Фантастическая история королевства Тарт

Анна Вега

Тарт покажется вам самым милым из всех сказочных королевств, пока вы не коснетесь его тайн. Принцесса, отданная на заклание чудовищу, ещё не знает, что это не самое страшное, что ей предстоит пережить. Чудовище, пришельцы, попавшие в королевство неведомым образом, не последняя тайна, что хранит тартский лес.

Глава 7. Поселенки Лесного города

Примерно раз в две недели мы встречались с Джеком, или с Сэмом в условленном месте, в лесу. Заказывали нужные нам вещи, расплачивались пушниной, дичью, вяленой рыбой, диким мёдом, ягодами, грибами. Они также передавали нам новости двух королевств. Конечно, о нашем существовании знали в Сартре, прежде всего наши поставщики, но они держали язык за зубами, такие были наши условия. И о лесных людях разговоры быстро сошли на нет, кто-то даже говорил, что лесных людей, вероятно, сожрало чудовище, раз они перестали приходить, или же они исчезли, как многие до них.

Но Лесной город жил, и даже начал процветать понемногу, благодаря помощи Джека, и нашими неустанными стараньями. В наших хлевах захрюкали поросята, замычали телята, заквохтали куры, а к реке вскоре стало с важным видом выходить утино-гусиное сообщество. На встречу с Джеком обычно ходил я, или Снежин, в английском никто больше силён не был. Снежин, как я уже говорил, по натуре своей полиглот, он и на встречу с Джеком вызывался всегда ходить только потому, что хотел освоить местный язык, он не сомневался, что однажды мы вновь ступим в Сартр, а он не желал общаться с людьми через переводчика. И это его желание иметь рядом собеседника, знающего местный язык, сбылось странным образом. В общем, в тот раз на встречу с Джеком ушёл Снежин, ушёл один, не было нужды в тот раз нести в лагерь что-то тяжёлое, итак, ушёл Снежин один, а вернулся с женщиной. Мы уже начали тревожиться по поводу его долгого отсутствия, хотели послать навстречу человека, Невеличко поминал, как всегда, дисциплину, солнце тем временем шло к закату, а Снежин словно провалился. Но когда он появился, никто, даже капитан сначала не сказал ему ни слова, потому что вернулся он не один, Снежин пришёл с незнакомкой.

Вот так у нас появилась Эли — наш первый житель женского пола. Старший лейтенант Вячеслав Снежин шёл на встречу с Джеком обычным путем. Мы знали, что местные жители в глубь леса не заходят, а с появлением чудовища, вообще даже к лесу с нашей стороны не приближаются. Поэтому, услышав голоса в лесу, Слава удивился, поляну, где увидел мужчину и женщину, собиравших ягоды, он решил обойти, чтобы не попадаться им на глаза. Место встречи с Джеком было гораздо дальше, ближе к Сартру, надо было обойти поляну, но Слава не успел, он услышал как резко, зло мужчина говорит с женщиной, ему это не понравилось, но он не хотел вмешиваться, получилось это само собой. Он просто решал, как лучше ему пройти и не засветиться. Женщина уронила корзину, ягоды рассыпались, очевидно, это и взбесило мужчину больше всего, он кинулся к женщине и ударил её. Он ударил бы её и ещё, но тут Снежин приказал Найде подать голос, собака залаяла, а Снежин стал пробираться на поляну, нарочно создавая как можно больше шума. И мужчина, услышав лай и треск сучьев, отпихнув от себя женщину, трусливо бежал с поляны. Мужчина, убегая, ни разу не оглянулся и не увидел, кто его напугал.

Снежин, вспоминая местное наречие, попытался успокоить женщину, но у него ничего не получалось, незнакомка плакала и не внимала его словам. Слава не знал, что ему делать, его ждал Джек, но он же не мог оставить плачущую женщину одну на поляне. Поэтому Снежин увел её с собой, надеясь на помощь Джека. Действительно с его помощью диалог пошёл быстрее. Женщина сказала, что её зовут Эли, и что это был её муж. Но на предложение Джека проводить её домой, она отвечала отказом, она совсем не желала возвращаться к нему. Никакие уговоры на Эли не действовали. Что мог предложить Снежин ещё, кроме того, что предложить Эли пойти вместе с ним в Лесной город? На удивление Снежина, она согласилась.

Мы все проявляли заботу об Эли. Мы понимали, что Эли была на грани отчаяния, раз она попросилась к нам. Она ведь ничего о нас не знала, но доверилась, а в Тарте её никто не ждал, детей у неё не было, близких родственников тоже, имуществом она не располагала, а о муже она и словом не обмолвилась ни разу, если бы не Снежин, мы бы и не знали, что у Эли был муж. Эли поселилась в нашем первом деревянном доме, а осенью мы уже играли свадьбу, но не Снежин стал её судьбой. Эли выходила замуж за старшину Лосева. Отношения узаконил наш командир, свадьба прошла на высшем уровне, столы ломились от угощений, мы пели веселые песни, и даже танцевали. Через девять месяцев у четы Лосевых родился мальчик, вообще-то мы все ждали девочку, женского пола нам так не хватало, но Эли пообещала, что девочка будет следующая, и она не обманула.

И странным образом, ровно через год после появления Эли, в Лесном появилась ещё одна девушка. Брижит привёл в лагерь я. Я уже не раз видел эту девушку в лесу, но она меня нет. Однажды я услышал, как она молится у дуба на поляне — рассказывает о своей нелёгкой жизни, и просит Бога взять её к себе. Благодаря Эли мы теперь осваивали тартский язык, так что я понимал слова молитвы девушки у дуба. Мне было жаль Брижит, но предлагать свою помощь в тот раз я не решился, Брижит же обращалась к Богу, а не ко мне. В тот день я тоже шёл на встречу с Джеком, и как обычно был одет в безрукавку, сделанную из шкур саблезубых. Мы заметили, что кошки редко нападали на ту часть тела, что была укрыта такой шкурой. Может, оттого, что шкуру взрослой кошки невозможно было прокусить, видимо даже их клыки не брали её, может, природа позаботилась так об них, чтобы они не могли поранить себя ненароком. Серьёзно ранить ножом взрослую особь саблезубых было почти невозможно, нож скользил по шерсти, не протыкая кожу, этих тварей брали только пули.

Я подходил к опушке леса, когда заметил Брижит, она лежала на самом солнцепёке, и рядом с ней никого не было. Я подумал, что так ей недалеко до солнечного удара, если вообще она в сознании, с какой стати ей так лежать, даже не прикрыв голову от солнца? Она производила впечатление хрупкой и ранимой девушки, ей был нужен кто-то, кто мог её утешить и ободрить. Поэтому я должен был убедиться, что с ней все в порядке, я не смог справиться с искушением не подходить к девушке, я хотел только посмотреть на неё поближе, она спала, я попытался осторожно разбудить её, но напрасно. И я подумал, что она могла получить солнечный удар, поэтому я взял её на руки и понёс к лесу, надеясь в тени привести её в чувство, и тут услышал детский крик.

— Чудовище, чудовище, оно уносит Брижит, — оглашёно вопил мальчуган.

Но даже его крик не привёл в чувство Брижит. Она очнулась только тогда, когда я, положив девушку в тень, брызнул на неё водой, не знаю, она и в самом деле была уже без сознания, или может просто её сильно разморило, и она уснула там, где прикорнула на минутку.

— Кто вы? — спросила она.

— Вам лучше Брижит? — спросил я.

— Да, лучше. Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Слышите? — ответил я.

— Брижит, Брижит утащило чудовище, — кричал всё тот же детский голос.

— Это Вик, мой брат.

— Мне пора, — сказал я, — я рад, что вам уже хорошо, полежите тут немного, ваш брат вас скоро найдет. И зачем вы лежали на самом солнцепёке?

— Я очень устала, хотела дойти до леса и отдохнуть в тенёчке.

— Отдыхайте, Брижит, и попейте воды, — я подал свою фляжку с водой девушке. — А мне пора. Мне бы не хотелось, чтобы меня увидели.

— Нет, не уходите, Вик не придёт сюда, он боится чудовища.

— Но я вижу, что с вами всё в порядке, Брижит. А мне действительно пора идти. Вам же лучше ещё полежать здесь, прийти в себя, вы перегрелась на солнце, а потом идите домой. И не работайте больше сегодня на солнце.

Я решил, что попрощался с Брижит, и пошёл в лес, но вскоре услышал шаги за своей спиной, это Брижит побежала следом за мной.

— Послушайте меня Брижит, идите домой, — я остановился и обратился к ней снова, — вас ищут, беспокоятся.

— Нет, дома я никому не нужна. Видите, какая у меня нога, я хромая.

— Ну и что? — не понимал я.

— Из-за хромоты меня никто не берёт замуж, отца это злит, я для него только нахлебница, лишний рот. Я просила Бога взять меня к себе, и он услышал мои молитвы.

— Я не Бог, Брижит.

— Вы его посланник, я знаю, — девушка произнесла эту фразу с твёрдым убеждением в своей правоте.

— Нет, ты не знаешь меня Брижит, ты же видишь меня в первый раз, — я попытался зародить в ней сомнение.

— Я знаю кто вы. Вы — чужеземец, и вы ищите дорогу домой, но Тарт вас не отпустит, он никого не отпускает. Значит, ты из лесных людей. Пожалуйста, возьмите меня с собой. Я могу быстро ходить, хромота мне ничуть не мешает. Я не буду обузой, возьми меня с собой, чужеземец!

— Да, Брижит, ты права, я из другого мира, но больше я не ищу дорогу домой, из Тарта нет выхода, я уже понял это. Жить в лесу опасно, потому что вокруг нас сплошные леса, и в них водятся хищные звери.

— Тогда где ты живешь? Я знаю, ты не из Сартра. Отец уже два раза возил меня на ярмарку невест в Сартр, тебя я там не видела, а там обязаны быть все холостые мужчины.

— Ты же видишь, Брижит, какое у меня лицо, какая девушка захочет стать моей женой?

— Тебя тоже никто не любит? — простодушно поинтересовалась Брижит.

— Я живу в лесу Брижит, — признался я девушке, не отвечая на её последний вопрос.

— Ты живёшь в лесу один?

— Нет. Нас много, мы попали в Тарт случайно, Брижит. Но мы не хотим жить ни в Сартре, ни в Тарте. У нас свой город, — пояснил я.

— Возьми меня в свой город, чужеземец, ну, пожалуйста, — взмолилась девушка.

Я колебался, нам нужны были женщины, но всё же я ещё раз решил предостеречь её от этого шага.

— Если тебе не понравится у нас, ты никогда не сможешь вернуться назад, Брижит, подумай об этом. Отец тебя не простит никогда, ты же лучше меня знаешь.

— Нет, хуже, чем в Тарте мне уже не будет.

— Хорошо, — сдался я. — Но это тяжелая жизнь, предупреждаю тебя, Брижит.

— Ты не пожалеешь, что взял меня с собой, чужеземец, вот увидишь, я умею делать всё-всё.

Эли взяла Брижит под свое покровительство, и Брижит была счастлива. Она купалась в мужском внимании, ей этого так не хватало в Тарте, она немного дольше выбирала себе избранника, чем Эли. И её хромота никому не была помехой. Многие ухаживали за Брижит, и я в том числе. Но она выбрала другого. Её свадьба со Снежиным состоялась в середине ноября, сейчас они растят троих прелестных дочурок, а я являюсь их крёстным.

Лив нашли в лесу охотники, и принесли в лагерь, она сказала, что заблудилась, возвращаясь одна из Летнего дворца, и тоже попросилась остаться в Лесном. Я полагаю, наши охотники сами сделали девушке такое предложение. А вот Ло сама искала нас, она опасалась сановника Тота, Ло связалась с нами через Джека. Конечно, мы с радостью приняли Ло, ведь мы по прежнему не желали открыто заявлять о своём присутствии в Сартре и Тарте, а других способов найти себе женщин не было, Ло к тому же была ещё и целительницей, а с тех пор как в нашем городе стали появляться новорожденные нам не хватало акушерки.

А на следующий год после исчезновения Ло, мы узнали, что Ассамблея Тарта приняла закон, по которому отныне сами сановники будут выбирать для чудовища очередную жертву. Нас удивила такая позиция, вместо того, чтобы защищать женщин, которых и так рождалось в Тарте меньше, чем мужчин, ими ещё и решили жертвовать добровольно. Мы сначала не поверили, что девушку действительно приведут на поляну и там оставят привязанной на заклание чудовищу. О новом законе нам сообщил Джек, наш штаб решил сначала, что это ловушка, но Джек уверял, что в Тарте и в самом деле боятся чудовища. Как бы мы ни старались скрыть своё присутствие, о нас знали, знали о лесных людях. Король Даг принимал нас во дворце, но даже он не имел понятия сколько нас, впрочем, ему тоже было не с руки распространяться о нас.

Подстраховаться мы решили на всякий случай, так что наш командир послал небольшой отряд под моим командованием на разведку как раз в тот день, что был определён Тартской Ассамблеей. Собираясь, я надел себе на голову шапку из кошачьей морды, если мы столкнемся в лесу со стражниками, то пусть они лучше встретят чудовище. О нём они знали, а вот о лесных людях в точности — нет, и раз нам так было пока удобнее, пусть так и будет. Но ни в какую засаду мы не попали, охотников покончить с чудовищем пока не находилось, на поляне мы нашли лишь испуганную, несчастную девушку, привязанную к дереву. И из года в год история стала повторяться. И никто из девушек не хотел возвращения в Тарт. Конечно, нам бы хотелось, чтобы взрослые женщины в нашем городе прибывали более чем одна в год. Но никаких специальных мер к этому не прилагали по-прежнему, полагались на случай.

И однажды такой случай действительно случился, к нашему городу пришли три молодые особы женского пола с ними был ещё и ребенок, пятилетняя девчушка. Они были одеты в длинные платья, подолы, к тому времени, как они пришли к нам, были в пыли и грязи, они шли несколько часов. Женщины говорили на польском языке, было трудно понять их. Только когда одна из них заговорила на французском, дело пошло быстрее, Снежин стал переводчиком. Я полагал, что меня ничего уже не может удивить здесь. Но дамы сказали, что выехали вчера днём, тринадцатого мая 1876 года. К вечеру они должны были приехать на хутор, но новый кучер заблудился в лесу, свернув не на ту дорогу, когда они выбрались на нужную дорогу, уже стемнело, стало невозможно ехать, и они решили остаться ночевать в лесу. Женщины вчетвером находились в закрытом экипаже, кучер спал у костра. Разбудило их дикое ржание лошадей, потом они услышали нечеловеческий вопль, это кричал кучер. На крышу кареты кто-то взобрался, по рычанию они поняли, что это какой-то зверь, женщинам показалось, что карета сейчас перевернётся, сдерживая крики, полумёртвые от страха они сжались внутри экипажа. Потом с кареты животное спрыгнуло. Они были закрыты изнутри, окошки затянуты шторками, они ничего не видели, но до рассвета женщины молились о спасении.

Они слышали урчание, похожее на кошачье, только очень громкое, слышали предсмертное ржание лошадей, звуки разрывающейся плоти, до них доходил свежий запах крови. Утром они долго не решались выйти из своего убежища, хотя уже давно перестали слышать какие-либо звуки. Когда, наконец, они рискнули приоткрыть шторку, увидели яркое солнце и осмелели. Сначала, не выходя из кареты, осмотрели всё вокруг из окошка. Они увидели останки четвёрки лошадей, ужасная картина, дамы не смогли долго смотреть, боялись лишиться чувств. Они не знали, что делать, позвали кучера, но он не отозвался. Ещё некоторое время дамы побыли возле кареты, покричали людей, но их никто не услышал, никто не искал, и они решили идти пешком. Они знали, что лес должен скоро закончиться, не первый раз они преодолевали этот путь, но сейчас они шли и шли, а лес не кончался, к тому же дорога имела странный вид, она вся заросла травой, к тому же, кажется, стала уже. Но ведь они ехали здесь неделю назад! Путницы выбились из сил, но страх подгонял их идти вперед. Они успели до захода солнца выйти к нам, ещё бы час, и они могли бы стать добычей кошек.

На следующий день, отряд, посланный нашим капитаном, нашёл карету, она была почти цела, кошки только слегка поцарапали её, целы, конечно же, были и все оставленные в ней вещи. Для животных всё это не представляло ровно никакого интереса, а люди здесь не бывали. Ребята приволокли карету вместе с вещами, это была хорошая карета, и могла ещё нам пригодиться.

Как оказалось, к нам попала баронесса с дочерью, её младшая сестра, и горничная баронессы. Они долго не могли нам поверить, что мы не можем отвезти их домой, баронесса предлагала большие деньги за помощь в возвращении, не принимая, что они очутились в Тарте, и где он находится, никто не знал. Не принимали они и объяснение нашего здесь присутствия, на капитана баронесса взглянула как на сумасшедшего, когда он сказал, что мы попали сюда из конца 20 века. Баронесса была убеждена, что все мы здесь, в лесу, просто скрываемся от закона.

Мы и сами не могли объяснить себе, откуда берётся эта временная дыра, или как ещё назвать то место, что перенесло нас в этот таинственный Тарт, и как оно действует. Пока мы были свидетелями действий этой дыры только в одну сторону. Возможно ли предполагать, что выход есть, и мы можем вернуться назад? В тот же день и час, или совсем в другую эпоху, другое время, другую страну? Наша рота, Дженни с Джеком и Сэмом, польки, все мы попали сюда из разных мест, и из разных лет. Значит, на Земле предполагать наличие дыры в строго определенном месте, похоже, нельзя. И не может же существовать одновременно столько точек пространственно-временного искривления! Но здесь это могло быть реальностью, один заколдованный участок, одно место. Мы, польки, американцы, три точки появления. У нас была карта, мы составили её, какую уж смогли. И мы нанесли на карту эти точки, стало ясно, что все наши появления находятся в разных местах, хотя и в одной стороне. Тогда, может, мы попали на границу между нашими мирами, а саблезубые кошки своеобразные пограничники этого мира?

Маленькая Марыся, дочка баронессы, быстрее всех освоилась в новой среде. Она вовсю уже играла с нашими детьми. Если бы не боязнь за жизнь дочки, баронесса, боюсь, покинула бы нас, но встреча с кошками произвела на неё неизгладимое впечатление. Все перемещения в другой мир происходят ночью, но вот доживут ли до этого времени смельчаки, рискнувшие попытать возвращения, неизвестно. Остальные две пани без колебаний предпочли здешнюю жизнь, призрачной надежде вернуться, ведь ты не знаешь точно, попадёшь ли ты в старую жизнь. Судя по одежде горожан королевства Сартр, дыра не жаловала постоянством, хотя, кто знает, каким законам она подчинялась.

Ещё две девушки пришли к нам из Сартра. Это были сёстры-близняшки. Их родители тоже попали в Тарт из большого мира. Девочки родились в Сартре, но их мать была уже беременной, когда они здесь очутились. Они переезжали из ирландского городка Талламор, знаменитым свои виски, в Дублин. Машина была нагружена вещами, родители девочек ехали медленно, молодую жену тошнило. Расстояние между городами не такое уж большое, поэтому они не поторопились чуть свет тронуться в путь. Весь путь должен был занять не более трех часов, и это с запланированной остановкой. Они выехали около полудня, светило солнце, но проехали только одну десятую часть пути, как погода неожиданно испортилась, пошёл снег. Пришлось снизить скорость, а затем и вовсе остановиться и переждать снегопад. Но молодую пару это обстоятельство ничуть не смутило, им было весело, они съехали на обочину, даже заглушили мотор, и выключили дворники, достали термос и перекусили. Они не помнили, сколько кружил снег, может полчаса, а может и час. Когда молодой муж вновь включил дворники, снегопад прекратился, и прояснилось, он завёл машину, и молодая пара двинулась к своему счастью, так они полагали. Они поняли, что что-то не так почти сразу, дорога была другой. Они вышли наружу, посмотреть в чём дело, они были уверены, что с обочины они выехали на дорогу, но всё было в снегу, и всё было иным. Им пришлось снова сесть в машину и ехать куда глаза глядят. Хорошо, что у них был полный бак бензина, и машина, успешно преодолевавшая дорожные рытвины и кочки, и через пару часов они увидели стены Сартра.

Не будь мать девочек беременной, муж непременно ушёл бы искать дорогу домой, но он опасался за жену, за её рассудок. На молодой женщине дурно отразилось перемещение из 1970г. в Тарт, она никак не могла принять это обстоятельство, и муж постарался в быту сохранить их прошлые привычки, обстановку. У них было много вещей с собой, и они зажили уединённым образом. Дома они говорили только по-ирландски, даже девочки стали учить тартский поздно, их мать была убеждена, что этот язык им не будет нужен, детей воспитывали с мыслью, что здесь, в Сартре, они пребывают временно, что скоро настанет день, их найдут, и они покинут это место. Отец девочек часто уходил искать путь домой, но всегда возвращался, хоть и ни с чем, но когда девочкам исполнилось 14 лет, родители ушли искать дорогу домой вдвоём. Их отец так и не смог убедить жену в бессмысленности этой затеи. Он еле уговорил жену не брать с собой детей, они обещали непременно вернуться. Они сгинули в Тартских лесах, как и многие. А девочки остались в Сартре. Через два года в лесу появились мы, а ещё через два года они пришли к нам, сказав всем, что отправились в большой мир. Мы их приняли, потому что по существу они уже не являлись подданными короля Дага, так что своё обещание королю мы не нарушили.

Вот, пожалуй, и всё, принцесса. Я рассказал вам больше, чем предполагал. Но и от вас, я бы тоже хотел получить информацию. Об истории Тарта Вы знаете больше, чем обычные горожанки, в большинстве своём не знающие даже грамоту. Я надеюсь, вы не станете скрывать от нас историю возникновения королевства? — Лютаев задал вопрос и ждал на него ответа. А принцесса не знала, что сказать в ответ.

— Боюсь, мои знания покажутся вам крайне скудными. Давайте о Тарте поговорим завтра, а сегодня я попытаюсь вспомнить всё, что мне говорили об истории королевства, — предложила Ти.

— Что ж, хорошо. Меня ждут ещё городские дела.

— У правителя должно быть много дел.

— Да, вы правы. Но правителем я себя не называю, должность главы города у нас выборная, сроком на два года. Здесь, — Иван окинул взглядом поляну, — мы проводим собрания. Глава города избирается путем тайного голосования, право голоса имеют все совершеннолетние жители Лесного. Также избирается и Совет города. Но глава может и слететь с должности раньше срока, в том случае, если ему выражено недоверие, и он в течение месяца так и не учёл замечаний, высказанных ему на общем сходе. Тогда жители имеют право переизбрать градоначальника прежде, чем окончатся его полномочия. Правда, такого у нас ещё не случалось. До сей поры, избранники прислушивались к мнению общего схода.

Да, я совсем забыл спросить, принцесса, вы не имеете ничего против проживания в моём доме? Если вы испытываете какое-либо неудобство, скажите мне.

— Благодарю вас, но пока меня всё устраивает. Я не хочу сейчас покидать ваш дом.

— Мой заместитель Борис Могильный, он встречал нас вчера. Впрочем, вы были вчера без сознания, мы зайдём к нему сейчас. Идёмте, вы, вероятно уже голодны, дом Бориса я покажу вам по дороге. Джек и Син очень хотели, чтобы вы пожили у них. Так что если вам захочется…, — Иван не стал заканчивать фразу.

— Джек, это американец? — Ти постаралась правильно выговорить незнакомое слово.

— Да. Он перебрался к нам из Сартра после того, как здесь появилась Син.

Обедала Ти в большой компании. Кроме Лютаева, здесь был Совет города в полном составе, шесть человек. Ти с удивлением узнала, что кроме мужчин в Совете была и женщина — Ло. С остальными, кроме американца Джека, которого она запомнила ещё с площади, Ти знакомилась заново. Ти стало немного неловко, когда после воспоминаний, которые вспыхивали каждый раз, когда появлялся новый человек в городе, перешли к насущным вопросам. Ти полагала, что она не имеет никакого права находиться при этом. Ло успокоила её, сказав, что Совет не скрывает от горожан обсуждения решений. И Ти могла поверить на слово, что многие горожане сейчас тоже обсуждают эти же самые вопросы, к тому же так Ти сможет быстрее влиться в их общество.

Ужин наоборот обеду прошёл в самом узком кругу. На нём присутствовали лишь сам хозяин дома и его вынужденная гостья. Между ними ещё не возникла привычка друг к другу, и оттого разговор составлялся из редких, коротких фраз. На голове Ивана всё также был повязан платок, закрывающий почти пол лица. Ти решилась задать вопрос:

— Скажите Иван, а вы всегда носите этот платок на голове?

— Нет.

— Если вы делаете это из-за меня, то совершенно напрасно. Я не желаю причинять вам неудобства, а здесь кроме меня, никого нет.

— Что ж, хорошо. Надеюсь, аппетита вы не лишитесь. Кстати, вы плохо едите, принцесса, — рука Ивана потянулась снять платок, и Ти опустила глаза.

— Обед был так обилен, и я не успела проголодаться к ужину, — Ти решила поднять глаза.

Да, шрам Ивана отнюдь не был тонкой, еле заметной полоской. Он являл собой довольно широкий рубец, начинавшийся с левой стороны лба, пересекавший лоб Ивана и затрагивающий правую бровь и веко, отчего правый глаз выглядел меньше, заканчивался шрам около уха. И всё же назвать Ивана безобразным, язык не поворачивался, особенно если смотреть приходилось на него слева.

«Неужели, только из-за шрама, Брижит отказала ему?» — подумала Ти. Хотя сама Брижит и имела хромоту, к людям с физическими недостатками относилась, как и все тартцы, с лёгкой неприязнью.