Мой ирландский хулиган

Анна Антонова, 2013

Побывать на острове вечной весны, как называют Ирландию, мечтают многие. Нине и Женьке повезло, на летних каникулах они отправились в гости к дальним родственникам. Маленькая страна встретила их не только живописными ландшафтами, но и проливными дождями и ледяным северным ветром. Правда, промозглая погода не помешала разгореться нешуточным страстям: Женька почему-то начал ревновать Нину, Нину кто-то неожиданно поцеловал в темноте, а Максим, брат Женьки, у которого они остановились, кажется, влюбился…

Глава 2

Вересковый мед

Когда мы утром спустились на кухню, Оксана как раз закрывала стеклянную дверь, выходившую во внутренний дворик.

— Смотрите, что у меня выросло, — похвасталась она, демонстрируя несколько некрупных розовых ягод. — Строуберри… Как это по-русски? — запнулась она.

Видно было, что она не рисуется, а в самом деле забыла. У меня, как назло, все английские названия ягод водили в голове хоровод, и я никак не могла выцепить из него нужное слово.

— Клубника, — наконец вспомнила Оксана. — Вообще-то тут не принято грядки сажать, но я воткнула несколько кустиков на память о нашей даче в Ростове. Вот у нас там клубника росла — не чета здешней!

— А можно двор посмотреть? — спросила тетя Ира, и Оксана гостеприимно распахнула дверь:

— Прошу.

Крошечный дворик был покрыт густой ярко-зеленой травой, на которой стоял круглый батут и сушилка для белья.

— Траву косить пора, — покачала головой Оксана. — Я первый раз посеяла — ничего, посеяла второй — а тут и первая взошла…

Еще на крошечном пятачке у дома под зонтиком стоял стол и несколько стульев, но вкушать здесь утренний кофе желания не возникало — было более чем прохладно, дул совсем не летний ветер, и хотелось поскорее вернуться в дом.

— Что вы едите на завтрак? — спросила Оксана, когда мы снова оказались на кухне.

Мы с Женькой переглянулись и вместе ответили:

— Кашу.

— Замечательные дети, — восхитилась она. — Моих ни за что не заставишь. А кашу какую?

— Овсяную, — доложили мы.

— Совсем чудо, — умилилась она и полезла в шкаф. — Кажется, у меня тут была где-то…

Наконец она извлекла неначатый пакет крупы, потом достала из холодильника молоко в непривычной пластиковой бутылке с ручкой и поставила все на стол:

— Прошу!

— Oat^[8], — прочитала я и удивилась: — А разве это «дуб»?

— Дуб — «oak», — снисходительно отозвался Женька.

— Тоже из игр знаешь?

— Конечно.

Тетя Ира сварила кашу, которая на вкус ничем не отличалась от нашей, а потом мы попили кофе с бутербродами.

— Масло соленое? — удивился Женька.

— Да, — ответила Оксана. — Тут другого нет. Мы уже настолько привыкли, что вообще забыли про несоленое.

Я волновалась, что Оксана уйдет на работу, мы останемся брошенными на произвол судьбы и ничего не увидим в Ирландии, но после завтрака она объявила:

— Сегодня я во вторую смену. Собирайтесь, сейчас прокатимся в одно местечко, я вам такое покажу!

И мы радостно побежали наверх одеваться.

Машина карабкалась вверх по склону горы, точнее, холма, которыми покрыта, как мы уже успели заметить, вся Ирландия. Местность вокруг была каменистая, лишь кое-где мелькали в расщелинах кустики скудной растительности.

— Здесь, — объявила Оксана, притормаживая. — Выходите из машины и внимательно смотрите. Обратите внимание — двигатель я заглушаю, вот, даже руки с руля убрала.

Мы послушно вышли, уставились на машину и не поверили своим глазам — незаведенный автомобиль медленно ехал вверх по склону.

— Как? — не поверил Женька. — Это же противоречит законам физики.

— Вот, — усмехнулась довольная произведенным эффектом Оксана, — такое место волшебное.

— Наверное, это обман зрения, — не унимался он. — Кажется, что дорога идет вверх, а на самом деле вниз.

— Не знаю, — развела руками она. — Это место даже ученые изучали и пока никакого объяснения найти не смогли.

— Магнитная аномалия, — предположила Женькина мама. И без перерыва воскликнула: — Ой, овца!

— Кто овца? — немедленно заинтересовался Женька, красноречиво посмотрев на меня.

— Я бы попросила… — начала я и тут сама увидела овцу, мирно жевавшую придорожную траву и косившую на нас круглым выпуклым глазом.

— А почему у нее на спине синее пятно? — поинтересовался Женька.

— Это фермеры свой скот метят краской, — пояснила Оксана и позвала нас: — Ладно, садитесь обратно, прокатимся до вершины холма.

Оставив машину на стоянке, дальше мы пошли пешком. Я явно погорячилась, надев легкую ветровку, — ветер здесь был сильнее, а солнце, ярко светившее утром, сейчас скрывалось за низкими рваными облаками. В ноги даже сквозь мокасины врезались мелкие камешки, но скоро я перестала замечать неудобства, настолько удивительно выглядела местность вокруг: громоздились огромные валуны, кое-где между ними журчали и падали невысокими водопадами родники, а из расщелин выбивались низкие кустики с метелками бледно-сиреневых цветов.

— Это же вереск! — остановилась я.

— Не знаю, я в ботанике не силен, — съязвил Женька.

— При чем здесь ботаника? Есть такая поэма Роберта Льюиса Стивенсона — «Вересковый мед».

— Стивенсона? — переспросил он. — А я думал, он один «Остров сокровищ» написал.

— Ты не только в ботанике, ты еще и в литературе не силен, — вздохнула я. — Например, он написал еще «Приключения принца Флоризеля» и…

Увидев, что Женьке это название ни о чем не говорит, я прервала лекцию по зарубежной литературе и просто закончила:

— И эту вот поэму:

Из вереска напиток

Забыт давным-давно,

А был он слаще меда,

Пьянее, чем вино.

— Ты наизусть знаешь? — поразился он.

— Только начало, — призналась я.

— А про что там дальше? — заинтересовался Женька.

«Зайди в Интернет и почитай», — захотелось ответить мне в отместку за «ботанику», но я, естественно, этого не сделала и послушно рассказала:

— Там король шотландский завоевал некий горный народец, владевший тайной приготовления верескового меда. Осталось из них всего двое, старик-отец и сын. Их привели к королю, и он, угрожая пытками, велел раскрыть секрет приготовления меда. И старик согласился, но прежде попросил утопить своего сына в море, — якобы ему совестно будет при нем раскрывать тайну. Пожелание было выполнено, и тогда старик заявил, что сомневался в сыне, как бы тот не выдал тайну, вот и попросил его убить, а самому ему ничего не страшно и секрет умрет вместе с ним.

— Да-а, — протянул Женька. — И это здесь, в Ирландии, происходило?

— Вообще-то нет, в Шотландии, — призналась я. — Просто пейзаж очень похожий. Только тут моря нет.

— Моря тут сколько угодно, — услышала окончание нашего разговора Оксана. — Вернее, океана. Это же остров!

— Где океан? — оживился Женька.

— Скоро увидим, — пообещала она. — Вы здесь все посмотрели? Тогда поехали.

— Куда теперь? — спросила в машине тетя Ира.

— В один близлежащий городок, там замок красивый и пляж, — ответила Оксана. — Туда как раз дорога вдоль побережья идет.

Море, как пишут в романах, появилось перед нами неожиданно. Только что расстилались за окнами идеальные квадраты полей и пастбищ, и вдруг на горизонте заблестела ослепительно-голубая полоска — когда мы покинули вересковый холм, небо прояснилось.

— Смотрите, море! — закричала я от избытка чувств.

— Океан, — снова поправила Оксана.

— Атлантический, — со знанием дела добавил Женька и победно взглянул на меня.

География всегда была моим слабым местом, поэтому я молча согласилась — Атлантический так Атлантический.

— По новой дороге едем, — заметила Оксана. — Даже навигатор о ней еще не знает, показывает, что мы прямо по морю катим, — кивнула она на экранчик.

Судя по нему, наш путь и правда пролегал прямо по водной глади.

— Здесь часто так, — пояснила Оксана. — Дорог много строится, вот и едешь то по полю, то по морю.

Она остановилась у бетонного пирса, и мы высыпали наружу. Солнце светило обманчиво ярко, однако теплее не стало из-за пронзительного ветра. Он рвал волосы и надувал ветровки, глаза слепил блеск воды, но мы не трогались с места — не отрываясь смотрели, как одна за другой набегают на каменистый берег волны с белыми гребнями.

Изредка такая погода случалась и у нас, и я, когда была маленькой, удивлялась — почему на улице холодно, если светит солнце? Здесь же, похоже, это обычное явление.

— Ну как, насмотрелись? — поторопила нас Оксана. — Поехали, а то времени уже много.

Мы с сожалением погрузились обратно в машину и покатили дальше по извилистой, но идеально гладкой дороге.

У Оксаны зазвонил телефон.

— Номер какой-то незнакомый, — пробормотала она, взглянув на экран, и по-английски ответила: — Hello!

Она долго слушала, а потом вдруг воскликнула:

— О, my God! Itv’s my son!^[9]

Завершив разговор, она начала резко разворачивать машину:

— Возвращаемся в город. Из гарды звонили, Максима задержали.

— Откуда?

— У них тут полиция называется «гарда», — пояснила Оксана. — Вот подлец! Ну он у меня получит! В гарду он попал! Уж извините, не получится сегодня замок посмотреть. Хотя они мне сказали: «Если у вас сейчас нет возможности приехать, мы его подержим до вечера».

— А может, пусть лучше подержат? — по-своему отреагировала Женькина мама. — Чтобы был урок.

— Нет уж, — стиснула зубы Оксана. — Я ему сама такой урок задам — никакой гарде и не снилось!

Мы лихо вкатили в город и домчали до «гарды». Оксана выскочила из машины и побежала внутрь, а мы остались осматривать площадь, которую окружали симпатичные двухэтажные домики.

— «Паб», — прочитал на одном из них вывеску Женька и подмигнул мне. — Надо будет сходить.

— Я тебе схожу в паб! — услышала его слова тетя Ира. — Впрочем, тебя туда и не пустят, — ехидно заметила она. — Оксана рассказывала: здесь всем, кому до восемнадцати, вход в питейные заведения запрещен. Так что обломись, — совсем по-детски закончила она.

— Как же? — расстроился он. — Побывать в Ирландии и не сходить в паб, не попробовать настоящий «Гиннесс»? Да меня все засмеют!

— Какой еще «Гиннесс»? — округлила глаза его мама. — Между делом я узнаю, что мой сын пьет пиво?!

— Да какое пиво, мам, — с досадой отозвался Женька.

— Откуда же ты знаешь про «Гиннесс»?

— Про «Гиннесс» все знают, — возмутился он. — И еще про ирландский виски.

— Виски? — ахнула она.

— Да расслабься, я прикалываюсь, — махнул рукой Женька, а тетя Ира заметила:

— Смотрите, идут!

На пороге гарды показалась Оксана в сопровождении хмурого русоволосого парня — по виду нашего с Женькой ровесника.

— Этот Максим с детства Оксане столько проблем доставляет, — наблюдая за ними, рассказала тетя Ира. — Вечно с какой-то шпаной водился, болтался по непонятным местам… И здесь, видимо, за ум не взялся.

— А ты знаешь Максима? — поинтересовалась я у Женьки. — Он ведь тебе родственник, какой-то там брат?

— Видел когда-то, — буркнул он. — В сопливом детстве. Ничего уж и не помню.

— Ой, а теперь ты большой и страшный!

— Здравствуй, Максим, — поприветствовала его тетя Ира. — Как ты вырос!

Максим переминался с ноги на ногу, не выказывая никакой радости от встречи с родственниками.

— Садись в машину, — приказала ему Оксана, забыв провести церемонию знакомства.

Тот сел к нам на заднее сиденье и угрюмо представился:

— Максим.

— Нина, — пискнула я.

С Женькой они обменялись рукопожатием и довольно прохладными братскими объятиями. Так как Максим открыл дверцу и сел с моей стороны, мне пришлось подвинуться на середину. Я втиснулась в спинку сиденья, мечтая съежиться до размеров Алисы, выпившей уменьшающего зелья. Меня даже через куртку нервировало прикосновение его голой руки — парень, несмотря на более чем прохладную погоду, был в одной футболке, — смущал горький запах незнакомой туалетной воды. Я так старалась стать незаметнее, что пропустила несколько вдохов и заметила это, только когда мне перестало хватать воздуха.

— Из супермаркета они что-то стащили! — все-таки не дотерпела до дома Оксана.

Это меня спасло — я судорожно выдохнула и немного пришла в себя. Отдышавшись, я осторожно огляделась по сторонам — кажется, Женька ничего не заметил, а Максим и подавно не обращал на меня внимания.

— У нас что, дома есть нечего? — патетически вопросила мама виновника торжества.

— Я ничего не брал, — буркнул тот.

— А кто брал?

Максим промолчал, и Оксана продолжала:

— Это все твой дружок Джон, вечно он тебя на пакости подбивает! Ты пойми — ему ничего не будет, а нам через год на ирландский паспорт документы подавать! Не получишь паспорт, будешь жить в России!

Женька еле слышно хмыкнул, а мы обменялись красноречивыми взглядами: оказывается, жить в России — это страшилка и наказание.

— Ну и буду жить в России, — мрачно отозвался Максим. — Сдалась мне твоя Ирландия!

— Ах так! — взвилась Оксана. — И это после всего, что я для тебя сделала? Работаю ради вас на двух работах, и никакой благодарности! Да ты хоть знаешь, сколько я за твою школу денег заплатила? И ты после этого говоришь, что…

До дома мы доехали под аккомпанемент разнообразных Оксаниных доводов и односложных ответов ее сына.

— Есть будешь? — все-таки смягчилась она, когда мы переступили порог.

— Нет, — буркнул Максим, скрываясь в своей — то есть на время их с Женькой — комнате.

— Ты, значит, в супермаркете поел? — по новой завелась она.

Слушать семейные разборки было неприятно и неудобно, но Оксану, похоже, такие мелочи не смущали. Или она считала нас своей семьей и не находила нужным сдерживать распирающие ее эмоции.

— Ну вот и что с ним делать? — риторически вопросила она у Женькиной мамы, и та ответила в своей неподражаемой манере:

— Да ремня ему хорошего, что на оболтуса любоваться?

— Как же, — вздохнула Оксана. — У них с этим строго! Могут и ребенка отнять, если он пожалуется на жестокое обращение.

— Вот и пусть отнимут, — засмеялась тетя Ира. — Прочувствует, каково без мамы жить.

— Тебя тоже так воспитывали? — шепотом спросила я у Женьки.

— Как?

— Ну, ремнем.

— Да иди ты, — отмахнулся он.

— Сам иди, — обиделась я. — К своему драгоценному четвероюродному братцу. В следующий раз вместе грабить магазин пойдете.

— И пойдем, — пообещал Женька, удаляясь в апартаменты Максима, которые тот с ним временно делил.

А я осталась с их мамами, как настоящая пай-девочка.

Примечания

8

Овес (англ.).

9

Боже мой! Это мой сын! (англ.)