Амбассадор фортуны

Андрес Бендер

Напряженный, динамичный, интригующий роман с яркими персонажами. Необычный, сильный герой с противоречивыми понятиями о добре и зле. Переплетение тайн, загадок и интриг. Непредсказуемые сюжетные повороты. Более чем неожиданная развязка.

Часть 2. Плохая идея

Габриэлла

Она, не стесняясь, любовалась своим обнаженным телом в отражении огромного зеркала. То, что она видела, ей нравилось. Упругая, молодая кожа с равномерным ровным бронзовым загаром, без следов бикини. Частные, закрытые пляжи позволяли ей загорать голышом. Высокая полная, округлая грудь, яркая линия таллии с плоским животом и покатыми женственными бедрами. Тяжелые длинные локоны черных смоляных волос спадали на спину, плечи и грудь, обрамляя красивое лицо с выразительными скулами и ямочками на щеках. Вытянутый тонкий резко выраженный римский нос нисколько не портил привлекательности, придавая лицу индивидуальности и аристократичности. Миндалевидные золотисто каштановые глаза с зеленой поволокой завораживали любого, невзирая на пол и возраст. Натренированные в фитнес клубах ягодицы, ноги и руки идеально дополняли великолепие женской красоты.

Габриэлла Лукетти была роскошной женщиной. Невероятно сексуальной и обворожительной. Обладать такой красавицей — мечта любого мужчины. Представители сильного пола частенько бросали к ее ногам состояние, жизнь, преданность, страсть. Но до сих пор ее сердце оставалось свободным и пока на горизонте изменений не наблюдалось. Габриэлла не страдала болезненным самолюбием или завышенной самооценкой. Она не ждала принца. В ее окружении, обусловленном положением в обществе самой сеньориты Лукетти и ее семьи, люди были однотипны. Мужчины все как на подбор завидные женихи — состоятельные директора или владельцы солидных фирм и компаний, банкиры, нефтяные, газовые магнаты, потомки королевских европейских семей, дети и внуки миллиардеров. Они все варились в одном котле, который их обезличивал. А Габриэлле хотелось самобытности, новизны в отношениях. Всплеска эмоций, взрыва чувств. Всей этой романтики, которая не успела выветриться из головы молодой Габриэллы. До тридцати есть еще несколько лет.

Пару тройку раз она переходила границу дружеских отношений и ничего…

Пресная скоротечная любовь и выход во взаимоотношениях на первый план пресловутой политики. Кандидатов на руку и сердце Габриэллы со временем начинали интересовать иные отношения. Она как красивый атрибут в бизнес модели их непомерно раздутого эго. Ко всему прочему, стать зятем одного из самых влиятельных и богатых людей в Италии и во всей Европе, это сродни максимальному джек-поту. Но кроме красоты Габриэлла Лукетти обладала недюжим умом, крепким крутым нравом, независимостью, самоуважением, гордостью и здоровым эгоизмом. Поэтому и наслаждалась свободой.

Габриэлла улыбнулась своему отражению, обнажая идеально ровные, идеально белые зубы. Деньги могут сделать неземную красоту еще чуть привлекательней. В номере маленькой эксклюзивно дорогой гостиницы (всего на одиннадцать номеров) был собственный огромный бассейн с изумрудной водой под открытым небом. Габриэлла решила немного поплавать. Перебрав четыре набора бикини, она выбрала бирюзовый с малиновыми вставками. Слегка прикрыв свои достоинства маленькими кусочками баснословно дорогой ткани, она с разбегу грациозно нырнула в бассейн. Прохладная вода в полуденный зной мгновенно освежила Габриэллу. Она резво проплыла полсотни метров и расслабленно остановилась у борта. Бассейн далеко выходил за пределы номера, нависая над обрывом живописного пустынного залива. Пляж с песком цвета яичного желтка, большой парк с экзотическими птицами и растениями, поле для гольфа и обширная часть залива Сан — Диего в районе Чула-Виста принадлежала только избранным, в число которых и входила сеньорита Габриэлла Лукетти. Вытерев рукой воду с лица и загладив волосы назад, она посмотрела на залитый солнечным светом залив. В нескольких десятках метров от берега в мерцающей водной глади стояли рядом три роскошные современные яхты. Лодки излучали неприкрытую роскошь и безудержно манили. Издалека они казались игрушечными моделями, тихонько качающиеся на волнах океана. Но каждая такая игрушка стоила ни один миллион долларов, а Габриэлла должна была выбрать одну яхту в собственное распоряжение. Нет, это не чей-то подарок. Такие презенты Габриэлла принимала только от отца, но на этот раз она сама совершала сделку. И это не просто очередная игрушка в ее коллекции из двух самолетов, десятка суперкаров и прочей «мелочевки». Яхта нужна для работы, для солидности и пыли в глазах. Пока она не могла определиться. Лодки прекрасны, хоть жребий бросай. Габриэлла говорила себе, что должна быть более решительной. Начинать новый этап в жизни нужно без сомнений. Сегодня она выберет. Точно. Не вытираясь, она накинула легкий халат и прошла на террасу, где ее ждал накрытый стол. Завтрак, совмещенный с ланчем. Габриэлла позволяла себе поздно вставать. Стол манил ароматами свежей выпечки и фруктов. Кофейник со свежим кофе, ломтики сыра, фуагра и другие любимые Габриэллой деликатесы. Накрыто вовремя и незаметно. В этом отеле прислуга была невидимой и блестяще подготовленной. Безукоризненное исполнение своих обязанностей, отличный ненавязчивый сервис. Пожелания сеньориты Лукетти угадывались быстро и исполнялись проворно. Она могла за день не встретиться ни с кем из персонала, но все находилось на своих местах, все вовремя и совершенно. Это огромный плюс и это стоило тех денег, что платили постояльцы. Габриэлла принялась за еду, одновременно занимаясь привычным делом, листая новости Фейсбука и Инстаграмма на Айфоне последней модели. Праздная жизнь гламурной красотки.

Тридцать минут пролетели незаметно. Еда и солнце расслабляли Габриэллу.

На экране смартфона резко сменилась картинка. Фото улыбающейся девушки с броским макияжем и светлыми волосами окрашенными радужными переливами розового, голубого и лилового оттенков. Негромкий рингтон веселой заводной мелодии заставил Габриэллу улыбнуться. Проснулась подружка.

— Слушаю.

— Привет, Габи, — услышала она задорный голос.

— Как дела? Ты уже выбрала? Когда празднуем?

Подруга и компаньон Эмма Бонне могла щебетать ерунду, пока ее не остановишь. Многих это раздражало, а Габриэлла научилась использовать болтливость подруги в своих целях. Она отвлекала внимание, забалтывала мешающих, выводила из себя раздражающих. Не помощник, а золото.

— Как же без тебя, моя дорогая, — смеясь, ответила Габи, голосом с нотками легкого акцента.

— Ты готова? Я заеду через час.

— Давай. Сегодня много дел…

— Послушай Габи, — прервала ее Эмма заговорщеским тоном. — Не планируй на воскресенье ничего. Нас пригласили.

— Куда?

— Это будет что-то невероятное! — продолжала восхищенно говорить Эмма, не отвечая конкретно на вопрос подруги. — Все в тайне, только эксклюзив, без шумихи…

— Опять дешевая тусовка, — недовольно, сипло произнесла Габи Лукетти.

— Не в этот раз!

Подруга была на грани экстаза, что кстати для Эммы Бонне было естественным состоянием. Энергичная симпатичная девушка, всегда готовая к действию, влюбленная в жизнь. Предприимчивая, разумная, малость наивная и очень добрая. Она дорожила дружбой с Габриэллой. Их дружба началась в Швейцарии, где они учились в университете Лозанны. Габи на факультете искусств, а Эмма Бонне неплохо занималась правом и уголовным правосудием.

Мисс Бонне не могла похвастаться миллиардами родни, но ее это не смущало. Она стала советником, адвокатом, пиар менеджером и агентом Габриэллы Лукетти. Свою профессиональную деятельность Эмма прекрасно совмещала с дружбой. Они с Габи пережили уйму приключений. Было весело, страшно, очень весело и невероятно увлекательно. Эмма была в курсе всех событий, слухов, сплетен и интриг в богемной среде, постоянно держала руку на пульсе гламурной жизни шоу бизнеса и сильных мира сего. Без советов и непосредственного участия Эммы Бонне, Габриэлла Лукетти практически не принимала решения. Встречи, переговоры, деловые завтраки и ужины, интервью и фотосессии, вплоть до личных дел Габи проходили через микроанализ Эммы. Только после выводов Эммы Бонне, Габи принимала решение. Кроме всего прочего она обладала благосклонностью отца Габриэллы, что само по себе неоспоримое достижение и признание ее талантов. Взбалмошная, легкая, непосредственная, простая на первый взгляд девочка обладала скрытой хитростью и изворотливостью, гранитным тяжелым упрямством, смелостью в принятии решений, несгибаемостью и отсутствием лицемерия.

— Суперновый умный дом на скале. Куча модных архитекторов сотворили шедевр для знакомого нам Рика Гарридо. Я его не видела, но очень хочу. Ты кстати тоже.

— Я не знаю. Опять этот пучеглазый коротышка начнет…

— Не думай о нем. У меня примерный список гостей. Там будут те, кто нам может пригодиться, — продолжала оживленно бегло твердить Эмма. — Это как закрытый клуб. Тебя ждет пара приятных сюрпризов.

Эмма, чувствуя колебания и нерешительность Габриэллы, пустила в ход джокер:

— Думаю, синьор Лукетти одобрит мое предложение. Для дела и новых связей это то, что нужно. Сейчас нам просто необходимо светиться на подобных мероприятиях, чтобы ты смогла начать самостоятельную деятельность.

Габи понимала, что имела в виду Эмма. Ее желанием было выйти из тени отца, доказать себе, ему и всему миру, что Габриэлла Лукетти имя которое может и будет звучать без приставки «дочь синьора Лукетти».

Габи вытянула с силой ноги и расправила плечи.

— Посмотрим, — нехотя пообещала она.

— Блеск! Приводи себя в боевой порядок. Выбери, в конце концов, красавицу лодочку и давай отметим. Я скоро.

Эмма Бонне отключилась. Габи еще немного машинально прошлась по просторам интернета, ловя себя неожиданно на том, что ее мысли кружились возле приглашения, которое озвучила Эмма. Нужно пройтись по местным бутикам, новый маникюр, спа и прочее. Такое времяпровождение ей нравилось. Эмма как всегда права. Габи должна начать покорять мир.

Айфон вновь начал звонить. Габи скривилась, взглянув на экран. Отец. Как всегда. Каждый день звонок. Разговор ни о чем. Но Габи хорошая дочь, поэтому она перезвонит ему попозже. Она же учится самостоятельности.

Рикардо

— Разве это не грандиозно! Я на вершине мира! — орал Рикардо Гарридо в сторону Тихого океана, стоя на краю смотровой площадки с массивным каменным ограждением.

Двое мужчин стояли чуть поодаль его и пряча улыбки, переглядывались. Рикардо радовался как дитя малое. Солидный, серьезный человек с именем в обществе прыгал и скакал как в день своего семилетия, усыпанный вниманием и подарками. Что тогда, что и сейчас его игрушки были самыми лучшими и самыми желанными. Всю свою жизнь Рикардо Армандо Гарридо получал, что хотел. Пожарную машинку или взрослую Феррари, футбольный мяч или швейцарские часы «Manufacture Royale Opera» стоимостью больше миллиона долларов, смартфон последней модели или самая красивая женщина в мире.

Он имел все…

Рикардо повернулся, улыбаясь во весь свой небольшой рот с пухлыми влажными губами. Победный блеск в глазах, прерывистое дыхание и растрепанные на ветру волосы. Рикардо Гарридо был невысок, коренаст и широк в плечах. Расстегнутый ворот легкой рубашки открывал взору волосатую грудь с массивной цепью из белого золота с медальоном. Невысокий лоб, густые брови и большой широкий нос на круглом смуглом лице. На внешность явно повлияла родословная. Бабушка по материнской линии была из племени «Сапотеки».

— Ты прав, дон Рикардо, — радостно сказал седовласый мужчина лет пятидесяти. — Дом просто чудо.

— Это не дом, Гойо! Это венец архитектурного и инженерного творчества. Все не верили в мою затею. И вот!

Рикардо подскочил к Гойо и похлопал того по спине, плечам и груди. Тот стоически все терпел. «Гойо» — прозвище хмурого человека с прокопченным лицом с глубокими морщинами. Оно означало осторожный, бдительный. Педро Эдуардо Элой Мартинес полностью соответствовал своему имени. Маленькие вечно настороженные глаза цепко фиксировали все вокруг. Поджарый, спортивный, сухопарый уже не молодой мужчина много лет обеспечивал безопасность семьи Гарридо. Другой жизни он и не знал. Дальний родственник отца Рикардо он начал работать водителем грузовика на одном из многочисленных карьеров компании «Юнион Кобре». После очередного протеже толи тети, толи дяди Педро пересел на хозяйский Мерседес. Так постепенно завоевав доверие дона Луиса, он стал неотъемлемой частью клана Гарридо. Он пережил с компанией, и лично с Луисом Гарридо взлеты и падения, оставаясь рядом не давая усомниться в своей преданности. Когда дон Луис отошел от дел, предварительно обеспечив себя, семью и компанию миллиардным состоянием, Гойо перешел на службу к сыну, которого знал с детства и любил как собственного сына, которого Господь ему не дал. Рикардо Гарридо оказался достойным сыном и не только увеличил и без того огромный капитал, но и расширил поле деятельности компании. «Юнион Кобре» кроме традиционной добычи меди и серебра по всему миру стала заниматься инвестированием средств в банковскую систему и промышленную недвижимость.

— Согласен. Второго такого шедевра нет нигде в мире, — сипло со свистом в голосе произнес второй мужчина. Толстый, с аккуратной ухоженной бородой и бритой головой, которую он время от времени протирал шелковым платком. Ему было лет шестьдесят, и звали его Натан Хольм и он был директором и управляющим крупнейшего банка, принадлежавшего компании «Юнион Кобре».

— Это станет моей резиденцией. В Калифорнии в получасе от Тихуаны. Мечта, — не унимался Рикардо.

В Сан-Диего на самом краешке скалистого мыса Пойнт Лома на территории заповедника Кабрильо на месте бывшей спасательной станции почти два года строился уникальный дом. Со стороны суши он ничем не отличался от обычного дома. Идеально постриженные лужайки, пальмы рода Сабаль от простых до заморских. Дом в колониальном стиле трех этажей, гаражи, флигеля, два небольших бунгало, два бассейна, один с раздвижной крышей и теплорегулятором. Теннисные корты, поле мини гольфа, фруктовый сад, вертолетные площадки и прочая атрибутика. Самое интересное и необычное было скрыто от посторонних глаз в глубине усадьбы. Обогнув дом можно попасть на продуваемую ветрами смотровую площадку полностью из итальянского мрамора и лабрадорита. Площадка была огромной. Половина укрыта навесом из стекла и стали, под которым располагался бар со стойкой и мини кухней. Танцпол и сцена для выступлений любой группы. Два лифта и широкая винтовая лестница уходили вниз. Над пропастью с бушующим океаном висели как причудливое гнездо птички ткачихи три большущих этажа еще одного здания. Все стены и пол были из сверхпрочного стекла, открывая панораму бескрайнего могучего океана на триста шестьдесят градусов. На каждом этаже располагалось не меньше пятисот квадратных метров роскоши, изобилия и великолепия. На первом уровне небольшой ресторан, дискотека и кинозал.

На втором спортзал, пять небольших номеров люкс класса для вип гостей, еще один бар с самообслуживанием, переговорная комната. На третьем этаже располагался полностью прозрачный бассейн. Плавая в нем, ощущал себя в океане, особенно когда в ветреную погоду воны достигали прозрачного стеклянного пола. Также здесь располагались комнаты отдыха с бильярдными столами, игровыми автоматами с реальными выигрышами и небольшое казино.

Сама постройка навевала ужас и недоумение, но и невероятное любопытство. Экстремально, интригующе и необычно. Гигантская конструкция со стороны, казалось, висела на тонкой ниточке, готовая вот — вот сорваться в пропасть. Инженеры потрудились на славу, как и дизайнеры, конструкторы и изобретатели. Конечно же в доме-гнезде были предусмотрены специальные ролеты, которые могли за считанные минуты скрыть океан и успокоить особо чувствительных гостей. Долгое время идея такого проекта не давала покоя Рикардо и вот его цель достигнута. Сколько стоила затея, знал только сам дон Рикардо Гарридо. Но он не пожалел ни о чем.

— Что у нас с гостями? — спросил Рикардо, обращаясь к единственной женщине в их компании. Она стояла у стойки бара, по виду страдая от морской болезни, хоть и находилась на твердой суше. Сегодня ей явно нездоровилось, но она старалась изо всех сил не показывать своего недуга. Она заглянула в планшет и сухо отрапортовала:

— Двое не приняли приглашения. Только один был важен для вас, мистер Гарридо.

От пятерых согласие получено. Билли Тристан торгуется, но все под контролем.

— Заплати ему. Мне он нравиться, — отмахнулся Рикардо, подходя к ней поближе.

Он втянул воздух носом, стараясь уловить ее аромат. Мисс Патриция Линд пользовалась духами с еле уловимым запахом консерватизма, под стать ее строго деловому костюму. Легкий прагматичный макияж, модные очки, прекрасно уложенная прическа, манера держаться говорили об аристократичной натуре, уме и коммуникабельности. Патриция пресс секретарь по связям с общественностью и глава сотни мелких помощников, как в делах компании, так и личных пожеланиях Рикардо Мены. Билли Тристан был телезнаменитостью со своим вечерним шоу на одном из центральных каналов.

Юмор на злобу дня, знаменитые гости, музыка… Ничего необычного, но рейтинги хорошие и Билли всем нравился.

— Рикки, — обратился Гойо к своему работодателю. Иногда он мог позволить себе небольшую фамильярность и называть шефа по имени на американский манер.

— Я тоже просмотрел список приглашенных. Что-то у меня не сходиться. Зачем тебе какой-то отпрыск посла, айтишник и опять сеньорита Лукетти, — Гойо презрительно скривился, упоминая ее имя.

— Нужно не просто жить в ногу со временем, а еще стараться опережать его на шаг. За этими людьми будущее. Я прав мисс Линд?

— Безусловно, мистер Гарридо. Мы должны знать новые тенденции рынка и контролировать поток информации из любых источников, — отчеканила она.

— Учись Гойо, — засмеялся Гарридо.

— А по поводу сеньориты Лукетти я тебе уже говорил. Если у меня будет, хоть один самый незначительный шанс заполучить эту женщину, я сделаю все! Без вопросов. Как с личной, так и с деловой точек зрения. Породниться с семьей Лукетти — завоевать мир!

Банкир вытер лысину и довольно крякнул.

— Да уж. Влияние сеньора Лукетти в Европе огромное. Тамошний рынок для нас почти закрыт, но если…

— Спасибо за поддержку мистер Хольм. С вами мы потолкуем чуть позже.

Натан Хольм свистнул, тяжело выдыхая. Когда дон Гарридо вызывает его на отдельную беседу все работы, ничем хорошим это не грозит.

— Система видеонаблюдения не подключена и до субботы не успеют сделать. Нужно позаботиться об охране.

— Зачем? — спросил Рикардо. — Я дома, кто меня здесь тронет? Да и вообще, тихая вечеринка без привлечения внимания.

— Я должен заботиться…

— Гойо! — прикрикнул Рикардо, — Не стоит меня позорить. Я не собираюсь бояться на своей земле. Не устраивай цирк. Пару людей во дворе, сам можешь расслабиться, но без армии головорезов. У меня имидж честного бизнесмена, филантропа, мецената, а не главы картеля. Те времена закончились с моим дедом. Даже отец уже не позволял себе опускаться до уровня тщеславного ганстера.

— Не буду спорить дон Рикардо, но работу свою буду исполнять, — спокойно ответил Гойо и закурил, опираясь о каменный забор и подставляя лицо солнцу и ветру.

— Я хочу провести закрытую встречу. Возможны деловые переговоры. Я надеюсь. И лишние уши мне не нужны. Повара приготовят и уйдут. Максимум три надежных официанта и бармен. Еще несколько людей обслуги и все. Ты меня услышал?

Тон Рикардо немного изменился. Стал резким и нетерпеливым. Педро «Гойо» никак не реагировал на изменения. Так частенько бывало. Он невозмутимо посмотрел на своего патрона, продолжая оставаться при своем мнении.

— Мисс Линд, вы так вы спуститесь или мне разозлиться? — строго, но заметно наиграно спросил Рикардо, дотрагиваясь до ее руки.

— Не в этот раз, — спокойно ответила она, никак не реагируя на прикосновение.

— Гойо, останься здесь и проконтролируй. До субботы должны закончить. Заставь их. Мы поехали, — скомандовал Рикардо и направился в сторону земли. Патриция и Натан покорно последовали за своим благодетелем. Педро Мартинес докурил и выкинул окурок в пропасть, внимательно следя за его полетом. Окурок исчез в пучине через три секунды.

Саймон

— Можем поехать на машине, — предложил Фил.

— Вместо двух часов трястись почти сутки! Перспективка так себе, — с кислой миной ответил ему Саймон Сойлер.

Фил отодвинул тарелку, выпил воды, оглядел еще двоих мужчин за столиком и сказал, не скрывая раздражения:

— Тогда полетели в центр урагана! Что трудного? Проскочим.

— Ты должен что-то придумать, Филлеас, — протяжно произнес Саймон, положив локти на стол, наклоняясь к собеседнику. Он намеренно акцентировал свое предложение на имени. Только близкие друзья и коллеги знали что настоящее имя Фила — Филлеас Коулмен. Родители несчастного были фанатами творчества Жюля Верна и из многочисленных его героев выбрали самого эксцентричного и назвали в его честь сына. Как сказал сам Фил, хорошо что не назвали Клодиус Бомбарнак или Паганель или просто Немо. Младшую сестру Филлеаса звали Ауда. Из того же романа. И родителей не смутило, что в конце концов Филлеас и Ауда поженятся. Предков выбрать нельзя…

Филлеас сократил имя до вполне привычного Фил и прекрасно жил, пока товарищи не начинали шутить.

— Ты можешь найти выход из любой ситуации, — продолжал Саймон поглаживая свою густую неестественно черную бороду. Блеск большой покладистой бороде придавала краска, без которой она была наполовину рыжей. Саймон вообще выглядел типичным хипстером. Множественные татуировки покрывали половину его тела. Прическа с длинной челкой, в дополнение к бороде пышные усы. Ярко голубая рубашка, застегнутая на все пуговицы, что-то в виде ультралегкого шарфа на шее, узкие брюки и смешная шляпа на затылке. Его трое товарищей одевались в том же стиле и дышали явно одним, только для них изготовленным природой воздухом.

Они сидели за столиком практически пустого ресторана в Денвере и не спеша обедали. На самом деле они торопились, но ураганные порывы ветра и угроза ухудшения погодных условий в Колорадо не давали возможности взлететь их самолету. Их личному сверхскоростному реактивному самолету.

Скучающие официанты, метрдотель и другие служащие респектабельного ресторана азиатской кухни и не догадывались, что обедает у них заурядный миллиардер со своими верными соратниками. У хипстера по имени Саймон Сойлер только по официальным данным было три с половиной миллиарда и скоро станет еще на полтора два миллиарда больше. Сойлер программист с дорогими разработками. За его программы дрались все, как на аукционе за лакомый неповторимый, эксклюзивный лот. Последние переговоры достигли своего логического финала. Теперь вопрос только в том кто заплатит за его создание больше? Гуггл, Фейсбук или любой другой потенциальный желающий с парой лишних миллиардов.

— Если не уедем прямо сейчас, рискуем застрять надолго, — объявил парень с очень короткой как у заключенного прической. На лице бороды и усов не было, но длинные также коротко подстриженные баки выделяли его. Он смотрел в смартфон и говорил, даже не поднимая головы.

— Предложения, господа девелоперы. Мне через два дня нужно быть в Лос — Анджелесе, а на следующий день я приглашен к Рикардо Гарридо, — говорил Саймон жестом подзывая официанта.

— Я тоже не могу тут сидеть, — отозвался четвертый, — У меня закончились жизни. Я же не пойду на улицу искать…

— Прижмет Майк, и не только на улицу попрешь, — ответил ему Фил.

Майк помасажировал себе затылок, похрустел суставами, за что получил порцию оскорблений и проговорил:

— Надо ехать. Немедленно.

Саймон в это время внимательно, придирчиво изучал счет и не участвовал в беседе. Последнее слово останется все равно за ним. Да, без этих троих и еще полсотни парней и девушек, Саймон Сойлер не достиг бы таких профессиональных и финансовых высот. Но он мозг и он лидер. Это его идеи и предложения дружная команда превращала в дорогостоящие проекты.

— Точно, — поддержал парень с бакенбардами, — Наймем лимузин, затаримся и посмотрим красоты Дикого Запада. Ураган идет с востока, мы можем спокойно ехать впереди и кайфовать…

— С чем кайфовать, Марти? Я же почти пустой!

— Успокойся не загнешься, — успокоил Марти. — Так как?

— А кто такой Рикардо… Как его там? — неожиданно после продолжительной паузы спросил Фил.

Саймон рассчитался за обед, оставив на чай всего десять процентов, что и так щедро с его стороны, как для незнакомого места.

— Рикардо Гарридо хозяин «Юнион Кобре», — сухо ответил он, думая о чем-то другом.

— Чего?

— Охринеть! — выкрикнул Марти, уставившись в свой смартфон.

Три головы повернулись в его сторону.

— Этот Гарридо тот еще фрукт. Медь, серебро, банки, строительство и куча бабла, — Марти своими словами пересказывал статью Википедии.

— И зачем тебе этот мексиканец? — добавил Марти, поднимая на Саймона глаза.

— Он латинос?! — удивился Майк. — Какого черта?!

— Мне насрать кто он. У него налаженный бизнес в Южной Калифорнии, Техасе, Нью-Йорке и половине Южной Америки. Это уровень! — сказал Саймон с ноткой зависти.

— И что? — не унимался любитель дорогой наркоты.

— Майк, нужно вылезать наружу из наших нор не только бухать, долбиться и трахаться. Я хочу крутиться в большом обществе, среди изыска и понтов.

— Да пошел ты!

— Чем тебе наше общество воняет?

— Что за херня?!

Трое товарищей забормотали, как узники дома престарелых. Главное возмущаться, а чему и зачем не важно.

— Ни хрена вы не смыслите. Занимайтесь своим делом…

— У нас сделка века на носу. Зачем нам кто-то? — спросил Фил, удивленно выпучив глаза.

— И все? Ты считаешь это конец? Цель достигнута и можно потихоньку катиться в сторону кладбища. Так ты считаешь?

Саймон грозно навис над Филом. Он не был большим или накачанным, но объемная мрачная растительность на его физиономии придавала уверенности.

— Я не против, конечно, твое дело, — вяло отвечал Фил, — Как по мне в нашем деле еще масса возможностей.

— Согласен. Но там будет Колин Бедлок.

Произнесенное имя оказало магическое действие на троих коллег Саймона Сойлера. Они изменились в лице, задумались и не говорили. Больше спорить и спрашивать не хотелось. Фил, Майк и Мартин молча, согласились со своим патроном. Выдержав необходимую паузу, Саймон произнес:

— Выписываемся из отеля и в путь.

Как же ему не хотелось тащиться на машине в такую даль. А ведь мог отказаться от этих лекций для кучки задротов. Мотивационные речи, где правды было так мало, что иногда становилось даже стыдно. Ответы на тупые вопросы и приукрашенный выдуманными трудностями жизненный путь к успеху признанию и богатству. Знали бы эти юнцы, что стоит за величием и первым миллиардом…

Четверо молодых людей одновременно покинули ресторан. Они не вписывались в атмосферу гламура и спокойствия. Их стезя — шумные, сочные, ночные клубы с быстрой развязной жизнью, без тормозов. Врятли Саймон Сойлер второй раз появится здесь.

Генри

— Сколько я уже не курю? — спросил Генри Маккорт.

Он повернулся лицом к лежащей на его плече Саре. Ее каштановые волосы рассыпались на его груди, слегка щекоча. Она чуть приоткрыла веки и томно, устало посмотрела. Сара молчала. Какое ей дело, сколько он не курит.

— Больше месяца, — сам ответил Генри, — А после секса невыносимо хочется затянуться хоть пару раз.

— После секса с кем? — ожила Сара, — С женой, со мной или еще с кем-то?

— После всех! — прикрикнул он и встал с кровати, нервно откинув ее руку.

Он прошелся голышом к столику. Налил в бокал из бутылки остатки вина и залпом выпил. Вино было очень теплым и невкусным. Сара смотрела на него и улыбалась в душе. Генри Уильям Маккорт мужчина около сорока лет обладал небольшим лишним весом, в основном расположившимся в районе талии и задницы. Дряблые мышцы пустыми мешочками свисали вниз, заметная сутулость и небольшая кривизна позвоночника, большой размер ноги и короткая шея. Растрепанные волосы, опухшие глаза с прищуром. Он страдал близорукостью и носил очки. Щеки с осповыми ямочками, две глубокие морщины на переносице. Как же разительно отличался голый Генри от уверенного, сильного, высокомерного, властного мистера Маккорта, когда он одет в костюм от Армани или Бриони, благоухал шикарным ароматом мачо, с идеально уложенными волосами и косметикой на лице. Деньги, возможности, связи делали немощного Генри великим. Он вальяжно обходился со знаменитыми известными людьми, иногда высокомерие даже зашкаливало. Генри Маккорт неглупый человек. Он долгое время занимает пост главного редактора Калифорнийского отделения SUN. Звезды, политики, спортсмены и все что с ними связано было достоверно известно мистеру Маккорту. Ходят слухи, что он имеет обширный компромат на многих влиятельных и видных деятелей искусства и общественной жизни Америки и Великобритании.

Сара считала Генри ступенью к своему пьедесталу. Благодаря своей привлекательности, молодому пылающему сексуальностью телу она прекрасно устроилась подрабатывать любовницей Генри Маккорта. Она терпела не самый лучший секс, а взамен получала жизнь в достатке. Не в роскоши, Генри был немного скуповат, но апартаменты в Лос-Анджелесе оплачивал, две машины купил, шмотками завалил. Хотя больших денег никогда не давал. Так, по мелочи на прожить безбедно несколько дней. Так он держал ее на коротком поводке. Ревнив, грубоват, как все мужчины с проблемами в постели. Поначалу Генри казался идеальным вариантом. Сара даже разработала план, как она охмурит несчастного в браке мужчину, опутает сетями страсти и исполнением его заветных фантазий, заставив тем самым ублажать ее прихоти. А на деле вышло наоборот. Это Генри засунул Сару с ее молодостью и красотой в позолоченную клетку, которую она покидала только по разрешению хозяина. Первое впечатление оказалось обманчивым. Генри Маккорт не был тюфяком и размазней. Второй год длились их отношения, и менять он не собирался ничего. Сара попала в замкнутый круг. Время она потеряла. Денег не приобрела, свобода растаяла, как утренний туман и начинать все с нуля не хотелось. Она за год не смогла сломить Генри, а это значить, что так и будет длиться вечно, пока он не найдет ей замену. Она банально мечтала о карьере модели или актрисы. Как все в Лос-Анджелесе. И как многие довольствовались ролью куклы, если внешность и мораль позволяли.

Сара потянулась в кровати, изгибаясь всем телом. Накинула халат и пошла в ванную.

— Ты останешься? — без энтузиазма на ходу спросила она.

— Нет, — сухо ответил он, просматривая в смартфоне почту и другие сообщения.

— Хорошо, — согласилась она и исчезла в душе. Подставив тело успокоительным струям, она мысленно смывала с себя остатки Генри с нескрываемой долей отвращения. Он мог сделать ее жизнь сказочной, мог ввести ее в богемный круг, мог одним словом устроить ей головокружительную карьеру модели. Вместо этого короткий секс, пять шесть сотен на столике, дежурный шлепок по заднице и все… Великий Генри Маккорт отправлялся домой, в семью, которую он не мог предать и оставить, обеспечив их существование. Но нет, имидж не позволял, положение, чертовая работа… Сара была готова на многое, а Генри не хотел менять и малой части в их отношениях.

Через пять минут Генри пришел к ней. Она быстро закончила водные процедуры, оставив его одного. Генри не спорил. То, что хотел он получил. Теперь его голову занимали иные проблемы. Сара с мокрыми волосами прошла на кухню. Она решила выпить кофе, а потом, когда он уйдет, посмотреть какой — нибудь фильм и поесть мороженное.

Генри Маккорт быстро оделся преображаясь на глазах из гадкого утенка в более менее приличного зверька.

— Может съездим, отдохнем? — не смело спросила Сара.

— После чего ты устала, дорогая?

Его грубая ирония уже приелась и Сара никак не реагировала.

— Просто хочу побыть с тобой наедине. Без твоей работы и постоянных переговоров, — продолжала хитрить она.

— На этих выходных никак не могу, — уже намного мягче с нежностью произнес Генри, — В воскресенье очень важная встреча. Закрытая вечеринка. Будут такие люди, что пропустить невозможно! Только ради встречи с ними я готов продать душу дьволу.

— Если она закрытая, может, возьмешь меня с собой?

— Как ты себе это представляешь!? — резко встрепенулся Генри.

— Не обязательно говорить всем, что я твоя зайка, — предлагала Сара с надеждой во взгляде, — Скажи что я твой деловой партнер…

Конец ознакомительного фрагмента.