Самый скандальный развод

Анна Богданова, 2006

У Мани Корытниковой все хорошо: новый муж, новая жизнь. Однако свадебное путешествие пришлось отложить. А все из-за родственников: они-то остались старые. Со всеми их бедами и закидонами. И вместо того, чтобы проводить с любимой женой медовый месяц, Манин муж вынужден решать их проблемы: искать сбежавшую бабушку, помогать матери, которой нужно срочно развестись с супругом, беспардонно изменившим ей с торговкой рыбой!.. Да еще и работать. Так что за весь месяц молодые – ни днем, ни ночью! – практически ни разу не остались наедине. Но разве это повод, чтобы подавать на развод?..

Второй день медовой недели. Понедельник.

На следующее утро я приготовила нехитрый завтрак, пока мой супруг-трудоголик еще спал, и поставила поднос на кровать прямо у него перед носом, чтоб запах кофе вывел его из состояния забытья и заставил обратить наконец внимание на свою женушку. Сегодня я даже не стала бы от него бегать — сдалась бы без боя! Минуты две я смотрела на посапывающего Власа, разглядывая его тяжеловатый подбородок — упрямый и настойчивый, коротко подстриженные волосы ежиком, припухлые веки. И тут совсем не к месту мне вспомнился Лучший человек нашего времени, как его назвала пресса, — Алексей Кронский: зачесанные назад вьющиеся светло-русые волосы, брови с изгибом, почти черные, соболиные, нос чуть похожий на клюв хищной птицы… Даже запах его любимой туалетной воды стоит в носу… «Глупости какие!» — удивилась я сама себе, как вдруг Власик выпростал из-под одеяла тяжелую расслабленную руку и уронил ее со всей силы на поднос с дымящимся кофе.

— А-а-а! — завопил он и вдобавок подпрыгнул на кровати — поднос перевернулся, и горячий кофе выполнил возложенную на него функцию — он окончательно разбудил моего благоверного, ошпарив его детородный орган. Влас орал нечеловеческим голосом.

— Дай я подую, дай подую! — суетилась я. — И что за идиотская привычка прыгать на кровати!

— А что за дурацкая идея приносить кипяток в постель! — взвыл он и убежал в ванную. Я нашла в холодильнике спрей от ожогов и забарабанила в дверь.

— Власик, возьми, попрыскай вот этим препаратом! Это очень хорошее лекарство, с маслом облепихи! — Из ванной комнаты высунулась рука и со злостью схватила баллончик. Я стояла, с трепетом ожидая выхода искалеченного мужа в коридор. — Ну, что? Как там? — со страхом спросила я, указывая на поврежденный орган под полотенцем.

— И ты еще спрашиваешь?! — укоризненно проговорил он.

— Ты нанес лекарство?

— Сразу надо было наносить! — трагично заметил он и враскоряку направился на кухню.

«Все! Я потеряла мужа, — с ужасом думала я. — Теперь он останется мне просто другом и не более того! И зачем я только принесла ему этот проклятый завтрак в кровать? Никогда не было у меня такой привычки!»

— Власик, прости меня! Я ведь хотела как лучше, хотела сюрприз тебе сделать!

— Считай, что тебе это удалось! — со злостью бросил он.

— Ну, знаешь что! — вспылила я. — Я не виновата, что ты своими нерефлексивными действиями опрокидываешь чашки с кофе, который с любовью варит для тебя жена, и что ты прыгаешь на постели, как молодой козлик! И это не дает тебе права так безобразно относиться ко мне на второй день нашей медовой недели! — Я сделала вид, что страшно обиделась, и ушла в кабинет.

Достав с полки первую попавшуюся книжку, я залезла в кожаное кресло с ногами. Из тех двадцати страниц, что прочла, я не поняла ровным счетом ничего, и не потому, что книга была какая-то заумная — нет, я размышляла о том, какое место в супружеской жизни занимает секс и можно ли без него обойтись вовсе. На двадцать первой странице в кабинет вошел Влас (если то, как он появился, можно назвать «вошел» — скорее он вполз) и воскликнул:

— Опять ты загибаешь страницы в книгах! Ты что, никогда не слышала о существовании закладок?!

— Не срывай на мне зло! Я знаю, что ты добрый и тебе наплевать на книги — ты их все равно не читаешь! Иди ко мне, мой бедненький мальчик! Покажи своей дурочке Маше, что у тебя болит!

— Не покажу!

— Поехали к Пульке в больницу! — вдруг выдала я.

— Она же гинеколог!

— Какая разница! — воскликнула я, но тут же поправилась: — Она ведь не в женской консультации работает, а в больнице! Что у них там, уролога, что ли не найдется?

— Не поеду, — категорично сказал он.

— Почему это? Приятно ощущать себя жертвой? — съязвила я.

— Не собираюсь я показывать всем подряд свои сокровенные части тела! Не поеду! — отрезал он и заковылял в спальню.

Остаток дня Влас провалялся в постели, а я то и дело просила прощения и спрашивала:

— Ну, как там дела, не получше?

Судя по тому, что ночью мы спали как брат и сестра, отвернувшись друг от друга, дела там были не получше.