Волшебная Колыма

Андрей Усачев, 2021

Как люди стали птицами? Почему киты не подходят близко к берегу? Откуда на земле взялась соль? Почему Колыму называют золотой? Много небывалого и удивительного поведал замечательному детскому писателю Андрею Усачеву мудрый говорящий ворон Юкагирыч во время путешествия по суровому, но полному таинственных чудес северному краю – Колымскому. Андрей Усачев все сказки записал, а с песнями и музыкой получился волшебный аудиоспектакль. В 2020 году книга получила Всероссийскую литературную премию «Дальний восток» имени В. К. Арсеньева. Издание второе, исправленное и дополненное

3

Мы ехали вдоль побережья.

— Видишь вон тот остров, — показал крылом Юкагирыч. — Это остров Недоразумения. Там неплохая морская рыбалка. Но мой друг, капитан катера, сейчас в отпуске…

— Остров Недоразумения? Все равно, что остров Невезения. Откуда такое название?

— Первые мореходы увидели его с воды, и им показалось, что это часть суши. А потом выяснилось, что все-таки остров. Пришлось переделывать каррты, — засмеялся ворон. — Иногда твои сородичи слишком поверхностны…

— Вижу, людей ты не очень жалуешь, — заметил я.

— Люди бывают разные. Недалеко от Магадана есть небольшие островки — Три Брата. Существует легенда, что во время бури поднялась огромная волна, грозя смыть селение. Тогда три брата выплыли в море, чтобы защитить родных, и превратились в скалы. Там они до сих пор и стоят: Старший брат, Средний брат и Младший брат. Я тебе их на обратном пути покажу…

Рядом с островом Недоразумения кружились сотни птиц. Особенно много было чаек и еще каких-то черных птиц с красными лапами и большими красными носами.

— Что это за птицы? Немного на попугаев похожи…

— Топорки. Но их иногда зовут морскими попугаями. Так что ты угадал.

— Сколько же их? Сто? Тысяча?

— Делать мне больше нечего, как попугаев считать. — пожал плечами Юкагирыч. — Здесь их еще немного. А вот дальше, мористее^[3], — кивнул он, — есть остров Талан. Там, ваши ученые подсчитывали, около миллиона птиц. Это, наверное, самый знаменитый птичий базар.

— Красивые птицы, — сказал я, разглядывая стремительно летящих над водой топорков. — Куда это они?

— Опять на бал собираются…

— На какой бал?

— Есть такая сказка, — сказал ворон.

Как Топорок и Ипатка собирались на бал

Птичий базар на острове Талан существовал с незапамятных времен. Его жители называли свой остров городом, и не просто городом, а самым великим городом мира. Но базар и есть базар: вечно тут стоял крик, шум и гам. Птицы ругались, спорили, дрались из-за всего: из-за лучших мест, из-за рыбы и креветок, из-за птенцов. Кто только не жил на Талане: чайки, кайры, бакланы, канюги, чистики — множество самых разных птиц. И среди них — Топорок и Ипатка.

Однажды птица-Старик, самый старший и мудрейший житель острова, устроил общее собрание.

— На днях наш Талан стал островом-миллионером, а мы — талантливыми миллионерами. Предлагаю в честь этого события устроить бал.

Сразу поднялся крик:

— Какой бал? А зачем бал? А банкет будет?

Птица-Старик поднял крыло:

— Все будет. Сначала бал, музыка, танцы. А затем, как полагается, и банкет!

— А в чем прилетать на бал?

— В чистом, — сказал Старик. Он был из семейства Чистиковых. — Бал состоится завтра вечером.

И все разлетелись по своим гнездам, чистить перышки и готовиться к торжеству.

Больше всех старался Топорок. Он вечно ходил с грязным носом, так как копал в земле норы клювом похожим на лопатку. Внешность ему от природы досталась невзрачная. И Топорок с завистью поглядывал на других птиц: на чаек в нарядных белых платьях, на гагар в черных кружевах и жемчужных ожерельях, а особенно, на Большую Канюгу. Вот кого Небесный владыка не обидел внешностью: высокая яркая брюнетка с распушенными черными бровями и красным клювом.

Фамильных драгоценностей у Топорка не было. Поэтому он купил на базаре большую банку помады и долго красил свой клюв. А затем, чтобы выделиться, выкрасил еще и ноги.

«Ни у кого таких красивых ног не будет, даже у красавицы Канюги», — думал Топорок.

Не менее тщательно готовилась и Ипатка. Красной помады она не нашла. Поэтому купила оранжевую. И еще баночку желтой. Клюв Ипатка накрасила сразу в два цвета. На ногах нарисовала оранжевые чулки. И вдобавок надела черный фрак с белой манишкой.

Топорок и Ипатка долго собирались и прихорашивались. А когда прилетели на праздник, танцы уже закончились и шел банкет.

— Ну, ты и вырядился, — сказала Ипатка, разглядывая Топорка. — Прямо попугай какой-то!

— На себя посмотри, — обиделся Топорок. — Не птица, а официант во фраке!

— Официант? Где официант? — закружили вокруг другие птицы.

— Эй, официант! Свежих креветок!

— А мне икры!

— А мне селедочки!

— Я не официант, — возмутилась Ипатка. — Я — Ипатка!

— Извини, не узнала, — хихикнула Большая Канюга. — Я подумала, ты — пингвин.

— Что? Кто пингвин?! Я тебе покажу…

И снова начались крики, шум, драки. Бал закончился. И начался обычный базар.

— А пингвины у вас на Колыме есть? — спросил я.

— Вот чего нет, того нет! — развел крыльями ворон. — Все есть. Кроме пингвинов и попугаев.

Примечания

3

Мористее — дальше от берега.