Хозяйка «Доброй феи» и последний из драконов

Анна Алора, 2021

Чего хотят женщины? Вы скажете: любви. Да, бесспорно, но… Леночка Старосадская, хозяйка агентства "Добрая фея", девушка великого ума и роскошных форм, была замужем целых два раза. И оба раза мужья от нее уходили. Лорд Лайонард Серебряный, глава тайной службы Его Величества, мужчина с пронзительными глазами и статной фигурой, страдал от схожей проблемы. Ну как тут судьбе не свести их вместе? И какая ей разница, если Леночка живет в Москве, а Лайонард – в другом мире?

Глава 4

Лайонард Серебряный

Мужчине стало не по себе. И он сказал громче, но голос повиновался ему с трудом, был хриплым, а горло болело, будто его изнутри долго и упорно скребли железной щеткой.

— Не вижу, — прохрипел он наконец, и тяжело закашлялся.

— Конечно, не видишь, — разозлился не пойми на что придворный алхимик, — я под столом.

Тут Лайонарду удалось максимально сосредоточиться, и он посмотрел на стол. А посмотрев, чуть не открыл рот от изумления. Но не открыл, потому что челюсти болели неимоверно, и любое движение напоминало о том, что вот они, последствия не полностью свершившегося оборота.

Он опять откашлялся, и чуть не хватился за ребра, которые болели ничуть не меньше.

— Но как ты туда попал?! — изумленно прохрипел мужчина, все еще не веря очевидному.

— Так и попал. Сейчас не об этом, — раздался из под стола глухой голос раздраженного и чрезвычайно стесняющегося создавшегося положения льера Конфю, — Вытащи меня, и все.

Лайонард постарался встать на ноги, и в конце концов ему это удалось. Глава Тайной службы стоял и чуть покачивался. А когда он сделал первый шаг, то мужчину мотнуло так, что он едва удержался на ногах.

— Будто первые шаги делаю, — пронеслась мысль, которую он тут же озвучил другу, несмотря на болевшее горло.

Тот глухо хохотнул, тоже отходя от пережитого:

— Первые и есть, Лайон. Ведь у тебя оборот был!

Лайонард, который все еще никак не мог поверить свершившемуся событию, хотел широко улыбнуться, да охнул, скрипнув зубами.

У него болело все тело. Все мышцы, все сухожилия, все суставы. Каждая косточка вопияла о покое. О теплой расслабляющей ванне, о нагретом песочке, в который можно было бы закопаться целиком, чтобы только голова торчала.

— Оборот, что б его, — чуть не выругался мужчина, и тут же попытался поднять руку, дабы от греха осенить себя круговым движением. Не тут-то было. Рука отказывалась подниматься выше локтя, так что лорду пришлось сделать отвращающий знак, как и другу, мысленно.

— Кон, слышишь. Боюсь, тебе придется еще там полежать, друг мой, — с трудом разрабатывая голосовые связки, которым после трубного рева приходилось тоже нелегко, прохрипел Лайонард.

Льер Конфю и сам прекрасно понимал, в каком положении сейчас находился его друг. Читывал в старинных трактатах, благо предки оставили в наследство приличную библиотеку.

Читал придворный алхимик о последствиях оборота, но никогда не представлял, что в итоге будет к ним причастен.

И несмотря на неподходящее место, которое уже успело ему осточертеть, почувствовал радость и гордость от этой причастности.

А почувствовав, вдруг расслабился и сказал более спокойно:

— Что делать, Лайон, что делать. Полежу. Давай, отходи понемногу.

— И вот что, — вдруг вспомнил он, как читал в одном из трактатов, что после оборота чрезвычайно полезны определенного рода движения, — Только постарайся осторожно растягивать мышцы. Помнишь, как мы после боя, бывало, делали?

Еще бы не помнить.

Бои стенка на стенку были излюбленным удовольствием что простого люда, что знати. И оба наших друга считали за честь в них участвовать.

И Лайонард, забыв, что Кон не может его видеть, согласно качнул головой. Мышцы шеи отреагировали моментально, и лорд скривился от боли.

Но тут древняя кровь драконов-защитников наконец показала себя во всей красе. Лорд почувствовал, как она буквально вскипела, и бурным потоком пронеслась по венам и артериям. Стало так жарко, будто мужчина сидел в плавильной печи. Внутри него бушевал пожар. Однако лицо лорда оставалось бледным, только серебристые полоски вдруг стали выпуклыми, и опять засияли.

Дыхание Лайонарда участилось, глаза закатились и он опять тяжело упал на пол.

Льер Конфю, который и переживал за друга, и дорого бы дал, чтобы самому наблюдать происходившую с тем трансформацию, только тяжело вздохнул, отругав себя за эгоистические стремления.

Однако в этот раз Лайонард очнулся куда быстрее, и сел, потягиваясь, как после хорошего, доброго сна. Кон, который, затаив дыхание, прислушивался к происходящему, вздохнул уже облегченно.

— Старая кровь…Слава Туманному, — прошептал он, — Теперь дело пойдет на лад.

И верно.

Лайонард осторожно потянул ноги, руки, и в скором времени встал на ноги. Сделал шаг. Прислушался к себе. Сделал другой. Он чувствовал себя весьма странно, но вот боли не ощущалось. Пожалуй, даже легкость появилась.

По крайней мере, когда он сделал третий шаг и двинулся к мраморному лабораторному столу, движение далось ему значительно легче.

— Кон. Похоже, процесс завершился, — лорд произнес уже довольно громко, а связки мягко поддались, практически придя в нормальное состояние.

Лайонард подошел к столу и решительным движением его приподнял.

Кон, который только и ждал этой минуты, выкатился из-под столешницы и встал на ноги, тяжело дыша.

Лорд же, к глубочайшему изумлению обоих, даже не заметил, что все еще держит тяжеленный и массивный стол практически на весу.

А когда заметил, глаза у него расширились от удивления, и он просто отдернул руки. Тут стол с грохотом приземлился, и по столешнице зазмеилась трещина. И через несколько мгновений он распался на две довольно ровные мраморные части.

Придворный алхимик ахнул, и кинулся к бывшему месту своего заточения.

Лайонард же смущенно стоял в сторонке. Кому, как не ему было знать, сколь дорог этот стол был другу. Своего рода наследство, доставшееся еще от деда.

Пока же Кон гладил поверженную поверхность, горюя о своей потере, к Лайону приходило осмысление произошедших событий.

Леночка Старосадская

Леночка же в это самое время благополучно сидела за столиком, и уже наслаждалась первым глотком утреннего кофе.

Ах, этот глоток, который приносил ни с чем не сравнимое наслаждение.

Эта пенка, посыпанная корицей и шоколадом, ради которой, собственно, девушка и заказывала капучино. Кофе она пила мелкими глотками, наслаждаясь, и с каждым глотком голова становилась все яснее и яснее.

Мысли, тихо спавшие в это раннее утро, потихоньку поднимались на поверхность из глубин.

Леночка решительно отправляла из обратно, потому как давно пришла к выводу, что завтрак — это святое, и никакой мыслительный процесс мешать ему не должен.

Что еще оставалось делать мыслям при наличии такой хозяйки?

Они послушно затихали, соглашаясь немного подождать.

Девушка же взяла ложечку, и с удовольствием съела всю пенку.

Кафе потихоньку заполнялось спешащим офисным людом. В основном народ заказывал пиццу и кофе с собой. А Леночка с удовольствием наблюдала за этим процессом, и тихо радовалась, что ей так спешить не нужно.

— Хорошо же я устроилась, однако, — подумала девушка и улыбнулась, — ехать на работу не надо, офис в двух шагах, кафе под рукой.

Правда, вставала она все-равно рано. Привычка. Да и работы невпроворот. Попробуйте-ка с нуля поднимать агентство в одиночку. И не будь Леночка классическим трудоголиком, ей бы и в голову не пришло это делать.

Договорилась бы с одной из бывших сокурсниц, благо хорошие отношения сохранились со многими, и создала бы агентство на паях, как многие и делают.

Многие, но не наша Леночка. Честно говоря, такой вариант она и не рассматривала от слова совсем. Хотела девушка быть самой себе хозяйкой. Да и ранее она подчинялась только непосредственному руководителю.

Леночка доела пенку и посмотрела в окно. По тротуару уже вовсю спешил народ на работу. Девушка предвкушающе вздохнула, и собралась вставать из-за столика.

— Простите, у вас свободно? — послышался приятный мужской голос.

Леночка подняла голову и увидела его обладателя. Что и говорить, обладатель соответствовал своему голосу.

Выше среднего роста, темные волосы, серые глаза. Деловой костюм цвета асфальта и разрушающий образ розовый галстук, столь модный в этом сезоне среди офисного планктона.

Молодой мужчина смотрел на Леночку, держа поднос в руках и выжидательно улыбаясь. При этом взор его то и дело падал в ее декольте, из которого с трудом выбирался наружу.

Девушка поднялась, и сказала достаточно резко, сама себе удивляясь:

— Свободно. Я уже ухожу!

Мужчина вздрогнул и даже сбледнул с лица, быстро поставив поднос на стол.

— И-извините, — чуть заикаясь, сказал он и не решался сесть за столик до тех пор, пока Леночка не ушла.

А Леночка возвращалась в офис, и была полна непонятного недовольства.

— Что это на меня нашло? Ну, спросил мужик. Ну, заглянул в декольте. Не он первый, — думала девушка, удивляясь своей реакции.

Она прошла мимо охранника, даже его не заметив, и вошла к себе. Вошла и сразу села за рабочий стол. Включила компьютер, уставилась в монитор и тут совершенно неожиданно расплакалась. Да так, что слезы потоком полились, заливая клавиатуру и не давая никакой возможности увидеть что-то на экране монитора.

Девушка вскочила, размазывая сопли вместе со слезами по лицу, и кинулась доставать бумажные платочки из сумочки. Потом бросилась на диванчик, орошая слезами теперь уже вышитую подушечку, принесенную из дома для большего уюта.

— Да у меня же классическая истерика, — когда слезы стали иссякать, промелькнула мысль, и Леночка неожиданно успокоилась.

— М-да-а… Это же тушите свет, господа, — растерянно подумала девушка, которая истериком не была по сути своей, и к таковым проявлениям, причем, заметьте, на голом месте, привычна не была.

Она встала, подошла к зеркалу, висящему в небольшом углублении у окна, и посмотрела на свою зареванную физиономию. Ее треугольное личико распухло и стало почти круглым. Глаза покраснели и смотрели беспомощно, а нос превратился в картофелину.

Да что говорить, девочки. Все мы знаем, как выглядим после таких вот потоков слез.

Полюбовалась на себя такую, какой она не помнила, пожалуй, с детских лет. С того самого дня как ушел папа. Папка…

Тут ее сердце замерло, а потом забилось и застучало с новой силой, и из груди вырвались такие рыдания, что Леночка опять бросилась на диван, и, свернувшись комочком, стала глушить их в себе.

Конечно, девушка знала, что поступать так не следует, вредно для психики и прочее. Но когда такое случается первый раз, тут уже не до знаний.

А Сашка, охранник, который скучал за конторкой и одним глазом смотрел в камеру за входом, а другим в экран телефона, чуть не подпрыгнул, услышав эти душераздирающие звуки.

Но, припомнив слова Вадима Федоровича, заставил себя сесть.

— Да что там у нее в офисе делается-то? — давался он диву. — Ведь вроде одна, никто же не проходил?

Впрочем, тут гарантии он дать не мог.

Пропускали по пропуску и звонку, это верно. Но ведь никто не следил, куда там пошел посетитель. А вдруг и в “Добрую фею” заглянул, а там и… Ну, мало ли, там что. А вдруг…

И Сашка не выдержал этого “вдруг”. Он покинул пост, и опрометью бросился налево по коридору. Перед дверью замер, прислушался. За ней было тихо.

Он решительно дернул ручку. Закрыто изнутри.

Перед глазами нового охранника промелькнули картины одна страшней другой, и он, прямо как в кино, разбежался и вышиб дверь с одного маху. Между нами, дверь была довольно хлипенькая, несмотря на свой солидный вид.

Упав, мужчина кувыркнулся и встал на ноги.

Леночка, чьи рыданья, долго сдерживаемые в себе, мгновенно прекратились, подскочила на диванчике, и повернулась.

И тут Сашка понял, что страсть к детективам его подвела.

— Уволят, мля-а… Как пить дать уволят! — ужаснулся мужчина, смотря на девушку и сразу вспоминая выломанную дверь.

Потому что сейчас Елена Петровна совсем не походила на владелицу агентства, которая выходила ранним утром, цветущая и улыбчивая.

На него смотрела усталая, зареванная женщина, которая явно не простит такого вот вторжения, и, самое главное, это-то уж Сашка знал точно, того, что ее застали посторонние в таком вот не презентабельном виде.

Руки у мужчины опустились, и он, стараясь не смотреть на девушку, промямлил:

— Эта… Извините… Послышалось, что тут у вас… Нехорошее..

Он смущенно, не зная куда девать глаза, развел руками и сказал:

— А дверь я починю, вот честное слово! Тут делов-то…

Леночка посмотрела на него, на выломанную дверь, и тяжело вздохнула. Делов там хватало.