Я не забуду. Ты моя

Анна Апрельская (2024)

— Я больше не могу так жить. Я устала от измен мужа. Хватит, — выпалила я и вскочила со стула так резко, что голова закружилась.– Ты достойна большего, чем мой брат, — произнес Калинин и подхватил меня за талию. — Все пройдет. Тебе просто необходимо успокоиться, — тихо заверил меня он.– Мне нужно время, — согласилась я и мягко отстранилась из его рук. — Спасибо тебе за поддержку. И почему я в свое время не выбрала тебя вместо Павла? — горько пошутила я, не замечая резко потемневшего лица друга.– И я хотел бы это знать, — на грани слышимости проговорил Юрий.– Что? — обернулась я к Калинину, озадаченно посмотрев на него.– Я говорю, что тебе нужно отдохнуть, Катя, — произнес он совсем не то, что я услышала недавно.

Глава 1

— Катерина Григорьевна, мы вас сегодня не ждали, — подскочил охранник, испуганно глядя на меня.

— И вам добрый день, Василий, — пытаюсь произнести спокойно, но мне уже не нравится странная реакция мужчины. — Мне нужно отдать мужу бумаги, которые отец прислал с курьером.

— Так что же прямо в офис не направили курьера? — неожиданно поинтересовался Рокотов, растягивая губы в улыбке, а в его глазах я увидела страх. — Мы бы тут же все отдали генеральному. В лучшем виде бы сделали все.

Что происходит? Где Павел?

— Так вы пропустите меня? — настойчиво спросила я, глядя на охранника, который загородил мне проход через турникет.

— Извините, но Павел Егорович просил его не беспокоить, — выдавил мужчина, не сдвинувшись ни на шаг.

— Мне кажется, вы забываетесь, Василий Петрович, — перешла я на жесткий тон избалованной дочери олигарха. — Или хотите остаться без работы? Так я вам это обеспечу. Если владелец компании узнает о том, что документы не были переданы Павлу Егоровичу по вашей вине, то вы тут же окажетесь на улице. Или забыли, как страшен в гневе Григорий Леонидович Вересов?

Охранник резко побледнел и отступил от турникета.

— Простите, Катерина Григорьевна, виноват, — глухо проговорил он, еле слышно добавляя: — Только и так я, возможно, не сохраню свое место.

Кажется, Павел занят чем-то крайне важным, раз так испугался Василий. И наверняка это важное носит юбку. Как же я устала от этого…

Я поднялась на лифте на президентский этаж, прошла по безлюдному зданию. Не похоже, что тут сегодня кто-то работает. А Павел сказал, что у них серьезное совещание.

Как и следовало ожидать, в приемной пусто. Вездесущей Ульяны нет на месте. Зато дверь в кабинет генерального раскрыта настежь. А там…

От открывшейся передо мной картины стало трудно дышать. Одно дело — знать, что муж изменяет мне, а другое — увидеть все собственными глазами.

— Еще, милый. Еще… Ах… Сильнее, мой неукротимый. Сильнее… Ах… — стонала под Павлом блондинка.

Любовники расположились на разложенном диване, на дорогой простыне. Играла тихая мелодия, на столике тарелка с фруктами и бокалы с вином. Полумрак. Жалюзи полузакрыты, создают иллюзию интимного пространства, предназначенного лишь для двоих.

Кажется, все было приготовлено заранее. Видимо, муж ждал свою любовницу. От этого становилось еще больнее. В душе что-то застыло.

На негнущихся ногах я доковыляла до ближайшего стула и упала на него.

Я не чувствовала слез, струящихся из глаз по щекам. Не ощущала ничего. Мне было просто больно. Мучительно больно.

— Моя удивительная девочка… Лучшая в мире… Моя… Ты моя, запомни это, Поли́. Никому тебя не отдам… — услышала я рычание Павла в порыве страсти и непроизвольно открыла глаза.

Это что — закон подлости?

В зеркальном отражении дверцы шкафа мне была прекрасно видна пара на диване. Они все стонали и кричали в унисон, приближаясь к развязке. Хотелось закрыть уши, но я просто не могла пошевелиться.

В сердце что-то надломилось, надорвалось. Хотелось кричать, чтобы прогнать эту жуткую боль. Мой замок из песка рассыпался, ушел в небытие. Моя семейная жизнь окончательно канула в лету. Пора что-то решать с этим фарсом.

Казалось, я отключилась и пришла в себя от прохладного сквозняка. Опять открыла глаза и увидела, что это мой голый муж раскрыл окно. От вида обнаженного мужского тела у меня появилось отвращение.

И как я могла жить с таким столько лет? Почему закрывала глаза на его измены?

Как можно было быть такой дурой?..

— Любимый, иди ко мне, — сладко пропела голая красотка, потянувшись, как кошка, объевшаяся сметаны.

— Иду, куколка моя, — тут же откликнулся Павел, отбросив сигарету, которую так и не докурил. — Ты сегодня превзошла все мои ожидания, Поли́. Уверен, что и продолжение нашего банкета будет не хуже. Такого праздника секса стоит и подождать.

— Даже не сомневайся, мой страстный мачо, — глупо хихикнула девушка, потянувшись за поцелуем.

Я опять закрыла глаза. Не могу смотреть на все это. Появилось какое-то опустошение. Словно из меня выкачали все силы, и от меня осталась одна оболочка.

Нужно собраться, встать и потихоньку выйти из приемной. Не хочу, чтобы Павел заметил меня. Нельзя показывать ему, что он сегодня сделал со мной.

Удивительно, но у меня получилось подойти к дверному проему, ведущему в коридор.

— Павлуша, а женись на мне. Ты же не оставишь своего ребенка без отца? — услышала я и застыла, вцепившись в дверной косяк.

Что? Она еще и беременна?

— Ты же знаешь, это невозможно, — сухо оборвал любовницу Калинин.

— Но почему? — капризно протянула она. — Скажи, ты кого хочешь, девочку или мальчика?

— Никого. Если ты и правда беременна, то избавишься от этой проблемы, — жестко припечатал Павел. — Денег я дам.

— Нет, Павлуша, мы так не договаривались. Моему папочке нужен наследник. Так что разводись со своей клушей и женись на мне.

— Ты сама понимаешь, что говоришь, Полина? Ты же знаешь, что я не могу развестись. Иначе давно бы уже сделал это, — больно ударил меня словами муж. — Или ты хочешь, чтобы я лишился всего? Нет, дорогая, я не настолько сошел с ума. Я не разведусь с Катериной. Этого не будет никогда!

— Будет, Калинин. Сегодня же подам на развод, — жестко припечатала я, заходя в кабинет. И где только силы взяла для этого?

— Катя, что ты тут делаешь? — изумленно произнес неверный муж.

— Принесла документы, которые прислал отец, — как можно более спокойным тоном сказала я, равнодушно взирая на голого мужа и его любовницу.

— Григорий Леонидович будет против нашего развода, — фыркнул Калинин, натягивая боксеры.

— Посмотрим, — смело произнесла я, хотя в сердце закралась тревога. Папа всегда любил Павла больше меня.

— Ты слишком много на себя берешь, Катя. Подумай, как бы не пожалеть потом, — зло выдал почти бывший муж, продолжив одеваться.

— Нет, Калинин. Не пожалею. Давно надо было прекратить этот фарс, каким стал наш брак.

— А о девочках ты подумала? — капает на больное Павел.

— Ты же их все равно не видишь. Так что для дочек мало что изменится. Ты даже по именам их не называешь.

— И что такого? Я же не виноват, что они такие одинаковые родились, — гневно сверкнул глазами мужчина. — Они же похожи друг на друга. Поди разберись, кто из них кто.

— У вас близнецы? Два ребенка за раз? — подскочила с постели голая красотка. — Я не готова к таким испытаниям!

— Вот и повод избавиться от твоей проблемы, Полина, — перевел взгляд Павел на свою пассию.

— Но это же неправильно, — простонала она, прикрывая руками свой живот.

— Это у меня в семье были близнецы, — сжалилась я, глядя на испуганную девушку. Пусть и изменял мне с ней Павел, но я не желаю ей зла. Нельзя беременным желать плохого.

— Спасибо, — с облегчением выдохнула Полина, вновь падая на кровать.

— Ты бы оделась, что ли? — прорычал Калинин, срывая злость на любовнице.

— Да. Конечно, — казалось, девица очнулась и начала натягивать на себя белье.

— Что же, мне пора. Документы на столе, — сказала я, направляясь к двери.

— Не говори ничего отцу. Прошу, — прилетело мне в спину.

— Нет. Ты зашел слишком далеко, — жестко ответила я. — Я не девочка для битья. Хватит с меня твоих измен, Калинин.

На адреналине я вышла из офиса компании. Села в машину. И застыла, глядя в никуда.

Что мне делать? Как жить дальше?

Перед глазами встала картинка голого мужа и его любовницы.

Почему у нас с Пашей все развалилось? Почему он начал мне изменять? Я что — какая-то уродина, недостойная счастья?

В сердце глухо стучала боль… Дышать было тяжело… Каждый вздох давался с трудом. В голове стоял вопрос: “За что?”

Слезы хлынули из глаз, тело сотрясалось в рыданиях. Я не видела и не слышала ничего вокруг. Окружающая действительность сузилась до маленького пятачка, где я находилась.

Не знаю, сколько я выплакивала свою боль, сидя в машине. Время как-то пролетело мимо меня. В себя пришла от звонка телефона.

Я посмотрела на гаджет, покачала головой. Никого не хочу слышать.

Но кто-то настойчиво требовал моего внимания.

— Да? — глухо спросила я, все же приняв звонок телефона.

— Катюша, ты где? Родители беспокоятся. Ты давно должна была быть дома, — услышала я мягкий баритон Юры.

— Я около офиса Вереса, — только и смогла сказать я.

— Что случилось, малыш? — тревожно спросил он.

— Ничего сверхнового. Очередная измена твоего брата. На этот раз последняя. Я устала это терпеть, Юр. Устала, — прорыдала в трубку я.

— Я скоро буду. Никуда не двигайся, — приказал мужчина.

— Я не дура. Куда мне сейчас за руль? Сижу вот только и реву, — призналась я, вытирая мокрые от слез щеки свободной рукой.

— Жди меня, Катя, — командным тоном выдал уже другой Калинин.

— Жду, — тяжело вздыхая, я отключила вызов.

Тяжело дыша, я опустила голову на руль и закрыла глаза. Как же я устала…

Наверное, я отключилась, потому что не сразу услышала стук в боковое стекло автомобиля.

— Привет, — произнесла я, выходя из машины. — Прости, что выдернула тебя посреди рабочего дня.

— Уже вечер, Катюша, — тихо проговорил Юра, притягивая меня к себе.

Как же хорошо в его объятиях. Словно я дома. Там, где и должна была быть…

— Убью этого гада, — сквозь зубы процедил мужчина.

— Не надо. Тебя посадят. А кто будет заботиться о нас с девочками? — шучу я хриплым от слез голосом.

— Я буду. Как и всегда, родная, — прошептал мне в макушку Юрий, невесомо целуя в висок. — Я не дам тебя в обиду, малышка.

Пару минут я позволяю себе понежиться в объятиях мужчины. Какие забытые чувства. Между мной и Павлом уже давно нет таких близких отношений. А может, никогда и не было. Когда-то я влюбилась в созданный самой собой идеал. Только реальность оказалась для меня слишком жестокой.

— Почему все так, Юр? — с трудом спросила я, отстраняясь от мужчины.

— Потому что мой брат — идиот. Не оценил то, что ему подарила судьба. Он еще пожалеет об этом. Но будет поздно. Я не упущу… — хотел что-то сказать Калинин, но прервал себя на полуфразе. Вместо этого он произнес: — Ключи от машины где?

— На пассажирском сиденье. Там моя сумочка, надо ее забрать, — попросила я.

— Хорошо, — кивнул мужчина и обратился к кому-то: — Слава, сумочку и телефон подай, пожалуйста. Машину перегонишь к дому моих родителей. Я буду там.

— Хорошо, босс, — отчеканил незнакомец в черной одежде, садясь за руль моего автомобиля.

— Поехали, милая. Я доставлю тебя домой. Девочки остались у Чаровских, — сообщил Юра, помогая мне сесть в его внедорожник. — Так что у тебя будет время прийти в себя.

— Спасибо. Только как воспримут ваши родители мою историю? — опять накатила на меня тревога.

— Я останусь сегодня с вами. Если что, поддержу тебя, — заверил меня Калинин, выруливая со стоянки рядом с офисом компании моего отца.

***

На пороге дома Калининых меня ждала встревоженная свекровь.

— Что случилось, Катя? Что-то с Павликом? — спросила она, пропуская меня в дом.

И что мне ей отвечать? Сразу радовать нашим предстоящим разводом?

— А тебя, Люба, кроме твоего драгоценного Павлика, ничего не интересует? — спас меня свекор.

— Да перестань, Павлуша — идеальный муж, — резко выпалила женщина, не желая видеть плохое в своем любимом сыне.

— Твой идеал не пропускает ни одной юбки. Или ты думаешь, от хорошей жизни Катя и девочки живут у нас, а не в квартире Павла? — припечатал Егор Викторович. — Садись, девочка. Поешь. Выглядишь ты не очень хорошо, — радует меня мужчина, берет мою руку, находит пульс и через пару минут хмурится. — Не нравится мне твое состояние, Катя.

— Мне уже лучше. Я успокоилась. Боль уже не беспокоит меня. Наверное, я выплакала ее вместе со слезами, — тихо признаюсь я, садясь за обеденный стол.

— Так что с Павлушей? — опять встревает свекровь.

— Думаю, с ним все хорошо. Днем он был счастлив и удовлетворен сверх меры. Наверное, любовница ему попалась на высоте, — протараторила я, не ощущая знакомой боли в груди. — Кстати, девица заявила, что она беременна. Так что у вас, возможно, будет еще внук или внучка. Если, конечно, Павел не настоит на аборте.

— Да как можно? Это при живой-то жене, — в шоке проговорила Любовь Геннадьевна, тяжело оседая на стул.

— Прикажете мне умереть? — внезапно вырвалось у меня.

— Катя, что ты говоришь? — печально покачал головой свекор.

— Простите, я не должна была… — на секунду я прикрыла глаза и поднялась. — Наверное, будет лучше, если мы с девочками переедем.

— Куда же вы? Зачем? — озадаченно произнесла свекровь, так и не осознав, что наша жизнь изменилась окончательно и бесповоротно.

— Придется снять квартиру. Родители, скорее всего, меня не примут, — глухо констатировала факт я.

Как бы я хотела ошибиться в этом случае. Но… Уверенности у меня не было. От слова совсем.

— Кать, хватит городить огород. Сядь, поешь. Ты наверняка голодная целый день, — остановил меня Юра, обхватывая меня за плечи и мягко заставляя сесть обратно на стул. — Мама, налей нам по тарелке супа. И я голодный как волк, — добавил Калинин, садясь рядом со мной.

— Ой, сейчас, сынок. Все разогрею. Борщ у меня сегодня получился замечательный, — засуетилась свекровь, наливая суп в тарелки и разогревая его в микроволновке.

— После зайди ко мне в кабинет, Катя. И без разговоров. Считай, это не просьба, а приказ твоего личного врача, — пошутил Егор Викторович, присаживаясь с другой стороны от меня.

— Хорошо, как скажете, — грустно улыбнулась я.

— Так что, она так и сказала, что беременна? — вспомнила про любовницу сына Любовь Геннадьевна, когда мы поели и пили чай.

— Это она Павлу призналась. Я случайно их застала, принесла бумаги, что прислал папа. Не думала я, что мне будет так больно видеть измену мужа. Была уверена, что уже привыкла к ним, но, как оказалось, нет, — тихо проговорила я, на мгновение прикрыв глаза. — Но мне и правда сейчас уже лучше. Наверное, мне нужен был этот толчок от Павла, чтобы окончательно разорвать наши отношения.

— Ты знала про его измены и жила с ним? — глухо поинтересовался Юра. — Зачем ты терпела все это?

— Знала. Как-то все постепенно пришло к сегодняшнему результату. А последний год Павел уже не скрывался. Часто пропадал на несколько дней, на звонки не отвечал. После выяснилось, что он ездил в Питер.

— Что он там забыл? — резко проговорил Егор Викторович.

— Меня просветила секретарша Павла, одна из его бывших любовниц. Когда муж влюблялся, то он вез девушку в Питер, где они несколько дней не вылезали из гостиничного номера. Фишка у него такая.

— Какой ужас, — простонала свекровь, закрыв лицо руками.

— Но почему ты терпела все это? Почему не рассказала нам? Не пожаловалась родителям? — повторил свой вопрос Юрий.

— Родителям я жаловалась. Получила ответ: “Ты сама выбирала мужа. Вот и живи. Мы в ваши отношения не будем вмешиваться”, — поморщилась я, вспоминая неприятный для себя разговор. — А вам… Я просто не решалась никому рассказать. Мне было стыдно, что муж изменяет мне.

— Бедная девочка, — еле слышно произнесла Любовь Геннадьевна.

— Пару месяцев назад все опять изменилось, — решила я продолжить свой рассказ. Мне просто нужно было выговориться. — Сначала я не могла понять, в чем дело. Все выяснилось сегодня. Павел устроил любовное гнездышко прямо в кабинете.

— Вот идиот. А если бы кто зашел? — мрачно поинтересовался свекор.

— Офис был пустой. Все здание в полном распоряжении Павла. Да и охранник на входе не хотел пропускать меня.

— Прости, я не доглядел. Надо было давно поставить камеру в кабинет Пашки, — зло отметил Юра. — А я все церемонился с этим оболтусом.

— Камеру? А сейчас она стоит? — внезапно меня взволновал этот вопрос.

— Да. Поставил неделю назад. Мне подсказали, что не все чисто в делах брата. Я должен был проверить.

— Сохрани на всякий случай сегодняшнее видео, — попросила я неожиданно для себя самой.

— Думаешь, оно пригодится при разводе? — догадался Юра.

— Может быть, — кивнула я. — Не думаю, что Павел так просто отпустит меня. Он уже сегодня дал понять, что его все устраивает и он не хочет развода.

— Вот же гад… — тихо выругался Юрий.

— Ты настроена так категорично, Катя? Хочешь развода? — хрипло спрашивает бледная свекровь.

— Да. Больше я не могу все это выносить. Хватит. Чаша моего терпения переполнена.

— Избаловала ты, мать, своего Павлушу, — припечатал Егор Викторович.

— Но я же не думала, что он так поступит… — сказала женщина, еле шевеля губами.

Доктор Калинин тут же встал, накапал что-то в стакан, налил воду и подал Любови Геннадьевне.

— Люба, капли выпей. Не хватало тебе еще ко мне в стационар загреметь. Кто нас кормить будет? — шутливо произнес свекор, тревожно глядя на жену.

Женщина послушно выпила содержимое стакана и поставила его на стол.

— Нет, некогда мне сейчас болеть, Егор. Кто за крошками присмотрит? А ты, Катюша, не придумывай. Твой дом здесь. И тебя никто из него не гонит, — неожиданно поддержала меня свекровь.

— Но Павлу наверняка будет неприятно видеть меня в вашем доме, — попыталась я сопротивляться, но у меня не вышло.

— Катя, давай вернемся к этому вопросу через полгода, — попросил Юрий, пристально глядя мне в глаза. — А сейчас у тебя и так намечается непростой период. Тебе будет нужна помощь с девочками.

— Совершенно правильно. Ты даже не думай съезжать от нас, дочка, — поддержал жену и сына Егор Викторович. — И прости нас. Мы виноваты. Не доглядели. Вырастили такого… изменника…

— Егор, — укорила его Любовь Геннадьевна.

— А что-то не так разве? Люба, он столько времени трепал нервы Кате. Я, конечно, догадывался, что мой младший ходок налево. Но чтобы настолько. Все, разговор закончен, — постановил глава дома, вставая со стула. — Катя, жду тебе в своем кабинете через час. Извини, сначала я осмотрю Любу. Для нее не просто так услышать такое о любимом сыне.