Одна любовь. Найти любовь и исполнить мечты в восемнадцать лет

Анита Хельгёй

Как не утонуть в собственных чувствах? Как распознать истинную любовь, когда тебе всего восемнадцать? Как не отказаться от мечты и не сдаться на пути к ней, когда все против этого? Как отделить истинное от ненужного и сохранить веру в сердце при столкновении с реальной жизнью?Роман «Одна любовь» – это книга, которая дает импульс мечтать и следовать за голосом Божьим в исполнении своей мечты. Потому что только Ему известен путь, и Он никогда не подведёт.

Глава 6

До главного выпускного школьного экзамена оставались считанные часы. От усталости, недосыпания и волнений по поводу предстоящего сочинения к вечеру воскресенья у меня поднялась температура. Я надеялась, что к утру она спадет, но все оказалось намного хуже. В понедельник температура поднялась еще выше. Я вся горела. Голова раскалывалась, тело ломило.

Надев белую шифоновую блузу, черную юбку и капроновые колготы, я ощутила ком в горле и начала задыхаться во всем этом одеянии. Но одеть что-то другое было просто недопустимо. Требования к одежде на экзамене для медалистов были так же суровы, как и требования к учебе. Взглянув на меня, мама прижала руку к губам и покачала головой:

— Солнышко мое, как же могло такое произойти? — она была в отчаянии и переживала не меньше, чем я. — Ох, Господи… и надо ж такому случиться, а? На ровном месте температура и такая головная боль. Ты таблетку выпила?

— Да, мам, и не одну, но все напрасно.

— Ну, ничего, Господь тебя не оставит, напишешь хорошо, — она прижала меня к себе, и я услышала, как она тихо шепчет какую-то молитву.

— Только Он теперь мне может помочь, мама. Не передать словами, как сильно у меня болит голова. И особенно потому, что от сегодняшнего дня, от всех этих экзаменов зависит моя дальнейшая жизнь, университет, возможность вырваться из этого города и уехать туда, где исполнятся все мои мечты. И вот сегодня я могу все провалить. Я вообще не способна думать.

У меня навернулись слезы, но, опережая новую волну головной боли, я взяла себя в руки:

— Мне пора, — поцеловав маму, я взяла рюкзак и направилась к выходу. Повернув замок входной двери, я обернулась и посмотрела на самого родного для меня человека. Она стояла, снова прижав ладонь ко рту, и, казалось, была белее снега. Мне хотелось хоть как-то успокоить маму, потому что видеть ее такой расстроенной и взволнованной было невыносимо:

— Знаешь, мам, я сделала все, что могла, и уверена, что хорошо подготовилась. А то, что сегодня случилось… значит, так нужно было. Возможно, сегодня мы станем свидетелями какого-то чуда…

Мама утвердительно закивала головой, но видно было, что она ни чуть не успокоилась.

— Не хотела говорить раньше времени, но скажу. Вчера вечером я поняла, что мое положение просто ужасно. Голова ничего не соображала, и я уже не могла написать что-то стоящее. Тогда я попросила Его о помощи, сверх помощи на сегодня, о каком-то нереальном чуде. И ночью мне приснился сон… там много чего было, уже и не помню, но я отчетливо увидела одно, это, наверное, самое важное, — цифру «четыре». Огромную, красную. Не хочется думать, что это оценка. Утром я достала тематику сочинений и нашла то, которое записано под этим номером. И это лучшее мое сочинение. Я знаю его практически наизусть, напишу, кажется, с закрытыми глазами. Так что, возможно, сегодня будет именно это сочинение, и мне совершенно не о чем волноваться.

Глаза мамы просияли, и она поспешно прошептала:

— Дай-то Бог, дай-то Бог…

Поднимаясь в класс по лестнице, я видела, как плывут ступеньки перед глазами. Меня то и дело бросало в жар. Все, чего хотелось в тот миг, это снять с себя одежду, лечь в кровать и уснуть крепким, спокойным сном. Как мне хотелось, чтобы у меня была волшебная палочка или машина времени, чтобы взять и перелететь на шесть часов вперед, а может, вообще через все экзамены. Страх перед неизбежным сковал меня с неимоверной силой. При всем желании, этого момента было не избежать. Самое разумное — сконцентрироваться на том, что происходит здесь и сейчас. Лишь одна мысль давала мне силы — все в Божьих руках. Набрав побольше воздуха в легкие, я вошла в класс и заняла свое место.

Выпускники, затаив дыхание, следили, как один из членов экзаменационной комиссии вскрывал конверт с четырьмя темами сочинений. Никто не мог знать заранее, что в нем. Он был опечатан и прислан в школу рано утром из областного отдела образования. Но мне казалось, что я все-таки имела некоторое представление о его содержимом. Я очень надеялась, что это так.

На доске появилась первая тема. Номер двадцать пять из общего списка. Это была одна из тех тем, которые я не успела раскрыть. По телу пробежала мелкая дрожь. Следующая тема, под номером четырнадцать, тоже попала в это злополучное число. Вдруг, несмотря на жар, мне стало холодно.

— Боже… — прошептала я одними губами.

Наконец я увидела на доске тему, которую я, в принципе, могла раскрыть. Но она казалась мне такой запутанной, что дочитывая ее до конца, я забывала начало. Это было сочинение по роману О. Гончара «Собор».

И все же это было не то, чего я ждала. В своем сердце я знала, просто знала, что этот сон был от Бога. Вдруг меня осенило: а что, если номер четыре, который я видела во сне, это всего лишь мои мысли о том, какие же четыре темы выпадут на экзамене, или мысли о теме номер четыре, которую я знала лучше всего. В душе все похолодело. Из того, что я видела на доске, писать мне вообще было не о чем. Даже если каким-то чудом нашим учителям удастся выманить экзаменационную комиссию на обед и у нас будет время пролистать черновики. Но на это даже не стоило надеяться — лица у членов комиссии были неподкупные.

Поставив точку, экзаменатор отошел от доски и положил конверт на стол. Погруженная в свои мысли, я решила еще раз пробежаться глазами по темам, написанным на доске, в надежде найти хоть какую-то зацепку, вспомнить хоть что-то. Но голова болела так, что мне даже смотреть было больно.

Первая тема — ноль. Вторая — вообще не помню такого произведения. Третья — можно попробовать, но я никак не могу ее понять. Четвертая… — что это? Вот она! Четвертая тема была тем самым номером четыре, которого я ждала.

Это была очень красивая тема, основанная на творчестве современных поэтов. На эту тему я могла говорить и писать часами. В одно мгновение все стихотворения и образы всплыли в моем сознании и расположились друг за дружкой в логической цепочке. Мне оставалось лишь торопливо записывать мысли, переполнявшие мой разум.

Я закрыла глаза и мысленно поблагодарила Господа за милость и любовь ко мне, а затем, вооружившись ручкой и листком черновика, начала писать. Сочинение шло как по маслу, будто кто-то писал его за меня. Головная боль прошла, температура спала. Поставив последнюю точку в сочинении, я закрыла черновик и посмотрела на класс. Вокруг царила суета. Как оказалось, экзаменационная комиссия уже давно обедала, а значит, все полным ходом скатывали со своих домашних черновиков, конспектов и учебников все, что могли. Я посмотрела на Дашу, другую медалистку в нашем классе. Она сидела сложа руки.

— Ты уже все? — тихо спросила ее. «Молодец, так быстро!» — подумала я.

Она кивнула головой вперед, туда, где два часа назад сидели члены комиссии. Там, обложившись разными записями, сейчас была ее мать, наш учитель по языку, Алевтина Григорьевна. Я непонимающе пожала плечами.

— Жду, пока допишет… — пояснила Дуся, цинично улыбнувшись краем губ.

Ее мать заметила, что мы разговаривали:

— Лиза, ты уже окончила работу? — обратилась она ко мне.

— Да, Алевтина Григорьевна, — ответила я.

— У тебя есть с собой твое сочинение по О. Гончару?

— Конечно… — ответила я, пытаясь понять, зачем оно ей.

— Дай Дусе, у нас тут ничего не клеится. А у тебя, помнится, там были интересные мысли.

Покорно достав из сумки тетрадь с сочинениями, я передала их Дусе. Её мать, забыв о том, что она еще и учитель, в тот момент стремилась помочь своей дочери. Но что мне было до этого? Ведь мне помогал мой Отец…

— Ты устала сегодня, Кузь? Как себя чувствуешь? — мама провела рукой по моим волосам и поцеловала в щеку.

Поджав ноги, я сидела с чашкой чая на диванчике в столовой, не думая ни о чем. За окном уже было темным-темно. И я с трудом представляла, который сейчас час. Не помню, чтобы я когда-то чувствовала себя так легко и счастливо, будто вся тяжесть мира упала с моих плеч. А вместе с ней девять лет давления и страха перед учителем языка и литературы, учителем, от которого так или иначе я постоянно испытывала унижение.

— Да есть немного… но хорошо, что уже все позади, — я улыбнулась маме, глядя в ее серо-голубые глаза. Они были полными света и тепла. — Устала ждать в коридоре… ну, после экзамена. Нам с Дусей сказали остаться, вдруг что-то нужно подправить, какую-то там запятую, если понадобится. Но, слава Богу, не пришлось. А два с половиной часа просидели… Когда пришла домой, сразу уснула. Не помню, сколько проспала… — Я тяжело вздохнула, давая понять, что уже не хочу говорить об этом и подвинула чашку к маме: — Хочешь чаю, мам?

Но мама смотрела на меня взволнованно, ее интересовало все, что происходило сегодня, до мельчайших деталей, и я продолжила:

— Остается только узнать результат завтра, но меня уже это мало волнует. Уверена, что все в порядке. Сочинение получилось просто великолепное, мам, необыкновенное… Такого я никогда раньше не писала… Не уверена, что и сегодня это была я… — Пожав плечами, я опустила взгляд, разглядывая чашку в моих руках, а потом посмотрела маме в глаза и сказала: — Это действительно было чудо, мам, мое чудо… от Него.

— Это было больше, чем чудо, Кузь. И его увидела не только ты.

— Ты о чем? — не понимала я.

— Я только что от Алевтины… Ну, она пригласила меня поговорить по поводу экзамена. Даже не представляя, о чем, собственно, может пойти речь, я, конечно же, согласилась. Она была очень радушна и гостеприимна, даже угостила вином по такому случаю, чем привела меня в легкое замешательство. Так вот, выпив бокал вина, она сказала, Кузь, что твое сочинение необыкновенно красивое, богатое и полное. Оно словно лилось строка за строкой, подобно песне, и исходило из сердца. Дусино же, по ее словам, получилось сухим и скомканным… Это ее слова. Вот так-то.

У меня к горлу подступил ком, а на глаза навернулись слезы. Но я молчала.

— А Эдуард Владимирович, твой учитель английского позвонил мне буквально полчаса назад и сказал… у него в этой областной комиссии, куда сочинения ваши отправляют, есть знакомые… В общем, опуская детали, он сказал, что твое сочинение признали лучшим в области, Лиза, представляешь? Лучшим!

Она подняла руки вверх, а потом быстро подошла ко мне и обняла мою голову. Я стояла как вкопанная, не в силах произнести ни слова. Слезы покатились из глаз.

— У него спросили, знает ли он такую Степнову из А***, он ответил, что, разумеется, знает, поскольку работает в нашей школе и лично с тобой занимается. В общем, выразили свое восхищение такой высокой подготовкой будущей медалистки…

— Боже, это все Ты… — закрыв лицо руками, я заплакала от усталости и радости. Мама тихо гладила меня по волосам, даже не пытаясь успокоить, понимая мои слезы и мое счастье.

Математику я сдала тоже на «отлично». Задачи были из тех, что мы разбирали в классе, поэтому мне не составило труда решить их еще раз. Кроме того, после сочинения я чувствовала себя просто превосходно.

На истории я вытащила не тот билет, который хотела, но последовала мудрому совету нашего учителя истории и начала свой ответ с того исторического момента, который был наиболее близок к нужному, и о котором я с легкостью могла рассказать. В надежде, что, когда дойду до темы билета, члены комиссии скажут «довольно». Так и произошло. Причем ответ на первый вопрос удовлетворил их настолько, что второй они слушали частично, а третий вообще отменили.

Вытянув первый билет на экзамене по английскому, я рассмешила и себя, и экзаменаторов. «О себе», а именно такой была моя тема, рассказывать не пришлось. По их мнению, это было слишком легко для меня. Поэтому я с радостью рассказала об Англии и тоже получила «отлично».

Последнее судебное заседание мамы пришлось как раз на время моих экзаменов, что стало дополнительной причиной для волнений, а после — особой радостью. С мамы сняты все обвинения, и теперь она была совершенно свободна.

Подойдя к последнему экзамену по биологии, я была уверена, что медаль уже моя. Так оно и произошло.

И когда в торжественном зале для награждений я держала в руках свою маленькую желтую медаль, я плакала и думала лишь о том, как хорошо, что в моей жизни есть мама — бесконечно любящая и верящая в меня все эти годы; моя мечта, ради которой я прошла этот путь; и Бог, дающий мне намного больше, чем я заслуживала, так сильно любящий меня и слышащий все желания моего сердца.

Мне казалось, самое сложное позади. Впереди ждал выпускной бал, вступительные экзамены в университет и абсолютно новая и прекрасная жизнь, с каждым шагом приближавшая меня к заветной мечте.

В очередной раз примеряя дома выпускной наряд нежно персикового цвета, я поняла, что выгляжу в нем просто прекрасно. О таком платье я молилась почти целый год. На выпускном балу мне хотелось быть похожей на принцессу из волшебной сказки. И именно так я себя тогда и ощущала.

— Вау, вот это да! Супер!.. Я даже не ожидал… Ты похожа на принцессу, из какой-то цветочной сказочной страны. Лиза, ты просто красавица!

Парень из паралельного класса, Саша Одинцов, который предложил вместе с ним пойти на выпускной бал, снова и снова поворачивал меня то влево, то вправо, пока у меня не закружилась голова. С Сашкой мы дружили еще в детском саду, жили какое-то время в одном дворе и вместе убегали к морю. Несмотря на их переезд в другой район города и учебу в разных классах, несколько отдалившись, мы все же сохранили теплые, почти родственные отношения. Но общались в основном в школе. Сашка был временами смешной и отчаянный, часто наивный, но всегда — добрый. И сейчас он, похоже, не мог на меня налюбоваться. Мне было немного неловко, но все же очень приятно. Его неподдельное восхищение придавало уверенности и бодрости духа.

— Спасибо, спасибо, — затараторила я, смеясь и кружась. — Ты тоже превосходно выглядишь… такой элегантный. Сегодня все девчонки из твоего класса будут кружить вокруг тебя!

На Сашке был черный, почти смоляной костюм, эффектно подчеркивающий его темно-каштановые волосы, тщательно уложенные гелем. Ворот белой атласной рубашки был расшит шелковой нитью. Я привыкла видеть его в школе в джинсах и свитере или же майке, открывающей мускулистые плечи. Но в этом костюме он был просто превосходен. Я виновато опустила взгляд, чтобы он не заметил, как детально я его рассматривала, и поспешно добавила:

— Ну, пойдем уже, пора ведь. Парад выпускников вот-вот начнется, нужно еще успеть дойти до школы. Быстро идти не смогу, — я приподняла полы платья, как это делают принцессы в мультфильмах, обнажая немного больше, чем носочки туфель.

— Видал?.. — шутя спросила я.

— Туфли?

— Да нет же, это я так, как принцессы в сказочной стране делают, — рассмеялась я, — каблук высокий!

— А-а-а… Буду тебя поддерживать! — торжественно пообещал он и взял меня под локоть. Закрывая дверь, я вдруг ощутила, как дрожат мои колени. Платье казалось невероятно длинным. С каждой ступенькой я опасалась оступиться и запутаться в его атласных фалдах и сломать тонкий каблук туфель. И я мысленно похвалила себя за то, что приняла приглашение Саши встретить меня дома, а не на школьном дворе, как это делали многие девочки. Саша держал меня под руку и помог спуститься по лестнице. Несмотря на высокий каблук, он был выше меня практически на голову. И я действительно стала ощущать себя принцессой из цветочной сказочной страны рядом с героем или принцем.

Всю дорогу до школы мы ловили на себе восторженные взгляды и слышали возгласы знакомых, друзей, соседей. И меня начинало колотить еще сильнее.

— Лиза, прекрати трястись, — тихо шепнул он мне на ухо. — Ты дрожишь как осиновый лист.

— Ладно, тогда разговаривай со мной, чтобы я забыла, что все на нас смотрят… Мне действительно хорошо в этом платье? Наверное, стоило купить что-то не такое длинное, да?

— Лиза, ты выглядишь просто фантастически, понимаешь, — он остановился и заглянул мне в глаза. Спокойно, твердо и уверенно…

Откуда у него такой взгляд? Он что, и так умеет? Никогда не видела, чтобы он так смотрел.

Я улыбнулась, вдохнула побольше воздуха и постаралась настроиться на великолепное торжество, частью которого я сегодня являлась…

Этот день всегда был огромным событием не только в жизни выпускников, но и традиционным праздником для всех жителей нашего маленького городка. Сначала старшеклассники выстраивались во дворе школы, изучая наряды друг друга, обсуждая, смакуя, сплетничая и получая от этого невероятное удовольствие. Затем выпускники ровными колоннами обрисовывали почетный круг по главной дороге в городе. Все вокруг замирало, даже движение. В Рио-де-Жанейро ежегодно проходит роскошный карнавал, а в нашем городке А*** уже десятилетия шествуют по улицам города выпускники, и для кого-то это — своеобразное «Рио». Каждая девушка мечтала стать самой красивой на предстоящем параде. Не скрою, я тоже этого очень хотела.

С трудом пробравшись сквозь толпу гостей, родственников и просто зевак, мы с Сашей оказались на школьном дворе. Казалось, весь город собрался там. Они выстроились так, что образовался полукруг, и лишь часть двора оставалась свободной для построения выпускников в колонны. Сейчас все выпускники находились в здании школы, фотографируясь, обмениваясь комплиментами и оценивая наряды. Мы тоже проследовали туда. Вдруг я увидела, как с противоположной от нас стороны уверенным и размашистым шагом шел Ромка. У меня внутри все похолодело. Я не знала, чего еще ожидать от него. Несколько часов назад, когда мне вручали медаль, он возник из ниоткуда, поднялся на сцену с огромным букетом роз и при всех меня поцеловал. И теперь, вне всяких сомнений, мы станем центром всеобщего внимания. Вернее, он и то, что он собирался сделать. Сашка прошептал мне на ухо:

— Слушай, Лиз, я подожду тебя в холле, ладно? Не задерживайся тут, о’кей?

Я знала, что Саше никогда не нравился Рома. Видно было, что он его раздражал. Бросив на ходу сухое «привет», Саша удалился, как только Рома приблизился ко мне.

— Ты выглядишь превосходно! — Ромка наклонился и на всеобщем обозрении снова поцеловал меня, как мне показалось, в этот раз слишком долго. Я не стала устраивать из этого скандал перед лицом такой громадной публики, но внутри у меня уже все закипало. Что он себе позволяет? Потом, взяв меня за руки, он стал тщательно рассматривать меня с головы до пят…

…Волосы, украшенные шапочкой персикового цвета, отливали золотом на солнце. Плечи были слегка оголены. Атласное платье, стянутое в корсете и задрапированное на груди, волнами струилось вниз, открывая лишь кончики туфель. Талию украшали нежные розочки. Короткие перчатки, сияющие жемчужинами, дополняли мой образ…

Мне показалось, это длилось вечно…

— Да, ты прекрасна, действительно прекрасна, — сказал он, закончив изучать мой наряд, а потом тихо проговорил, все сильнее сжимая мою руку: — Я не могу отпустить такую красоту, Лиза, и не отпущу. — Его взгляд стал пугающим, и я почувствовала, что задыхаюсь.

О, Господи, только не здесь и не сейчас. Столько людей… Я попыталась освободить руку, но он не дал мне этого сделать.

— Может, с кем-то другим пойдешь? Почему именно с ним?

У Ромки не было повода для ревности. Мы с Сашей дружили еще с детского сада и знали друг друга, казалось, целую вечность. Весной, когда началась репетиция вальса, мы решили танцевать вместе. И хорошо, и весело проводили время во время танцев, но не более. Однако Рома этого не понимал.

— Сегодня я буду идти в паре с Сашей, это уже решено, и на вечере буду с ним, как и обещала. Ты знал об этом с самого начала, не вижу повода для… — я заметила, что выпускники стали постепенно выходить из школы и парами формировали колонну. Саша стоял на пороге, скрестив руки на груди, и с укором смотрел в нашу сторону. — Ром, мне пора, увидимся позже… Хорошо?

— Да, конечно, только позволь, я пару снимков с тобой сделаю.

Передав кому-то камеру, он обнял меня за талию и сильно прижал к себе. Я снова ощутила себя не принцессой из сказки, а куклой, которой манипулируют. Мне казалось, все вокруг знали о том, что я думала, и посмеивались надо мной.

Когда я подошла к Саше, колонны уже были практически сформированы. Поэтому мы оказались предпоследней парой. То, что нам предстояло плестись в конце колонны, расстроило меня окончательно. И все из-за Ромки! Но уже ничего нельзя было изменить.

Сашка нежно, как старший брат, взял меня за руку и, наклонившись, заглянул в лицо, словно говоря «все будет хорошо, успокойся». И я успокоилась.

Колонна двигалась быстро. Нас много фотографировали, отовсюду слышались возгласы, комплименты нарядам девушек, нам бросали цветы. Это действительно был праздник. И я наслаждалась им от всей души, позабыв обо всем. Это мой праздник, который я по праву заслужила.

Выпускной бал длился до самого утра. Танцы, конкурсы, веселье… Мы не успевали и присесть, чтобы подкрепиться. Хотя некоторые, не знаю где и как, успели напиться и еле волочили ноги. И как им это удалось? Везде были родители, выполнявшие роль хранителей порядка как раз на такой случай. Но все же факт был на лицо. Многие ворковали парочками по углам, остальные вовсю наслаждались прекрасной музыкой и танцами. И мы с Сашей не были исключением. Танцевал он прекрасно, и это мне в нем очень нравилось.

Заиграл вальс, выпускники, кто вальсировал на линейке, по привычке выстроились для танца. Взяв меня за руку, Саша повел, и мы закружились под звуки чарующей музыки. Сдержанная строгость черных костюмов ребят сливалась в одно целое с прекрасными, длинными нарядами девушек. Наш танец был похож на один из тех, что так часто показывали по телевизору. А мне всегда хотелось хоть разок оказаться на месте танцоров, которых я видела на экране. Похоже, в тот вечер моя мечта сбылась. Я улыбнулась, подумав о том, как много моих желаний осуществилось за последнее время. Да, прекрасное будущее распахивало предо мной свои объятия. И не за горами был тот день, когда самые заветные мечты станут явью.

Уже под утро, когда все немного уставшие брели к морю встречать рассвет, я все думала о том, как и когда Господь сможет исполнить мою мечту. В голове всплывали десятки различных вариантов, которые казались мне наиболее реальными. И мне хотелось как бы подсказать Ему, что сделать, чтобы ускорить этот процесс.

Один из вариантов был напрямую связан с поступлением в университет, где в один прекрасный день я получаю направление на стажировку за границу или еду по программе обмена. На дне открытых дверей в университете, который мы посетили с мамой месяц назад, нас заверили, что эта практика уже достаточно развита. Кроме того, специальность, которую я выбрала — международные отношения — даст мне возможность укрепить и расширить мою языковую практику и, конечно же, обеспечит путевку в англоязычный мир. Осталось совсем немного — поступить в университет… Внутренний голос мне подсказывал, что с поступлением я обязательно справлюсь. При этой мысли я снова вспомнила ту счастливую семью на «американских горках».

Второй вариант был рассчитан на перспективу и получение работы в компании, которая ведет бизнес здесь и зарубежом. Главное — зарекомендовать себя отличным специалистом, а дальше все само собой.

Еще можно было удачно выйти замуж за иностранца, но этот вариант я сразу отмела. Очевидные глупости… Некоторые девчонки заполняли специальные анкеты для знакомства с иностранцами и ждали своего «принца». Не припомню даже, чтобы кто-то таки дождался. Это не мой путь, в этом я была абсолютно уверена.

Попытки мысленно «подсказать» Богу, как лучше продумать мое будущее, были прерваны, когда подбежал Саша и легонько обнял меня за плечи.

— Лизка! Вот это выпускной! Ты самая красивая, я точно говорю. Самая красивая из всех!

Я засмеялась от всего сердца, наверное, потому, что он сказал то, что мне хотелось услышать, и быстро добавила:

— И самая счастливая, Саш, я такая счастливая! Да, я запомню этот бал навсегда, особенно теперь, когда ты снова назвал меня принцессой. Спасибо тебе, Саша… Спасибо, что ты был рядом сегодня, спасибо за твою нежную дружбу все эти годы. А так же за то… что ты никогда не просил у меня списывать, — я хитро подмигнула ему, и мы вместе рассмеялись.

— Кроме английского в прошлом году, помнишь, но тогда кроме тебя никто не сделал домашку.

— Ну, это прощается, тем более, что я сама тебе предложила.

— Лиза, — его голос вдруг стал серьезнее, и улыбка сошла с лица. — Все хотел тебя спросить…

— Да?

— У тебя есть мечта?..

От неожиданности я аж раскрыла рот. Тем более, что еще несколько минут назад я мечтала об этом самом будущем.

— Да, конечно есть! — выпалила я, и сразу добавила: — А у тебя? — мне действительно было интересно, о чем мечтает Саша.

— Ну, конечно, — немного замялся он, а потом быстро продолжил: — Хочу выбиться в люди, сделать что-то стоящее в жизни, семью хорошую хочу, конечно… Но больше всего хочу уехать отсюда.

Говоря последнюю фразу, он посмотрел куда-то вдаль. Над морем поднималось солнце. Красно-оранжевое зарево расплывалось на горизонте. И все выпускники закричали, радуясь приходу нового дня. А мы продолжали свой разговор:

–…В этом мы с тобой похожи, Саш. Совсем не люблю наш город, его устои… одним словом, болото… Среди пляжа и моря… Я тоже хочу отсюда уехать и как можно дальше, и самое главное: никогда не возвращаться. Сделаю все, чтобы так и было…

Я посмотрела на восходящее солнце. Оно поднималось все выше и выше, и его лучи расплывались по воде.

— Ну а чего ты на самом деле хочешь… больше всего? — он задумчиво посмотрел на горизонт. Его голос снова стал спокойным, теплым и родным. Наверное, от того, что мы стояли и думали об одном и том же — о прекрасном и светлом будущем, которое раскрывается перед всеми мечтателями наших лет.

— Многого хочу… Хочу поехать в Америку… Там что-то меня ждет, что-то чудесное, я знаю, я это чувствую… Мечтаю увидеть океан. Моря мне как-то мало, понимаешь ли, — мы рассмеялись и я продолжила. — Возможно, именно там я смогу создать семью, о которой всегда мечтала… Хочу крепкую семью, в которой все любили бы друг друга, любили Бога… верили, прощали… Троих детей хочу, кстати, — я виновато улыбнулась, представляя, как, должно быть, наивно и глупо выглядела моя мечта в глазах Саши.

— Троих? Ну ты даешь! Зачем так много-то?

— Не знаю, просто так хотелось всегда, я ведь одна у родителей… Хочется, чтобы в доме было много смеха и радости, чтобы дружные были…

Мы помолчали какое-то время. Он смотрел на меня, будто видел впервые, а я с любопытством рассматривала его. Темные коротко стриженые волосы, глубокие, порой казавшиеся огромными, карие, почти черные глаза, скулистое лицо, алые, но всегда сухие и потрескавшиеся губы… Мне казалось, что он за эту ночь повзрослел. Хотя я и не находила этому определение, но что-то в нем точно изменилось.

— Мечтала учиться в столице… — словно в продолжение нашего разговора, сказала я, все так же разглядывая его лицо, — … Ну вот, как и у тебя, пока не сложилось, очень это дорого оказалось. Возможно, смогу оформить перевод после поступления в университет… Я узнавала, такая возможность есть. А еще… — я задумалась и перевела взгляд на сверстников, постепенно удалявшихся от нас. Они шли все дальше к морю, навстречу восходящему солнцу. — Еще хочу найти церковь… знаешь, такую… истинную, самую правильную. Говорят, это глупая мечта, потому что такой церкви не бывает, но я верю, что она есть или должна быть… Наверное, хочу, чтобы она была… И буду искать, пока не найду… Да… много еще всяких разных желаний, но основные, которыми живет мое сердце, вот эти: церковь, семья и Америка. Иногда мне кажется, как только я найду что-то одно, все остальные найдут меня сами, — пожав плечами, я виновато улыбнулась.

— Лизка, какая ты необыкновенная, глубокая личность… Я всегда знал, что ты особенная, но ты еще выше этого. Девчонки в твоем возрасте мечтают о крутых парнях, красивой жизни… я не знаю, деньгах, удачном замужестве, а ты… найти церковь… Ты молодец…

Он взял меня за руки и, наклонив голову, посмотрел на меня. Его большие темно-карие глаза излучали тепло и заботу:

— Пообещай мне вот что: ты выберешься отсюда, чего бы тебе это ни стоило. И я сделаю то же самое. И как только кто-то из нас выберется первым в столицу или Америку, он поможет и другому, идет?

— Ладно…

— Я серьезно, Лиза.

— И я… Обещаю, давай сделаем так.

Мы пожали друг другу руки в знак скрепления нашего договора и, смеясь, побежали догонять остальных.

Мы оба поверили в это обещание со всей искренностью и горячностью, присущей мечтательной юности. Но ни ему, ни мне тогда не было ведомо, что не всем обещаниям, данным в нашем возрасте, суждено сбыться. Имея очень сильное желание выбраться из нашего А***, Сашка действительно через несколько лет все же попал в столицу, создал семью, нашел хорошую работу и был, по словам его родственников, достаточно успешен и счастлив. Я же осталась в городе, куда привела меня моя судьба, но об этом чуть позже.