На всех хватит!

Андрей Уланов, 2004

Все началось с того, что я стоял за прилавком книжного магазина и пытался продать очередную «тоже фантастическую» книгу очередному покупателю. Покупатель оказался въедливым и, ткнув ногтем в полуодетую красотку на обложке, ехидно спросил: «Что, в этой книге и вправду есть… э-э… связанная обнаженная девушка?» Поскольку книги я не читал, то дать утвердительный ответ не решился. Так что, сев за написание этой книги, я решил подстраховаться – в ней подобная девушка есть. Их даже две… так, на всякий случай. Автор

Глава 2

Кристофер Ханко,

искатель неприятностей

Разминувшись с семейством гномов, я обогнул пьяного хобгоблина, завернул за угол — и нос к носу столкнулся с Ужасом. Пришлось изобразить вежливый реверанс.

Ужас осклабился — это у него получается хорошо — и приподнял котелок над черепом.

— Привет, Крис. Как жизнь?

— Пока теплится. А ты что плохого скажешь?

Ужас — скелет. Он остался от негра-проповедника, вознамерившегося нести жителям Запретных Земель Слово Божье. Правда, до гоблинских котлов он добраться не успел — неосторожно сцепился с кем-то в салуне, потом еще более неосторожно повернулся к обидчику спиной… двенадцать ножевых ран, самое жуткое самоубийство на моей памяти. Ну а поскольку самоубийцам не место на освященной земле, не приходится удивляться, что некоторое время спустя на улицах объявился сверкающий белизной костяк. Расставшись с плотью, он заодно избавился от некоторых иллюзий, и теперь Ужас — один из лучших кучеров дилижансов в Пограничье.

— Говорят, в Тролльфине появился Красный Охотник, — сказал Ужас, протягивая мне сигару.

— И на кого же?

— Это как раз самое интересное. Ни на кого.

— Не понял, — признался я, чиркая спичкой.

Ужас дернул ключицами.

— Сам удивляюсь, — скрежетнул он. — Никогда раньше такого не было.

— Хм. Слушай, — вспомнил я, — а ты не слыхал в последнее время каких-нибудь свежих пророчеств относительно Конца Света или чего-нибудь в этом роде?

— Нет, — уверенно ответил Ужас. — Точно.

— Жаль, — вздохнул я.

— Обратись к Грипмпфелду, — посоветовал скелет.

— Кости, — проникновенно сказал я. — Ты — гений.

— Я знаю.

В самом деле, почему бы не обратиться к нашему светочу черной магии. Если что-то и в самом деле происходит, он-то наверняка в курсе.

Магистр Чернокнижья, Прикладной Магии, консультант по Запретной Магической Деятельности, а также обладатель еще не менее десятка столь же звучных титулов — все они были перечислены на потемневшей деревянной вывеске — содержал крохотную, изрядно захламленную лавчонку, главной достопримечательностью которой было чучело аллигатора. Аллигатор болтался под затянутым паутиной потолком и всем своим видом жаловался на то, что в родном луизианском болоте чувствовал себя не в пример лучше.

— Проклятье, — простонал Его Злодейство, едва завидев меня на пороге. — Ханко! Неужели я настолько кому-то досадил?

— Успокойся, К. М., — весело сказал я. — Ты настолько ничтожен, что никому и в голову не придет специально портить тебе настроение. А уж тем более нанимать для этого меня.

На самом деле К. М. Грипмпфелд достаточно сильный маг. В Пограничье же он сидит лишь для того, чтобы по дешевке скупать выносимые из Запретных Земель артефакты.

С другой стороны… я знавал не так уж мало магов, считавших себя могучими. И знаю, где можно отыскать многих из них. На кладбищах.

— Зачем пришел?

— За новостями, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более кротко. — Ты не замечал в последнее время чего-нибудь необычного, а?

Грипмпфелд неодобрительно покосился на меня из-под очков.

— Необычного? Вы только посмотрите на него! — учитывая, что в лавке мы были одни, этот призыв мог относиться лишь к бедолаге-аллигатору. — Когда, по-твоему, в этом чокнутом городишке происходило что-нибудь обычное?

— А все-таки?

— А что я с этого буду иметь?

— Как насчет моего дружеского расположения? — предложил я.

— Можешь отправить его сам-знаешь-куда, — буркнул К. М. — Ладно, будь у меня и впрямь что-то интересное, я бы с тебя содрал пару шкур, а так… лови! Час назад забегал твой приятель Хорек…

— Я таких приятелей…

— Ваши проблемы. Так вот, какая-то приезжая дамочка навесила на этого скунса заклятье.

— Ревматизма?

Ай да леди Мышь! А я-то гадал, как она сумела заставить Хорька без предоплаты оторвать затылок от подушки.

— Нет, импотенции, — фыркнул К. М. — Хорошее заклятье, старинное.

— И что?

— Три доллара пятнадцать центов, — Грипмпфелд кивнул на прибитый сбоку от прилавка лист с расценками. — Ты же знаешь наши правила, Ханко. Была бы это работа кого-нибудь из гильдии… а так — повезло дураку.

Похоже, леди Мышь опять недооценила туземцев.

— Хорек что-нибудь сказал?

— Нет, стучал зубами и трясся. Хотя, — нахмурился К. М. — Забавно — когда я закончил, он попросил сделать так, чтобы внешне все выглядело по-прежнему.

Хм. Похоже, парень решил приготовить кое-кому камень за пазухой. Или серебряный кинжальчик.

— Больше ничего необычного не случалось?

— Если не считать твоего визита, — фыркнул К. М.

— Что ж, — церемонно произнес я, пятясь к двери. — Спасибо, что уделил мне толику твоего драгоценного времени.

— Твоими спасибо, Ханко, сыт не будешь. Купил бы чего?

— В другой раз, — пообещал я, — непременно.

— Да и вот еще, Ханко! — Окрик К. М. догнал меня уже почти за дверью. — Передай Фредди, чтобы он держался подальше от кладбищ.

* * *

Запах я почувствовал еще в коридоре. А когда распахнул дверь, вырвавшаяся из-за нее волна смрада едва не сбила меня с ног.

Несколько секунд я молча обозревал открывшееся моим глазам зрелище, затем захлопнул дверь и бросился вниз.

Фредди как раз выходил из кухни. Я выхватил у него из рук заставленный тарелками поднос, осторожно поставил его на пол, разогнулся и попытался хорошенько приложить зеленого недоумка о ближайшую стенку. Не вышло — с троллями такие шутки проходят редко.

— В чем дело, Ханко?

— Ты еще спрашиваешь, в чем дело?! — взорвался я. — Дело, черт побери, в том, что посреди моей комнаты стоят два типа, видом, а главное, запахом очень смахивающие на несвежих покойников!

— Хорошие, крепкие зомби, — проклятье, этот кретин, похоже, еще и гордится собой. — Ты просил найти надежных парней — я нашел.

— Нашел — молодец! А теперь потеряй их обратно!

— Не могу, — лаконично отозвался тролль.

— Что?!

— Во-первых, они обошлись мне в семьдесят монет, — прояснил Фредди. — А во-вторых, они будут подчиняться лишь тебе.

— Ты что, заклял их на мое имя?!

— Ну да, — похоже, до тролля только сейчас начало доходить, что он сделал что-то не то.

— Фредди, ты кретин, — простонал я.

— Прости, — коротко сказал тролль.

— Это все, что ты можешь сказать?

— Прости, — повторил Фредди. — Но в тот момент мне это и впрямь показалось хорошей идеей. Когда тот тип спросил, не нужны ли мне магические услуги со скидкой…

— Какой еще тип? — настороженно спросил я.

Если это окажется подарочек от «кровавого дона»…

— Какой-то негритянский шаман, — успокоил меня тролль. — Похож на сушеную макаку, а перьями обвешан так, что хватило бы на дюжину вееров. Ему понравился мой обед, и он спросил… ну а я подумал…

— Лучше бы ты не пытался думать, Фредди, — вздохнул я. — Сегодня для этого был явно не подходящий день.

— И что теперь делать? — сумрачно осведомился тролль.

— По крайней мере не оставлять их там, где они сейчас, — твердо сказал я.

— Я могу положить их в подвале и присыпать землей, — предложил Фредди.

— Буду признателен, — фыркнул я. — Ну а я пока схожу на кладбище.

— Зачем? — удивился тролль.

— Ну как же, — пояснил я. — Надо же знать, как зовут моих новых приятелей.

* * *

Как и положено уважающему себя Бут-Хиллу^[3], наше царство покоя и тишины имеет запирающиеся на ночь ворота.

А сверху еще и деревянную арку, украшенную соответствующей латинской надписью — правда, я так и не запомнил, какой именно.

Другой вопрос, что наличие ворот говорило лишь об оптимизме жителей городка — или о каких-нибудь других свойственных их мышлению особенностях, потому что ограда вокруг кладбища отсутствовала.

На войне мне доводилось видеть кладбища раз в двадцать больше этого — бесконечные ряды могил, вырытые парнями в серой форме с серыми лицами, от которых несло так же, как от парочки в подвале Фредди. Наше командование не видело ничего зазорного в том, чтобы мертвые мятежники сами обустроили себе места для последнего упокоения, а заодно оказали ту же услугу федеральным покойникам.

Много времени на поиски не понадобилось — чертов шаман даже не озаботился прибрать за собой. Обе могилы так и остались развороченными, кресты — поваленными, в изголовье могилы слева так и остался торчать огарок черной восковой свечи. Удивительная самонадеянность — подобные штучки могли бы сойти с рук где-нибудь на Гаити, но никак не в Пограничье.

Я полез было за спичками, и в этот момент из-за туч выглянула луна. Почти круглая — до полнолуния осталось два дня, и ее света вполне хватило на то, чтобы прочитать коряво выжженную на поперечине креста надпись: «Хосе Игнасио, прозванный Пауком».

Логично. Хосе Игнасио на свете много, а вот типа по прозвищу Паук в Пограничье знают хорошо. То есть знали. Рядом же, надо полагать, лежал его единоутробный братец — их вздернули вместе, за три дня до моего возвращения в город. Должно быть, двум кабальеро^[4] большой дороги было чертовски обидно сводить знакомство с «пеньковой тетушкой», будучи пойманными на банальном конокрадстве.

С кладбища я постарался выбраться как можно быстрее.

Черт. Ну и как теперь прикажете избавляться от этих братцев-акробатов? Покойнички ведь из них еще те…

Задумавшись, я едва не проскочил мимо конечного пункта своего пути — массивного сруба, с дверью, рассчитанной на существо раза в полтора выше меня. В эту дверь я и постучал… сапогом. Потом еще раз и уже начал было заносить ногу для третьего пинка, как дверь неожиданно распахнулась.

— Привет, Тимми, — я едва удержал равновесие. — Не разбудил?

— Нет, ты прервал мою сиесту, — передразнил меня хозяин дома, всю одежду которого составляло небрежно подвязанное вокруг бедер полотенце.

— Прости. У меня к тебе дело.

— Твое дело никак не могло подождать до утра? — недружелюбно осведомился потомок великанов, глядя на меня с высоты своих восьми футов.

— Честно — не знаю.

Тимоти Валлентайн тяжело вздохнул.

— Если бы ты, Крис, — укоризненно произнес он, — по какому-то неизъяснимому велению высших сил не числился среди моих друзей…

— Весьма немногочисленных, — хмыкнул я.

–…то я бы с большим удовольствием арестовал бы тебя на месте, — закончил Тимоти. — Выкладывай, с чем пришел и проваливай. Я. Хочу. Спать.

— Боюсь, так просто ты от меня не отделаешься, — вздохнул я. — Видишь ли, я бы хотел, чтобы мы с тобой навестили одного нашего общего знакомого.

— Что, прямо сейчас?

— Именно.

Валлентайн смерил меня еще одним уничтожающим взглядом и, повернувшись, скрылся в доме.

Появился он оттуда три минуты спустя, одетый, чуть менее сонный и гораздо более злобный. Меня, впрочем, это устраивало. Надо было только направить эту злобность по нужному мне руслу.

Нас отделяло от хибары Хорька пять минут неторопливой ходьбы, и этого времени мне как раз хватило на то, чтобы вполголоса пересказать Тимми события последних суток — опустив, разумеется, такие детали, как два дурнопахнущих субъекта в моем номере.

— Вот, кажется, и все, — закончил я свой рассказ. — Мне показалось, что тебе это будет небезынтересно.

— Я все равно не понял, за каким чертом ты поднял меня из кровати, — скривился Тимми. — Равно как и за каким орком ты вообще поперся на кладбище.

— Честно — не знаю, — соврал я. — Считай это интуицией, которая меня подвела. А к Хорьку я хочу попасть сейчас, потому что не уверен, что мы сумеем проделать это завтра.

— Думаешь… — Тимми недоговорил свою мысль и, нахмурившись, обрушил свой кулак на стену хорьковского логова. Хибара вздрогнула и с душераздирающим скрипом перекосилась на пару дюймов.

— Какого дьявола! — донесся до нас визгливый голос Хорька.

— Открывай!

— Что?! Да кто вы… здесь ночь!

— А здесь закон! — ухмыльнулся Валлентайн, протирая рукавом куртки свою звезду помощника шерифа. — Эту бляху положено уважать в любое время суток! Короче, ты отопрешь нам или мне войти самому?

— Что?! Эй, нет, подождите! Я сейчас открою.

Тимми весело подмигнул мне.

— Сейчас вывернем его жалкую душонку наизнанку, — пообещал он.

Я был настроен более скептически:

— Было бы что выворачивать.

Из-за двери донеслось шарканье, затем шуршание… загорелась свеча, высветив многочисленные щели, наконец, дверь распахнулась.

— Чего вам надо? — прошипел Хорек, поднимая повыше подсвечник. — Я честный, богобояз… проклятье, Ханко!

— А что, я не могу зайти в гости к своему старому приятелю? — спросил я. — Вместе с другим приятелем. Мы же друзья, Хорек, не так ли?

Хорек затравленно огляделся. Мы с Тимми превосходили его фунтов на двести.

— К чему это ты клонишь? — с подозрением осведомился он.

— К тому, что между друзьями не бывает секретов, Хорек.

— Девушка, — вкрадчиво произнес Валлентайн. — Маленькая вампирша. Расскажи нам про нее.

— Не-ет! — взвизгнул Хорек, хватаясь за грудь. — Нет. Я ничего не знаю. Оставьте меня в покое.

— Проблемы с сердцем, Хорек? — участливо сказал я. — Ты же вроде раньше не жаловался.

— Вот что бывает с людьми, которые едят слишком много жирного, — наставительно заметил Тимоти.

Бегающие глазки Хорька никак не могли решить, на ком из нас остановиться.

— Я н-ничего не знаю, — выдавил он. — Она приходила — и ушла ни с чем.

— А что она хотела, Вилли? — все тем же вкрадчивым голосом произнес Тимоти. — Зачем она приходила к тебе?

— Ей нужно было в Запретные Земли, — сообразив, что мы не собираемся убивать его прямо сейчас, Хорек начал успокаиваться. — Хотела, чтобы я провел ее в… — он резко осекся и снова схватился за грудь. — Я отослал ее прочь.

— В самом деле? — я приподнял бровь, но в темноте этот жест остался никем не замечен.

— Да, я отослал ее прочь, — Хорек снова начал срываться на визг. — Она мне не понравилась, и я прогнал ее. Что, я не имел на это права?

— Знаешь, — доверительно сообщил мне Тимоти, — по-моему, Хорьком его прозвали незаслуженно. Он куда больше смахивает на скунса.

— Ну что вам еще от меня нужно? — Хорек перешел с визга на заунывное нытье. — Я вам все рассказал. Дайте человеку поспать.

— Иди, — неожиданно легко согласился Валлентайн.

— Но помни… — начал я.

–… если ты нам соврал… — продолжил Тимоти.

–…то мы еще вернемся, — закончил я.

— Не нравится мне все это, — задумчиво сказал Валлентайн, когда мы отдалились от хоречьего пристанища на полсотни ярдов. — Ох… дурно все это пахнет.

— Надеюсь, ты не считаешь, что здесь тоже замешаны Великие Древние? — улыбнулся я.

У Тимоти имеется одна довольно безобидная идея фикс — что мы всего лишь одно из звеньев в бесконечной цепи цивилизаций, населявших нашу планету. Он почерпнул это из книжек какого-то гнома с непроизносимой фамилией.

— Не советовал бы тебе отзываться о них столь пренебрежительно, — Тимоти покосился на светлеющее в конце улицы небо. — Твой скепсис не сможет послужить защитой от древнего зла.

— Мне вполне хватает зла современного, — отозвался я. — Равно как и жадности, идиотизма и прочих цветов разума.

— Блажен, кто верует… нет, я не думаю, что это может быть связано с наследством давно минувших эпох, иначе даже ты ощутил бы холод космического зла. Возможно, что-то из нашего собственного, уже человеческого прошлого.

— Да ну, брось, — я с трудом удержал зевок. — Вот увидишь — все это окажется очередной шарлатанской аферой, вроде Настоящего Патентованного Философского Камня или Наиподлиннейшего Яйца Последнего Василиска.

— Знаешь, — медленно произнес Валлентайн, — мне очень хочется надеяться, что ты окажешься прав. А тебе?

— Тоже, — согласно кивнул я. — Кстати, не забудь позвать меня, когда соберешься вытрясти пыль из нашего маленького друга. Он ведь нам соврал.

— Разумеется, — кивнул Тимоти. — Он бы не просил К. М. восстановить внешний вид заклятья, если бы отказался от работы. Но я хочу сначала понаблюдать за ним… завтра.

— А сейчас пойдешь досыпать?

— Да какой теперь сон, — махнул рукой Валлентайн. — Пройдусь по округе… к Маленькому Джонни загляну.

— Тогда нам по пути, — решительно сказал я.

Патрик Мигер,

кавалерист-куда-пошлют

Федеральный бронепоезд втягивался на станцию медленными рывками, словно обожравшийся на полгода вперед удав.

Выглядел он, надо признать, весьма внушительно — массивные блиндированные вагоны, круглые купола бронебашен с черными хоботками орудий, два локомотива. Только три представительских вагона в середине состава напрочь разрушали это грозное величие блеском накрахмаленных занавесочек.

Капитан Мигер стянул с головы шляпу и тщательно выбил ее о колено. Затем он тоскливо покосился на рукава мундира — покрывавший их толстый слой пыли наводил на мысль о принадлежности капитана к шайке бывших конфедератов^[5], умудрившихся до сих пор сохранить униформу и некое подобие дисциплины.

— Эй, Флеминг! — окликнул он стоявшего неподалеку сержанта. — Не помнишь, такой же гроб пустили по откос орки у Грин-Ривер?

Сержант, несмотря на столь же толстый слой пыли, походивший на вышколенного дворецкого какого-нибудь британского лорда, задумался.

— Не-а, — отозвался он, — сэр. Тот был малость поменьше. У этого четыре бронеплощадки, а у того было две, и гаубица на открытой платформе. Сэр.

— А истратили на него орки полдюжины динамитных шашек, — подытожил капитан. — Ну, на этот, положим, уйдет вся пачка — и что?

— Господа вашингтонские политики желают путешествовать с комфортом, — изрек сержант. — И в безопасности. Сэр.

— Лучше бы они читали наши отчеты! — капитан сплюнул. — От одного слуха об этой штуке все окрестные племена придут в совершенное неистовство. Нам это еще долго будет аукаться.

— Меня другое забавляет, — ухмыльнулся сержант, — сэр. Допустим, заползти они сюда заползли. А вот как они планируют выбираться обратно? Эти пять вагонов в хвосте…

— Будь я на месте командира этого чуда, — задумчиво сказал Мигер, — я бы скинул эти вагоны под откос за первым же поворотом и припустил отсюда на всех парах.

— Говорят, — сержант зевнул, — пару дней назад неподалеку видели Ныыра Рваное Ухо. Сэр.

— Да? — удивленно переспросил капитан. — Последнее, что я о нем слышал, — дело на гасиенде Лъяча-дель-Мадо, а это в полутораста милях отсюда.

— От гасиенды Лъяча-дель-Мадо осталась груда головешек, сэр, — заметил Флеминг. — Вряд ли они так уж доподлинно смогли доложить, кто именно на них напал. Если уж на то пошло, Рваное Ухо всегда заботился, чтобы о нем не рассказывали… даже хорошему некроманту.

— Что да, то да, — Мигер скривился, припомнив обгорелые останки на месте последнего виденного им налета. Полковой маг тогда сказал, что погибшим сначала вырвали язык, выкололи глаза, обрезали уши… и все остальное и только потом сожгли. Но еще живых — Рваное Ухо об этом позаботился. Он в этом выделялся даже среди прочих боевых вождей. Не очень, правда, но выделялся.

— В принципе, они бы могли успеть сюда даже после гасиенды, сэр, — неожиданно сказал сержант. — Если они захватили там лошадей.

— Не могли, — качнул головой Мигер. — Им бы пришлось скакать через земли Адруга Белого, а он давно мечтает украсить черепом Ныыра свой личный частокол. Им бы пришлось делать крюк.

— О, — оживился сержант, — глядите, сэр. Выходят.

— Черт, — выдохнул Мигер, глядя, как из распахнувшихся дверей вагонов выпрыгивают солдаты в синей форме. — Пехота.

Только ее здесь не хватало.

— Шестьдесят девятый Нью-Йоркский, — со знанием дела заметил сержант. — Но я не про них. Вы во-он туда гляньте, сэр.

Мигер посмотрел в сторону представительских вагонов. Возле них уже стояли двое. Один — пожилой господин в сером длиннополом сюртуке и надвинутой на лоб шляпе, из-под которой выглядывала седая окладистая борода. У второго же бородка была более козлиная, да и весь он чем-то неуловимо напоминал Абрахама Линкольна со старых литографий.

Третьего же как раз пытались выгрузить из вагона двое служащих. С того места, где стоял капитан, был виден только совершенно необъятный зад, отчаянно колыхавшийся на каждой очередной ступеньке.

— Орки будут от него в восторге, — заметил Мигер. — Такая туша, да еще, можно сказать, с доставкой в котел… ба, да у него еще и котиковый воротник на пальто. Из этого пальто выйдет наряд минимум для трех шаманов.

— Оу, — восхищенно выдохнул сержант. — Какая цыпочка!

Оба федеральных кавалериста восторженно уставились на очаровательнейшую голубоглазую блондинку, выпорхнувшую из второго представительского вагона.

— Мама, кажется, я влюбился, — пропел сержант. — Сейчас же бегу на телеграф, отбивать телеграмму.

— Красивая, — вздохнул Мигер, глядя вслед прекрасному видению, которое проплыло мимо, не удостоив их даже взглядом.

— Орки будут счастливы. Такая шейка…

— Ребятам ее показывать нельзя! — сержант был настроен на более оптимистичный лад. — Стоит парням увидеть ее, и рота взбунтуется.

— Капитан?

В последний момент Мигер успел обернуться и отсалютовать подходившему к ним офицеру.

— Полковник Кребс, — представился тот, опуская руку. — Из 69-го Нью-Йоркского.

— Капитан Мигер, сэр.

— Мигер? — переспросил полковник. — А вы случаем не родственник командира ирландской бригады?

— Так точно, сэр. Он мой дядя.

— О, — взгляд полковника на миг затуманился. — Мне доводилось встречаться с ним. При Энтитеме… То-то мне показалось сперва, что вы слишком молоды для капитана.

— Я окончил Вест-Пойнт в первой десятке, сэр, — холодно отозвался Мигер. — А звание капитана мне было присвоено пять месяцев назад, за дело у ранчо Хаддока.

— Слышал, — кивнул полковник. — Жаркое было дело.

— Это была бойня, сэр.

— Бойня, — наставительно произнес полковник, — была под Фредериксбергом, где бригада вашего дяди за десять минут потеряла шесть сотен убитыми и ранеными.

— Так точно, сэр.

— Вот ваш приказ, — полковник протянул Мигеру небольшой конверт. — Вы и ваша рота поступаете в мое распоряжение.

— Разрешите вопрос, сэр?

— Да?

— Что здесь, — Мигер кивнул на пыхтящий бронепоезд, — собственно, происходит… сэр?

— А вам разве не сказали? — удивился полковник.

— Я получил приказ идти к станции Форестберг прямо на патрулировании.

Полковник поморщился.

— Правительство организует экспедицию, — сказал он. — В глубь так называемых Запретных Земель. Я командую ее военной частью. Еще вопросы есть?

— Никак нет, сэр.

— Тогда зайдете ко мне через два часа. Сейчас мне надо проследить, — полковник качнул головой в сторону вагонов, — за разгрузкой.

— Черт! — выдохнул сержант в спину удаляющемуся полковнику. — Тысяча трахнутых троллями гоблинов и их… простите, сэр.

— Да ладно уж, сержант, — скривился Мигер. — Я и сам собирался сказать примерно то же.

Кристофер Ханко,

шахтер поневоле

Хотя обычно виски не способствует просветлению мозгов поутру, а, наоборот, затуманивает их, эти три дюжины стаканчиков оказались исключением из правила. Я вдруг вспомнил, что в нашем городишке осталось существо, которое я пока еще не достал, хотя уже давно имел основания это совершить. Благо, помоев для выплескивания на его голову набралось вполне достаточно.

К моему удивлению, лавка Хинброкла была почти пуста. В ней не было даже мух. Единственным более-менее живым существом в лавке являлся приказчик. Он восседал на высоком табурете, возложив окованные сапоги на прилавок. Из-под надвинутой до самой бороды черной стетсоновской шляпы доносилось равномерное сопение.

Приказчик, похоже, был новый — прежде я его, точнее, его бороду — не видел. Третий за полгода. Интересно, куда Хинброкл их девает, гоблинам на мясо продает, что ли? Так ведь там того мяса…

Я осторожно подкрался к прилавку, примерился и старательно провел пальцем по стеклу.

Сопение прекратилось.

— Это лавка мистера Хренбокла? — осведомился я, стараясь, чтобы мой голос как можно больше походил на только что извлеченный из стекла звук.

Край шляпы поднялся, явив «городу и миру» перевитые черной тесемкой усы и картофелеподобный нос.

— Чем могу быть полезен, сэр?

— Федеральная налоговая служба, — отрекомендовался я. — Мне необходимо видеть владельца лавки… А заодно уж и ваши учетные книги за три последних квартала. Немедленно.

— Сэр?!

В полном замешательстве приказчик оглянулся в сторону стойки с булавами.

— Ну, — подбодрил я его. — Вы что, плохо понимаете по-английски? Ну-ка, предъявите вашу иммиграционную карточку? Надеюсь, прививки у вас сделаны? Все до последней?

Откуда-то из-под прилавка раздалось что-то шипяще-булькающее, в котором я с большим усилием сумел разобрать что-то вроде «Шхто исчо там?».

— Простите великодушно, сэр, милорд, — выпалил приказчик и юркнул под прилавок.

— Эй, эй, куда же вы? — озабоченно воскликнул я. — Мы же еще только начали. Вот, например, ваша шляпа. Известно ли вам, что, согласно Постановлению номер 42876, Параграф 5 пункт бэ, максимально допустимый размер тульи…

Приказчик вынырнул из-под прилавка, волоча за собой что-то вроде сплюснутого яйца из черного эбонита.

— Да, платок есть, — доложил он яйцу. — Бело-синий, с орнаментом.

— Ясно, — прохрипело яйцо. — Ханко, если тебе так уж приспичило видеть меня, перестань издеваться над Крибеком и спускайся.

— А самому зад оторвать?

— Мне? Подняться наверх?

Яйцо издало мерзкое хихиканье.

— Ладно, ладно. Ты об этом еще пожалеешь, — на всякий случай пообещал я.

— Уже начинаю, — хрюкнуло яйцо. — Проводи его, Крибек.

Как говорил бывало один мой знакомый южанин: «Две вещи ненавижу — расизм и негров». Я тоже недолюбливаю расизм, гномий — в особенности.

Ведь могли же эти проклятые коротышки предположить, что по их проклятым подземным ходам когда-нибудь понадобится пройти человеку нормального роста. Так ведь нет чтобы проделать хотя бы один приличный ход! Становитесь на колени, наглые, заносчивые большеноги, и ползите. Долго.

По-моему, этот ход был низок даже для самих гномов. Да, наверняка. Небось сами-то они здесь не ходят, приберегают. Для таких безмозглых мулов, как я.

Ничего. Хинброкл мне за это заплатит. Он мне за все заплатит!

Ход казался бесконечным. Вдобавок он не был прямым, а петлял и извивался, словно гремучка, которой прищемили хвост. Зуб даю, они сжульничали еще и на этом. Прорыли туннель до канадской границы и теперь надеются втихаря подцепить ко мне вагонетку с рудой.

С другой стороны, странно — я у Хинброкла тут, внизу, уже в четвертый раз. Казалось, мог бы уже запомнить этот клятый ход, даже карту составить. Третий поворот направо — синяк на левом плече. А не получается.

Чует мое сердце, не обошлось здесь без магии. А где пахнет магией — там ничего хорошего ждать не приходится. Свою бы шкуру целой унести.

Свет в конце туннеля забрезжил как раз в тот момент, когда я собрался дать торжественную клятву, что не позже чем через час явлюсь к Хинброклу с ящиком динамита и устрою местным обитателям небольшую проверку на сейсмостойкость.

Я рванулся вперед из последних — ну почти последних — сил, вывалился из хода в просторный, по гномьим, понятно, меркам, зальчик, распростерся на полу и с превеликим наслаждением потянулся.

— Кончай валяться, Ханко, — пролаял где-то справа мерзкий басок Хинброкла.

— Что?! — возмутился я. — Да я еще и не начинал.

— Я тебе сейчас…

— Не кипятись, Хин, — раздался слева какой-то новый, прежде мною не слышанный, но на редкость скрипучий голос — словно челюсть у его обладателя была железная и не смазывал он ее лет сто минимум.

— Пусть лежит, — продолжил скрипучий. — Главное, чтобы ему было что сказать.

Почти вежливый гном?! Это было настолько интересно, что я разлепил веки и сел, благо здесь это можно было сделать, не опасаясь приложиться макушкой.

Первое, что мне бросилось в глаза, — литография на стене. Зеленоватое с отливом чудище ростом, судя по изображенному рядом домику, футов под десять. Длинные лапищи, в избытке оснащенные соответствующих размеров когтями, и оскаленная пасть, полная белых иглообразных зубов.

Насколько я знал, в Запретных Землях, хвала господу, ничего подобного не водилось. Да и вообще, смахивало это творение на кошмар вдребезги упившегося, нет, даже не упившегося, а обкурившегося орка.

— О боже, — выдохнул я. — Что это? То есть кто это? Не отвечай, я сам угадаю. Твой любимый дядюшка, не так ли? Теперь я понимаю, Хин, в кого ты пошел характером.

— Куда уж мне до тебя, — проворчал старый пень, даже не подумав при виде гостя вылезти из своего пыльного закутка. — Твоему языку, Ханко, любой скорпион позавидует.

— Итак? — обладатель скрипучего голоса, похоже, не отличался великим долготерпением.

Я перевернулся, постаравшись при этом не сшибить с потолка люстру, и в упор уставился на его обладателя.

М-да. Возьмите Абрахама Линкольна с какого-нибудь до ужаса официального портрета, хорошенько просушите, так, чтобы он при этом сморщился раза в три, а затем облачите в сюртук, вышедший из моды лет семьдесят тому назад. Все это присыпьте белой пылью и накройте сверху стильным ночным колпаком. Получившееся блюдо…

— Итак!

Я выдержал достаточно большую паузу, чтобы дедушка Эйб начал нервно вздергивать бороду, и только после этого, нарочито медленно повернувшись к Хинброклу, сказал:

— Что-то не помню, чтобы ты представлял меня своему другу, Хин.

— Это достопочтенный Корнелиус Крип, член совета старейшин… — торопливо зачастил Хинброкл, осекся, виновато зыркнул глазами в сторону дяди Скрипа и продолжил: — Неважно. Тебе достаточно знать то, что он, как говорите вы, люди, большая шишка и при желании может скупить все Пограничье.

— Если давать за него ровно столько, сколько оно стоит на самом деле, — заметил я, — то это может сделать любой нью-йоркский нищий и у него еще останется на хорошую выпивку.

— Крис, я прошу тебя…

— Да ладно, — я приятельски улыбнулся мистеру Скрипу. — Приятно познакомиться, Корни. Вы не будете против, если я вас буду так называть? Длинные имена трудно произносить, по себе знаю.

— Итак, — в третий раз повторил Скрипучка. — Вы хотите нам что-то сообщить?

Тон, которым он произнес эту фразу, подразумевал, что если я немедленно не выложу им, скажем, план подкопа под Форт Нокс, то выбраться из этих нор мне будет не суждено.

— Сообщить, — я сделал вид, что задумался. — Да, пожалуй, что нет.

И, прежде чем оба гнома успели взвиться под низенький потолок, добавил:

— Спросить хотел.

— Ну!!! — это был хоровой крик страдающей души.

— Вы случайно не знаете, что могло срочно потребоваться в Запретных Землях вампирше и странному испанцу, смахивающему на недорезанного Кортесом ацтека? — вкрадчиво осведомился я.

— Вампирша? — голос Хинброкла был исполнен такого искреннего негодования, что я на миг усомнился в своих расчетах. — Ацтек? Ханко, что ты несе…

— Хин!

От этого окрика старину Хинброкла буквально вбило в глубь его угла.

— Не будете ли вы так любезны, мистер Ханко, — медленно сказал достопочтенный Корнелиус Крипп, — еще раз повторить свой вопрос и заодно, если вас, конечно, не затруднит, описать этих… господ подробнее.

— Испанцу на вид лет тридцать-сорок, — начал я. — Черные глаза, черные волосы и борода того же цвета. Не такая роскошная, как у тебя, Хин, но вполне приличная. Подошел ко мне прошлым утром на станции и предложил поучаствовать в охоте на вампиршу. Я отказался.

— А она?

— Невысокое бледное создание. Очень жаждет попасть в глубь Запретных Земель. Если мрачный дон не соврал, уже успела подбить на эту авантюру Черного Хорька.

— Э-э, — старина Скрип, наконец, очнулся от спячки. — Мистер Ханко, простите мою нескромность, э-э, не показывала ли вам эта дама, э-э, некий предмет?

— Только кружку морковного сока! — фыркнул я.

— Жаль, весьма жаль, — задумчиво протянул гном. — Тогда бы мы могли судить определеннее.

— Не могли бы вы просветить меня, — произнес я самым любезным тоном из всех, на которые был сейчас способен, — что мне спросить у этой дамы в следующий раз? Если, конечно, мне представится такая возможность.

— М-м-м, — мистер Скрипучка озадаченно подвигал бородой. — Вы разбираетесь в минералах?

— У меня нет диплома, но золотую руду я почую за три мили. И отличу ее от обманки. Решайте сами, устраивает вас это или нет.

— Что вы скажете… — их достопочтение засучил ручонками по бесчисленным пуговицам своего сюртука. Похоже, расстегнуть их было сложнее, чем взломать несгораемый шкаф без помощи динамита. — …Вот об этом?

— Хм, — я озадаченно уставился на невзрачный серый камешек. Будь он чуть более плоским, я бы принял его за осколок дешевой бутыли. И, в любом случае, не стал бы за ним нагибаться. А вот если присмотреться…

Камешек определенно обладал какой-то магической аурой. Странное туманное сияние. Никогда еще такого не видел — и не жалею. Долго смотреть на него было отчего-то неприятно.

— Какая-то магическая дешевка, — пожал я плечами. — Похоже на плохо заговоренный амулет.

— Это — серый халцедон^[6], — наставительно сказал гном, пряча кулон обратно. — Думаю, у вампирки есть такой же, равно как и у ацтека.

Интересно, какую тяжбу они собираются выигрывать с его помощью? Других подходящих для гномов применений амулетов из халцедона я вспомнить не мог. Серый, хм… вообще-то халцедонами частенько норовят обозвать целую группу кварцев, начиная от агата и кончая ониксом. Вот если бы они мне синий показали.

Демонстрировать все эти познания Скрипучке я, понятно, не собирался, а потому задал встречный вопрос.

— А у федеральной экспедиции?

— Возможно. Хотя профессор Моргенау и может заменить его… в какой-то степени.

— Мор — кто?

— Профессор Генри Моргенау, — начал Скрипучка. — Довольно известная личность… в узком кругу астрологов. Я бы даже назвал его одним из лучших, из числа ныне живущих… из числа людей, разумеется.

Ну да, можно подумать, гномы так часто любуются звездным небом…

— В принципе, астролог такого класса может локализовать место с достаточной степенью точности, — продолжал вещать гном. — Скажем, до мили. Не идеал… но федеральное правительство это, похоже, устраивает.

— Лока… — чего? — я не собирался выходить из образа недалекого жителя окраины. — Мистер, перестаньте сыпать мудреными словечками, у меня от них за ушами чешется.

— Это твои мысли по извилинам ползают, Ханко, — подал голос из своего угла Хинброкл.

— Неважно, — отмахнулся Скрип. Он подался вперед, вглядываясь своими глазками, казалось, в каждую складку моего шейного платка.

— Мистер Ханко, на каких условиях вы бы хотели работать на нас?

Черт. Теперь уж для меня пришло время крепко задуматься. С одной стороны, нельзя было продешевить, с другой же — я все еще не имел ни малейшего понятия, о чем идет речь.

А-а, блефовать так блефовать.

— Как насчет десяти процентов? — осведомился я с милой улыбкой на устах.

Гномы с ужасом переглянулись.

— Э-э, послушайте, мистер Ханко, — начал Скрип. — Я не совсем уверен… вы ведь понимаете, что значение, э-э… предмета нашего разговора достаточно трудно оценить, тем более в денежном эквиваленте… вы ведь предпочтете именно такую форму вознаграждения?

— Обычно — да, — кивнул я. — Но готов рассмотреть и другие… эквиваленты.

Мой внутренний голос визжал, словно с него снимали скальп.

— Может, вы все-таки назовете сумму, способную… хотя бы в первом приближении…

— Папаша, я же сказал, без мудреных словечек! — рявкнул я, одновременно лихорадочно пытаясь просчитать обстановку. — Может, — добавил я уже более спокойным тоном, — вы сначала выскажете свое предложение?

— Ну… — Скрип замялся. — Возможно… пятьдесят тысяч долларов…

Я с огромным трудом удержался от того, чтобы заорать на всю проклятую пещеру: «Сколько?»

— Это, — я выдавливал слова по капле, чтобы наружу не просочились бушевавшие во мне эмоции, — несерьезно. За такую сумму… вы не наймете… даже паршивого койота… который мог бы… провести вас туда… и вернуться.

— Но, — удивленно отозвался Скрип, — я думаю, что с возвращением проблем не возникнет.

— Да ну, — для того чтобы изобразить скептическую ухмылку, мне пришлось взяться за челюсть рукой, — а мой опыт категорически утверждает, что как раз тогда проблемы и начинаются.

Слово «категорически» уже выбивалось из образа недалекого парня, но, по-моему, этот мой ляп прошел незамеченным.

— Боюсь, мистер Ханко, — медленно произнес Скрип, — что я не располагаю всеми необходимыми полномочиями… мне необходимо будет посоветоваться…

— Сколько вам будет угодно, — осклабился я. — Но учтите — без достойного аванса я не шевельну и пальцем. Хин может подтвердить.

На самом деле, далеко не всегда. Фортуна — девка капризная.

— Э-э…

— Ну что еще?

— Мне бы хотелось, — начал Скрип, — заключить с вами, э-э… нечто вроде договора о намерениях.

— Че-его?

— То есть, — заторопился гном, — получить ваше согласие работать на нас. Естественно, в том случае, если нам удастся достигнуть компромисса в вопросе о вашем гонораре.

— Заметано, — поспешно сказал я. — Можешь передать своим, что если мы сойдемся по мани-мани, то все будет чики-чики.

Пограничный жаргон на пару секунд вверг бедного мистера Скрипучку в ступор. Надо отдать ему должное, вышел он из него достаточно быстро.

— Что ж, очень рад, мистер Ханко, что мы сумели прийти к взаимопониманию. К сожалению, я вынужден вас покинуть. Э-э… не желаете ли пока заняться подбором необходимого снаряжения?

Ха. Об этой стороне дела я подзабыл, увлеченный круглыми цифрами. А ведь если экспедицию снаряжают гномы…

Судя по жалобному стону, который прозвучал из Хинова угла, его тоже посетила эта мысль.

— Уин, — громко позвал Скрипучка. — Зайди.

Низенькая, окованная стальными полосами дверь в конце зальчика тут же распахнулась, и в проем — подслушивал он там, что ли? — пригнувшись, вошел еще один гном. Или не гном?

Одет вошедший был в короткую коричневую куртку, того же цвета пропыленные брюки, а в руке держал черную шляпу — точь-в-точь как у приказчика наверху. И он был заметно выше обычного гнома — так, что вполне мог сойти за невысокого человека плотного сложения. Полукровка? Очень вероятно.

— Это, — мистер Скрип прокашлялся, — мой, э-э, доверенный. Вы можете звать его просто Уин, так как его настоящее имя вам будет затруднительно запомнить. Уин — это мистер Ханко.

— Можно просто Крис, — вмешался я.

— Очень приятно, — произнес гном. — Мне доводилось слышать о вас.

— К сожалению, не могу сказать того же, — отозвался я.

Если… если… до меня доходили слухи о некоем малыше Уине. Парень, который в Эском-сити за пару секунд превратил пятерых ганфайтеров^[7] в кровавый фарш.

— Я, — гном слегка наклонил голову, — не столь известен.

А под курткой у него определенно что-то топорщится. Что-то габаритное, не меньше, а то и побольше моего «тигра», причем и справа и слева. Обоерукий стрелок? Только этого мне не хватало.

— Уин, проводи мистера Ханко на второй склад, — распорядился Скрип. — Пусть он отберет… все, что сочтет нужным.

— Достопочтенный Корнелиус! — взвыл Хинброкл. — Может, все-таки на третий?

— Заткнись! — оборвал его Скрип. — Ты не понимаешь, что поставлено на кон!

Мы с Уином дружно притворились, что семейная сцена нас не касается.

Любопытно. Третий склад — это место, где я пасусь обычно. Первый — «только для своих», в смысле для гномов. А что находится на втором?

— Пойдемте, мистер Ханко, — окликнул меня Уин.

— Крис, — напомнил я, сгибаясь, чтобы протиснуться в узкую темную нору, которую Хинброкл упорно именует коридором.

— Заметано, — по голосу я не мог судить точно, но, по-моему, полукровка улыбнулся.

Второй склад по размерам ненамного превосходил зальчик, который мы только что покинули, а освещен был и того хуже.

— Вот, — сказал Уин. — Справа оружие, слева снаряжение. В дальнем конце — боеприпасы и взрывчатка.

— Бог мой! — только и сумел выдохнуть я.

Полукровка по-хозяйски прошелся вдоль полок.

— Выбирать придется, в основном, тебе, потому что я Пограничья не знаю. Бывал пару раз, наездами. Мистер Крип предпочитает города. Могу посоветовать кое-что.

— Посоветуй, а? — жалобно попросил я. — Я тут и половины не знаю.

— Вот, например, — Уин вытащил откуда-то снизу тускло блеснувший серебром сверток. — Мифрильный жилет. Выдержит выстрел из вашего «спрингфильда» в упор, правда, — полукровка усмехнулся, — ценой пары ребер.

— А весит сколько? — полюбопытствовал я.

— Семнадцать фунтов.

— Немного.

— Когда жилет надет, вес равномерно распределяется по телу, — заметил Уин.

— Ага, — кивнул я. — Только когда мы будем ползти пешком по пустыне…

–…я с превеликой радостью поменяю эти фунты на лишний глоток воды, — закончил гном. — Поэтому я и говорю — выбирать тебе.

— Что из оружия посоветуешь?

— Хм… — Уин задумался. — В этом зале… у тебя ведь «тигр»? Хорошая модель… потом надо будет подобрать к нему патроны. Можешь на всякий случай взять еще что-нибудь более тяжелое. «Дракона» или, например, этот «носорог».

— Да, вот еще что, — вспомнил я, — мне понадобится… — я произвел в уме несколько подсчетов, умножил получившееся число на два и добавил для верности еще пять фунтов. — …Шестьдесят фунтов динамита. Найдете?

— Динамита? — переспросил Уин. — Хм… можно. А тебе обязательно нужен именно он? Тут есть более мощная взрывчатка. Тринитротолуол.

— Мне это ничего не говорит, я не алхимик. Она надежна?

— Ага, и при этом впятеро мощнее. Шестьдесят фунтов тебе хватит, чтобы сровнять с землей половину здешних поселений.

— Поверю специалисту.

— Он надежен, — повторил Уин. — Мне доводилось с ним работать пару раз.

— Вы закончили мародерствовать? — сунулось в дверь недовольное рыло Хинброкла.

— Пока нет, — отозвался я. — А ты, Хин, шулер.

— Что?

— Мухлюешь ты, старый пень, вот что. Тут нет того, что должно быть!

— Это чего же? — насупился Хинброкл. Презабавное зрелище — насупившийся гном.

— «Черный король», Хинни, — ласково пропел я. — Мне нужен «Черный король».

— Да ты… — задохнулся Хинброкл. — Ты знаешь, сколько он стоит?

— Знаю, — кивнул я. — Двадцать пять тысяч звонких долларов.

— Ты принесешь его сам? — осведомился Уин, становясь рядом со мной. — Или это сделать мне?

Примечания

3

Бут-Хилл (Boot Hill) — жаргонное название кладбища на Дальнем Западе.

4

Кабальеро (caballero) — благородный человек. В отличие от «джентльмена», «кабальеро» нельзя оказаться только благодаря положению или воспитанию; тут важны личные качества. Употребляется, как правило, в третьем лице («он был настоящий кабальеро»).

5

Основным цветом для формы армии Конфедерации был серый, в отличие от синих мундиров их противников-северян.

6

Халцедон — поделочный камень из группы микрокристаллических кварцев. Голубоватый камень с тонкими параллельными прожилками. Встречается почти всех оттенков, кроме синего. Испытанное средство против химер, жара при лихорадке, судорог, вспышек гнева и дурного глаза.

7

Ганфайтер (gunfighter), или ганмен (gunman) — стрелок-профессионал; человек, хорошо владеющий огнестрельным оружием.