Мир иллюзий мистера Редфорда

Анна Быстрова, 2023

Эмми Палмер – дочь успешного иллюзиониста. Она участвует в представлениях отца, но сама грезит театром и увлечена пьесами модного драматурга мистера Редфорда. Его творчество уносит девушку в удивительный мир фантазий, но ее близкие находят пьесы слишком мрачными. Случай сталкивает Эмми и Дэвида Редфорда. Девушка становится художником по костюмам и гримером в его труппе. Она узнаёт, что за завесой признания кроются интриги и темные семейные тайны.Кто он, этот загадочный мистер Редфорд – богемный баловень судьбы, гений или настоящий безумец? Эмми предстоит понять, в каком мире иллюзий он живет.

Глава 5. Костюмы к спектаклю

Сидя в нашей уютной гостиной за чашкой горячего чая, мы с отцом обсуждали мою инициативу с костюмами. За окном стал накрапывать мелкий дождь, и, подкинув в камин еще одно полено, мы теперь грелись, укутавшись пледами.

— Я вижу, ты счастлива, дорогая моя, — подытожил отец, выслушав мой рассказ о мистере Редфорде. Я молча кивнула, не в силах сдержать улыбки.

— Только не забывай и про нас. Ведь к следующему сезону нужно потихоньку готовить номера. Понадобится и твоя помощь.

— Да, конечно, — пообещала я. У меня было столько впечатлений, что едва ли я могла сейчас думать о новом представлении, но убеждала себя, что после премьеры «Скульптора» непременно займусь его подготовкой и буду помогать отцу наравне с Питером.

На следующее утро все произошедшее вчера казалось мне сном. Уже ли взаправду я могла вот так прийти к самому Дэвиду Редфорду и предложить ему для постановки свои эскизы костюмов, в то время, как они у него уже готовы? И тем не менее, это было так. Около одиннадцати часов пришёл посыльный с запиской от Редфорда, где тот уведомлял меня о времени, когда мне нужно приехать снять мерки. Убедившись таким образом, что все это не сон, и Редфорд по-прежнему готов рискнуть, воплотив мои идеи в жизнь, я стала собираться в театр. Признаться, с утра меня ещё тревожила мысль, что, возможно, ознакомившись внимательнее с моими эскизами и взвесив все риски, Редфорд откажется от затеи с новыми костюмами. Но мои тревоги оказались напрасны.

При встрече с мистером Редфордом я убедилась, что он открыт к предложениям и, что ещё удивительнее, его труппа тоже. Но перед тем, как встретиться с остальными артистами, Редфорд переговорил со мной наедине.

— Я кое-что поменял в эскизах, — предупредил он, протягивая мне альбом. Я была несколько удивлена и растеряна, так как не ожидала, что он будет вносить правки. Раскрыв альбом, я заметила, что он весь в карандашных пометках, кое-что перечеркнуто и предложен другой вариант. Чтобы рассмотреть и вникнуть во все детали, мне понадобилось не менее получаса. Я села на диван и погрузилась в изучение комментариев Редфорда, в то время как он молча наблюдал за мной со стороны.

Главное, на чем он настаивал в своих заметках и предлагал даже эскиз — это его финальный костюм, брюки которого, на его взгляд, должны быть выполнены из новой джинсовой ткани, выкрашенной в чёрной цвет, и непременно рваные по всей длине, включая неровные края штанин. Вместо рубашки с манжетами Редфорд предлагал блузу с v-образным вырезом и укорочёнными на треть рукавами. Что же касается грима, то волосы он хотел сделать с пепельными прядями, торчащими в разные стороны, благодаря объемной укладке. Под глазами предлагал положить тёмные тени, подвести верхнее веко, а губы накрасить черным, как у Пьеро. В моем же варианте лицо было мертвенно-бледным с серыми тенями, без ярких красок.

Остальные костюмы не претерпели значительных изменений.

— По поводу грима я сомневаюсь, — честно призналась я. — Остальное мне нравится. Джинсовую ткань постараюсь найти.

— А что вам не нравится в гриме? — поинтересовался Редфорд. — Он как раз соответствует этим костюмам.

— Герой подавлен, он умирает. Скульптор не злой гений…

— Как раз напротив! — оживлённо подхватил Редфорд. — Для примы он стал злым гением! Во втором акте он безумен.

— Тогда, быть может, стоит взять ваш вариант на второй акт, но финал оставить с моим гримом? А то не понятно, что он умирает, если такой яркий образ…

— Согласен, — Редфорд улыбнулся. — Мне нравится ход ваших мыслей и ваши идеи. Думаю, мы сработаемся. Остальное все устраивает?

— Да, там несущественные изменения, — ответила я, польщенная его словами.

— Что ж, мистер Линн предоставил мне полную свободу и не возражает против смены костюмов, благо персонажей в пьесе немного. Так что мы можем ознакомить труппу с нашими идеями. Я говорю «нашими», вы не против? Там есть и мой вклад.

— Да, конечно, — с улыбкой согласилась я. Мы прошли в женскую гримерную, где нас ждали остальные участники спектакля.

Редфорд фактически поставил участниц перед фактом смены костюмов, но, как видно, они были предупреждены.

Танцовщицы Камилла и Ева с вниманием рассмотрели эскизы балетных пачек и нашли их более интересными, нежели прежние. Оперная дива Кэтрин Бланш взглянула на страницы альбома и внимательно ознакомилась с новой идеей своего сценического образа. В целом, она не возражала, но и особого восторга не выказала.

По итогу разговора мне было поручено приступить к пошиву костюмов. Снимая мерки с Редфорда, я поразилась тому, насколько он худой, особенно, в сравнении с Питером. Надеюсь, он не заметил как у меня дрожали руки. Я тогда впервые прикоснулась к нему и испытала неловкость и смущение.

Танцовщицы с гордостью подставили мне свои тонкие талии. Оперная дива же молча наблюдала за нами. Она отчего-то всегда выглядела очень серьезной. Я ни разу не видела, чтобы она улыбалась, но при этом меня она заинтересовала больше всех. Такая красивая, без какого-либо макияжа, с тёмными волосами и большими выразительными глазами. Она одевалась со вкусом: в платья приглушённых тонов с элегантными накидками и непременно с искусно вшитыми в орнамент кружевами. Миссис Бланш я обмеряла последней. Мне удалось убедить мистера Редфорда несколько изменить первоначальный образ дивы и сделать ей полупрозрачную накидку на платье, которая, развеваясь, подчеркивала бы ее бестелесность, ведь она выступает в спектакле как высшая сила из античных трагедий или же призрак, может даже, как сама Смерть. У Редфорда изначально не было таких ассоциаций, но, услышав мою версию, он согласился.

— Должен отдать вам должное, — заметил он, — ваши идеи меня вдохновляют, как и идеи вашего отца. — Редфорд наконец вернул мне альбом. Он проводил меня до выхода, напомнив, что в запасе у меня не более двух недель. Что поделать, я должна была уложиться в этот срок, а потому, вернувшись домой, до поздней ночи просидела над выкройками.

Из-за сильной загруженности я переживала, что не успею сделать костюмы в срок, или же они не понравятся и не подойдут. Меня терзало чувство вины, что Питер с отцом уже во всю обсуждают новые фокусы, а я не могу в достаточной мере им помочь. Ко всему прочему, через несколько дней отец сообщил мне, что отправляется на неделю в Париж посмотреть там новые идеи для представления. Питер же оставался в Лондоне и по поручению отца должен был иногда меня проведывать.

Как-то раз, уже ближе к вечеру, я довольно сильно утомилась, работая над пачкой Камиллы, и была малость раздражена. Питер, как назло, начал что-то долго и довольно громко рассказывать мне, машинально теребя линейку, которая, ударяясь об стол, издавала раздражающий стук.

— Перестань! — воскликнула я, шлепнув его по руке. Питер удивлённо взглянул на меня и отошёл в сторону.

— Ты видишь, что я устала. Зачем раздражать меня? — Мне уже было стыдно за поступок, но я решила идти до конца.

— Тебе и в самом деле стоит отдохнуть, — спокойно произнес он. — Доброй ночи. — Питер чуть заметно кивнул головой и вышел из комнаты.

Я была раздосадована на себя. Как я могла ударить его? Понимаю, я совсем не сильно ударила, ему не должно быть больно… Я просто хотела, чтобы этот неприятный звук прекратился! И все же совесть сильно мучила меня весь вечер. До чего я дошла, что позволила себе подобное?

Сил и настроения работать не было. Я легла спать, но ещё долго не могла простить себе этот поступок. «Надо было сразу извиниться, тогда бы я так не переживала», — думала я про себя. Интересно, догадывается ли Питер, какие душевные переживания вызвала во мне эта ситуация?

Питер не пришёл ни на следующий день, ни через день. Работа у меня не шла. Вернее, я выполняла ее, но без энтузиазма и весьма медленно. Переборов свою гордость, я отправила Питеру записку с извинениями.

Утром следующего дня, около десяти утра раздался долгожданный перезвон дверного колокольчика. Я с радостью бросилась открыть дверь. «Наконец-то Питер вернулся!» — думала я. Однако на пороге стоял вовсе не Питер — в то утро мне впервые нанёс визит Дэвид Редфорд.

— Доброе утро, мисс Палмер, — поздоровался он.

— А, это вы… — невольно вырвалось у меня.

— А вы ждали кого-то другого?

— Просто я думала, что это Питер, — призналась я.

— Разочарованы? — Редфорд скептически посмотрел на меня.

— Нет, нет, проходите, прошу вас, — поспешила ответить я, пропуская его вперёд и закрывая дверь.

— Правда, что ваш отец уехал в Париж, мисс Палмер? — поинтересовался Редфорд, проходя в гостиную.

— Да, откуда вы знаете?

— Слухи распространяются быстро, — Редфорд улыбнулся и осмотрелся кругом. — У вас тут довольно уютно. Впрочем, я ведь уже бывал здесь, просто не имел возможности видеть вас. К слову сказать, а где вы были в тот вечер? — Редфорд передал пальто горничной.

— Рисовала эскизы наверху, — ответила я, думая, что не мешало бы предложить Редфорду чашку чая.

— Забавно. В этом есть какая-то ирония, не находите?

Я пожала плечами, не зная, что ответить.

— Я собственно пришёл спросить, как продвигается работа. Меня немного беспокоит наша авантюра. Так мало времени осталось. Надеюсь, вы не сочтете дурным тоном, что я вынуждаю принимать меня в отсутствии вашего отца.

— Нет, нет, я все понимаю, — поспешила заверить я. — Пройдемте, я покажу что успела сделать.

Мне было совестно, что за последние два дня я заметно отстала по графику, но все же справедливо, что Редфорд должен быть в курсе всего. Мы поднялись на второй этаж. Хорошо, что я утром убралась, и все выглядело более-менее аккуратно, но все же было волнительно осознавать, что Дэвид Редфорд находится в моей комнате. Это казалось чем-то невозможным. Теперь я смотрела на все предметы как бы его глазами и пыталась понять, какое впечатление они производят на него. Он, в свою очередь, с любопытством осмотрелся по сторонам и, подойдя к туалетному столику, поглядел в зеркало, поправляя пряди своих прямых чёрных волос. Внезапно взгляд Редфорда упал на фотокарточку с его изображением, вставленную уголком в раму зеркала. Я покраснела до корней волос.

— Это я? — на губах Редфорда заиграла улыбка оживления. Он взял фотокарточку и перевернув, заметил на ней свой автограф.

— Ах, да, я ведь подписывал ее… Постойте, так мы встречались прежде?

— Да, всего один раз. Я подходила к вам, — тихо добавила я, тщетно пытаясь подавить смущение.

— Кажется, теперь припоминаю. Да, я вспомнил вас, — Редфорд с любопытством устремил на меня взгляд своих больших серо-голубых глаз. — Как забавно!

Он положил фотокарточку на место и решил осмотреть и книжный шкаф, и письменный стол.

— Просто так интересно, — он с любопытством разглядывал мои книги и, найдя свои пьесы, тут же достал их.

— Хотите, я подпишу их вам? — предложил Редфорд. — Дайте перо.

Я с готовностью протянула его.

— Как мне подписать? — задумался он. — Вас зовут Эмми, не так ли? — Редфорд улыбнулся и довольно много написал на первой странице, после чего быстро захлопнул книгу и спрятал обратно в шкаф. — Обещайте, что прочтёте только после премьеры! — с хитрой улыбкой попросил он.

— Вы меня заинтриговали, что там?

— Узнаете, — Редфорд вновь широко улыбнулся, и обвёл взглядом комнату. — Ну, так где же костюмы, выкройки?

— Они в смежной комнате, прямо за дверью, — пояснила я, провожая гостя следом за собой. Здесь было что-то вроде кладовой, совсем маленькая комнатка, где стоял один стол и швейная машинка. Сбоку на длинной вешалке коротала свой век сшитая мною одежда, в том числе и белый костюм Дэвида Редфорда для первого акта, и накидка оперной дивы. На столе у меня лежали ещё неподшитые чёрные брюки и почти готовая блуза, чуть в стороне — пачка Камиллы, у которой ещё предстояло расшить корсаж. Пачка Евы была только вырезана по выкройке и ещё даже не сметана. Редфорд быстро окинул взглядом комнату и, увидев свой костюм на столе, в первую очередь осмотрел его со всех сторон.

— Здесь совсем немного подшить осталось, верно? — заметил он. Я подтвердила.

— Тогда, быть может, вы прямо сейчас доделаете, а я примерю?

— Это займёт около получаса, вы готовы подождать?

— Да, разумеется.

Я села за стол. Машинка была уже заправлена, я как раз остановилась вчера на середине работы и сейчас без труда продолжила ее. Редфорд между тем осмотрел все остальное и пока решил примерить готовый костюм для первого акта, удалившись для этого в мою спальню. Для меня это, пожалуй, был самый волнительный момент: что, как Редфорду не подойдет костюм или не понравится? Времени исправить уже нет, а, откажись он теперь от него, это значило фактически отказ от моих дальнейших услуг и разочарование во мне как профессионале своего дела.

Когда же мистер Редфорд вошел, я с волнением устремила на него взгляд, пытаясь по лицу считать эмоции и лишь потом обратила внимание на костюм. Конечно, в новом образе Редфорд смотрелся очень элегантно, но проблема была в том, что ему абсолютно не шел белый цвет из-за светлого тона кожи.

— Вы очень бледный в этом, — сказала я, закусив губу от досады. — Быть может, дополнить чёрным жилетом или накидкой без рукавов?

— Вы уверены, что успеете ее сшить? — недоверчиво спросил Редфорд.

— У меня уже есть нечто подобное… — Я встала и подошла к вешалке, где были представлены ранее сшитые мною наряды. Среди них был и чёрный жилет, расшитый серебряными нитями в виде ветвей деревьев с голубыми птицами на них. Я шила этот жилет для себя, когда хотела сыграть мальчишку в одном из номеров представления, но он не пригодился мне, ибо отец нашел ассистента. Так этот жилет и висел без дела.

— Примерьте, вам должно подойти, — предложила я, протягивая жилет.

— Это безумно красивая вещица! — в восхищении произнес Редфорд. — Вы тоже сами это сшили? И вышивка…

Я молча кивнула, расплывшись в улыбке. Жилет оказался Редфорду как раз в пору.

— А для кого вы его шили? — полюбопытствовал мой гость, оглядывая себя со всех сторон. — Зеркало только в той комнате?

— Да, только там, — ответила я, пропустив первый вопрос.

Редфорд прошёл в соседнюю комнату и, убедившись, что жилет сел идеально и очень ему к лицу, в частности, подчеркивает его большие голубые глаза, вернулся ко мне.

— Так для кого вы его сшили? Питеру, пожалуй, этот жилет будет мал.

— Для себя, — вынуждена была признаться я, — но вы вполне можете носить его.

— А вы носили его прежде?

Я отрицательно покачала головой.

— Мне повезло, что у нас с вами настолько схожи мерки. — Тон и легкая улыбка мистера Редфорда успокоили меня. — Я согласен взять этот жилет. Он очень красив.

— Тогда я сейчас дошью второй костюм, и вы уже можете быть спокойны за свой образ, — с готовностью заверила я.

— Да, хорошо, — кивнул Редфорд. — Значит, осталось расшить корсаж для Камиллы и полностью сшить пачку Еве?

— Да, совершенно верно.

— Думаю, мы укладываемся в срок. — Редфорд был доволен и спокойно ждал, пока я дошью костюм.

Сказать по правде, я не люблю, когда кто-то наблюдает за моей работой, у меня сразу выходят кривые строчки, я начинаю нервничать, что ничего не выйдет. Но сразу сказать об этом Редфорду я не решилась и продолжала терпеть на себе его внимательный взгляд. В итоге я уколола палец, наверное, впервые за всю работу над этими костюмами.

— Я, должно быть, отвлекаю вас, — виновато произнес Редфорд. — Вы не спешите. С вашего позволения, я пока рассмотрю то, что вы шили для себя. Не буду больше вас смущать.

Я молча кивнула и, перевязав палец лоскутом ткани, продолжила работу. Редфорд внимательнейшим образом рассмотрел все, что у меня висело из готовых изделий и заметил мне, что он бы не отказался от такого художника по костюмам, как я. Мне оставалось шить ещё минут пятнадцать, и Редфорд спросил, может ли он пока посмотреть ещё какие-нибудь мои эскизы.

— О, у меня несколько законченных альбомов, — вспомнила я. — Пойдёмте, — и я провела его в свою комнату, где, открыв перед ним нижнюю полку тумбочки, указала на хранящиеся в нем альбомы и отдельные листы с моими акварелями.

— Вы пока смотрите, а я дошью, — предложила я и вернулась к работе.

В моих альбомах было много рисунков с «Игрушки теней» и других спектаклей, где участвовал Дэвид Редфорд, был и альбом с работами, которые просто являлись моей фантазией, а что-то я рисовала для наших номеров. К счастью, схемы передвижения декорации и постановки фокусов были все в кабинете отца.

— Мисс Палмер, — окликнул меня Редфорд из соседней комнаты, — я хочу взять себе несколько своих портретов, можно?

Я оставила шитьё и тут же вошла в комнату.

— Если честно, мне так неловко, мистер Редфорд, — призналась я, мучительно покраснев.

— Да полно вам! Очень красивые работы, и я на них даже лучше, чем в жизни. Подарите их мне, — стал уговаривать он.

— Они ваши, — почти сразу сдалась я.

Редфорд расплылся в улыбке.

— Хотите, я вам тоже что-нибудь подарю? — предложил он.

Я растерялась, не зная, что ответить.

— Да мне ничего не нужно, спасибо, — ответила я наконец. — Вы и так для меня очень много сделали, согласившись доверить костюмы к вашей постановке.

— Я подумаю, что подарить вам, — задумчиво ответил Редфорд. — Ах, я снова отвлекаю вас! — спохватился он. — Дошейте, пожалуйста, костюм, и я примерю его.

Я вновь вернулась к работе. На этот раз мне удалось её закончить, и я наконец вынесла Редфорду готовый костюм.

— Мне нравится, — удовлетворенно произнес он. — Тогда, с вашего позволения, я примерю его. — Редфорд принял из моих рук костюм, а я вышла из комнаты, дабы дать ему возможность переодеться. Когда же он позвал меня, и я вернулась, стало понятно, что на этот раз ничего переделывать не нужно, цвет ему очень шёл, но все же…

— Чего-то не хватает, — заметила я. — Сюда бы какую-то пепельно-серую накидку из мягкой ткани, быть может, сделанную из лоскутков, чтобы добавить нечто… как бы сказать… Чтобы дополнить образ: рваные брюки и эти лоскутки на накидке, — я никак не могла сформулировать мысли, но Редфорд и без того понял меня.

— Но у вас нет ничего похожего, — заметил он, рассматривая себя в зеркале.

— Я успею сделать, — с готовностью отозвалась я.

Редфорд внимательно посмотрел на меня и потом снова в зеркало на своё отражение.

— Осталось меньше недели, и я не уверен, что здесь нужна накидка. Маленький чёрный силуэт посреди огромной сцены. Эта одежда подчеркивает мою фигуру, и я не хочу никаких объемных накидок. Мне нравится так, как есть. Единственное, можно немного испачкать серой краской или же пудрой какие-то места для большей фактурности, чтобы лучше перекликалось с гримом. Быть может, вы нанесите мне его сейчас? Я хочу посмотреть, как будет выглядеть. У вас здесь есть все необходимое?

— Да, конечно.

Честно говоря, я хоть и мечтала самолично нанести ему грим, но делать это наедине в моей комнате казалось мне странным. Но все же я заставила себя сделать вид, словно мне это ничего не стоит. Я усадила Редфорда перед зеркалом и, положив перед собой эскиз с прорисовкой грима, принялась за работу. Наклонившись к Редфорду, я почувствовала древесный и горьковатый аромат ветивера. В воздухе витали землистые, сухие нотки, словно подуло ветром откуда-то с полей. В этот момент мне подумалось, что Редфорд, наверное, очень любит бывать где-нибудь на природе, вдали от городской суеты. Удивительно, как сочетается с ним этот аромат, словно был создан для него.

Взявшись за кисть, я почувствовала неуверенность и дрожь в руке: я немного нервничала, мне было неловко прикасаться к его лицу. Надо заметить, у него очень тонкие черты: и губы, и нос, и довольно острый, почти женский подбородок. Большие голубые глаза становились очень яркими, когда их подчеркивали чёрной линией по верхнему веку.

— Мы сперва сделаем грим ко второму акту, а потом к финалу, — сказала я, нанеся светлый тон на кожу и взяв в руки тонкую кисть для век.

— Да, хорошо. — Редфорд следил взглядом за каждым моим движением, предугадывая все мои просьбы повернуть голову, закрыть глаза и тому подобные.

— Так зачем к вам должен был зайти этот Питер? Тоже примерка костюма? — неожиданно спросил он.

— Нет, он друг нашей семьи. Он часто бывает здесь, — ответила я.

— И он должен сегодня прийти?

— Нет, просто я надеялась, что он придёт, — призналась я.

— Надеялись? — переспросил Редфорд, внимательно посмотрев на меня.

— Ох, дело в том, мистер Редфорд… Я обидела Питера, когда он приходил, и теперь меня ужасно мучает совесть. Я очень переживаю из-за этого. Даже написала ему записку с извинениями, но, как видно, он ещё меня не простил.

— И давно он в обиде на вас? — поинтересовался Редфорд. Я взяла кисть, чтобы накрасить ему губы, но прикоснувшись к ним, ощутила неловкость и, поймав на себе взгляд Редфорда, смутилась окончательно.

— Быть может вы сами справитесь с этим? — пробормотала я, протягивая ему кисть.

— Возможно, но я бы посоветовал вам преодолеть смущение, если вы планируете дальше быть моим гримером, — в лице Редфорда появилось заискивающее мягкое выражение. Думаю, он нарочно пользовался такой манерой поведения, чтобы добиваться своего. — Сейчас самое время, потом перед спектаклем уже такой возможности не будет.

Я понимала, что он прав, и, глубоко вздохнув, молча кивнула.

— Смелее, — подбодрил меня Редфорд, мягко улыбнувшись. Он слегка приподнял подбородок и приоткрыл губы. Я продолжила наносить грим, время от времени чувствуя на себе внимательный взгляд, заставлявший трепетать мое сердце.

— Так о чем мы говорили? Питер давно в обиде на вас? — Редфорд напомнил свой вопрос, когда я перешла к завершающим штрихам грима.

— Сегодня уже третий день, — с горечью отозвалась я. — Быть может, стоит поехать к нему…

— Я не знаю, какие вас связывают отношения, чтобы советовать… И чем вы обидели вашего друга, мне тоже неизвестно, но почти уверен, что это какое-то недоразумение, мелочь. Я не прав?

— Мне очень стыдно это признавать, но я ударила его.

— Ударили? — переспросил Редфорд, удивлённо взглянув на меня. — Знаете, после ваших слов в голове представляются неблаговидные причины, из-за чего женщина может ударить мужчину, если ещё учесть, что вы были здесь совсем одна. И вы действительно извинялись перед ним?

— О, нет, вы не так поняли, — смутилась я, — дело совсем не в этом. Просто Питер, рассказывая что-то, машинально ударял краем линейки об стол, и это очень раздражало. Мне хотелось, чтобы он перестал, я была немного раздражена, вот и ударила его по пальцам, — слова мои прозвучали тихо, я смешалась, все еще досадуя на себя.

— Чем ударили? — уточнил Редфорд. В тоне его голоса звучала ирония.

— Рукой, — ответила я, удивляясь вопросу. Изобразив этот жест, я слегка ударила себя по пальцам.

— Но ведь это смешно, мисс Палмер! — Редфорд пожал плечами. — Это такая мелочь, стоит ли вообще переживать по этому поводу?

— Но Питер обиделся, и я была резка с ним в тот вечер.

— Глупости, выбросьте это из головы, — посоветовал он. — Лучше скажите, что вы думаете по поводу грима? Мне подходит?

Я уже успела накрасить его, и теперь Редфорд внимательно осматривал себя в зеркале. Ему была присуща некая доля самолюбования.

— Так непривычно, — призналась я. — Но выглядит эффектно. А вам как кажется?

Редфорд с довольной улыбкой Пьеро обернулся и несколько мгновений задумчиво смотрел на меня.

— Знаете, это большая удача — встретить такого талантливого человека, как вы. Образ скульптора теперь безупречен. Спасибо!

— Я рада, что вам нравится, мистер Редфорд, — я расплылась в улыбке.

— Могу я сразу забрать костюмы в театр? — спросил он, вставая.

— Да, конечно.

— И такой вопрос… — Редфорд слегка замялся. — Сколько я буду должен вам за работу?

— Я даже не думала об этом, — растерялась я, пожав плечами.

— Хорошо, тогда я сам решу этот вопрос. Только, если будет мало, вы так и скажите, — попросил он.

— Быть может, вы оплатите только покупку тканей? Я делала это не ради денег.

— Ни в коем случае, я ценю ваш труд и время, — категорично возразил Редфорд. — Вы же не благотворительностью занимаетесь, не стоит так недооценивать свою работу.

— Хорошо, хорошо, — поспешно согласилась я.

Редфорд переоделся и смыл грим, а я между тем упаковала ему костюмы. Спустившись вниз, я вдруг вспомнила, что так и не предложила мистеру Редфорду чая.

— Я ничем не угостила вас, — виновато заметила я. — Быть может, выпьете кофе или чай?

— Нет, нет, — поспешно ответил он. — Я и так задержался, спасибо вам за уделенное время. И я надеюсь, вы не станете винить себя за то, что не угостили меня чаем. — Редфорд мягко улыбнулся и, слегка пожав мою руку, покинул дом.

Я вернулась к работе, уже вдохновленная и счастливая. Пока я вспоминала время, проведённое в компании мистера Редфорда, с моих губ не сходила счастливая улыбка. Я припоминала все его слова, вспоминала, где он стоял, пока я шила… Сама того не заметив, я просидела за пачкой Камиллы до шести часов вечера. Когда же я собралась ужинать, снова раздался звонок в дверь. На этот раз пришёл Питер. С цветами и извинениями. Мы проболтали с ним до позднего вечера и расстались очень довольные друг другом. Засыпая, я поймала себя на мысли, что этот день был самым прекрасным, и сегодня я была по-настоящему счастлива.