Остановка «Любовь»

Анна Антонова, 2016

Ирка с Денисом когда-то пробовали встречаться, но теперь они просто партнеры по фигурному катанию. Само собой получилось так, что от романтической встречи на катке и вспышки взаимной симпатии остались только приятельские отношения. Лишь в глубине души девушка не теряла надежды – когда-нибудь парень увидит в ней не просто друга. А где еще этому случиться, как не на спортивных сборах в пригороде Парижа! Поездка представлялась Ире волшебной сказкой, но, вопреки ожиданиям, ничего в их отношениях с Денисом не изменилось, да и город мечты почему-то не спешил делиться с ними своим очарованием. И тогда она решилась на необычные меры…

© Антонова А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Глава 1

Дождь в Париже

— Это и есть Елисейские Поля? — недоверчиво оглядывалась я.

— Я тебе говорил — ничего особенного, — усмехнулся Денис.

— Но это же просто улица! — продолжала недоумевать я.

— А ты что себе представляла — коров пасущихся?

— При чем тут коровы?

— Так поля же!

— Ты чем на экскурсии слушал? Елисейские Поля — это из греческой мифологии, загробный мир для избранных, где всегда все прекрасно.

— Да помню я, — отмахнулся Денис.

— Тогда проверяешь меня, что ли?

— Просто прикалываюсь, — снисходительно отозвался он.

Я обиженно замолчала и стала внимательно смотреть вокруг, надеясь все же проникнуться духом французской столицы и шармом самой красивой улицы мира. Мы уже миновали Нижние Елисейские Поля, действительно больше напоминавшие парк, где за деревьями едва просматривались изящные павильоны и дворцы, и вышли на так называемые Верхние.

Это был фешенебельный проспект, по обеим сторонам которого тянулись роскошные магазины знаменитых на весь мир марок, кафе, рестораны и кинотеатры. Проезжую часть от тротуара отделял ряд подстриженных деревьев с кронами идеально прямоугольной формы, создавая обманчивое ощущение парка. Мешало только то, что двигаться приходилось в плотном потоке — и навстречу, и в одном направлении с нами перемещалась масса народа. Надо было смотреть в оба, чтобы не толкаться и не наступать никому на пятки.

— Я в Париже, я в Париже, — пробормотала я себе под нос, надеясь, что самовнушение поможет.

— Никак не вставляет? — сочувственно спросил Денис.

— Вот Эйфелеву башню увижу — точно проникнусь, — пообещала я.

— Да, Эйфелева башня — единственное, что в вашем Париже есть стоящего, — согласился он. — А так — тот же Питер.

— Как ты можешь сравнивать? — возмутилась я. — Это же Париж!

— Не понимаю я всеобщего преклонения перед Парижем, — пренебрежительно заметил он. — С тем же успехом в Питер могли бы поехать. Смотри: Лувр — это Эрмитаж. Версаль — Петергоф. Триумфальная арка даже в Москве есть. Сена — Нева…

— Нотр-Дам — Исаакиевский собор, — язвительно подхватила я.

— Вообще-то я имел в виду Казанский, но Исаакий тоже подойдет, — хмыкнул Денис и продолжил: — Елисейские Поля — Невский проспект…

— На Невском деревьев нет, — угрюмо напомнила я.

— Так что, все отличие в деревьях?

— Не передергивай! И вообще — как ты можешь сравнивать копии и оригинал?

— Если копия ничем не хуже оригинала — почему бы и нет?

— Ты это нарочно говоришь, мне назло! — исчерпав все аргументы, возмутилась я. — Хочешь испортить впечатления от Парижа?

— А у тебя уже появились впечатления? — заинтересовался Денис.

— Пока нет, — сникла я. — Никак не удается почувствовать, что я в Париже!

— Вот и я о том же, — кивнул он.

Вяло пререкаясь, мы добрались до Триумфальной арки — Елисейские Поля закончились неожиданно быстро.

— Ух ты, Триумфальная арка, — восхитилась я скорее для вида.

— Да, ничего так, — для разнообразия согласился со мной Денис, разглядывая монументальное сооружение.

— На нее подняться можно, — сказала я, заметив на смотровой площадке фигурки людей.

— Зачем?

— «Осмотреть Елисейские Поля с высоты птичьего полета», — процитировала я путеводитель.

— Если хочешь, можем подняться, — неожиданно предложил Денис.

— Кто ж нас отпустит? — протянула я, глядя на мелькающие впереди спины наших товарищей во главе с куратором Галиной Андреевной.

Мы немного отстали от группы, делая вид, будто гуляем по Парижу самостоятельно, и стараясь проникнуться его духом, но нам это упорно не удавалось.

— Мы же здесь не последний раз, — обнадежил Денис. — Наверняка еще приедем.

— И на арку полезем?

— Если не на арку, то уж на башню-то точно.

— Думаешь, нас на башню отпустят? — засомневалась я.

— На башню в любом случае надо будет подняться, — кивнул он. — Это единственное, что в Париже есть стоящего.

Я была с Денисом не согласна, но уже поняла, что доказывать обратное бесполезно. Оставалось порадоваться, что хоть какая-то достопримечательность его в Париже интересует.

Пока мы разглядывали арку, к нам подошли два парня, один из которых держал в руках карту, и что-то спросили по-английски.

— Сорри, — старательно заулыбались мы, разводя руками.

Парни понимающе покивали и пошли спрашивать других прохожих.

— Что они хотели? — заинтересовался Денис.

— Кажется, «Эйфел тауэр», — запоздало догадалась я.

— Что ж ты сразу не сказала? — упрекнул он. — Мы же знаем, где Эйфелева башня! Могли бы показать.

— Я сразу не поняла, до меня потом дошло, — неизвестно почему оправдывалась я.

— Ты если в следующий раз чего-нибудь не поймешь, спрашивай меня, — наставительно заметил Денис.

— Обязательно! — язвительно отозвалась я. — Что ж ты сам не расслышал, как они «Эйфел тауэр» спрашивают?

— Ты же лучше меня по-английски говоришь.

У него это прозвучало не комплиментом, а поводом для дополнительных обязанностей, и я не стала отвечать, чтобы не продолжать идиотский разговор.

Меня посетило острое чувство нереальности происходящего. Фантасмагория какая-то! Я в Париже и приехала сюда не так уж надолго, чтобы бесцельно разбазаривать время на глупые разглагольствования и дурацкие споры! Этим мы с Денисом успешно могли бы заниматься дома или на базе, незачем было так далеко ехать…

Впрочем, ехать в Париж, чтобы позаниматься фигурным катанием, тоже казалось мне глупостью. Словно нельзя было устроить сборы где-нибудь поближе, в том же Питере, например! Но нет, руководство нашего клуба решило устроить все по высшему разряду. Так мы оказались на спортивной базе в пригороде Парижа с названием, которое я еще не научилась правильно произносить, и несколько дней безвылазно просидели там, тупо тренируясь, пока, наконец, нам милостиво не выделили свободный день для знакомства с достопримечательностями французской столицы.

Куратор нашей группы Галина Андреевна, конечно, предпочла бы и этот день посвятить занятиям, но она, видимо, поняла, что возмущение общественности достигло предела: еще день тренировок, и все просто-напросто сбегут, с чистой совестью наплевав на спортивный режим. Еще бы: прилететь в Париж и до сих пор не увидеть ничего, кроме опостылевшего катка!

— Ребята, я вас еще дома предупреждала — мы едем на сборы! — перед тем как окончательно сдаться, вещала вчера после ужина Галина Андреевна. — На первом месте — спорт, а потом уже все остальное.

— Были заявлены и развлекательные мероприятия, — напомнила Оксана, наша первая красавица и звезда, для верности заглянув в программу сборов. — Вот, пожалуйста: «знакомство с культурными традициями и историческими памятниками страны».

— Тоже мне, развлечения! — пробурчал партнер моей соседки по комнате Мишка Зубков.

Соседка носила имя Маша, и эту пару мы между собой так и называли «Маша и Миша», в честь мультика «Маша и медведь», который потихоньку смотрели все, хоть и не признавались.

Галина Андреевна услышала Мишкины слова и ехидно осведомилась:

— Тебе, Зубков, «Мулен Руж» подавай?

— А мы пойдем? — оживился тот.

Куратор смерила его уничижительным взглядом, не удостоив ответом, и постановила:

— Ладно, уговорили: завтра — свободный день. Поедете на обзорную экскурсию по городу.

— Ура! — завопили все, прыгая от радости.

Галина Андреевна грустно посмотрела на нас, словно мы оскорбили ее до глубины души, предпочтя ее обожаемому фигурному катанию Елисейские Поля, и больше ничего не говоря, вышла из столовой. Крики смолкли, повисло неловкое молчание.

— Можно подумать, ей самой по Парижу погулять не хочется, — выразила общую мысль Оксана в наше оправдание.

— А вдруг она здесь уже была и все видела, — возразила маленькая юркая Катька, верная подруга и оруженосица первой красавицы.

Все взглянули на нее как на не очень умную особу, а Оксана коротко ответила:

— Это же Париж! Разве тут можно увидеть все?

Следующим утром мы стояли на крыльце гостиницы и жались к стене, стараясь не высовываться из-под козырька: небо закрывали мрачные темные тучи, на фоне которых сверкали молнии, грохотал гром, а дождь лил такой, что мы с трудом заметили подъехавший автобус.

— Галина наколдовала? — робко предположила Катька.

— Стопудово, — кивнул Мишка.

— Лучше бы она нам победу во всех соревнованиях наколдовала, — фыркнула Оксана.

— А еще лучше — сразу олимпийскую медаль, — подхватил Денис. — Причем без всяких тренировок.

Оксана мелодично рассмеялась, бросив на него заинтересованный взгляд. Мне это инстинктивно не понравилось, и я поспешила сказать свое веское слово:

— Можно даже без соревнований.

Зря я это сделала — моя натужная шутка повисла в воздухе. Все-таки прав был классик: краткость — сестра таланта!

— Вы что тут стоите? — напустилась на нас незаметно появившаяся на крыльце Галина Андреевна. — Я думала, все уже давно в автобусе!

И она отважно показала нам пример, с трудом удерживая над головой не спасающий от потопа зонтик. Вокруг тоже защелкали открывающиеся зонты, и мы ринулись к автобусу. Разумеется, все одновременно втиснуться никак не могли, поэтому у дверей возникла толкучка.

— Что вы, как дети малые? — укорила нас куратор, когда все наконец оказались внутри, отряхнулись и расселись. — Я вас привыкла считать взрослыми рассудительными людьми, серьезными спортсменами…

— Вы про кого? — простодушно удивился Мишка.

Галина Андреевна вздохнула и от дальнейшей проповеди благоразумно воздержалась.

За полчасика мы домчали до Парижа. Впрочем, «домчали» — совсем не то слово с учетом того, что творилось за окнами. Мы очень аккуратно доехали, втайне надеясь на улучшение погоды, но увы — город мечты встретил нас проливным дождем и ветром, нещадно треплющим деревья. Оставалось радоваться лишь тому, что закончилась гроза.

— Нет, она точно наколдовала, — вздохнула сидевшая впереди нас Катька. — Столько дней, пока мы сидели на базе, была отличная погода, а стоило нам выпросить законно обещанную экскурсию — пожалуйста!

— Хорошо, что экскурсия автобусная, — утешила я. — А там, глядишь, и кончится дождь.

Формально экскурсия, конечно, состоялась, но мы словно посетили выставку художника-импрессиониста, написавшего цикл картин «Дождь в Париже»: и базилику Сакре-Кёр на холме Монмартр, и собор Нотр-Дам, и знаменитые Большие Бульвары мы видели сквозь разводы мокрых стекол и стену дождя. Когда мы подъехали во двор к Лувру, ливень шел такой, что по земле бежали целые потоки мутной воды.

— Никакой цивилизации! — восхитилась я. — Можно вообразить, что мы путешественники во времени, перенеслись в семнадцатый век, в эпоху д’Артаньяна!

— Прямо в автобусе? — скептически заметил Денис.

Я не стала отвечать на глупое замечание, не отводя взгляда от массивных серо-коричневых стен и ломая голову над вопросом — Лувр выглядит так непрезентабельно только во время дождя или всегда?

Эйфелеву башню мы увидели много раз с разных ракурсов, но каждый раз она лишь невнятно вырисовывалась на фоне, скрываясь за пеленой дождя, и нормально рассмотреть главный символ Парижа мы не смогли, как ни старались.

— А вот в этом доме жил великий французский драматург Бомарше, — несмотря на то, что мы почти ничего не видели за окнами, упорно пыталась просвещать нас экскурсовод Елена. — Который написал знаменитую пьесу…

Она сделала многозначительную паузу, и я машинально закончила:

— «Женитьба Фигаро».

— Знаменитую пьесу… — выжидающе повторила Елена.

— «Женитьба Фигаро», — повысила голос я.

— Правильно, — удовлетворенно отозвалась она. — Приятно, что хотя бы одна экскурсантка следит за темой рассказа и в курсе, о чем я веду речь! Вторая пьеса трилогии о похождениях Фигаро. Первая называется «Севильский цирюльник», третья…

— Про «Цирюльника»-то я и забыла! — сокрушенно заметила я.

— А я даже не понял, что это был вопрос, — пробормотал Денис.

Я с удивлением посмотрела на него — неужели моего друга и по совместительству партнера по фигурному катанию задело, что он не смог вспомнить название пьесы Бомарше? На Дениса совсем не похоже.

Не подав виду, что удивилась, я процитировала:

— «Коль мысли черные к тебе придут,

Откупори шампанского бутылку

Иль перечти «Женитьбу Фигаро».

— Это откуда?

— Пушкин, «Моцарт и Сальери». По литературе проходили. Не помнишь?

Денис посмотрел на меня такими глазами, что ответ был понятен без слов.

— Ты известная ботаничка, — наконец изрек он.

— А ты неуч и темнота, — не осталась в долгу я.

Обменявшись любезностями, мы удовлетворенно умолкли и уставились в окно на мокрый взъерошенный Париж.

Отношения у нас с Денисом складывались самые странные. Мы познакомились зимой на катке, где я делала свои первые шаги, а он ударно занимался хоккеем. Наша полудружба-полувражда разрешилась в новогоднюю ночь его признанием в любви… Все выглядело волшебно и романтично, но то, что последовало за этим, к сожалению, мало напоминало сказку. Начинающийся роман был подрублен на корню, когда Денис предложил заняться парным фигурным катанием^[1].

Давно известно: нельзя смешивать работу и личную жизнь. Вот и у нас ничего не складывалось ни там ни там, пока, наконец, мы не пришли к молчаливому согласию, что надо остановиться на чем-то одном. И выбрали, конечно, спорт! Как-то незаметно наши романтические отношения сошли на нет, остались только встречи на катке.

А потом наш тренер — суровый, но справедливый парень, демократично разрешавший называть себя просто Димой — объявил о летних сборах в пригороде Парижа. Сердце у меня против воли дрогнуло — неужели и в знаменитом городе любви мы продолжим сохранять негласный нейтралитет? Конечно, я не могла упустить шанс это проверить!

Узнав, что Денис решился-таки ехать, я уговорила родителей спонсировать мне поездку, клятвенно пообещав получить через год сто баллов по всем ЕГЭ. Они, конечно, не поверили, но финансы выделили. И вот я сидела в автобусе, касаясь локтем парня своей мечты, за окном был Париж, а я совершенно не чувствовала себя счастливой.

Примечания

1

Подробнее читайте об этом в книгах Анны Антоновой «Танец мечты» и «Сердечный переплет».