Ноктюрн для ночного города. рассказы

Анна Александровна Самойлова

В сборник «Ноктюрн для ночного города» вошли рассказы, написанные в разное время в разных жанрах, но объединённые одной темой: город и тайна.

«Есть по Чуйскому тракту дорога…»

Есть на Алтае тракт — Чуйский.

Красивая стремительная дорога,

как след бича, стеганувшего по горам.

Много всякой всячины рассказывается,

поётся, выдумывается о нём.

Все удалые молодцы,

все головорезы былых лет,

все легенды все с Чуйского тракта.

Василий Шукшин,«Живёт такой парень»

Пётр хлопнул дверью «королы филдер», повернул ключ зажигания и вдавил педаль газа в пол. Машина с визгом сорвалась с места.

— К чёрту! К чёрту! — ударяя по рулю, раздражённо повторял Пётр.

Сонечка, накручивая прядку обесцвеченных волос на палец, демонстративно любовалась проплывающими за окном горами, а весь её вид буквально вопил: «Я же говорила!» Но вслух Сонечка не произнесла ни слова — не хватало ещё, чтобы Пётр сорвал на ней своё настроение. А ведь она ему всю дорогу твердила, что нельзя останавливаться на трассе, что вокруг куча мошенников. Вон, на той неделе по телевизору предупреждали. А если уж официальные СМИ начали говорить об этом, то дело точно швах! Нет, этот упёртый кретин всё твердит о каком-то благородстве и взаимопомощи! Какая взаимопомощь? Мы в двадцать первом веке живём! Случись что, остановятся только полюбопытствовать да снять на телефон, чтобы выложить в ютуб. Всех интересуют лайки в постах и под фотками! И только лайки! Когда самолёт упал, единственный священник раненых из горящего самолёта вытаскивал. Остальные зеваки стояли и снимали на видео… И это факт! Кстати, заснятый теми же самыми зеваками. Теперь все ржать будут над этим лохом — купился на простой развод с пробитым колесом! Это ж каким идиотом надо быть?! Стыдобища!

Дорога асфальтом ложилась под колёса, за окном проплывали горы, змеилась Чуя, «корола филдер» катилась легко, в магнитоле играла шофёрская песня, одна из тех, которые Пётр специально закачал на флешку перед поездкой:

Есть по Чуйскому тракту дорога,

Много ездит по ней шоферов…

Чуйский тракт… Если послушать песню, место романтичное. Но если посмотреть, то дорога и дорога. Ну, красиво, конечно. Горы меняются. Какие-то вершины пологие, какие-то ощерились скалами. Вдоль некоторых хребтов ровными рядами растут сосёнки, словно шипы на спине древних драконов, прилёгших отдохнуть. Где-то растений побольше, где-то поменьше. Парочка перевалов: Симинский и Чике-Таман. И река вдоль дороги. Сначала Катунь, потом Чуя…

Сонечка и Пётр ехали в альпинистский лагерь «Актру». Нет, Сонечка не собиралась лезть на ледники. Петру надо, пусть сам и лезет, а она потусит в клубе, ведь должен же там быть клуб?! Полюбуется видами, пофотографирует для инета! Сеть-то уж там наверняка есть… Не совсем ведь дикие места?.. В конце концов, сейчас модно ездить в Горный Алтай, так что всё должно быть. Свадебное путешествие в горы… А что? Всегда нужно быть в тренде!..

Пётр потихоньку успокоился и даже впал в некоторую вялость и равнодушие. Он жал на газ, машина летела, обгоняя и обгоняя… Дорога взмывала вверх и опускалась вниз, местами была прямой, а местами извивалась, зажатая между рекой и обрубленными скалами. Но Пётр не сбавлял скорости и в этих прижимах…

Внезапно в песню про Кольку Снегирёва вплелись удары крупных капель дождя по лобовому стеклу. Капли, поначалу единичные, вскоре превратились в сплошной поток ливня.

Пётр включил дворники, но скорость не сбавил. Казалось, он вообще был лишён интереса к жизни…

«Ну и пусть! — подумала Сонечка, — Вот разобьётся, будет знать!»

Ливень усилился. Дворники уже не справлялись с потоком воды. Сонечка посмотрела в окно, но за серыми струями ни гор, ни неба практически не было видно. Горизонт исчез, и определить, где заканчиваются горы и начинается небо, стало невозможно. В короткие моменты, когда дворники проезжали по стеклу, сдвигая воду, можно было разглядеть подсвеченный фарами дальнего света небольшой участок дороги, слева от неё отвесный край скалы, прижимающийся к асфальту, справа белели полосы ограждения. Дальше стояла сплошная серая водяная стена. Было темно, как будто уже наступил глубокий вечер…

Внезапно Пётр резко нажал на тормоза. Машина заюлила на мокром асфальте, её стало разворачивать и стаскивать на встречную полосу. Сонечка вцепилась в переднюю панель. Глаза женщины расширились, а крик замер на губах.

Пётр старался удержать машину. Скала неотвратимо приближалась. Пётр выкрутил руль. Машину развернуло, слегка царапнув бампером по камням, но скорость упала.

Наконец машина остановилась. Впереди, в паре метров стоял старинный грузовичок с деревянной кабиной и крытым брезентом кузовом. Такому разве что в музее быть, под крышей. Явно довоенный, из первых грузовых машин…

Пётр и Сонечка смотрели на освещённого фарами водителя грузовичка: в сапогах, в ватнике, в кепочке. Казалось, Шукшинский Пашка Колокольников сошёл с киноэкрана.

Шторка капота была поднята и укреплена на подставке, а водитель под проливным дождём направлялся к «короле филдер».

— Ты чего остановился? — спросила Сонечка.

— Не видишь, помощь человеку нужна, — автоматически ответил Пётр.

— Ничто тебя не учит. Чуть нас не угробил, пока тормозил. Тебе что, больше всех надо?

— Человеку нужна помощь, — отрезал Пётр.

— Ты сегодня уже помог одному, — усмехнулась Сонечка.

Пётр промолчал.

— Ты понимаешь, что ведёшь себя как последний лох? Над тобой и так все смеяться будут, а ты ещё останавливаешься! Мало тебе утрешнего развода?

Пётр повернулся к жене и сказал:

— Если людям не верить, если не помогать друг другу… Нашёлся один подлец, плюнул в душу, так что теперь, закрыться от жизни? Если мы все будем проезжать мимо, то как жить? Я ж себя уважать перестану, понимаешь?

— Да кому твоё самоуважение нужно, если над тобой смеяться будут?! Как ты не понимаешь? Будут смеяться!

Пётр хмуро глянул на жену, отстегнул ремень безопасности и вышел навстречу водителю грузовичка, который к тому времени уже подошёл к «короле филдер». В приоткрытую дверь женщина услышала: «Друг, помоги, одному не справиться!».

Сонечка смотрела, как мужчины направились к грузовичку, потом Пётр сел в кабину, а водитель а-ля Пашка Колокольников встал на подножку и нырнул под шторку капота. Видно было, что мужчины разговаривают, что-то передают друг другу, что-то делают…

А Сонечка сидела и злилась: мало того, что её мужа обули, как лоха, так он ещё и упёртый дурак, идейный! Ну, ладно, хочется тебе помочь, так помоги нормальной машине, там «лексусу» или «мерседесу». А он выбрал колхозника в лаптях и ради него под дождь проливной… А потом в машине сырость будет. Плюс — задержка. Уже могли бы чёрт-те куда уехать! Говорит: «себя уважать перестану». Но если тебя не уважают твои сослуживцы, соседи, друзья, то толку от твоего самоуважения — шиш да маленько! Кто будет уважать лоха?

Сонечка уже подумывала о том, что всё-таки она поспешила выйти замуж за Петра, когда мужчины пожали друг другу руки и Пётр пошёл к своей машине.

По-прежнему лил дождь, но Сонечке показалось, что слегка просветлело.

Пётр сел в машину. Он был мокрый до ниточки и сильно замёрз, но настроение заметно улучшилось. Он с улыбкой завёл машину и включил печку. А потом, похлопав молодую жену по коленке, весело сказал:

— Не грусти! Будем жить!

«Корола филдер» плавно тронулась с места. Пётр посигналил и помахал водителю грузовичка и сказал жене:

— Хороший парень, Николай. Ему невесту свою, Раю, догнать надо, она тоже на грузовике, на «форде», вперёд уехала. А тут такая поломка…

— Как он на этой колымаге «форда» догонит?

— Этот догонит, будь уверена!

Небо значительно просветлело, и дождь скинул обороты. Стало видно горы на той стороне реки и саму реку внизу — Чую, бурлящую на порогах…

Сразу за грузовичком открылся поворот, и вдруг Пётр снова ударил по тормозам. Машина ещё не успела разогнаться, поэтому остановилась сразу.

Сонечка с недоумением посмотрела на мужа: «Что ещё?!»

А Пётр, внезапно посеревший, вышел из машины. Дверь осталась открытой, и дождь попадал в салон.

Сонечка потянулась и закрыла водительскую дверь.

Встревоженная тем, что Пётр стоял перед машиной как истукан и не шевелился, Сонечка, поморщившись, тоже вышла из машины.

Дождь закончился. Лишь отставшие капли ещё нет-нет, да и падали на женщину, вызывая неприятное ощущение зябкости.

Сонечка, обняв себя руками, пошла к мужу и…

Дороги впереди не было.

То ли рекой подмыло, то ли землетрясение, но огромный пласт земли вместе с асфальтом и заградительными перилами сполз в реку. Вдоль белой скалы оставалось узкое пространство, по которому можно было проехать… Потихоньку, на цыпочках… и не на всякой машине.

— Как мы проедем? — спросила Сонечка у мужа.

Он повернулся, обнял жену и сказал ласково, так, как говорят с маленькими детьми:

— Ты ничего не понимаешь! Если бы я не остановился помочь Николаю, нас бы уже не было!.. Совсем не было! Мы бы были там! — и Пётр показал на кипящую Чую. — Надо сказать ему спасибо, он невольно спас нас.

Пётр обернулся, но грузовичка не увидел. Ни рядом, где он только что стоял, ни дальше по трассе… Старинного грузовичка с водителем, который будто сошёл с Шукшинской киноленты, не было, словно не было никогда.

Светило солнце. Пели птицы. Жужжали насекомые. Пахли травы. Шумела река. Цветы, омытые дождём, посвежевшие, радовали глаз. Горы тянулись к небу и тянули за собой тонкую нить Чуйского тракта. И лилась среди гор песня:

Есть по Чуйскому тракту дорога,

Много ездит по ней шоферов.

Был один там отчаянный шофер,

Звали Колька его Снегирёв…

«А что, — думала Сонечка, подъезжая к альпинистскому лагерю „Актру“, напишем в блоге легенду про то, как привидение из песни спасло нам жизнь. Вот лайков-то будет!»