Глория

Анна Бойко

Москва. 2010 год. Некто бесцеремонно вторгается в привычное течение жизни городских обывателей. Мимолетно соприкасается с чужими судьбами, преследуя единственную, лишь ему ведомую цель…

Вечер 23 сентября. Красавчик Ник

Ей богу, эта дура сама бросилась под колеса — возникла в свете фар прямо перед капотом, словно выросла из-под земли. Мгновенно метнулась обратно, но увернуться похоже не успела. В зеркале было видно, что девчонка с размаху села на пятую точку и схватилась за коленку. «Уж не нарочно ли кинулась?».

Он все-таки остановился. Не двигаясь с места тщательно осмотрелся. Вроде никого. Выйдя из машины, поставил ее на сигнализацию и только после этого осторожно приблизился к сидящей на асфальте девушке:

— Сильно ударилась?

— Не очень.

Глаза незнакомки полнились слезами, голосок звучал мелодично и беззащитно. На штанине светлых летних брюк расплывалось кровавое пятно. Вид романтичной и безобидной простушки… вот только за спиной у девчонки торчал из ножен эфес какого-то оружия. И еще беспокоил акцент. Неопределимый и едва уловимый. Прибалтика? Германия? Не понять.

— Тебя подвезти?

— Куда?

— Куда скажешь.

Незнакомка внезапно просияла:

— Тогда подвези к тебе.

— В смысле? — Ник слегка оторопел. — Ты что, работаешь?

— Работаю? — девушка озадаченно нахмурилась. — А, поняла. Нет, я из дома сбежала, мне идти некуда.

«На улице прохладно, а она в одной рубашке. Потому что ушла из дома? Ой ли?».

— От мужа? От родителей?

— От родителей, конечно. Мне еще рановато замуж, — улыбка девушки сделалась настолько нехорошей, что Ник почти раздумал пускать подозрительную жертву ДТП в машину. Словно заметив это, незнакомка пожаловалась:

— Нога сильно болит. У тебя найдется йод или перекись?

Он помог ей подняться. От девушки пахло каким-то фруктовым шампунем, она казалась невесомой, точно пушинка и очень горячей. Ник украдкой скользнул взглядом по стройным ногам, по симпатичной мордочке, по блондинистым коротким волосам. «А ведь жена вернется от родителей только через три дня» — мелькнула преступная мысль.

Дома гостья, шипя от боли, выпуталась из штанов и склонилась над окровавленной коленкой. Кожа оказалась рассечена, но более серьезных повреждений на первый взгляд не обнаружилось. Наскоро промыв и залепив ранку пластырем, девушка заметно оживилась. Предприняла несанкционированную экскурсию по квартире, непринужденно расположилась на кресле в спальне и заявила:

— А у тебя тут так… стильно, прямо как в кино. О, а дисплей какой огромный!

Вновь промелькнула мысль, что жена далеко, а девица явно не против. Как бы между прочим заглянув в бар, Ник извлек на свет бутылочку Совиньон и пару фужеров:

— Вина?

— С удовольствием, — она улыбнулась, причем так, что неоформившееся решение оформилось окончательно. — А поесть у тебя не найдется? И еще, если ты не против… я бы искупалась.

— Тетенька, дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, — едва слышно пробормотал Ник, указал незнакомке на дверь ванной и отправился на кухню мастрячить бутерброды.

Все шло отлично. Вино почти закончилось, бутерброды тоже. Разнеженная, завернутая в банное полотенце девица восседала у Ника на коленях.

— Может, наконец, познакомимся? Я — Ник. А тебя как звать-величать?

— Угадай, — девушка игриво куснула его за ухо.

— Наташа?

— Точно!

«Все-таки ночная бабочка, и хорошо, если не клофелинщица», — пронеслось у Ника в голове. В этот момент девушка потянулась за вином, небрежно закрепленное полотенце сползло… и Ник как-то незаметно забыл о своих опасениях.

…Он проснулся среди ночи, мгновенно все вспомнил и похолодел. Собирался ведь выставить сомнительную знакомую до полуночи, а вместо этого самым позорным образом уснул. Поделом ему будет, если все ценное уже вынесено из квартиры.

Действительность оказалась совсем иной, нежели ему представилось спросонья, но легче от этого не стало. Девица никуда не делась. Поджав ноги и не шевелясь, она сидела нагишом на широком супружеском ложе и не отрываясь смотрела на Ника. Из глаз мнимой «Наташи» исходило тусклое болотно-зеленое свечение.

Разом припомнив зомби, инопланетных монстров и суккубов, Ник в панике скатился с тахты. Нащупал в темноте заветный ящик, в истерике дернул за ручку и дрожащими руками наставил на «Наташу» пистолет. Газовый, но очень похожий на боевой.

Девчонка не шелохнулась, ее глаза по-прежнему светились. Не поворачиваясь к жуткому видению спиной, Ник на ощупь добрался до двери и щелкнул выключателем. Будто очнувшись от долгого сна, девчонка моргнула… и заметила голого Ника с пистолетом. На секунду глаза, вновь ставшие вполне человеческими, изумленно расширились.

— Убирайся! — голос Ника взвился фальцетом.

Она понимающе кивнула:

— Ты испугался… но я не собиралась тебя обижать, поверь.

— Одевайся и проваливай.

Ни слова не говоря, она молча поднялась и вышла в прихожую. Испачканные кровью измятые штаны валялись на полу. Закусив губу, девчонка нагнулась за ними, неуклюже натянула и повернулась к Нику:

— Моя рубашка в ванной.

— Забирай.

Он посторонился, и белобрысая шустро просочилась мимо. Вернулась спустя минуту, полностью одетая. Ник протянул руку к задвижке на входной двери.

— Мое оружие, — негромко напомнила девчонка. — Оно осталось в спальне.

— Обойдешься! — покорность «Наташи» придала ему уверенности в себе. Вчера клинок случайной гостьи показался ему старинным, и Ник решил в отсутствие хозяйки рассмотреть его поближе.

В ответ на наглое заявление в глазах девушки мелькнуло нечто такое, отчего у него подкосились ноги. Несколько секунд стояла зловещая тишина, затем «Наташа» бесстрастно отчеканила:

— Без него не уйду.

«Я сильнее ее, она безоружна. В конце концов, я два года занимался карате!».

Ник сощурился и презрительно насвистел пару нот. Жена бы его за такое убила. Впрочем, за прошлую ночь она убила бы его еще раньше.

Медленным, отлично рассчитанным движением «Наташа» заправила за ухо непокорную прядь. Ник невольно проследил за ее рукой и гулко сглотнул. Открывшееся ухо оказалось чуть удлиненным и остроконечным, как у кошки. В ту же секунду, воспользовавшись его замешательством, девчонка ударила.

Узкая босая ступня с неженской силой врезала по руке с пистолетом. Подхватив выпавшую игрушку, мерзавка буквально прыгнула в спальню… но Ник успел поймать ее за подол рубашки. Раздался слабый треск и в руках у него остался клочок ткани. Освободившись, девчонка одним движением перекатилась через тахту и схватила свою железяку. С нехорошим шелестом из ножен показался странной формы клинок. Волнистый, словно змея, и разноцветный, будто скованный из разных металлов:

— Скотина! Я ее три года вышивала!

— Что? — Ник ошарашено моргнул.

Задрав локоть на уровень заостренного уха, девчонка нацелила клинок ему в лицо:

— С дороги!

Он послушно шарахнулся в сторону.

Не опуская грозной волнистой штуки и не отводя от него глаз, девчонка деловито защелкала замками. В последнюю секунду, уже скрываясь за дверью, она сорвала с вешалки бирюзовый шарф жены. Дорогущий, шелковый, а главное — бесконечно любимый. Ник мгновенно представил себе реакцию дражайшей половины… но с места двинуться не рискнул.