Ru.Teens

Андрей Эдуардович Бутрин, 2019

Александр Туманов – ученик одной из престижных гимназий. Для него нет границ и препятствий, он сам создаёт реальность вокруг себя. В погоне за свободой он забывает о самом главном – ответственности, которая лежит на совершенных им поступках. Куда могут привести гимназиста постоянные вечеринки и игры с законом? И сможет ли он нарисовать своё будущее красками, которые украл у окружающих? В одной судьбе есть слёзы целого поколения, такого беззаботного и пьяного. Каким оно могло только показаться на первый взгляд…Содержит нецензурную брань.

1 сентября — День терзаний.

Айфон гудит где-то между полом и моим сознанием. После истошной вибрации раздаётся оглушительная мелодия: ”Беумие… еее! Безумиее! Мы частно впадаем в безумие-е-е-е ее ее э!” Я оживляюсь. Фокусируюсь на телефоне. Затрачиваю максимум сил, чтоб нажать «Повторить потом» и отключаюсь.

Вчерашнее вино было лишним бонусом. Именно оно стало причиной неприятно режущей головной боли, пустынного сушняка и болезненного непонимания в скрученном животе. Желания куда-то идти никакого не было. Но телефон настаивал на том, чтобы я встал. Скатившись с кровати, я кое-как дошёл до холодильника, взял закрытый тюбик «Splat», выпил почти полный пакет холодного молока и пошёл освежаться в душ, там я приходил в себя от телесно-душевного одеревенения.

Живу я в центре города в 2-х комнатной Сталинке «директорского» типа жилья на фортовом 7 этаже. И квартирую я не как все с родителями или с кем-то из них в отдельности, а эксклюзивно — с любимой бабушкой. Она балует меня по утрам гренками и горячим «Neskvik». Я обожаю её за то, что стол всегда заставлен вкусной едой и окружён её заботой. В довесок ко всему её мало интересует чем я занимаюсь с 16:00 до 22:00, так как в это время она увлечённо занята просмотром телевизора: сопереживанию героям таких програм как «Суд идёт», «Мужское&Женское», «Давай Поженимся?», «Пусть говорят» и так далее.

Когда я нарочно влезаю в её прайм-тайм, она недовольно, огрызаясь, брякает: ”Уйди, Господин №420, не мешай сплетни слушать!"

Выгодно, конечно, иметь преимущество в ранней свободе, но бывает и такое, когда сидишь дома и хочется поговорить по душам с единственным близким человеком… Бабушка не усаживает меня с собой рядом и не слушает меня совсем. Она в ответ тычет молча в воздух указательным пальцем и бычит брови, как бы мол невербально говоря: ”Не отвлекай, не сейчас”. Я даже один раз совершил дерзкую попытку выкинуть её ящик из окна, которая удалась. Но, к моему удивлению, этот поступок на неё никак не возымел — она купила новый, более навороченный — плазму. Больше я к этому семейному вопросу не возвращался. Оставил всё как есть.

Мои мама и папа развелись, когда мне было 3. После этого отец начал войну против моей семьи, его главной победоносной задачей было отстоять свои родительские права и получить разрешение на встречи со мной по выходным. Мать была железобетонно против. Противостояние носило драматический характер: папа с приставами и ОМОНом врывался в школу (так он забирал меня с уроков), мама подавала на него в суд, ей помогали шить липовые дела, чтобы убрать его со всех радаров. Отец находился в двух шагах от тюрьмы. Ему ничего не оставалось, кроме как проиграть. Он продал весь бизнес, оборвал все сети и уехал в Севастополь. Купил там небольшой винно-водочный завод, разменяв навсегда север на юг. Я так и не узнал его до конца. Иногда мы созваниваемся, раз в 2-3 месяца, он обещает приехать ко мне, но из-за большого количества проблем/дел каждый раз дата переносится. В конце всякого разговора он обнадеживающе произносит: ”Будь на связи. Я позвоню. Скажу”.

Так я утратил отца, остался жить с матерью и нашёл отчима.

Этот человек, бывший боксёр, неплохо отрабатывал на мне свой правый хук и умение словесно уничтожать. Мои попытки бунтовать против обстоятельств не имели основы. Тирания была и со стороны матушки, которая много нервничала в погоне за заветным повышением и, как следствие, срывала на мне свою злость.

5 лет… 5 лет продолжалась эта скотобойня. По окончанию которой, приехав из летнего лагеря в месяце августе, я узнал, что мы переезжаем жить к бабушке. Насовсем.

Как видите, родился я с золотой ложкой мёда во рту, но, к несчастью, ощутил не тот приятный привкус сладкого металла, который должен и хотел попробовать. Моё детство было пропитано слезами и огорчениями, мои глаза видели страх.

Когда этот период закончился, судьба круто дала мне с вертушки в челюсть. Ясное дело, ложка вылетали с парой зубов, и тогда я уже почти самостоятельно засунул себе в рот серебряную, по вкусу.

Мама долго со мной не задержалась. По рассказам бабули я понял, что она получила таки кресло главного врача и сейчас налаживает свою личную жизнь с"новым русским", который занимается крупной арендой и владеет недвижимостью в Америке.

Мать ясно дала понять, что в её планы я не вхожу, но и вычёркивать навечно родного сына не собирается. Она выбрала выход под названием «Контроль на расстоянии — расстрел на месте», который сначала понравился всем (мне в особенности).

Его специфика была в том, что за все оценки, проступки и совершенные хорошие/плохие дела я отвечал головой перед ней в конце недели. Некая акция-реакция: когда были косяки — она орала, как бешеная, в случае успешного завершения недели (и прочтения одной книжки по программе) — хвалила и одаривала деликатесами, не всегда, но частенько. В их число входила сёмга, красная игра, филе лосося, камчатский краб и оленина. Так же подкидывала американский шмот.

Вообще, было нерентабельно ссориться с ней, так как она была нашим с бабушкой единственным спонсором. Деньги, по большей части, шли мне на еду, одежду, карманные. Через бабулю я ещё умудрялся выкраивать себе на развлечения.

Деньги слишком быстро уходили от меня на всякую хуйню… Какой я транжира понял только тогда, когда попытался их самостятельно заработать. Но об этом позже.

Мама называла меня невыгодой инвестиций в последнее время и всё чаще подбивала разговор к тому, что мне скоро придётся зарабатывать себе самому.

Пока этот злосчастный момент не наступил, я продолжал свой пир во время приближающейся чумы…

Как-то так я жил: гораздо богаче очень бедных и гораздо беднее очень богатых, но зато со своими сюр-при-за-ми.

Выйдя с ванной, я поприветствовал милую старушку.

–Доброе утро, Сашечка, что тебе приготовить на завтрак: кофе или какао?

–Давай какао и бутерброд с сёмгой, и творог с изюмом.

Её рука порылась в морозилке.

–А рыбки то мало уж отсталось!

–Не жалей, всю доставай, съем! — говорю я и прохожу в свою комнату.

Плюхаюсь на диван и залипаю в 3-х метровое пространство между потолком и моим кожаным «Честерфилдом». Надо что-то решить с формой. Взрывается ядерный гриб в голове. Надеваю джинсы и белую рубашку. От волнения быстро ем. Оставшееся время провожу за зеркалом.

"Я, блять, вообще не готов!" — говорю вслух своему отражению. Выгляжу помято, ещё и перегаром шманит, про брюки и говорить не приходится. Волнение заполняет 2/3 мозга. Роюсь в шкафчике, где находятся все мои средства личной гигиены, в поисках ополаскивателя или хотя бы маленького опрыскивателя для полости рта, но нахожу кое-что другое… Открытую пачку"Триган-Д"с одной целой блистерной упаковкой. Необдуманно закидываю 7 колёс, чтобы формально понимать, что я принял обезболивающее по назначению. Вспоминаю прошлый, обрывками запомнившийся, опыт на улице и оставляю в покое оставшиеся. Наскоро обильно прыскаюсь духами и облизываю кончик тюбика пасты.

Выхожу на улицу Ленина с расстёгнутым пальто. Пасмурный день с мелко моросящим дождиком даёт оплеуху настроению. Семеню до школы каких-то 6 минут. Никого из своих не встречаю по дороге (не так страшно заходить с кем-то вдвоём для перекрытия волнения, перекидываясь парой пустых словечек).

Оказываюсь перед огромных монолитным зданием светло-жёлтого цвета с высоченными прямоугольными колонами, которые уходят в небо.

На главной, с лева, висит позолоченная табличка «Гимназия №1 — Первая среди неравных».

Я не сказал, что учусь не просто в школе, а в целой гимназии? Так вот, это самая престижная гимназия в нашем городе. Многие родители бьются за то, чтобы их чадо училось именно тут. Они готовы платить недетские взносы в учебный и родительский фонд, скидывать деньги на «ежемесячный ремонт», отчислять на «внеплановые нужды» гимназии. Благодаря соединению коммерческой единицы и перспективного интеллектуального начала, гимназия стала очень сильной и независимой, и известной на всю область. Наши ребята побеждают во всех региональных и всероссийских конференциях, олимпиадах. При том родительские денюжки отлично восполняют сильно разгулявшийся аппетит директрисы, которая предоставляет нам, как бы под аренду, площадку для знаний. Конечно, я горжусь своими одноклассниками, и у меня захватывает дух, когда я вижу кортеж из «Поршей» и «Мерседесов» разных эксклюзивных моделей на стоянке. Вопреки массовому представлению — для меня это место всё равно остаётся простой школой, которая смогла сделать из себя узнаваемый бренд.

Перепрыгиваю ступеньки. Смачно сплевываю. Врубаю в наушниках «Кровосток — Секс это». Открываю дверь. Делаю шаг в облачную неизвестность. Начинает идти дождь внутри тела. Тремор одолевает меня в самые волнующие моменты. Один из них наступает сейчас, с открытием мной двери в холл. Внутри полно народу. Все суетятся, мельтешат: родители, маленькие первоклассники, мальчики, девочки, учителя. Я сливаюсь с обстановкой, происходящей в стенах школы, и иду переодеваться.

-Туманов, почему в джинсах? Ты, что за лето все правила забыл? И чем от тебя так пахнет?! — рявкает появившаяся из неоткуда моя классная руководительница.

–Алла Алексеевна, извините, пожалуйста, я на штаны кофе пролил и пришлось экстренно джинсы одеть. Завтра приду в выглаженных брюках, — искренне, скороговоркой, произношу я. — А аромат этот от духов «Givenchy». У них коллекция вышла новая для «Абсолютных Джентельменов», и мой пробный выбор «GENTLEMEN ONLY CASUAL CHIC» очень специфичный, согласен. Зато он подчёркивает мою неповторимость.

–Джива, что?… — она не знает, что сказать. — Ладно, чтоб больше такого не повторялось. Правила едины для всех!

Кивком подтверждаю её слова.

–На бери брошюру и иди на второй этаж в актовый зал, сейчас линейка начнётся через пару минут.

Сминаю в руках разноцветный складной буклет и поднимаюсь наверх. Пронесло.

Коридор пустой. Незаметно, через заднюю дверь, просачиваюсь в актовый зал. Все уже заняли свои места и тихо переговариваются между собой. Я стою и ищу, где бы мне приземлиться. Моё внимание переключает на себя активно машущий пятернёй Рик, демонстрирующий своего рода жест «Дуй сюда, пацан». Я подхожу в левый угол крайнего ряда и занимаю место рядом с ним.

С Риком и с ещё одной нашей одноклассницей Элен я знаком с самого садика. Без преувеличения, могу сказать, что знаю их всю свою жизнь.

Нас объединяет множество забавных и печальных историй, участниками коих мы были. Элен я люблю за лёгкость и открытость, а Рика за желание помочь в английском, поддержать и развить непринужденный разговор.

И пусть некоторые называют мою подругу ветреной особой, а друга неуверенным в себе удодом — я, лично, их ценю.

-Ты читал проспект, выданный Алкой? — спрашивает меня Рик.

–Да нет… А там, что разве что-то интересное есть?

–Эти суки теперь где только можно рекламу сандалят! Уже на святое попёрли, — усмехается он.

Я достаю мятый толстый лист и начинаю внимательно изучать.

Так-так, на внутренней стороне расписаны рекламные услуги следующего вида:

”Профессиональный юрист. Быстро и качественно”.

”Вставим евроокна, утеплим балкон. Скидка на каждое 3-е окно 60%. Консультация с мастером включена в стоимость”.

"Ваш ребёнок отстал по учёбе? Не беда! Наш репетитор поможет ему сдать контрольную на 5!"

К объявлениям прилагались телефоны.

Совсем не удивился такому грамотному пиар-ходу на 1 сентября. Браво, Ирина Геннадьевна.

Но что же такое «священное» имел в виду Рик? Листаю в конец, смотрю на заднюю сторону буклета.

Устав гимназии №1:

"Гимназия — ШПЧ — Школа Поборников Чести, Школа Подрастающих Чемпионов!

Гимназия — это место, куда приходят получать знания, совершенствовать себя, готовиться к будущей самостоятельной жизни.

Гимназист является, в первую очередь, лицом страны в которой он живёт.

Гимназист представляет регион и то учебное заведение в котором он обучается.

Гимназист — развитая интеллектуальная личность, пример для окружающих.

Он честен перед своим словом, отвечает за него делом.

Главный инструмент гимназиста — крепкие знания и обладание нравственными ценностями.

Быть гимназистом большая ответственность. Наши гимназисты гордо несут знамя Наук. Противостоят трудностям и помогают товарищам. Наш целостный, сплочённый коллектив в лице всех учащихся работает над собой и достигает высоких результатов в учёбе.

Обязанности гимназиста:

1)Усердно овладевать знаниями.

2)Посещать уроки по расписанию.

3)В системе выполнять домашние задания.

4)Приходить в гимназию за 15 минут до начала занятий.

5)Вести себя прилежно на уроках, не совершать действий, приводящих к срыву учебных дисциплин.

6)Вести себя достойно в гимназии, уметь высказывать своё мнение, следить за речью, исключить из лексикона бранные слова.

7)Проявлять уважение ко всем работникам гимназии, одноклассникам. Уважать из взгляды и убеждения.

8)Подчиняться распоряжениям и указаниям директора.

9)Пресекать вульгарность и грубость. В случае проявления нетерпимости обращаться к заместителю директора по учебной деятельности.

10)Заботиться о собственном здоровье и безопасности собственной жизни, и жизни своих товарищей.

11)Гимназисту запрещено курить и употреблять спиртные напитки, наркотические и токсические вещества.

12)Всегда выглядеть аккуратно и опрятно, носить деловой стиль одежды.

13)Активно участвовать в общественной жизни гимназии. Выполнять производительно-полезные трудовые функции.

14)Сохранять и умножать традиции гимназии.

15)Беречь имущество гимназии.

16)Уважать директора гимназии.

17)Блюсти устав.

В случае нарушения настоящего Устава на гимназиста накладываются санкции в форме:

-проведения воспитательной беседы (3 беседы — исключение);

–замечания от классного руководителя (3 замечания — исключение);

–выговора от директора гимназии (3 выговора — исключение);

–возмещения вреда, причинённого гимназии (законными представителями учащегося + исключение);

–исключения из гимназии при исключительных случаях, которые выносятся на педсовет.

Мы любим и ценим наших гимназистов. Должно относитесь к вашим обязанностям и соблюдайте правила. Вперёд, к новым победам!"

Буклетик на этом заканчивается и начинаются наши с Риком обсуждения.

-Ну как тебе уставчик наш? — спрашивает Рик.

Громкая музыка коверкает реплику.

–Что? Какой ставчик? — переспрашиваю я.

На сцене выступает восточная певица под псевдонимом"Арзуен-А"чем-то внешне как-то где-то напоминающая Эми Уайнхаус, но никак не дотягивающая до самых минимальных стандартов артистической натуры. Настоящий антипод Лады Дэнс. И этот позор учится в моей параллели…

–Устав прочёл? — бурчит на ухо Рик.

–Да. Это какая-то дичь: выставлять гимназический патриотизм вкупе с проплаченный рекламой. Ясное дело, у нас это «схавают», но в другом месте, я думаю, родители бы подняли кипишь.

–Как считаешь, это всё кризис так влияет?

–Не, друг, тут другое понятие фигурирует, — делаю пазу. — Жадность!

–Ммм… Какой хозяин, такая и система. Нам нужно поставить директора мужика!

–Очень умно.

Я перевожу тему.

–Знаешь, что меня больше всего позабавило в этом уставе?

–Что же?

–Я нарушал и нарушаю все указанные положения уже 2-й год к ряду. Получается, что я неуловимый преступник? — смеюсь и подмигиваю Рику.

–Вне закона!

–По каждому пункту есть свой скандальный эпизод.

–Можешь это какой-нибудь девке рассказывать, я с тобой в этих замесах участвовал.

–Было время, задавали жару, — мечтательно смотрю в окно. — Надо бы, что ли, за учёбу взяться. Исправиться. Поучиться там… Как тебе такая инициатива?

–Возьмёмся, но после одного дела. Будешь моим подельником?

–Рик, во что ты меня втягиваешь? — иронично улыбаюсь я.

–В двойное пересечение 11-ого пункта, твоего любимого, — игриво гогочет он.

–Ты меня искушаешь и убиваешь одновременно. Я вчера только пил. Сейчас… Что-то не настроен.

–Хватит тебе ломаться, — он приоткрывает верх сумки.

Становится видно крышку с эмблемой"W".

–Там грамм 250 осталось. Тебе и мне. Как раз похмелье снимешь.

–Та я ещё и триган сожрал, — слетает с языка. — Лучше не надо.

–Чё ты как тёлка? Одно другое уравновесит. Погнали!

Рик таки уломал меня. Выходили мы под конец речи директрисы. Под её ежегодно-затёрто-штампованно-идиотскую тираду:

«…1-й день осени — обновлённая пора, когда всё начинается сначала как в природе, так и в жизни человека. Важно идти в ногу с течением времени, ставить перед собой цели и радовать близких. Вы всегда должны знать, ребята, что главной задачей гимназиста является умственное и нравственное совершенствование. Взросление посредством преодоления жизненных испытаний. Помните, что вы приходите не просто в гимназию, вы приходите в семью, которая всегда рада вас видеть и вам помогать…»

Вот я и шёл преодолевать испытание — пить «наркомовскую чарку» с боевым товарищем во Славу Отечества и ради победы над учебным терроризмом.

Скорее всего, этот бой я проиграю… Война ещё не скоро кончится.

Туалет — одно из немногих мест общего пользования на которое гимназия нешуточно раскошелилась. Заходишь, как в ювелирку, оглушающий кристальный свет льёт в глаза. Белоснежно оштукатуренные стены наполняют верх. Керамическая плитка с шоколадным оттенком придаёт контраста. Итальянские унитазы и писсуары, даже не к месту установленный бидэ — это та роскошь, которую мы необоснованно заслужили. Но мы, распиздяи, увы, используем уборную не по назначению, а практично. В системе скатываем домашнее задание перед уроками, курим, стоя на бордюрчике, в антресольное окно, потягиваем 7%-е лимонады, нюхаем снафф. Клозет стал для нас местом, где мы ведём тайные переговоры (делимся впечатлениями от прошедших выходных, рассказываем о своих выходках, обсуждаем девочек), мало ли какие уши ходят по гимназии. В учебное время сбегаем сюда, проветриться, придать духу потухшему дню вечной писанины.

Одним словом, это помещение в 15 кв.м, где мы приобретаем сиюминутные знания и тут же, не отходя от кассы, сливаем их в толчок.

-Ну что, доставай своего ирландца.

–Как ты узнал?! — вытаращился Рик.

–William бывает не только Шекспир, но и Lawson's, — глубокомысленно говорю я.

–Пей, знаток.

Первые 2 глотка дались с трудом, поборов рвотный рефлекс, я продолжил.

Чистоганом употреблять было дико, но что поделать, другу не откажешь — себя не подставишь. На последних каплях к нам забежали игравшие в догонялки 3-классники.

–Дяди пьют, дяди пьют! — хором, дразня, прокричали коротышки.

–Э, мелочь, там чё уже всё закончилось? — грозно спросил Рик.

–Не скажем, алкашам, — тоненьким голосом пролепетала малышня и убежала, сверкая башмачками.

Мы смотали свою главную удочку и с шуточной мыслью:"Кто подослал этих диверсантов?" — пошли обратно. Рику было хорошо, меня немного подташнивало.

В зале каждый из нас молча сидел, уткнувшись в телефон.

Мой айфон состоит из несметной музыкальной коллекции, «Safari», «Instagram», «Vk», «Viber» и множества фоток/видео запрещённого, компроментирующего характера.

Листаю вкладки браузера. Ничего интересного: «Рассказики под экстази. Фредерик Бегбедер», «Бог ненавидит нас всех. Хэнк Муди», «Just Porno TV», «Алкогольный этикет: 13 правил от сомелье», «Как развести девушку на минет: правила пикапа по-русски», «Женщины. Буковски», «Пронырливый пацан соблазняет похотливую мамашу друга на знатный перепихон. Юнец не подозревает о сексуальных способностях пышногрудой бестии».

Нечаянно кликаю на последнюю.

Выскакивает огромный баннер с иллюстрацией по увеличению пениса на +15 см. Бешусь. И тут реклама, заебала! Захожу ”vk”. 25 непрочитанных. Половина из них — предложения от клиентов подогнать алкашки. Видать предыдущая партия зашла на ура. Игнорю парней, так как есть дельце поважней — переписка с гимнасткой, чья грудь 3 размера стимулирует мою эрекцию познать её академию тела.

-Ты какой-то странный. Сначала пишешь, а потом пропадаешь куда-то на 2 дня.

–Извини, малышка, дела… Хотя их решение не мешало мне думать о тебе.

–Ты, что бизнесмен? Мы с тобой только неделю знакомы!

–Я лучше. Алкогольный магнат, разбогатевший на вписках. Для меня неделя больше, чем просто 168 часов, и те минуты счастья от телефонных разговоров с тобой очень важны для меня.

–Ты здорово поднял настроение тогда, но мне кажется, ты что-то не договариваешь…

–Естественно, моя жизнь совершенно секретна, и если на то выходит — разговор не по сети.

–Это намёк?

–Это официальное приглашение от меня на свидание. В лучших традициях романтической комедии.

–Я подумаю.

–Завтра в 7. В «Террасе». С меня аперитив и гарантия хорошего вечера с непредсказуемым продолжением.

На этом чат обрывается. Моя одноклассница сообщает, что мы перемещаемся в классный кабинет для записи информации касаемо учёбы.

На лету, машинально, пролистываю ленту ”Инсты”: пара «уточек» в «Лексусе», полуголая тёлка в зеркале с тупым ебальником, одна симпотяжка с соседнего лицея в тесной форме, женские жопы в бикини, пацаны с пивом и «Башка», уже успевший надраться в сопли в компании каких-то мажоров, где-то в «Огнях Мурманска». Ничего нового.

Помутневший в сознании, незаметно шатаясь, я шёл напевая «Океан Эльзы — Я не сдамся без бою». Сдаваться я и взаправду не хотел. Кто кроме меня будет стебать одноклассников?

Пока классуха не зашла, громко выступаю перед своим стадом:"Я вылез из синяков и ссадин, чтобы показать вам свой пе… пен… пени… Потенциал!"На меня обрушивается шквал неконструктивной критики. Одна из порядочных девочек не сдерживается и начинает использовать мат.

–Туманов, какой же ты дебил!

–Когда тебя исключат? Мудак!

В этот момент заходит наша добрая руководительница. Жертва оказывается обидчиком — проигравший становиться победителем. Правда жизни, друзья.

Мой класс — хороший пример влияния школьной программы на мироощущение ребёнка. В 6 лет у каждого из нас был богатый фантазией мир. Широкий горизонт восприятия. Мы хотели с интересом впитывать знания, дружить и радоваться тому, что ходим в школу. Но всё почему-то выглядело не так оптимистично, как хотелось бы. Мы попали в систему. Нас заставляли читать от точки до точки, тем самым приобретая строгую точку зрения, которая формировала стандарт. Нам постепенно закладывали в голову образ идеальной жизни «школа-универ-работа-пенсия-смерть», который постепенно оседал у нас в головах, застывал, приклеивался намертво. Мне повезло. Мой сенситивный возраст протекал в постоянной борьбе между самим собой и моими"родителями". В стрессовых ситуациях у меня включалась повышенная восприимчивость. Я понимал что, от чего и как. Этот опыт я перенёс в школу и стал в своей школьной системе маленьким Нэо, которой профессионально списывал, делал мастерские шпаргалки, изредка хулиганил, мацал по настроению девочек, придумывал и реализовал различные манипулятивные схемы, обманывал обстоятельства.

Пубертатный период показал кто есть кто: девочки ломались, мальчики стеснялись, я хотел трахнуть весь город. Во всех смыслах!

-Подходим и расписываемся о прослушанных правилах безопасности в гимназии, — монотонно тянет Алла Алексеевна.

Сделав автограф, мы с кипой учебников выходим из школы.

–Пойдёшь в залёт? — спрашиваем у меня Элен.

–Пошли.

Залёт — это то место, где мы наслаждаемся обществом друг друга в компании сигарет. Его открыли ещё в 90-е какие-то раздолбаи из нашей гимназии. Мы, нынешние, бережно соблюдаем устоявшуюся традицию — курим после школы каждый день.

К нам подтягиваются наши ребята: Миша, Артемон, Александра и ещё какие-то из параллели.

Стоим, дымим, материм учителей, обмениваемся первыми впечатлениями.

Я делаю 4 тяги и понимаю, что контроль над собой теряется. Сильное головокружение. Очень херовое ощущение внутри начинает пробираться наружу. Я отказываюсь от предложения ехать на «After-party», бросаю недокуренную сигарету, ссылаюсь на крупную деловую встречу по «бизнесу» и удаляюсь.

Быстро иду домой, так как желания упасть прямо на улице нет. Дохожу. Открываю. Говорю бабуле, чтоб она принесла мне стакан воды. Плюхаюсь на диван. Непонятное состояние, тягомотное. Пытаюсь уснуть.

Резко вибрирует телефон. На проводе Алла Алексеевна. Я врасплох.

–Александр, завтра подойти в класс без пятнадцати девять. Поговорим о нашем уговоре.

–Что?! Зачем?!

–Твои документы лежат на столе. Это в твоих же интересах.

–А… М… Ладно. Буду, — со страхом в голосовых связках шепчу я.

Абонент отключается и передо мной появляется расплывающийся телефон. Все иконки куда-то съезжают вниз. Экран блокировки стекает на меня. Я полностью не отцениваю происходящее, слепну. Говорю: «Пиздец», — и вырубаюсь.

Где-то во вселенском сне летит метеоритом живая мысль на Землю: «Чего ожидать от завтра? Это, наверно, конец…»