Доктор Данилов в Склифе

Андрей Шляхов, 2011

Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову "посчастливилось" устроиться на работу в место, которое называют и "Кузницей здоровья", и "Фабрикой смерти", и "Главной помойкой Минздрава". Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые… Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью. Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи, Данилов не знал, тем более после одного страшного случая…

Глава шестая

Взятки гладки

— Вчера был большой шухер в томографии, — сказал Агейкин. — Интересно, скажут ли об этом на пятиминутке?

— Что там случилось? — Данилова больше интересовали не томографические дела, а состояние и диагноз мужчины пятидесяти семи лет, оставленного под наблюдение в приемном отделении. — Праздновали чей-нибудь день рождения и побили стекла?

— Хуже. Доктора Саганчину вчера взяли с поличным на «левом» МРТ. Представляешь — ей две недели до декрета оставалось, а тут такая непруха!

— Знакомая фамилия.

— Что, учились вместе?

— Нет, просто про эту Саганчину и ее «шалости» мне рассказывал Марк Карлович.

— Кто тут меня поминает? — в ординаторскую вошел заведующий отделением. — Сплетничаете про начальство?

— Скорее, про отделение томографии, — ответил Данилов.

— А-а, вы уже в курсе…

— Как тут не быть в курсе? — хмыкнул Агейкин. — Соседний корпус как-никак, все на виду. К тому же те, кто вчера на свое исследование не попал, такой шум подняли — и в Братеево, наверное, было слышно. Носились тут мимо нас в «подкову» и обратно.

«Подковой» благодаря своей форме в обиходе назывался первый корпус Склифа, самый старый и недавно отреставрированный, бывший когда-то странноприимным домом графа Шереметьева. С первого корпуса и начался Институт имени Склифосовского.

— А зачем в «подкову»? — не понял Данилов. — Ведь томография в большом корпусе?

— Томография в большом, а оплата — в «подкове», в кассе при лаборатории, — пояснил Марк Карлович. — Другой кассы у нас в Склифе нет.

— Маразм, — оценил Данилов. — Пациентам надо идти через весь двор. А если учесть, что многие из них передвигаются не очень хорошо…

–…то создается прекрасная почва для всякого рода злоупотреблений, — закончил фразу Марк Карлович. — Но касса в первом корпусе, и с этим надо считаться. Открывать вторую в томографии слишком геморройно. Помещение, аппарат, человека сажать. Кому надо, пробежится до «подковы» и обратно. Пациенты пока особо не протестуют, а врачи — тем более.

— В детстве моем показывали по телику австралийский мультик «Восемьдесят дней вокруг света», — вспомнил Данилов, — там были золотые слова: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другого».

— Помню такой мультик, — сказал Агейкин.

— Вот наша Саганчина и использовала. Да и не только она. Правда, остальные так не зарываются. — Марк Карлович почесал за ухом. — Вы с ней не успели познакомиться?

— Нет.

— Красивая женщина и очень, надо сказать, шустрая. Своего не упустит. Как сообщают информированные источники, погорела она случайно…

Информированные источники Марка Карловича ошибались. Не исключено, впрочем, что никаких информированных источников и не было, а были обычные слухи, мгновенно возникающие из небытия и так же быстро исчезающие. На самом деле доктор Саганчина пострадала из-за своей жадности.

Магнитно-резонансная томография дело дорогостоящее — в среднем одно исследование стоит около пяти тысяч рублей. Официально, с уплатой в ту самую кассу, находящуюся в первом корпусе. Сумма немалая, и пациенты не прочь сэкономить, попытавшись договориться с доктором напрямую. За полцены. К обоюдной пользе. Кто их считает, эти исследования? Правильно — сам врач, который их производит. Сколько он покажет, столько начальство и увидит.

Пациенты, сэкономившие на расчете с врачом несколько тысяч рублей, ничего, кроме признательности, к доктору не испытывают и вряд ли побегут жаловаться. Особенно с учетом того, что каждому «левому» пациенту традиционно полагается бонус — проход на исследование вне очереди или по «сокращенной» очереди из таких же сообразительных людей.

— Там же принимают по записи! — может сказать тот, кто немного в курсе дела. — А записывают по телефону. Приходишь к назначенному времени, и все! Какая тут может быть очередь?

— Огромная! — ответит тот, кто в курсе дела не немного, а полностью. — Плевать там хотели на запись!

Ну, не то чтобы плевать, а соблюдать время никогда не получается. Даже при всем желании врача и при полном (не дай бог) отсутствии «левой» клиентуры. Склиф есть Склиф, и все его службы в первую очередь обслуживают тех, кто там лежит, а уже потом — народ со стороны. Часть «постояльцев» Склифа попадает на МРТ, так же как и на рентген, и на УЗИ, в срочном порядке. Это когда лечащим врачам надо немедленно знать, как там и что? В записи подобные случаи не учтешь, но тем не менее они ежедневно имеют место быть. А само исследование занимает не менее сорока пяти минут, а бывает так, что и больше. Это только команда доктора Хауса умеет укладываться в пять минут экранного времени, но это только в кино. Томографию не только провести надо, но и оценить вдумчиво и описать подробно. Поспешишь — только людей насмешишь.

Не исключено, что среди желающих «сэкономить» могут оказаться и «засланные казачки» или даже одетые в штатское оперативники. Тут уж нет готовых рецептов, каким образом можно отделить зерна от плевел. Остается уповать на интуицию и умение разбираться в людях.

Доктор Саганчина с удовольствием шла навстречу людям, давая им возможность «ополовинить» стоимость производимых ею исследований. Гуманизм — это, знаете ли, основная составляющая врачебной работы. Тылы у Саганчиной были крепкими — она делилась не только со своей медсестрой, но и Сами Знаете с Кем и потому работала спокойно, не боясь неприятностей. В то, что кто-то из карающих органов обратит на нее внимание, Саганчина не верила. У них, бедолаг, до всех, кто больничными листами торгует, руки не доходят, куда уж в другие сферы соваться.

Саганчину нельзя было назвать дурой — школу и университет она окончила с отличием, но кто сказал, что глупая мысль не может поселиться в умной голове? Дуракам ведь иногда умные мысли в голову приходят.

Конец ознакомительного фрагмента.