Глава 2. Ларс
23 марта, Антверпен
Лукас дал мне контакты двух других человек, которые, якобы, также попали под влияние Гаспара Ренуа. Одним из них оказался некто Ларс Ван дер Берг: молодой человек 25 лет, по профессии программист.
«Ну этот хотя бы должен различать вымысел и реальность,» подумал я.
— Да. — кратко ответил торопливый голос в телефоне.
— Здравствуйте! Это Стефан Бунтенфарб из В. А., отдел журналистских расследований…
Мы поговорили кратко и по делу. У Ларса быстрая речь, и он не менее шустро соображает. Как шахматист, пытающийся выиграть партию наименьшим количеством телодвижений, он сообщил мне свой график, выяснил мой, и назначил встречу. К счастью, на этот раз в каком-то хипстерском кафе с обилием салатов и закусок.
Когда я упомянул Гаспара Ренуа по телефону, мне показалось, что Ларс Ван дер Берг улыбнулся. Конечно, я не мог видеть его выражения лица, но его голос стал каким-то… тёплым. «А-а-а, вы хотите поговорить о том случае? — сказал он, вроде бы улыбаясь. — Хорошо, давайте.»
Я уже было почти поставил крест на этом деле, но после разговора с Ларсом появилась надежда получить годный материал.
Мы встретились в рабочий день, ближе к вечеру. На город надвигались сумерки, и на некоторых улицах уже зажглись фонари, всё еще мало заметные на фоне синего вечернего неба.
На первый взгляд Ларс показался мне адекватным. Светловолосый, худощавый, стильно одет. Носит очки с роговой оправой, которые однако нисколько не делают его «ботаником», скорее наоборот. Выражение лица расслабленное и умиротворенное. Словно всё в его жизни прекрасно и идёт так, как ему этого хочется.
Я попытался прикинуть, каковы шансы, что он всю эту историю приукрашает единственно от скуки — от монотонной безоблачности, царившей в его жизни. Но в итоге я решил не гадать. Скоро и так всё прояснится.
Мы заказали еду. Ларс — только кофе, а я — салат из овощей с двумя видами орехов (который стоил примерно вдвое больше обычного.)
Усевшись в кресло, обитое синим велюром, Ларс сказал, несколько смущенно:
— Вы только ничего такого не подумайте, господин Бунтенфарб. Я вам перескажу только факты, каковы они есть. А вы уж сами делайте выводы. — Я кивнул в знак согласия. — Просто, поверьте мне, я не страдаю ни провалами в памяти, ни дефицитом внимания, ничем таким… Поэтому то, что произошло в той кондитерской, меня ставит в тупик. Я даже после этого прошел медицинское обследование — оказалось, всё со мной в порядке. А кстати, моё имя будет упоминаться в вашей статье?
— Обычно мы изменяем имена героев. — сказал я.
— Ну супер. Просто если об этом узнают на работе, у меня могут быть проблемы.
— Я понимаю. Так что же всё-таки с вами произошло?
Ларс принял вид человека, который то ли пытается что-то припомнить, то ли ищет наиболее подходящие слова.
— М-м-м, в тот день я должен был лететь в Берлин на конференцию. — начал он свой рассказ. — Хорошо еще, что в качестве гостя, а не докладчика! Перед тем, как вызвать такси в аэропорт я решил выпить кофе. Обычно я захожу в Starbucks, но в тот день у меня оставалось мало времени. Я увидел вывеску с кружкой кофе в окне кондитерской, которая недавно открылась в нашем районе. Должен сказать, что я не делаю этого специально, но я всегда всё замечаю: где что покрасили, где что отремонтировали, где что появилось… Когда я вошел, в заведении никого не было, кроме одного сотрудника за прилавком. Я перекинулся с ним парой слов, и оказалось, что это — Гаспар Ренуа, владелец кондитерской. Я спросил, как быстро он сможет сделать мне кофе. Он ответил, «сию минуту». У них в центре кондитерской есть овальная барная стойка, которая также является витриной и прилавком. Я сел за один из стульев и стал проверять информацию о рейсе в телефоне. «Так что, вы сильно спешите?» — спросил меня хозяин заведения. «Да, мне нужно в аэропорт. Еду в Берлин на конференцию.» Он сделал мне чашку кофе, положил на блюдце два пакетика сахара и два макарон — зеленого и розового цвета — за счет заведения. Последнее, что я помню, это как он ставит чашку прямо передо мной, и что-то мне говорит. Я отрываю глаза от телефона, чтобы его поблагодарить, смотрю ему в глаза, а потом — бум! — и дальше информация как будто стерта. Я всего лишь смутно помню, что он спросил у меня что-то необычное, неожиданное. Мы с ним о чем-то разговаривали — о чем-то безумно интересном. Но я никак не могу вспомнить о чем.
«Любопытно.» — подумал я про себя. Этот человек, Ларс Ван дер Берг, который всё всегда замечает и запоминает, не может вспомнить о чем говорил с кондитером.
— И когда же к вам вернулась память? — спросил я.
— Погодите, я же вам еще самого главного не сказал. — ответил он, прямо как Лукас Хаан давеча. — Очнулся я уже на улице. Смотрю в телефон и не понимаю, почему я в него смотрю. Вспоминаю, что мне нужно ехать в аэропорт, но тут понимаю дичайшую вещь — мой самолет улетел два часа назад! Я пробыл в кондитерской более трех часов и совершенно не помню, что я там делал. Никогда — я вам клянусь — за всю мою жизнь со мной ничего подобного не случалось!
— Гм… — я почесал подбородок. — И как вы сами это можете объяснить? Вы пытались после этого поговорить с владельцем заведения?
— Пытался… Прямо тогда, на месте, но я не смог с ним поговорить. Первые пару минут я был в полной растерянности: перепроверил время на нескольких сайтах, почитал новости, замерил пульс… Я никак не мог понять, сплю я или бодрствую, и что такое со мной происходит. Моей первой мыслью было вернуться немедленно в кондитерскую и всё прояснить. Но когда я туда пришёл, роллеты уже были опущены, а внутри никого не было. Тогда я позвонил другу и рассказал ему вкратце, что случилось. Но решил не упоминать, что не помню произошедшего в кондитерской — просто сказал, что пропустил свой самолет. Разговор с другом меня еще больше вернул в реальность. Теперь я был уверен, что это не сон и что со мной всё в порядке: я помню все факты и события своей жизни, кроме трёх часов, проведенных у Гаспара Ренуа. Хм, но даже это еще не всё! — снова сказал Ларс.
Конец ознакомительного фрагмента.
