звон сопровождает обряд отчуждения — вечного изгнания, признания меня мёртвой для селения.

Говорят, кто у сон-дерева уснёт, тот судьбу переломить сможет. Видит Всевышний, не о таком переломе я мечтала, не такой судьбы ждала. Взгляд постоянно обращался к небу: не летит ли за мной красный дракон? Или он дождётся, пока я сама приду к скалам?

Ноги с трудом ступали по тропе. Совсем недавно я мчалась по ней, чтобы предупредить всех об опасности. Толк с меня всё-таки есть: я — та, кого не слишком жаль отправить на позорную смерть.

Получается, ночью дракон был совсем близко. Он спускался на землю, смотрел на меня спящую, поставил мне на руку метку — а я даже не почувствовала его рядом. Сильны чары сон-дерева для человека, но дракону они нипочём. Не магия ли красного дракона высушила росу и согрела траву подо мной? Ему ведь ни к чему простуженная жертва.

Вот и сон-дерево. Белые цветы сомкнули лепестки при свете дня. Я смахнула слезинку и прижалась к гладкому стволу. Дерево сейчас не даст мне утешительного сна, но, может, хотя бы успокоит мятущуюся душу. Хотя какой уж тут покой? Я погладила белый ствол сон-дерева. Не его вина, что я оказалась здесь в эту ночь.

Златоцвет привёл меня сюда. Вон на поляне над обрывом сколько цветов! Как будто и не набрала я их здесь ночью два мешочка. Должны уж были в пыль под утренним солнцем осыпаться, а златоцветов стало больше прежнего. Не бывало ещё такого, чтобы среди дня распускались мелкие жёлтые цветки. Качаются под лёгким ветерком, будто попрощаться хотят. Предупреждал меня ночью златоцвет: кровь мою пролил, прогнать пытался. Да не услышала я его знак.

Свернуть с тропы на поляну удалось с трудом: ноги еле слушались, будто их всё крепче связывали невидимые путы, шаги давались всё тяжелее. Маги селения постарались на славу, я не то, что сбежать с этого пути не могу, у меня даже от тропы отклониться едва получается. Я села на траву рядом с жёлтыми цветами. Их стало больше, чем было ночью, гораздо больше. Никто не знает, сколько будет цвести златоцвет. Обычно — один день и одну ночь, но в этот год, похоже, он станет давать цветы несколько дней. У самого обрыва златоцвет сильно смят и испачкан кровью. Да, дракон был здесь и наверно оставлял у обрыва убитых свиней. А потом пошёл или полетел к сон-дереву. Почему же он не утащил меня в своё логово? За мясом дракон мог вернуться и позже.

Я машинально теребила в руке цветок златоцвета. Хотелось есть, меня мучила жажда, ноги устали, на пятке надувалась набитая ночью мозоль. Что ж, пить можно из горных ручьёв, есть — ягоды. Я видела с обрыва, что недалеко за ручьём растут кусты ежевики. А когда иду, придётся наступать только на носок, не задевая пятку. Не уверена, что доберусь до белых скал за два дня, но куда мне спешить? К дракону на забаву?

Я смахнула очередную слезу. Мать с отцом наверняка подумали, что меня нет в живых, иначе дождались бы. Маги всё равно отправили бы меня к дракону, но вот так, не дав даже попрощаться… Я потёрла горло, пытаясь размягчить застрявший в нём комок.

Солнце начинало понемногу припекать. Если не хочу оказаться в жаркий полдень посреди какого-нибудь луга без тени, нужно идти. Я провела рукой по ближайшим цветкам златоцвета. Вот и всё, попрощалась. Пора.