Ru.Teens

Андрей Эдуардович Бутрин, 2019

Александр Туманов – ученик одной из престижных гимназий. Для него нет границ и препятствий, он сам создаёт реальность вокруг себя. В погоне за свободой он забывает о самом главном – ответственности, которая лежит на совершенных им поступках. Куда могут привести гимназиста постоянные вечеринки и игры с законом? И сможет ли он нарисовать своё будущее красками, которые украл у окружающих? В одной судьбе есть слёзы целого поколения, такого беззаботного и пьяного. Каким оно могло только показаться на первый взгляд…Содержит нецензурную брань.

Вписка? Вписка? Вписка?

Проснулся я с ощущением сильной душевной тревоги, сопровождаемой болезненно сухим кашлем. Вчерашний день наложил гнетущий отпечаток на сегодняшний. Меня ждали проблемы о появлении которых я не мог и помышлять. Нужно было искать решение где-то походу или просто довериться случаю… В который раз.

Смирившись с неизбежностью, я шёл на плаху c полным смирением в которое упало две капли: отчаяния и позитива.

Немного приподнял угасшее настроение мой школьный охранник Фекрет.

–Эй, биздэльник! Пришёл учиться?

–Хуже. Слушать как меня отчитывают.

–Ну удачи, Аликсэндр!

–И у вас, чтоб стоял.

Все удивляются тому, как мне удалось выстроить с ним приятельские отношения (я единственный имею возможность выбегать во время урока до первой бургерной). Я ничего такого и не делал, чтоб заслужить его расположение: обсуждал с ним наших девченок и парней, подгонял конфеты на праздники, всегда (через силу) выслушивал его сопли про семью. Он своей открытостью и искренностью грел моё горячее и пьяное сердце. Такой простой и незазнавшийся. Смешной акцент подкупал.

Улыбнувшись в ответ Фекрету, я пошёл налево.

Как и было оговорено, я пришёл к Алле Алексеевне, чтобы выяснить причину своего возможного исключения.

-Здравствуйте, что произошло?

–Туманов, ты издеваешься?! — нервно закричала она. — Сколько раз я тебе говорила о запрете на распитие алкоголя в гимназии? Сколько раз делала замечания? Почему ты такой тупой?

Она немного снижает интонацию. — И я и Ирина Геннадьевна уже устали от твоих выходок. Мы не намерены это больше терпеть. У нас образцовая гимназия! Ты только позоришь свой коллектив.

Всё-таки те школьники настучали на нас учителям. Накрыли крышкой!

–Алла Алексеева, признаю! — чётко смотрю на неё, свожу эмоции к минимуму. — Я пил, но… Не по своей желанию. Меня заставили!

–Что значит заставили, Туманов?! Ты из меня дуру не делай! — вскипает ещё сильнее она.

Иду ва-банк.

–Рикхард меня понудил. Сказал, что если я нервничаю, то это лучшее средство. Я без своей воли подчинился. Совершил ошибку…

–С ним я разберусь. Но мы сейчас о тебе говорим! Что ты как маленький ведёшь себя, Александр? Тебе 17 лет совсем скоро исполнится! Ты должен уже самостоятельно за свои поступки отвечать.

–Простите меня, пожалуйста. Я правда не специально…

Образовалась тишина. Я её прервал.

–Только никому не…

–Сегодня позвоню твоей матери и поговорю с ней, чтоб она приняла меры. Ты же понимаешь, что находишься сейчас на волоске?

–Я понимаю и хочу сказать, что очень сильно нацелен не учёбу. Это всего лишь слова, но я буду подтверждать их делом, стараться. Стремиться к хорошей сдаче ЕГЭ!

–Приятно слышать, но…

–Я честно вам говорю, — перебиваю её. — Это единичный случай. Такого больше не повториться. У меня есть цель — сдать экзамены. И я буду ей следовать!

–Ну, Туманов, если ты говоришь правду, — она внимательно посмотрела на меня. — Дам тебе шанс, не буду говорить директрисе. Но учти, это был последний раз. Ты сейчас будешь под особым контролем. Любая провинность будет стоить тебе исключения из гимназии, и мама тебе не поможет. Ты меня понял?

–Понял. Я это осознаю и буду исправляться. Думать, а потом делать.

–Хорошо, иди учись.

–А документы мои? Вы их обратно отнесли?

–Не беспокойся, они лежат, где надо.

–Хорошо, спасибо вам, Алла Алексеевна, я вас не подведу.

–Постарайся.

Я поскорей выбежал, чтобы выдохнуть все наполняющие меня чувства. Внутри всё сдавливало от ненависти к самому себе. Горький и вязкий ком в горле всё сильнее не давал душе вздохнуть. Казалось, ещё немного и он прокатиться по всей её глади, обжигая и причиняя лишнюю, травмирующую боль. Я не мог описать своего поступка, стоял и клял себя за сказанное.

Что это было? Ложь во имя спасения? Или я просто сказал то, что она хотела услышать? Но если бы у этого диалога было другое настроение и настоящий «Я»? Лучше не думать об этом, а попытаться разобрать уже действующую как 10 минут новую данность…

—Меня прижали со всех сторон.

–Уже не до игр.

–Нельзя допускать ошибок.

Как теперь быть? Встраиваться опять в систему или оставаться вне её? А может есть выход где-то между? Только где та самая отмычка, позволяющая ощущать больше положенной дневной повседневности? Этого я до конца не понимал, но знал одно — теперь я живу не по закону (который, итак, никогда не соблюдал), а по правилам, которые чётко регламентированы гимназическим уставом. Кстати, их можно обходить.

Так, окутанный своими рассуждениями я дошёл до класса. Молча сел за последнюю парту и приготовился к уроку. Со звонком ко мне подсел Мишаня, с ходу начавший свой рассказ про лето, грустную любовь и желание надраться.

Миша к нам перевёлся в 10-м классе и сразу завоевал моё расположение. Он любил превращать школьную косность в каламбур, выводить из себя терпеливых учителей, влюблять в себя девушек и тусить! И умудрялся он это всё совершать в умеренной форме, ссылаясь на свой внутренний контроллер, привитый в ходе хорошего воспитания со стороны родителей (так он сам объяснял). Наш дуэт был скандален. С физры нас выгоняли каждый раз. Но мне почему-то всегда доставалось больше, чем ему.

С пол часа он, крутя ручку в руках, плакался мне о том, что его бросила девушка. О его истории уже знал почти каждый в школе.

Дружили две подружки. Ни с кем не общались. Про таких говорят «у нас есть мы». Их пара полностью отторгала мужское внимание. Замкнутость покрывала плесенью девственность. Мир они видели через фильмы. Каждая мечтала о карьере кинокритика. Они шли, взявшись за руки, в кинематографическое будущее. Уютный дом или большой кинотеатр? Везде они были за обсуждениями. Формировали критический взгляд. Чрезвычайно копепайстили Антона Долина. Тонули в абсурде современных киношных реалий.

В один день всё пошло не по сценарию, а, скажем, по жизни.

Миша вставил в их дружбу, довольно ухватисто, своё желание любить и встречаться с Лизой. На что та, долго не ломаясь, согласилась. Внутреннее тайное желаньице осуществить постельную сцену из"Хранителей"взяло верх всех желаний.

Маша начала уходить на второй план, потом на 3-й и так впоследствии слилась с массовкой. Лиза, ослеплённая заботой, запретно-горячей лаской, проводила всё время с первым парнем. В мгновение произошло замыкание в её голове, она бросила без объяснения причины Мишу и вернулась в дружбу с Машаей. Мой друг оказался использованным развратной киношницей, жертвой самой бональной любовной комедии. Проблема в том, что он по-настоящему влюбился, с его слов, но только непонятно во что больше: в её библиотеку кино или в её лазейку, а может во всё вместе?

–Миша, ты же сам понимаешь, что создал треугольник в котором один лишний по определению? Этого финала и следовало ожидать, — поучильно твержу я.

–Мы с ней так офигенно время проводили: бухали, трахались целыми днями, засыпали под драмы. Я зависал у неё на хате «пкд» под «Raving George — You're mine». Как же было хорошо… С ней.

–В этом вся суть тёлок — сначала они влюбляют в себя, а потом бросают. С этим надо смириться и привыкнуть. Не переживай, братик, всё пройдёт.

Он не выдержал и крепко обнял меня своим костлявым телом. Ему нужна была поддержка.

–Миша, училка смотрит, давай не тут, — я как бы отмахиваюсь от него.

–Надо выпить и на чистоту поговорить обо всём этом, выговориться.

–Если тебе так будет легче…

–Будет.

Утешив Мишу, я принялся за стратегически важное дело — разбор своего класса на предмет списывания и поиск союзников в учёбе.

Почти 2 урока подряд я чёркал в записной книжке, параллельно умудряясь записывать конспект.

«До ЕГЭ — 8 месяцев. Цель — сдать русский язык, обществознание, математику (4-й предмет по возможности). Вести самостоятельную подготовку в меру возможного и нужного. Главное найти тех, кто мне поможет в прохождении школьной аттестации. Пройду её, сдам ЕГЭ и заберу «Аттестат». Только бы забрать, любой ценой, на оценки похуй.

Характеристика одноклассников с уточнениями:

1-й ряд, 1-я парта — Ливитэс ”Протез” и Канавулова"Канава"(хорошистки) — девочки, с которыми общение не задалось ещё с 8 класса. Особенно после того как одну из них грубо обозвал в ”vk” ”Анька Пиздос”. Разбирательство потом было шумное. Стыдновато.

За ними сидит Ксюша Жорина ”Голова”. Идёт на золотую медаль. Отличница. Любит помогать всем. С ней отношения хорошие, попробовать завязаться поближе (+++). Её соседка Саша"Санчеза"помогает мне с общагой и литрой. Очень хорошая школьная подруга. Такую нельзя проморгать. Думаю, экзамены нас сплотят.

На 3-й парте сидит Рик с какой-то козой. Через него проходит большой поток готовых ответов (!). На 4-й расположился Миша"Масик". Даёт домашку. На самостоятельных принципиально не помогает (в запас). В самой жопе сидит Череповецкая"Черепушка", та ещё распиздяйка. Сама ищет у кого списать (—).

2-й ряд. Первый сидит Майоров"Артемон"с какой-то занудной зубрилой. К ним лучше даже не лезть. У них полная монополия на все контрольные. Дают списать только своим и то не всегда( — — — — ). На второй поинтересней. Сидит одна Яра"Ярость". Разбирается в математике на уровне понимания. В прошлом году были на одной волне, особенно после поездки на базу отдыха. Можно неплохо подвязаться (+ + +). Остальных ребят я сразу пропускаю, так как отправил их в далёкое сексуальное злоключение ещё в 9-м классе, когда они повально не верили в мою сдачу ГИА. На последней была Элен, всегда находившаяся в активном поиске решений. Так или иначе, она выкручивалась, но не всегда успешно (?!).

Третий ряд мой. Любимый. Состоит из одних хорошистов и отличников. Каждый выступает как отдельная автономная интеллектуальная единица. Они ведут себя, как роботы. Переговариваются между собой только по учёбе. Всегда следят за временем. Скучные скряги. Обособленны от класса. На их фоне я выгляжу сорняком. Просьба дать списать рассыпается, когда я слышу: «Александр, твои интеллектуальные способности ниже средних показателей. Перестань списывать и начинай учить, иначе превратишься в книгу без букв». С ними каши не сваришь.

Выводы:

С моей последней парты нужно перебираться к Яре на вторую. Там можно будет развернуться: постоянно списывать, быть всегда в курсе, стать частью учебного потока.

Как это сделать? Да в два шага. Сказать Алке, что у меня сильно испортилось зрение. Взять справку у мамы. Готово. Проблем с успеваемостью будет меньше.

По ЕГЭ нужно купить дидактические материалы. Это для мамы, точнее для отвода глаз. Ладно, чтоб просто понимать, что ЕГЭ — это легче простейшего. Ничего в этих экзаменах сложного нет. Просто надо нашустриться решать однотипные задания, подучить теорию. Главное не запускать!»

Последнюю фразу я обвёл в кружочек, заштриховал, выделил в квадрат, налепил вокруг кучу чудовищных восклицательных знаков и провёл несколько раз цветным фломастером. Полегчало. Отлегло. Мой план мне нравился. Оставалось только его воплотить.

На последнем уроке, за пол часа до окончания, я пошёл в туалет отвлечься от теоретических раздумий, встретить кого-нибудь из своих близких знакомых, попросту слить нужду.

Мой обалдайс нельзя было сдержать, когда я столкнулся там с курящим во всю Вадюхой, более известным под псевдонимом (который я и придумал)"Пипитос".

Познакомились мы на школьной новогодней ёлке в прошлом году при весьма интересных обстоятельствах. Заливали в себя на скорость водку, в перерывах танцевали ламбаду, покупали «по моей схеме» 7 бутылок шампанского для всего его класса. За"подвиг"нам потом отдалась одна из его подружек, но об этом история умалчивает…

Пипитос младше меня на год и это никак не мешает нашей дружбе.

В нём я вижу себя в зеркале. В 15 он живёт, как типичный репер: приходит напаленным к репетам, дурит учителей, сбегает из дома на выходные, пьёт за троих, ворует алкоголь из гипермаркетов, занимается музыкальным творчеством. Даже внешне мы чем-то похожи, нам об этом многие говорят.

Он благодарит меня за то, что я помог вывести его в элитное тусовочное школьное общество, познакомил со многими активными прогрессивными ребятами, впервые привёл его на настоящую вписку. Пит мне, как младший брат. В шутку, из-за понравившихся имён, он порой называет меня доктором Фаустом, а я его Менифистофолем (кстати, надо бы перечитать как-нибудь это произведение). Я учу его как взять от жизни всё. Полагаю, после он будет учить меня. С ним я раскрепощён и могу позволить себе самые развязные вещи. Пит провоцирует меня на беспредел. Мрачный смех — его главное оружие против моей ранимой благопристойности.

Я постоянно стебусь над его успеваемостью. Он вечно в перездачах. Успевает как-то. Главная болезнь Вадюхи помимо выпивки — музыка. Он постоянно делает музыкальные аранжировки, склейки из разных песен, биты. У нас с ним общий интерес заняться творчеством. Надеюсь, реализуемый.

-Воу-воу кого я вижу — это мисье Питос!!!

–ААААААА, САНЯЯ, БРАТАН, ЗДОРОВА!!!! — не вынемая сигу изо рта, горланит он. — Как же я по тебе скучал!

Крепко обнимает и одаривает кислым сгустком сизого дума.

–Ты поаккуратней, меня вчера спалили с алкотой тут.

–Да мне плевать. После украденного «Капитана Моргана» из «Ленты» и административки я получил иммунитет, — он выдыхает, деловито щуря глаз.

–Узнаю Пипитоса. Мне кажемся, ты станешь легендой этой школы!

–После тебя, разумеется.

С его руки я сильно затягиваясь. Кашляю, как не от сигарет. Он выбрасывает окурок.

–Ну, вот у тебя всё только начинается, у меня уже идёт к концу…

–Да… Это время никак нельзя упускать. Мы столько с тобой успеем сделать: бухнуть, записать музыкальный альбом, склеить тёлок и ещё уйму всего, — ободряюще говорит он.

–Согласен, мы всё успеем! — хлопаю его по плечу.

–Давай начнём с вечеринок? Сегодня как раз день рождения у Тамика. Мы приглашены.

Этот намекающий взгляд, которым он на меня смотрит, я улавливаю и сразу узнаю.

–Слушай, я не знаю пока, что у меня по делам. Скорее да, чем нет. Я тебе вечером скажу точно, ок?

–Ты должен быть там, Тамик очень хочет нас видеть! Ещё туда подъедет твоя Соня Дрессер и куча наших ребят.

–Что-то с ней в последний раз не сложилось… — кокетливо говорю я.

–Всё склеиться. Если хочешь, я за тобой зайду.

–Я на телефоне, позвоню тебе.

Звучит громкий и трезвонистый звонок. Мы выходим к стэнду с временным расписанием. Все толпятся вокруг него, чтобы сфоткать. Я быстро проглядываю глазами самые нежелательные предметы и иду на выход.

Второй школьный день закончился. Скоро это перерастёт в рутину…

Хотелось курить. Всем скопом идём в залёт.

Залёт такое таинственное место, куда приходят некурящими, чтобы поддержать незатейливую беседу, а потом через месяц другой ровно курят и говорят на самые непристойные темы. Кстати, сюда ходят только троечники и хоршисты, отличников тут не водится. Может быть, в этом дворике около школы царит какая-то особая аура раскрепощения и дозволенности, которая очаровывает нас под аккомпанемент расслабляющих сигарет. Так или иначе, стоять тут не скучно, даже круто.

Вообще, как по мне, курение — школьное заболевание. Вот вы думаете почему многие привыкают к этой дурной привычке со школьной скамьи? Постоянные стрессы, экзамены, нападки со стороны учителей и многое другое. Сигареты помогают не думать об этом.

Я не понимаю тех ребят, которые превозносят курение до показателя взрослости, считают, что курить круто, при этом демонстративно курят не в затяг, выпускают подобия колечек.

Курение — это, непременно, личный выбор каждого. Выбор в пользу красивой смерти. Эта сиюминутная тяжёлая привычка, которая каждый день убивает нас, с каждым новом подходом сокращая жизнь на 15 минут. Хотя школьный день забирает сразу 7 часов жизни. Я глубоко затянулся и сильно закашлялся. Голова пошла кругом после второй сигареты.

Отдышался. Немного отпустило.

В какое заблуждение я втянулся, куря сигареты. Думал, они приносят спокойствие, а я получаю лишь лёгкое перманентное счастье. Ошибался. Я всё дальше от этого убегаю. И уже остановится не могу. Да и я бы не курил, если бы не мой ритм жизни. На сигаретах я торможу моменты, докуриваю свободные минуты. А может в пустую трачу время? Повод мы находим сами, а выход, к сожалению, оставляем на потом…

Непонятно как я оказался в чужом кругу общих знакомых. Рик и Элен находились в другом дымном кольце. Я стоял и слушал разговоры. О чем говорят гимназисты?

Мнения и реплики летели с разных сторон, каждый пытался высказать своё, своё.

Поднялся вопрос на злобу дня: «Как будем октябрьские срезы писать, а?»

Кто-то сказал: «Спишем!». Другие: «Предъявим умникам, пусть пишут за нас». Последние: «Выкрутимся!» Когда они начинают обсуждать новую форму, которую хотят ввести в гимназии, я отворачиваюсь и медленно закуриваю.

Задумчиво смотрю на грязную лужу, разлившуюся по асфальту. Уже не плохо, ни хорошо. Никак.

Почему я так глубоко черпнул правды в рассуждениях о курении? Раньше я так не считал. Пипитос точно курил табак?!

Дома меня ждала злая неожиданность. Вместо улыбающейся бабушки в коридор вышла мрачная мама.

-Мне позвонила твоя классная руководительница и всё рассказала! — пристально, не отрывая взгляд, всматривалась она в меня. — Я понимаю, что ты совсем от рук отбился и живёшь как тебе нравится, но скажи мне — ты учиться хочешь?! Или сразу работать пойдёшь, м?

Голос не примирительно повышается.

–Хочешь к Эдуарду в автосалон уборщиком?! Ты понимаешь, что у тебя никаких способней ни к чему нет, гавно ты этакое! Твой удел дворы мести!

Обстановка начинала накаляться.

–На что ты рассчитываешь, что я тебя буду тянуть? Ты мне нахер не нужен! Лентяй. Родила идиота от идиота, — раздражённо вздыхает она. — Меня в школу твою вызывают. Опять выслушивать, краснеть придётся. Ненавижу! Ненавижу!!! — получают кулаком по улицу. — Сдохни!!!

На меня обрушивается шторм ударов разной степени тяжести. Я падаю от неожиданности и челюстной ломоты. Уже с пола слышу: «Паскуда!»

–Или ты учишься, или вали из дома! Уяснил? Отродье Тумановское.

Последние слова она подкрепила плевком как в душу, так и в моё лицо.

Я был обесточен и ошарашен одновременно. Сказать в ответ, что я извинился перед Аллой Алексеевной, и что ЕГЭ для меня теперь важнее пьянок я не смог. Мне просто хотелось лежать и ахуевать от происходящего. Всё-таки дело во мне… Она перешагнула через меня, одела куртку и на ходу, швырнув 2 визитки, проронила: ”Приеду через 2 недели. Это номера репетиторов. Не будет результата — пеняй на себя”. И ушла.

Раздевшись, я сел за рабочий стол. Злость распирала изнутри. Послать бы всё к черту. Отъехал на кресле немного назад и уставился в окно.

Классное начало года. Одни залёты. Надо начать что-то делать. Открыл тетрадку, что-то написал, запаниковал и отбросил назад. Поедавшая всё моё нутро озлобленность ко всему чему я должен подчиняться пульсировала в каждой клеточке. Когда я будучи уже готовым перевернуть стол встал и схватился руками за края — зазвонил телефон.

-Эй, братик, ну что, я подхожу к твоему дому, собирайся, идём в отрыв!

–А… Подожди 10 минут, я закончу тут кое-что.

–Не вопрос. Я буду в падике на первом.

Вот и первый выбор. Остаться дома и довести себя до нервного срыва или пойти проветриться, немного выпить, поговорить о своих проблемах в открытую, найти ключ к своему естеству, даже соприкоснуться с девочкой, которая вроде как рассчитывает на отношения. Ладно. Всё самое важное будет завтра, сейчас я иду развлекаться.

Уверенности добавила захлопнувшаяся дверь и на ходу накинутое пальто. Пит сидел на подоконнике и потягивал пиво. Крепко обнявшись, мы вышли на улицу.

-Где будет вписка?

–Где-то на Седова. На хате девушки Тамика — Симы. У деда он не смог хату отжать на вечер, поэтому так. Но ты не расстраивайся, там хата убойная: большая кухня, джакузи, 4 комнаты. Курить можно прям в комнатах! Может чё-то из «приколов» подвезут. Короче, по кайфу.

–Окес.

Вписка — это юность и мимолётность в одном флаконе. Больше всего люблю вписки без повода. Никаких правил, только инстинкты. Угар и хаос. На вписках нет ничего трезвого. Все беззаботно уходят с головой в отрыв. Окунаются в самую пучину развратной и блистательной ночи. Чем она темнее, тем ярче мы сгораем, танцуя со звёздами.

Вспоминаю 2014 год. Тогда вписки были каждый день недели… Печени еле хватало. Драки, кальяны, рамсы с ментами. Из колонок во всю читал «Yanix»: «Заложник своих амбиций, быть в топе — это мой принцип. Всё, что я хочу от жизни — условные единицы!» Каждый был на высоте и каждый пил до умопомрачения, хайпил на собственном здоровье, получая максимум удовольствия, не думая ни о чём, совсем.

«Не шумите, тихо проходите. Слева соседка спит. У неё климакс. Может и ментов вызвать», — слышится девичий тихий голос из-за двери нужной нам квартиры.

Почти бесшумно пробираемся, вваливаемся в самую глубь событий.

Повсюду играет музыка, на огромной кухне нас встречает борзая речь андеграунд-исполнителя: «Пошёл ты на хер мусор, я драм-н-бейс продюсер!» Просторное помещение резко разрывает от баса и динамичных звуковых эффектов. Все находящиеся там рвут свои тела в бессовестных танцах.

Тамик, добрый взбитень с цепью на шее, тепло приветствует нас и наливает по полному стакану тёмно-алой жидкости.

–Ну что, пацаны, как вам мой движ?

–Ещё не распробовали, — говорю я за обоих. — Но атмосфера нам начинается нравится, — прихлебывая из стакана, говорю я.

–Через 4 часа будет моя днюха, тогда то и зацените! Развлекайтесь, но сильно не бухайте, а то не хватит вас, — ухмыляется он.

За столом, заставленным двенадцатью бутылками блейзера, как за крепостью, среди нескольких «сисек» пива, сидел Миша, ковыряющийся в телефоне и отстронённо поддерживающий беседу с какой-то из тусовщиц.

-Миш, привет, где Рик?

–Рика мамка наказала из-за того, что он бухал с тобой в школе. Теперь он долго ещё с нами не посидит, ибо домашний арест.

–Вот почему он меня сегодня как-то странно избегал. Фигово получилось… Ты-то сам как?

–Я нормально, щас немного разогреюсь и к вам подвалю, — немного расстроенно шевелит губами Миша. — Кстати, вы не знаете, почему здесь один лимонад?!

–Ты вспомни с чего мы все начинали! Вкус граната — вкус юности… Но может Тамик просто решил сэкономить на крепких напитках, кто его знает.

Вокруг вытанцовывало много симпатичных особ, которые своими движениями намекали на желание тесно познакомиться. Я подбил Питоса на дружеский разговор. Через часик можно будет идти собирать урожай.

Берём со стола закрытый бутыль (ещё один «резервный» я незаметно ныкаю у входа) и идём в свободную комнату. В одной на большой кровати прыгали развеселые особи обоих полов, в другой парень-битмейкер с пьяну клепал импровизационный бит, а ребята вокруг качали ему и громко напевали новинки из репа, в третьей играли в бутылочку (они там тупо сослались!). Мы зашли в четвёртую, уселись в углу и слова сами полились по кровавой реке хмельного заката.

Язык развязывался.

–Пит, меня стало тревожить то, что я начинаю много пить. Третий день подряд не просыхаю. Как думаешь, это совсем херово?

–Даже не знаю… А что нам ещё делать? — сказал он еле слышно, почти про себя. — Вот скажи мне — ты удовольствие получаешь от этого?

–Наверное, больше от самого процесса. Спиртное уже как следствие выступает.

–Следствие?

–Лучше сказать — последствие.

–К чему ты ведёшь?

–Я на секунду задумался, а можно ли отрываться без алкоголя? Может ли компания сама создать такую атмосферу тотального развлечения, веселья, радости?

–Мне кажется, что нет. Мы слишком разленились, чтобы что-то придумывать, креативить. Взял, выпил, весел. Ничего лишнего и сложного. А если ты жалуешься на боль с утра, то прошу принять антипахмелин. И да, если ты где-то такую мысль проскажешь — тебя сразу напоят! — давит смешок Пипитос.

–То есть мы пропитое поколение?

–Не… — долго тянет он. — Мы поколение вылезшее на свет, разочаровавшееся в солнце и прячущееся под дождём жидкой валюты.

Такой философской мысли я от него не ожидал.

–Разъясни, филасоф!

–Все просто: выпей 2 стакана.

Он наполняет мой и свой и отодвигает их ко мне. Я опрокидываю их:"И? Что должно произойти?"

–Подожди 3 минуты.

Мы сидим… Я начиная чувствовать как тепло разливается по моему телу и сознание немного вальсирует.

–Чувствуешь?

–Да…

–Это оно и есть, наше прикрытие от всего плохого.

–Счастье на час?

–Извечный праздник в душе…

Нашу беседу прерывает вошедший с ноги Тамик.

–Парни, у нас непреднамеренно закончилось зелье, сгоняете за добавкой, а?

Мы переглянулись с Питом.

–Тут внизу магаз «Сказка» есть, там всё это алкогольное.

–Хорошо, мы сходим в сказку.

Вышли и, свинтив крышку с нычки, пошли вниз по огромной лестнице, ведущей в центр.

–Вот это я понимаю вольность!

Улыбаясь вечеру, поднимаю бутылку вверх. Впереди простирались дома, за ними горы и бесконечная недосягаемая даль в конце.

–Да, район на горе расположен, ментам в падлу патрулировать. Эй, бурбулет, присосался! — заартачился Пит. — Передай!

Так мы шли и говори о всякой мирской обыденности. Разбирали свои совершённые дела и стоящие за ними поступки, пока телефон не отвлёк меня.

-Алло, Саша, привет, я в «Террасе»… Сижу на столиком, ты скоро? — вопрошает нежный голос.

–Вика, я думал ты не придёшь… И, вообще, мне показалось, я тебе не понравился.

Как можно было забыть о встрече?!

–Тебе всего лишь показалось. Так тебя ждать? — слышится настойчивость с её стороны.

На ходу взвешиваю ситуацию и под градусом выдаю неожиданность.

–Вик, мы договаривались на 19:00. Щас почти девять. Я всегда знал, что девушки непунктуальны, но ты исключение, которое граничит с невежеством. Уже по этому признаку я бы не стал идти на свидание с тобой. Может, ты сексуальна, успешна в учёбе, самодостаточна, но это не имеет значения для меня. Девушка должна быть собой, исходя из личностных качеств, которые у тебя, по-видимому, отсутствуют. Думаешь, я буду бегать за тобой? Нет! Ищи других бесхребетных болбесов, — преспокойно выговариваю я.

–Да ты… — в оторопи она подбирает ругательство. — Ты казёл! Пошёл ты, мачо недоделанный.

–Даже не представляю как я перевернул твой мир.

Убираю телефон обратно в карман.

–Как ты её грамотно раздел.

–Иногда надо ставить зазнавшихся сучек на место.

–Она очень горячая?

–Гимнастка. 3-й размер. Жопа-орех. Идеал, — резюмирую я. — Но прогибаться. Весь десятый я был под огромных красным каблуком, которой угнетал моё мужское достоинство. Пора бы уже влюбиться по-настоящему в 96-й пробы естественности девушку.

–Красиво говоришь.

–Только вот, где найти такую. Не знаю…

–Может таких ещё не создали?

–Возможно.

Всё, что касается женской темы у нас у парней обсуждается с особой озабоченностью.

–А у тебя как щас на личном?

–Нет никакой личной жизни. Устал я с дырки на дырку прыгать. Стабильности что ли хочется. Отношений этих. Ну ты понимаешь.

–Питос, на тебя это не похоже. Ты же всегда придерживался разноплановых связей с девушками.

–Раньше, да, нравилось иметь по несколько тёлок на неделе. Щас я прям чувствую потребность во взаимной заботе.

–Это ты про тех из моряги говоришь? — разражаюсь смехом я. — Понесло тебя старичок…

–Да иди ты. Ты знаешь какими должны быть настоящие отношения?

Пит зудел всю дорогу про это, идеализируя. Я нехотя слушал, так как для меня эта тема была не актуальна. Я любил разнообразие и всегда искал риски в отношениях (изменял), оттого они и длились не долго. Мне нравилось совмещать совместное времяпрепровождение и телесную страсть. О втором я думал многим больше.

Обратно, в гору, было идти не так нудно. Походу, я набрался.

Возвращаемся мы уже не на квартиру, в которой отмечают день рождения, а в настоящую цитадель разврата.

Тамик валяется в отключке в углу кухни. На наше приветствие он никак не реагирует. Сима под ешкой страстно целуется с Мишей, её руки активно выполняют поступательные движения в его штанах.

–Вот тебе и расстался с любимой… — не без интереса в крови говорит Пит.

Я прохожу мимо пары шатающихся"мертвецов"и приоткрываю первую дверь.

Липкие голые тела в отблеске коридорного света, жадно"поедавшие"друг друга, выглядели как похотливые животные в брачный период. Их лица были искорёжены гримасой от боли и удовольствия. В соседней битмарь, заплетаясь, читал под свой свежий бит, танцуя с безжизненной девчонкой, которая качалась в его руках как мясная безделушка. Половина зрителей лежало в куматозе, вторая половина пыталась подпевать, но язык далеко не слушался. Третья комната тупо вся вырубилась. Я возвращаюсь к Питу. На кухне шарят какие-то левые типы в «Адидасе» криминальной внешности, не вызывающие доверия. Мы с ними здороваемся и ставим на стол пакет с «продолжением». Из комнат, на зов главного, выходят остатки уставших девчонок.

Не удержавшись, спрашиваю у него: ”Так ты всё же кто?”

–Всё нормально, я Тамика лучший друг. Он тут отъехал немного. Попросил меня побыть главным.

–Ага.

–Ну, чего стоишь, разливай!

Выпив пол стакана и криво поддержав диалог, я ушёл от надоедливого припева «Голова туда сюда — круто торкает вода» курить на балкон.

Там-то я встречаю Дрессер, с которой пил"Strike"в «Плавучем доке» и отвязно целовался под назойливые взгляды панков во время концерта, от которых потом получил за свои меткие выражения ”Говнари” и"Голубая система"во время лютого моша!

-Алекс и ты тут, — шаловливо улыбаясь, играя шеей, она притягивает меня к себе.

Нехило она напилась. Но ей даже к лицу была эта глупая улыбка и искрящиеся от градусов глаза.

–Я не случайно попал сюда, Соня, раз наша встреча состоялась спустя столько времени.

Её заражает моя восходящая интонация.

–Даа. Я верю в знаки, гороскопы… Судьбу.

–Ты кто по знаку зодиака?

–Овен.

Она непроизвольно держится за меня.

–Листал предсказание на твой знак и знаешь, что там написано?

–Ну?

–Цитирую: ”Нынешний день подарит вам встречу с человеком, который раскроет ваши таланты”.

–Ммм, Алекс.

Соня пантерой подкрадывается к моим губам.

Скромный поцелуй. 3 сексуальные секунды. Держу её. Надо дать ей возбудиться.

–Закурим?

–А у тебя какие?

–«Bond» с фиолетовой кнопкой.

Мы курим её любимые сигареты. Обмениваемся сладким дымом и вглядываемся в чернеющий вечер. Я чувствую, что хочу её.

-У меня есть предложение: пошли в джакузи?

–А что там? — непонимающе спрашивает она.

–Там ты, я, горяча вода, пена… Много пены, «Блейзер» на брудершафт, лёгкие поцелует, близость…

–Ну я не знаю, Саша, это слишком… ахаха… пошло.

Меня подстёгивает её тайное влечение плохо скрытое под нежеланием. Беру её за руки и под огнём уговоров веду в ванную.

Радостные открываем дверь и видим леденящую вены картину.

Два парня: один стоит возле умывальника и снюхивает, как супер-скоростной «Dyson», белый порошок, второй сидит на толчке с одним засученным рукавом; в правой руке у него белый шприц, наполненный светло-коричневой жидкостью; в левой зажатая в кулаке зажигалка. Тот что с иглой грубо говорит: ”Закрой дверь, падла, или убью!”

Я в момент вытрезвляюсь. От увиденного становится крайне не по себе. Соня стоит рядом в растерянности. Я пытаюсь открыть входную дверь, чтобы выйти. Заперто. Настолько неконтролируемого состояния я не ощущал никогда. И что было делать: дожидаться, пока выйдут те типы?! Они нас видели, предъявят. Ограбят! Изобьют… Страх сетью пролез через сердце и начал охватывать всё тело. Мой инстинкт самосохранения ничего умного не придумал, кроме как напиться. Я вбежал на кухню, взял первую попавшуюся бутылку и начал быстро хлестать. 20 или 30 глотков и последнее, что я помнил, как пустая бутылка падала на стол. Я потерял себя в объятиях Сони, которая удержала меня от падения на пол.

Тяжело проснулся от невыносимо режущего горло кашля. Дышать было трудно, как сквозь шипастые препятствия. Во рту была сильная засуха и невообразимая горечь. На мне были джинсы, но без трусов. Я в непонятках пытался вспомнить как так получилось, но безуспешно. Соня лежала рядом: макияж размазан, кофточка порвана. Она неприятно сопела. От неё пахло неженским перегаром. Будить её, чтобы узнать было ли у нас что-то или нет, я не стал. Мне хотелось поскорей свалить из этого вертепа.

Встаю и бреду на кухню за водой, миную по пути лужу присохшей блювотины и несколько лежащих ничком тел. Спёртый и удушающий воздух ядрёной шмали и химического гашиша уничтожил пространство. Из стены торчит кусок плазмы, комод со шкафом перевёрнуты, как и многие другие объекты в квартире на которые не взглянешь не поморщившись. Сущий разгул. Повсюду разбросаны пустые «аппараты» вперемешку с «сухими» бутылками из под лимонада. Холодильник раскрыт, помимо лежащего литра пива ничего в нём не было. На полу разлита влага светло-жёлтого цвета, похожая на мочу, дурно пахнущая хмелем и аммиаком. В ней валяется зип с розовыми таблетками. Огромное граффити «Навсегда юность» на окне доканчивает образ пиздеца юных лет.

Выпив жадно 2 стакана воды, я иду искать Пипитоса и Мишу. Нахожу только первого. Он лежит на кровати в куче тел. Они выглядят безжизненно и беспомощно, напоминая братскую могилу тусовщиков. Бужу судорожно Пита: ”Вставай, ёбаный шашлык, нам в школу надо! Ну же, Пипитос, подъем!” Он сонно урчит: ”Какая школа? Дай поспать, а?” Тычу ему в лицо ледяной бутылкой «Три толстяка». Холодок пробуждает его из под терней цепкого алкогольного сна.

-Пит, нам надо Симу найти, у неё ключи от дверей.

–Ща найдём её, не ссы, — он пьёт из бутылки жадно.

Обшарив все углы и самые тёмные места, мы нашли её лежащей в обнимку с Тамиком, который так и не встал со вчерашней ночи.

-Сим, Сима… Симочка, — пытаюсь шёпотом разбудить её.

–Так мы её никогда не поднимем, — недовольно хрюкает Пит. — Давай я её разбужу?

–Как?

Пит демонстративно набирает в рот воду из под крана и поливает лицо нашей горе-хозяйки.

-Ай, суки дурные, вы чё афигели?!

На нас летит снизу ярое недовольство.

–Скажи спасибо, что не нассал на тебя!

–Сим, нам выйти надо, дай ключики от замка, — вежливо излагаю я.

–Подавитесь, — она швыряет их в нашу сторону и продолжает крепко спать, обнимая Тамика.

Я, одевшись, выхожу из квартиры на лестничную площадку вызывать лифт. Пит с чем-то возится, зову его. Через пару минут он выходит с двумя глубокими кружками низкокачественного порошкового напитка на основе солодового сусла и говорит: «Это нам на опохмел!»

Примерно так мы и шли по городу: серпали на ходу и обсуждали кромешную попойку. Сонная лень ломала нас, но мы шагали вперёд. Учиться. После такого. В этом было что-то особенное.

-Что за пиздец происходил на этой вписке, Вадюх?

–Ну что ты хочешь. Тамику 18 исполнилось. В Мурманск хороший «легалайз» подвезли. Много нелегальных магазинчиков с «Виноградным днём» пооткрывали даги…

–Все эти факторы свели вписку до уровня притона. Я впервые увидел столько дичи в одном месте.

–В этом то и кайф был. Окунуться в безумие…

–Нет уж, такого мне не надо. Это слишком, когда народ в отрытую обкумаренный и в хлам пытается отрываться. Итог ты сам видел.

–Да ладно, чё ты, травка — это всего лишь лёгкий поцелуй дурмана…

–Не знаю, как ты, Пит. Мне так ни разу не доводилось «не выдыхать».

Может от того, что у меня денег не было в тот момент или я просто боялся лекций от мамы по этой теме. Не знаю. Хотя был…

–Скажи лучше как у тебя там с Дрессер, видел вас в обнимку.

–Самое прикольное, что я ничего вообще не помню.

–Совсем?

–Да. Нажрался до чёртиков и уснул с ней. А что было во время сна я не знаю. Может было что-то, а может и нет. Но и не это суть важно. Мне кажется, я допился… Вот конкретно. Вкус какой-то испорченный стал. Отвращение появилось. Да и состояние… Боль в груди. И, я думаю, это не похмелье.

Мне и вправду через силу удалось допить пиво. После него мне вообще не хотелось никогда больше пить. Прям такое острое отторжение.

–Может ты заболел?

–Может быть.

Прогулка встряхнула нас. Опохмелила. Немного выветрила запах перегара с каждого. Освежила ум.

-У тебя щас какие уроки, Сань?

–2 биологии и матеша, надеюсь, отосплюсь на них. А у тебя?

–Физика, Черчение и Геометрия.

–Повезло тебе, физмат ты мой.

–Шлепай давай, гуманитарий.

–Круто, что завтра выходной сделали. «Оздоровительную» субботу.

–Слушай, как мы щас зайдём без формы-то? — резко остановил меня Пит.

–Есть пожарная лестница, по ней пройдём.

–А так можно?

–Доверься мне, прокатит.

На прямом подходе в школу я достал телефон, залитый чем-то сироповым. Включился он с третьей попытки. На экране сразу высветилось 20 пропущенных от бабушки. Что ей сказать? Где я ночевал? У друга?