Мой ирландский хулиган

Анна Антонова, 2013

Побывать на острове вечной весны, как называют Ирландию, мечтают многие. Нине и Женьке повезло, на летних каникулах они отправились в гости к дальним родственникам. Маленькая страна встретила их не только живописными ландшафтами, но и проливными дождями и ледяным северным ветром. Правда, промозглая погода не помешала разгореться нешуточным страстям: Женька почему-то начал ревновать Нину, Нину кто-то неожиданно поцеловал в темноте, а Максим, брат Женьки, у которого они остановились, кажется, влюбился…

Глава 1

Первая встреча

— Do you have a letter?^[1] — сказал пограничник.

Мы с Женькой переглянулись — распечатать приглашение от его тети мы не догадались, беззаботно решив, что визы будет достаточно.

Женька молчал — собственно, поэтому пограничник в нарушение правил подозвал к окошку еще и меня. Я срочно активировала в голове английский — не думала, что он понадобится мне так скоро! — и сочинила целых две фразы:

— We didn’t know we must have it. We are going to visit my boyfriend’s aunt^[2].

Выговорив это, я ужаснулась — какой еще boyfriend, надо же было сказать просто friend! Но мой промах, похоже, остался незамеченным — пограничник спросил координаты тети, и Женька написал на поданном ему листочке имя и телефон. Ирландец пощелкал клавишами и попытался развернуть к нам монитор:

— Is this Oksana?

Провод отошел, и монитор погас. Он сделал еще одну попытку, а потом взялся за телефон:

— Is this Oksana? Where are you? In the Dublin airport?^[3]

Видимо, ответ его удовлетворил — он проштамповал наши паспорта и наконец пропустил нас в Ирландию. Вскоре к нам присоединилась Женькина мама, с которой уже не возникло никаких проблем.

— Уф, — выдохнул Женька. — Что это было?

— Боятся иммигрантов, — пояснила тетя Ира. — Поэтому проверяют.

— Хорошо проверяют, — хмыкнул он. — А если Оксана не в аэропорту?

На одной из дверей нам встретилась табличка на непонятном наречии — «Oifig dunta» и ниже английский перевод — «The office is closed»^[4].

— Вот уж воистину, — хмыкнул Женька. — Ойфиг дунта!

— Наконец-то! — всплеснула руками Оксана. — Почему так долго? Мне уже пограничник звонил!

— Поэтому и долго, — пояснил Женька. — Не хотели к вам пускать. А еще у него монитор не работает…

— Он спросил, жду ли я гостей, — продолжала она. — Я вас назвала, а фамилию Нины не помню! Но он уже не стал ждать… Ладно, пойдемте в машину! — спохватилась она.

Мы загрузили чемоданы в багажник, устроились на сиденьях, и наше путешествие началось.

Дождь начался внезапно. Только что за окнами машины было темно, но тихо, и вдруг яростно забарабанили по стеклам капли, зашумел настоящий ливень. Мы с Женькой завертели головами и одновременно заговорили:

— Это что, дождь?

— Вот так сразу?

— Да, — усмехнулась сидевшая за рулем Оксана. — Привыкайте! У нас тут и не такое еще с погодой бывает.

Через несколько сотен метров дождь так же внезапно кончился — мы даже успели заметить на дороге границу между мокрым и сухим асфальтом.

— Мы под тучкой, что ли, проехали? — задрал голову Женька, словно хотел увидеть тучку на потолке машины.

— Похоже, — пришлось отозваться мне, потому что никто не торопился ему отвечать — Оксана была занята разговором с Женькиной мамой, сидевшей рядом с ней на переднем сиденье.

— А Серега Синицын, не знаешь, женился?

— Женился, развелся и снова женился, — усмехнулась тетя Ира.

— Ну вот, — расстроилась Оксана. — А говорил, что никогда, что всю жизнь будет меня ждать…

— Никогда не говори «никогда», — философски заметила Женькина мама, и та согласилась:

— И не говори! Мужчинам вообще верить нельзя!

— Слышал? — Я не упустила момента подпустить шпильку и легонько толкнула Женьку локтем. — Вам верить нельзя!

— Не верь, — невозмутимо пожал плечами он.

— Вот мой нынешний… — продолжала Оксана.

Я смутилась — не привыкла, чтобы взрослые запросто обсуждали при мне личную жизнь, — но не будешь ведь затыкать уши. Поэтому я просто придвинулась к стеклу и стала без особых успехов всматриваться в пейзаж за окном.

Оксана была двоюродной сестрой Женькиной мамы, а его, соответственно, троюродной тетей. Я знала это так хорошо, потому что в посольстве от них потребовали составить родословное древо — других бумаг, подтверждающих родство, попросту не оказалось. Хотя Женька уверял: увесистого пакета документов, который мы собрали, хватило бы не то что без родословного древа, но и без Оксаниного приглашения — если бы у нас была забронирована гостиница, конечно. Но так как ехали мы не в гостиницу, а к ней домой, пришлось Женьке сидеть и рисовать на компьютере красивую табличку с именами членов своей семьи, напоминающую королевские династии из учебника истории.

А началось все с того, что Оксана, уже довольно давно перебравшаяся жить в Ирландию, заскучала вдали от родины и начала приглашать к себе родственников. Дошла очередь и до тети Иры с Женькой, видевшим троюродную тетку от силы несколько раз, да и то в нежном возрасте, о котором обычно остаются весьма смутные воспоминания.

Приглашала она и мою маму, с которой была знакома через тетю Иру, но та не смогла взять отпуск и отпустила меня одну под ее ответственность. То есть я сейчас так легко говорю — «отпустила». Подозреваю, что маме это стоило немалых душевных мук, и только вера в тетю Иру, за долгие годы дружбы ставшую почти родной, позволила ей разрешить мне поехать с ними.

— А Ирландия — это ведь часть Англии? — спросила я тогда у Женьки.

— Нет. — Он настолько удивился, что даже не проехался на тему моего географического кретинизма. — Вполне самостоятельное государство.

— Но как же, — упорствовала я, — мы в школе на английском проходили — «Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии».

— Так то Северная. Вообще Ирландия — остров. И его северная часть принадлежит твоему любимому Соединенному Королевству. Которое, как известно, состоит из Англии…

— Шотландии и Уэльса, — подхватила я. — Мы это тоже проходили.

— «Проходили!» — передразнил он. — Видимо, совсем мимо прошли!

— Ты уже цитируешь училок? — ехидно осведомилась я. — Наша англичанка именно так любит говорить.

— Вот, — не смутился Женька. — Даже преподавательница говорит, а ты не слушаешь.

— А ты, можно подумать, всегда слушаешь!

— Ирландия долгое время была под властью Англии, — не стал продолжать глупую перепалку Женька. — Освободилась только в двадцатом веке.

— Да-да, припоминаю, в новостях рассказывали про какие-то взрывы, — вспомнила я.

— Это ИРА, — пояснил Женька. — Ирландская республиканская армия. Они до сих пор борются за присоединение к Ирландии ее северной части. К сожалению, не всегда законными методами.

Погрузившись в воспоминания, я не сразу заметила, что в свете дальних фар мелькает полосатый жезл. Бросив беспокойный взгляд по сторонам, Оксана начала притормаживать, одновременно прижимаясь в обочине.

— Этого только не хватало! — бормотала она. — Откуда он тут взялся! У вас паспорта далеко? Там все в порядке?

— Конечно, — заверила Женькина мама.

Это был странный вопрос, учитывая, что не далее как два часа назад мы благополучно — хоть и не без приключений — прошли паспортный контроль в аэропорту, но все равно мы невольно напряглись и замолчали. А вдруг пограничник все же что-то заподозрил и сообщил в полицию?

— Hello, mam^[5], — козырнул полицейский, когда Оксана остановилась и опустила стекло со стороны водителя.

Это все, что я смогла понять, — дальнейшая беседа на английском ускользнула от меня, как я ни старалась разобрать хотя бы отдельные слова. Это слегка настораживало — неужели все мои знания годятся только на то, чтобы отвечать на пятерки у школьной доски?.. Додумать эту мысль я не успела — полицейский, улыбаясь, пожелал нам всего наилучшего. Оксана ответила ему тем же, но, едва мы тронулись с места, посетовала:

— Заболталась с вами и скорость превысила. На шестьдесят евро штрафа попала!

— «Hello»? — удивилась я. — А разве «здравствуйте» — это не «How do you do»?^[6]

— Так уже никто не говорит, — усмехнулась Оксана. — Только в учебниках осталось.

Происшествие со штрафом на время омрачило нашу поездку, но Оксана, похоже, была не из тех, кто долго расстраивается, и через минуту они с тетей Ирой возобновили разговор об общих знакомых.

Женька и я, забытые на заднем сиденье, невольно слушали их, потому что сами молчали. Мы с ним были знакомы тысячу лет, с самого детского садика, и провели вместе столько времени, что уже давно не испытывали никакой неловкости, даже если вовремя не находилась подходящая тема для разговора.

Это была наша вторая совместная поездка, первая состоялась прошлым летом, когда наши мамы купили путевки в Скандинавию. Холодное Балтийское море, по которому мы путешествовали на пароме, сказочные башни Стокгольма, завораживающие норвежские фьорды, — все это подействовало на нас странным образом: мы с Женькой решили, что между нами может быть нечто большее, нежели просто детская дружба^[7]. Но потом мы вернулись домой, флер романтического путешествия и сопровождающего его курортного романа развеялся, и мы мало-помалу вернулись к обычной жизни — каждый к своей.

Это не значило, что мы перестали общаться, — дружбу наших мам никто не отменял. Поэтому мы по-прежнему встречались на семейных праздниках, не возражали, когда за столом мамы по старой памяти усаживали нас рядом, и спокойно обменивались новостями. Я знала, что всегда могу обратиться к Женьке, если у меня вдруг откажется подключаться к Интернету компьютер, а он, в свою очередь, в любое время мог рассчитывать на качественное сочинение.

О промелькнувшей между нами искре мы, не сговариваясь, предпочитали не вспоминать, словно ничего и не было. Ничего и в самом деле не было — просто один раз поцеловались, да и то как-то не по-настоящему. А объятия — друзья тоже обнимаются, что тут такого?..

— Подъезжаем к городу, — сказала Оксана. — Скоро будем на месте.

— А вы в центре живете? — поинтересовалась тетя Ира.

— Нет, в центре тут вообще никто не живет, это не принято, — усмехнулась та. — Там в основном только магазины, кафе, офисы, музеи всякие… А живут люди в коттеджных поселках.

— Что же у вас, совсем многоэтажек нет? — наконец прорезался Женька.

— Есть несколько, — ответила Оксана. — Но основная масса все же живет в домах. Да что я рассказываю, скоро сами увидите.

За окнами стояла темнота, поэтому увидеть что-либо было затруднительно. Но мы послушно всматривались в мелькающие силуэты старинных зданий, остатки разрушенных крепостей, мост над неширокой речкой… Вскоре мы покинули центр города и порулили к столпившимся вдали ульям — так издалека выглядели освещенные фонарями ровные ряды одинаковых домов.

— Бишопс Филд, — оживился Женька, заметив указатель. — Я это название давно запомнил, еще когда документы на визу заполняли.

— Какое поле? — не смогла полностью перевести я.

— Епископское, — с видом глубокого превосходства отозвался он. — Все забыла, да?

— А я и не знала, — не поддалась на провокацию я. — Зачем мне такие специфические знания? Сам-то, наверно, в играх своих любимых ими обогатился?

— Я вообще много слов благодаря играм знаю, — не стал отпираться Женька.

— Значит, не пропадешь за границей, — съехидничала я. — Всегда сможешь поддержать беседу о епископах, кузнецах, единорогах, гномах и… кто там у вас еще?

— Кстати, а что это за странные надписи везде? — обратила внимание Женькина мама.

— Тут все указатели и вывески продублированы на ирландском, — пояснила Оксана. — У них действует программа по возрождению ирландского языка, а то его сейчас почти никто не знает, все на английском говорят.

— Это из-за многовекового владычества Англии, — с умным видом добавил Женька, но развить тему не успел.

— Выходим, — скомандовала Оксана, и увлекательная беседа прервалась сама собой, чему я была только рада. Препираться подобным образом мы могли если не бесконечно, то очень долго — пока кому-нибудь, чаще всего мне, не надоедало.

Мы выгрузили из багажника чемоданы и гуськом прошли в дом. Там было нисколько не теплее, чем на улице, где тоже ничего не напоминало, что на дворе июль.

— Летом мы отопление не включаем, — сообщила Оксана, заметив, как я поежилась. — Здесь все на электричестве, поэтому получается очень дорого.

— Ничего, — преувеличенно бодро отозвалась я. — Я читала, что самая здоровая температура в помещении — восемнадцать градусов.

— Вот у нас тут и есть восемнадцать градусов.

— Да… — растерянно протянула я, не ожидавшая, что мое пожелание сбудется буквально.

— Мы пробовали включать отопление — дети сразу начинали болеть, — пояснила она. — Такой вот парадокс.

— Кстати, где они? — оглянулась Женькина мама.

— Маша сейчас в Ростове, у бабушки в гостях, Максим у друга ночует.

— А старший Максим?

— Старший сейчас работает в другом городе, — глуховато отозвалась Оксана, и больше Женькина мама ни о чем не спросила.

— Раздевайтесь, мойте руки, сейчас будем ужинать, — бодро воскликнула хозяйка дома.

Мы сняли куртки, хотя делать этого совсем не хотелось, и по очереди отправились в ванную комнату. Я надеялась хотя бы согреть руки, но из крана хлынула ледяная вода. Кое-как сполоснув их, я снова вышла в столовую, представлявшую собой единое целое с кухней. Еще на первом этаже располагалась небольшая гостиная с камином, а прихожая практически отсутствовала — почти сразу от входной двери начиналась лестница на второй этаж.

— Пока ешьте салат, — сказала Оксана, — а я погрею соус с синенькими.

«Почему соус? — удивилась я про себя. — К какому блюду? Не к салату же? И кто такие синенькие?»

Задавать свои вопросы вслух я, естественно, не стала, молча приступив к салату. После ужина в самолете прошло уже прилично времени, и есть давно хотелось, но мой энтузиазм быстро угас — салат был из холодильника, а замерзнуть еще сильнее не хотелось.

Наконец Оксана подала загадочный «соус», оказавшийся не чем иным, как тушеной картошкой с мясом. Загадка «синеньких» тоже решилась банально — ими оказались обыкновенные баклажаны.

— Очень вкусно, — похвалила я, наконец начиная согреваться, и все же не удержалась от вопроса: — А почему соус?

— Не знаю, — пожала плечами Оксана. — У нас это блюдо так называется.

— «У нас» — это в Ростове, — пояснил мне Женька. — Я дома уже слышал, поэтому не удивляюсь.

— А я в первый раз, — призналась я, интуитивно поняв, что тему «синеньких» развивать не стоит.

— Устали, наверно? — проницательно поинтересовалась Оксана после ужина — когда мы закончили есть, была уже глубокая ночь. — Пойдемте наверх, я покажу, где кто будет спать.

Женькина мама устроилась в комнате Оксаны, сам Женька стал временным соседом ее сына Максима, мне же досталась комната Маши. Когда я шагнула за порог, у меня в глазах зарябило от розового цвета — я словно попала внутрь домика Барби.

— Наконец-то почувствую себя принцессой, — пробормотала я, оглядывая кровать с воздушным пологом.

Женька, тащивший снизу мой чемодан, хмыкнул, но от комментариев воздержался. Так началось наше путешествие в Ирландию.

Примечания

1

У вас есть письмо? (англ.)

2

Мы не знали, что надо его взять. Мы едем навестить тетю моего парня (англ.).

3

Это Оксана? Где вы? В дублинском аэропорту? (англ.)

4

Офис закрыт (англ.)

5

Здравствуйте, мэм (англ.).

6

Дословно — «Как вы поживаете?». Отвечать полагается этой же фразой.

7

Читайте об этом в повести Анны Антоновой «Девушка лучшего друга».