Гроза

Анна Анатольевна Андронова, 2023

Представьте: однажды утром вы просыпаетесь и обнаруживаете, что снова молоды и все, кого вы любили и потеряли, вернулись…

— В ближайшие сутки ожидается резкое ухудшение погоды. Только что МЧС разослало экстренное сообщение: на город надвигаются гроза, сильный ветер и ливневые дожди.

Только этого мне и не хватало!

Я стояла посреди запруженной людьми платформы пригородного сообщения и обеспокоенно смотрела на небо. В обеих руках — по увесистой сумке, за плечами — рюкзак. Если польет дождь, я даже зонт раскрыть не смогу: мне просто не хватит рук, чтобы его держать. А уж от ливня и никакой зонт не поможет.

И угораздило же собраться на дачу аккурат в ливень с грозой!

— По прогнозам синоптиков Росгидромета, в период с 16 до 5 часов утра ожидаются гроза, дождь, усиление ветра, — повторила диктор.

Небо, к счастью, пока было ясное, но уже мелькали легкие серые тучки.

Я с надеждой бросилась к подходившей к платформе электричке. Авось, получится пересидеть ливень в ней, пока буду в дороге.

Я в прошлом году под такой попала. Вымокло все: платье, рюкзак, сумки, все, что было в сумках и рюкзаке, включая паспорт и купюры в бумажнике. Паспорт потом пришлось сушить, но штамп на странице с пропиской все равно остался размытым и теперь, подавая паспорт в банке или госучреждении, я каждый раз боюсь, что его объявят недействительным.

Двери электрички распахнулись, и мимо меня бодро поплыл оживленный поток людей. Впрочем, тех, кто хотел в пятницу вечером уехать из города, было намного больше. У дверей едва не началась свалка. Кто-то даже подбегал к окнам и закидывал вещи на освободившиеся места, чтобы занять их первыми. Гроза, похоже, никого кроме меня не смущала.

Если бы у меня был новый дом с хорошей проводкой и громоотводом, я бы, видимо, тоже не горевала. Но у меня дом такой старый и ветхий, что покойный отец сломя голову бежал отключать свет, едва начиналась гроза. Не дай бог, молния ударит!

Потом папа умер, и мы выключать свет при каждой грозе перестали. Мама, правда, порывалась по старой памяти, но я так рассудила, что старые пробки лучше лишний раз не трогать.

А теперь я и вовсе единоличная хозяйка всей дачи…

Пассажиры наконец покинули электричку, и народ бодро хлынул внутрь — занимать места получше. Никогда не понимала, зачем взрослым людям непременно надо сесть у окна. Я-то сама люблю садиться с краю: и посвободнее, и солнце меньше печет, и из кондиционера над головой приятно дует.

Вот и сейчас нашла такое местечко, закинула сумки на верхнюю полку и достала смартфон.

«Что делать во время грозы?» — спрашивал заголовок в новостях часа.

«Если вы находитесь в доме, закройте окна и дымоходы, отключите радио и телевизор, держитесь подальше от электропроводки, не пользуйтесь телефоном».

«А если не в доме?» — грустно подумала я.

Я посмотрела на небо за окном электрички: легкие серые тучки уже превратились в плотные темные облака; солнце исчезло.

Скорее всего, дождь хлынет аккурат, когда выйду из электрички. Я ведь «везунчик».

С самого детства мне не везло.

Не любишь детский сад — так вот иди-ка ты туда на пятидневку. А летом на три месяца с садом на дачу.

Папу отправляют в командировку за границу? Другие поедут с женами и детьми, а твой папа — один. Ты останешься дома.

Нет, и в кино не снимешься, как мечтаешь, хотя и будешь ходить в драмкружок, и в конкурсах чтецов участвовать.

Электричка наконец тронулась. За окном проплыла платформа, пути, забор, дорога. По дороге, почти вровень с электричкой, катил новенький «Джип». За рулем сидела женщина примерно моих лет, под пятьдесят, а на заднем сиденье прилипли к окнам двое мальчиков и девочка.

«Внуки, наверное», — с завистью подумала я.

И вздохнула, вспомнив, как в юности мечтала выйти замуж и родить детей.

Но это только в кино мужчины говорят «вместе навсегда» и «выходи за меня», а в жизни-то только и слышишь «поехали ко мне» да «можно я приеду к тебе».

Хотя другие вот замуж выходят и рожают детей, не везет только мне.

Особенно мне нравился сосед по даче, Женя, ну прямо вылитый греческий бог: высокий, статный, косая сажень в плечах, светлые кудри и голубые глаза, — в Голливуде он был бы нарасхват.

Да и зарабатывал, по слухам, неплохо. Вот только на меня он не обращал никакого внимания, даже не здоровался.

Ну, разумеется, это только в кино на Золушку может запасть принц, а то и сразу два, в жизни так не бывает.

Потом его родители дачу продали, и она переходила из рук в руки, пока не очутилась у нынешних хозяев: семейной пары с двумя донельзя избалованными подростками, искренне верящими, что весь мир вертится вокруг их высочеств, поэтому можно посреди ночи привести шумную компанию, ржущую, как стадо гиен, а днем включить музыку на полную громкость.

Увы, сейчас таких много.

Будто в ответ на мои мысли сидящий чуть впереди молодой парень взял в руки смартфон и на весь вагон зазвучал громкий голос диктора:

— Молния бьет в самую высокую точку на своем пути. Поэтому запомните: если гроза застала вас в поле, нельзя прятаться под высоким деревом, особенно одиноко стоящим. Нельзя также купаться в водоемах…

Я выглянула в окно: дождя пока не было, но почти черные тучи, казалось, уже касаются проводов и крыши электрички.

А вот с соседями с другой стороны поначалу повезло: там жили муж с женой, Бэлла Александровна и Сергей Антонович, уже пожилые, одинокие, относившиеся ко мне почти как к внучке. Всегда спросят как дела, расскажут о своих нехитрых стариковских заботах, помогут по мере сил, угостят чем-нибудь вкусненьким. Родные бабушки-дедушки у меня умерли рано, и я с удовольствием тянулась к соседям.

Их единственный сын умер, но осталась маленькая внучка, Катенька, светловолосая, голубоглазая, похожая на куколку. Она гостила у них каждое лето. Но в десять лет девочка поехала кататься на велосипеде и попала под машину, управляемую пьяными подростками. Ее успели довезти до больницы, там она на третий день и скончалась.

Перед смертью ей вдруг стало лучше, спала державшаяся все эти дни температура, и соседи решили, что Катенька выкарабкается. Но внучка умерла, и они разом сдали, будто надломились…

Бэлла Александровна умерла первой. В тот год из леса на участок прилетел филин и уселся прямо на парник. Вот и не верь после этого в приметы.

К сожалению, после смерти старичков родственники дачу продавать не стали, но и сами не ездят, — так и стоит заброшенная, заросшая травой; дом — с провалившейся крышей.

— Спрячьтесь в укрытие, сухую яму, траншею…

Назойливый голос диктора выдернул меня из воспоминаний.

До чего невоспитанная молодежь пошла, однако! Мы такими не были.

Хорошо, что мне выходить скоро.

Впрочем, и моя дача выглядит лишь чуточку получше: тоже все заросло, дом покосился, фундамент уехал куда-то вбок. Раньше ведь всем папа занимался, я только отдыхать приезжала, а когда он умер, вдруг выяснилось, что траву надо бесконечно косить, чрезмерно разросшиеся кусты и деревья спиливать, а старый дом каждый год ремонтировать.

И почему-то даже сейчас, когда я стала безработной, и, казалось бы, времени море, у меня до всего этого руки не доходят.

Наконец объявили мою станцию. Я подхватила рюкзак, сумки и пошла к выходу.

Спрыгнув на платформу, я первым делом посмотрела на небо: тучи угрожающе темнели совсем низко, но дождя так и не было.

Похоже, до дачи добраться успею.

Хотя еще надо заглянуть в привокзальный магазинчик.

Холодильника на даче давно уже нет, старенький ЗИЛ на 127 вольт теперь служит хранилищем старых тарелок и кружек с отколотыми краями, — так что придется довольствоваться пластиковыми безвкусными йогуртами, которые можно хранить по полгода при комнатной температуре, лапшой Доширак, кашами быстрого приготовления и печеньем с чипсами.

Можно, конечно, купить новый холодильник, но тогда придется менять всю проводку, иначе наделаешь пожар.

В общем, куда ни кинь — везде клин.

Нагрузившись продуктами и водой, я медленно побрела к видневшимся невдалеке воротам СНТ.

И зачем вообще сюда езжу?

Копаться на грядках не люблю, возня с цветами-садом-огородом никогда меня не привлекала.

В доме, на участке вечно что-то ломается, надо чинить или как-то приспосабливаться.

Всюду тучи настырных комаров; когда сижу на летней кухне, со стороны может показаться, что я не ем, а что-то смотрю и без конца аплодирую — хлопок за хлопком. Спокойно поесть просто невозможно.

Туалета в доме нет, он оборудован на другом конце участка, как полагалось по закону в советские времена. Ну, для маленьких нужд ночью еще можно использовать ведро, а вот по большой нужде, если приспичит, приходится идти в заветную кабинку в кромешной тьме и опять под непрерывный комариный звон…

Слава богу, успела!

Я с облегчением бросила сумки на траву и открыла калитку.

Тут же налетели комары, в ушах зазвенело, в ноги будто впились иголки.

Отмахиваясь от настырных насекомых, я скрылась в доме, плотно закрыв за собой дверь.

Теперь надо прибраться, разложить вещи и поужинать.

Я надеялась, что соседей не будет, но, увы, первое, что я услышала, войдя в дом — это громкую музыку и гнусавый голос очередного новомодного певца.

Иногда попадаю на таких, включая телевизор: какой-нибудь неряшливо одетый страшный детина, кривляясь и размахивая руками, как ветряная мельница, что-то бормочет себе под нос — это сейчас называется музыкой.

Неужели мне придется слушать эту дребедень до глубокой ночи?

Я взяла пустое ведро и направилась к крану в углу сада.

На соседнем участке, судя по всему, шла вечеринка: оттуда слышались громкие голоса и доносился вкусный запах свежеприготовленного шашлыка.

Неожиданно сбоку в кустах что-то зашуршало и вокруг меня с громким лаем начала крутиться средних размеров дворняга, немного смахивающая на овчарку.

Я испуганно замерла: еще не хватало, чтобы в довершение всех бед меня покусала соседская собака.

Как она здесь оказалась?

Я загремела ведром, стараясь напугать пса.

С соседнего участка донесся громкий радостный смех.

Так и есть: сетка-рабица снизу чуть отогнута, а за ней, уплетая шашлык, стоят соседские дитачки и веселятся, наблюдая, как я скачу и размахиваю ведром, пытаясь отбиться от их собаки.

— Послушайте! — крикнула я. — Уберите собаку!

В ответ донесся новый взрыв хохота.

Мое терпение лопнуло, и я взмахнула ведром, целясь прямо в собачью морду.

Пес ловко отскочил в сторону.

— Что ты делаешь? — раздался истерический визг.

Так и есть: рядом с подростками возникла полная неряшливая тетка неопределенного возраста, с бутылкой пива в руках.

— Уберите, пожалуйста, собаку! — стараясь быть предельно вежливой, попросила я.

— Тебе надо — ты и убирай! — отрезала соседка, отхлебывая пиво.

— Отлично!

Я снова махнула ведром и на этот раз попала прямо по морде. Пес взвизгнул, заскулил и мигом умчался обратно на свой участок.

— Ах, ты, сволочь такая!

Ну, на самом деле она выразилась по-другому, но я такую лексику не употребляю.

Набрав воды, я ушла в дом, но еще долго до меня доносились истошные вопли соседки.

Мне хотелось завалиться на диван и разрыдаться, но надо было заниматься уборкой.

Это занятие всегда наводит на меня тоску: начинаешь думать, что вот тут надо бы покрасить пол, а здесь — починить просевший фундамент. Надо покрасить и подремонтировать окна, сменить проводку, крышу.

Покосить траву, срезать люпины.

Хорошо, родители не видят, во что превратился наш участок.

Я стояла у окна и чуть не плакала.

Трава почти по пояс, искривившиеся старые полусухие деревья, заросшие грядки, на которых когда-то зеленели огурцы, помидоры, горох, морковь, редиска, картошка.

Мы не сажали только капусту: ее вечно грызли какие-то гусеницы.

Забор с одной стороны завалился набок; хорошо, что соседи с той стороны сюда не ездят.

Этот тот самый участок, где жили те добрые старички; теперь он выглядит еще хуже моего.

Хорошо, они тоже не видят, что дом, некогда напоминавший нарядный теремок, совсем выцвел и сгнил, крыша провалилась; и всюду трава в человеческий рост, в которой иногда с трудом можно отыскать чахлые стебельки цветов, посаженных прежней хозяйкой…

После уборки я обычно садилась ужинать.

Когда я была моложе и еще работала, это был самое радостное и многообещающее событие недели: чай с вкусной булкой и предвкушением выходных с кучей свободного времени.

Высплюсь, начитаюсь-напишусь, посмотрю какой-нибудь залипательный фильм. Особенно мне почему-то нравились старые фильмы с молодым Аленом Делоном. Жаль, что мы с ним разминулись во времени.

Хотя, можно подумать, если бы я была его ровесницей, мы бы познакомились.

Но теперь уже год моя жизнь — это сплошной выходной. Спи, читай — не хочу.

Но, странное дело, теперь я вдруг стала скучать по работе.

Причем до такой степени, что завелась у меня привычка прогуливаться около Новодевичьего монастыря, рядом с которым работала, а потом идти пешком домой, как обычно шла после работы, и воображать, что иду с работы!

И сразу становится спокойнее, что ли.

Жизнь четко распланирована, понятна, предсказуема. В конце месяца на карту придут деньги, не надо беспокоиться о завтрашнем дне.

Странные мы, люди: много свободного времени — плохо, мало — плохо. Если бы мне пару лет назад кто-нибудь сказал, что я все лето буду сидеть на даче, я бы сначала не поверила, а потом бы ошалела от счастья.

И вот лето, я свободна, как птичка, и сижу на даче, а радости никакой.

И ничего не поднимает настроение, даже кофе с любимой булочкой с маком.

Что булочка с маком, когда будущее настолько безнадежно, что туда нельзя заглянуть без содрогания?!

Семьи нет, работы нет и не предвидится, и вообще все туманно.

Зачем жить, к чему?

Чтобы съесть еще сто тысяч булочек с маком, выпить сто тысяч чашек кофе, получить сто тысяч отказов издать мою книгу и еще сто тысяч раз выяснить, что мужчина, который тебе приглянулся, не свободен?

Конец ознакомительного фрагмента.