Легенды Фархорна. Охота на судьбу

Андрей Удовиченко

Трагедия, связанная с таинственным артефактом, перевернула жизнь потомственного охотника Раэля, толкнув его, словно крохотную ветхую лодку, в бушующие воды прожорливого океана, именуемого судьбой, унеся охотника с родных ему берегов заснеженной планеты Фросвинд. Сможет ли охотник преодолеть препятствия, расставленные на его пути судьбой, и разгадать тайну артефакта? Способен ли Раэль противостоять тем силам, которые были брошены для того, чтобы заполучить магический предмет?

Глава 7. Превозмогая боль

Свисающие с каменных сводов пещеры сталактиты, словно армейские копьеметатели, устремили свои заточенные орудия на стоящий прямо под ними широкий деревянный стол. Спускающиеся по их каменным телам редкие капли подземных вод, падая вниз, тешились надеждой потушить стоящую на столе одинокую свечу.

Двое мужчин в серых опрятных мантиях, сидя друг напротив друга, играли в какую-то, очевидно, малоизвестную карточную игру. Каждый поочередно вынимал из своей колоды карту с изображением различных существ и выкладывал ее на стол.

Гоблины — зеленокожие уродливые коротышки, вооруженные копьями, нанесли первый удар по Сенвильским крестьянам, отняв половину жизни у этой слабой карты.

Пока все шло по обычному сценарию — крестьяне после броска костей оппонента нанесли ответный удар по гоблинам, которые ловко избежали урона.

— Он уже в пути, — произнес пожилой смуглолицый мужчина, бросая игральные кости, — надеюсь, трудностей не возникло?

— Да, собственно, нет, — отвечал его юный собеседник, — объект после установления немного сместился с первичной точки — быть может, какое-то существо прибрало его к рукам, но, полагаю, проблем это не создаст.

Тем временем Око скверны пустило в Сенвильских целителей огненный шар.

— Надеюсь, что ты прав, — проворчал смуглолицый, — тем не менее, постарайся все-таки проконтролировать процесс, чтобы исключить возможность отклонения от установленного плана.

— Всенепременно, коллега, — улыбнулся второй и начал свой ход с излечения целителями самих себя.

После очередного броска костей его оппонента в ход пошли вороны [9], которые сбросили на головы целителей взрывоопасный флакон.

— Дались тебе эти бедолаги! — с притворным возмущением воскликнул молодой мужчина, применив антимагический щит на атакованных врачевателях, незаметно переводя деловую часть беседы в неофициальное русло.

— Вот из-за таких, только на первый взгляд кажущихся неприметными, мелочей и происходят тотальные поражения, — двусмысленно ответил его оппонент, развеяв заклинанием антимагический щит.

Смуглолицый, будучи в два раза старше своего собеседника, говорил с ним, как учитель с учеником, не позволяя юноше перейти к фамильярности.

Дело, конечно, было не только в разнице в возрасте, а скорее заключалось в особенностях характера мужчины. Впрочем, юноше, судя по его беззаботному виду, нисколько не мешало подобное обращение. Он, увлекшись игрой, в пол-уха слушал монолог своего старшего коллеги по магическому ремеслу и, оставив попытки вытянуть из лап смерти своих лекарей, послал сокола в атаку на воронов врага. Число двенадцать, выброшенное на костях, означало критический удар, за которым последовала мгновенная гибель карты противника.

— Что всегда вносило сумятицу в выстроенную стратегию, так это удача, внезапно посетившая противника, — с недовольством промолвил смуглолицый, почесывая свою короткую черную бородку.

— Так ведь без нее никак! — воскликнул юноша, не скрывая радости по поводу благоприятного стечения обстоятельств.

Мужчина, нахмурившись, призадумался и все же не изменил своему упрямству. Атаковав раненых целителей прикосновением смерти он, наконец, выбил злополучную карту с игрового поля.

— Сколько усилий было брошено ради победы над безоружным лекарем, — уколол его соперник, добив рыцарем гоблина.

Мужчина, не обратив внимания на высказывание юноши, атаковал горным гигантом, отняв лишь одну треть жизней у рыцаря.

— Неужели тебе доставляют удовольствие эти декорации? — широко взмахнув руками, окинул окружающее пространство смуглолицый, обращаясь к собеседнику, — ты ведь и так постоянно торчишь в своей пещере.

— Ох, поверь, — протянул мечтательно юноша, — к хорошему так быстро привыкаешь, что расставание с ним приносит лишь душевные терзания. Да и потом, я нахожу замечательной мою уютную пещеру, — заявил он, использовав заклинание тишины на Оке скверны.

— Пфф, а ты лицемер, как я погляжу, — фыркнул смуглолицый, — или тебя уже не интересует награда за успешное выполнение нашего предприятия? — с презрением произнес он, добив людоедом раненого крестьянина.

— Ну, что ты! — воскликнул собеседник, — как раз, наоборот! При таком положении дел я буду вынужден покинуть мою прекрасную пещеру, как бы тяжело это мне не далось, — он состроил печальную гримасу и выложил на стол героическую карту с изображением короля, облаченного в латные доспехи, верхом на коне.

Соперник, пропустив высказывание мимо ушей, поднял своим некромантом скелетов на месте убитых гоблинов. Все оставшееся время баталия продолжалась в полной тишине, нарушаемой лишь отзвуком приземляющихся время от времени на стол игральных костей и капель воды.

— Вот, пожалуй, и все, — с довольным видом промолвил смуглолицый, добив героической картой с изображением огромного паука одинокого короля.

— Неплохо. Почти ничья, можно сказать, — ответил его соперник.

— Скорее, полноценная победа, — мужчина встал из-за стола, — только в следующий раз место встречи организую я.

— Согласен. Хотя пещера, по моему мнению, самое подходящее место для размышлений, — промолвил юноша.

— Вот и договорились, — коротко бросил ему «коллега».

И в тот же миг пространство, окружающее собеседников, начало мерцать, постепенно исчезая. Если кто-либо вознамерился бы вдруг проникнуть под завесу этой тайны и лицезреть данное явление, то его разум, наверняка, счел бы все происходящее сказочным сном. Но факт оставался фактом. Пещера и все объекты, находящиеся в ней, испарялись, оставляя лишь темную пустоту. Относилось ли все произошедшее к бытию материального мира или являлось плодом человеческого воображения, сказать было трудно.

* * *

Суровая, разбушевавшаяся не на шутку метель с силой бросала в лицо продвигающегося вглубь леса охотника заточенные морозом острые хлопья снега. С каждым пройденным шагом мрак вокруг сгущался. Казалось, деревья сдвигали свои устремленные ввысь макушки, в попытке закрыть прорехи, через которые усеянное редкими звездами ночное небо пропускало тусклый одинокий свет.

Игнорируя буйство природы, Раэль пробирался по следам ненавистного зверя. Холодная отстраненная целеустремленность, подпитываемая болью терзающих душу пульсирующих рваных ран, полностью овладела охотником,

Разум, словно острие нацеленного в сердце кинжала, был направлен на поиски монстра. Вся сущность Раэля взывала к природе, к выработанным и отточенным за множество лет охотничьим инстинктам. Ледяная метель, словно понимая, что не в силах остановить такого упорного соперника, воспользовалась хитростью, решив замести следы на его пути. Охотничье чутье не подвело, и мужчина, на время прикрыв бесполезные в этот момент глаза, улавливал редкие сигналы бессознательного, поступающие извне. Путь, ведущий к притаившейся твари, был найден. Сотни шагов по бесконечным сугробам заснеженного хвойного леса, по невидимым, выстроенным разумом следам, вывели охотника к еле заметной, укутанной в снег не то берлоге, не то пещере. Свежие отпечатки огромных когтистых лап со следами крови были оставлены у входа внутрь совсем недавно.

Лук, снаряженный серебряной стрелой, тотчас же оказался в руках Раэля, и мужчина осторожно шагнул по пологому спуску в логово кровожадного зверя. Животный запах, схожий с собачьим, только гораздо сильнее, вперемешку с вонью разлагающейся плоти, встретили нежданного гостя своим густым ароматным букетом. Охотник передвигался по тоннелю, слегка пригнувшись, чтобы не задеть головой низкий свод берлоги, поросший лишайником. С каждым пройденным шагом темнота вокруг сгущалась. Тусклый свет звезд, хоть немного разбавлявший мрак, исчез, предоставив место абсолютной тьме.

«Шансы победить ночного охотника в его логове — ничтожны», — подбрасывал Раэлю холодный рассудок.

Нет, не под воздействием страха был вынесен такой приговор. Это были его внутренние весы, показывающие очевидный исход грядущих событий.

Стопы Раэля явно ощущали под собой нечто иное, не схожее с замерзшей грязью. Плотные, лежащие на земле бугры, периодически слышный хруст… смрад, тот едкий запах смерти, чувствовавшийся на протяжении всего пути, лишь усиливался. Теперь было очевидно, что земля в темноте под ногами усеяна останками. Вопрос состоял лишь в том, кому они принадлежали… проход по трапезной зверя вполне мог вызвать у обычного человека соответствующую ответную реакцию организма на невыносимую, витающую в пространстве вонь. В такой ситуации отсутствие освещения, возможно, было и к лучшему.

Но вот, вдалеке появился слабый свет, словно от факела, что было крайне странно для этого безлюдного места. Раэль понимал, что хруст костей под ногами с легкостью выдавал его приближение. Оставалась надежда лишь на то, что тварь углубилась намного дальше в свое логово и не нападет из темноты. И вот охотник так тихо, насколько это было возможно, дошел до заветного поворота тоннеля. В свете, отбрасываемом висящим на стене факелом, можно было различить разбросанные по земле обглоданные кости. Раэль осторожно заглянул за угол, крепко сжимая в руках свое дальнобойное оружие. Стены нового тянущегося вдаль коридора были оснащены факелами, расположенными на почтительном расстоянии друг от друга.

Свет, так кстати появившийся здесь, давал шанс на победу. Во всяком случае, внезапной атаки из темноты можно было не опасаться. Коридор отличался от предыдущего, помимо наличия источников света, многочисленными разветвлениями путей, превративших это участок пещеры в запутанный лабиринт. Теперь трупный запах постепенно сменялся животным, что означало приближение к затаившемуся противнику.

Вдруг в пещере раздался оглушительный звериный вой, раскатившийся по всем закоулкам логова.

«Учуял-таки», — мрачно подумал Раэль, — «что ж, прекрасно».

С осторожностью проходя мимо развилок, он вслушивался в наступившую после воя тишину. Охота двух хищников началась. Фора, несомненно, была на стороне зверя. Его территория, его правила. Но у человека было нечто большее, чем острые клыки и огромная сила… им руководила ярость и жажда мести. Свернув в одно из сплетений подземного коридора, мужчина направился дальше по тоннелю, держа оружие наготове. Вдруг охотнику послышалось тихое приближающееся дыхание. Противник, находясь рядом, старался не выдать себя. Враг крался, словно понимая, что нападение в открытую может стоить ему жизни. Света здесь было значительно меньше, поэтому некоторые участки тоннеля тонули в полумраке. Пол пещеры в этом месте, в отличие от столовой зверя, был усеян песком вперемешку с глиной, что делало перемещение по нему беззвучным. Трудно было разглядеть, что находилось в конце коридора, скрытого пеленой мрака. Дыхание монстра с каждым шагом становилось все ближе. Охотник, натянув тетиву до предела, нацелил оружие в простирающуюся тьму, осторожно пробираясь вперед.

«Никакого движения, странно», — подумал он, — «может быть, тварь в соседнем тоннеле».

А дыхание с примесью хрипа уже совсем отчетливо проносилось по коридору пещеры, неуклонно приближаясь к мужчине. Еще несколько шагов и… тупик, никакого поворота в конце не было. И тут же, словно символизируя закрытие ловушки, позади раздался торжествующий рев зверя, сопровождающийся быстрым топотом лап по земле. Резкий разворот, молниеносный бросок и звон тетивы… сколько эпизодов уложилось в какую-то мимолетную секунду.

Стрела, рассекая воздух, устремилась по дуге к летящему навстречу ей монстру и, хоть была пущена вслепую, достигла цели, вонзившись в плечо зверя, тут же вспыхнув ярким пламенем. Оборотень, врезавшись своим огромным телом в охотника, подмял его под себя. Ревущая от боли тварь впилась когтями боеспособной лапы в ногу Раэля, распоров ее и выпустив на волю потоки алой крови. В свечении огня сработавших рун можно было лицезреть ужасного, походящего на волка монстра, который намного превосходил своего сородича по размерам. Чудовище, превозмогая боль от полученной раны, причиненной ненавистным ей пламенем и серебром, склонило свою уродливую морду над безуспешно пытающимся выбраться охотником. Огромные звериные глаза вспыхнули диким желтым огнем, предрекая своей безоружной жертве неминуемую смерть. Тварь медленно разинула зловонную пасть, обнажив огромные, походящие на заточенные кинжалы клыки, запачканные недавней трапезой.

Лук валялся в недосягаемости, а пустые руки были совершенно бесполезны в этой ситуации. Нет, не было страха, его и не могло быть… ведь всего лишь один щелчок пасти монстра вновь приведет его к потерянной любви, к покою…

«Элли, дорогая, прости, что не смог отомстить за тебя», — кружилось в его голове.

«Дети… они… он ведь позаботится о них… какая беспечность, черт бы побрал…», — раздавались голоса, создавая сумятицу, — «Скоро… совсем скоро… только мешает что-то, давит на спину… чертов колчан…».

И тут же время, после короткой остановки, вновь запустилось. Инстинкт охотника совладал с меланхоличным нытьем начинающего сдавать позиции разума. Руки метнулись за спину и, вытащив по стреле, ринулись навстречу раскрытой пасти решившего более не тянуть со своей добычей чудовища. Серебряные стрелы проткнули два сияющих глаза монстра, вызвав у оборотня мучительный рев. Впившиеся в ногу охотника когти вошли еще глубже. Раэль, дико взревев, старался загнать древки стрел все дальше в голову зверя.

В один миг вой оборотня прекратился. По серебряным стрелам обильно, в два ручья, стекала багряная кровь, заливая руки и шубу охотника. Запах горелой плоти прорезал затхлый воздух пещеры, огромная черная туша с торчащими из глаз оперениями стрел, дернувшись в последний раз, рухнула, подмяв под собой раненого человека.

Бой полностью опустошил его. Дикая боль от разорванной плоти на ноге лишь слабыми отголосками достигала мозга. Огромное напряжение, недавно достигшее своего апогея, рассеялось, оставив в сознании пустоту, подобно белому листу без единой буквы на нем.

Секунды, минуты, часы — время перемешалось и в этот момент потеряло для Раэля свой обычный порядок течения. Осознание происходящего медленно, но верно начинало возвращаться к нему, сопровождаясь при этом сильной болью, отдающей в ногу. Осмотреть рану он не имел никакой возможности, так же, как не имел возможности вылезти из-под громадной туши, придавившей его к песчаному полу.

«Как глупо умереть вот так», — мрачно усмехнувшись, подумал охотник, — «хотя судьба порой выкидывает и более сногсшибательные трюки…, казалось бы, куда уж хуже…».

В тот же миг тело монстра стало трансформироваться, постепенно приобретая человеческие черты. Звериные когти, как и иные части тела, медленно укорачиваясь, приобретали свой первозданный вид, присущий человеку. Раэль, не вглядываясь в лежащий на нем труп с двумя торчащими из глазниц оперениями стрел, скинул его с себя и, с трудом сев, осмотрел свою кровоточащую рану.

«Да уж, так себе… знатно он меня порвал», — подумал охотник и, вздохнув, вынул из-за пазухи почти полную флягу, наполненную фроствейном.

Сделав несколько больших глотков, он вылил остатки прямиком на окровавленную ногу. Мучительный крик сотряс своды пещеры и вскоре перетек в череду стонов. После обработки раны Раэль разорвал на себе рубаху и, шипя от боли, сделал перевязку.

Через некоторое время, придя в себя, он дотянулся до валяющегося неподалеку лука и, воспользовавшись им как костылем, поднялся на здоровую ногу. Доковыляв до ближайшего источника света, мужчина снял со стойки факел и вернулся к месту недавнего сражения. Удивление и отвращение — вот, что почувствовал он в этот момент. У его ног лежало нагое, обезображенное тело лорда Вальрама.

— Ни единого укуса…, — бормотал Раэль, — как такое возможно…

Единственное, что бросалось в глаза, так это металлический браслет голубого цвета на руке вельможи, который, пожалуй, более походил на боевой наруч, нежели на типичное украшение знати. Непонятная рунная вязь, подобно той, что была изображена на древках серебряных стрел, покрывала этот странный предмет. Рунное повествование на браслете заканчивалось странным символом, состоящим из нескольких линий со стрелками. Раэль, склонившись над телом лорда, отыскал на тыльной стороне наруча защелку и, нажав на нее, освободил руку Вальрама от таинственного предмета, после чего спрятал его за пазуху.

Много вопросов пыталось прорваться в измученное сознание охотника. С трудом доковыляв до поворота, он все же решился направиться не к выходу, как советовал рассудок, а вглубь пещеры.

Раненая нога, хоть и не касавшаяся земли, с каждым сделанным шагом отзывалась жгучей болью.

Пути назад не было. Правосудие, свершившееся над лордом, не останется безнаказанным: тело будет найдено, а вычислить его убийцу не составит труда — серебряные стрелы…

«Как же все это нелепо… я больше, чем уверен, что он, даже будучи монстром, сохранял свои темные человеческие помыслы… а, собственно, быть может, именно форма зверя и была истинной? Подлость, ненависть, презрение… да, черт возьми… но, боюсь, для меня убийство этого подонка, принесшего столько бед, обернется плачевно… не будь он племянником Сельмонтиса… а, к демонам их всех!» — со злостью плюнул Раэль.

Охотник, постанывая от боли, одной рукой держась за свой «дальнобойный костыль», а в другой сжимая факел, наугад пробирался по темным разветвлениям лабиринта, сворачивая то в один, то в другой проход. Неизвестно, сколько тянулись его блуждания по логову зверя. Оставшиеся силы постепенно покидали его, озноб и слабость тела, потерявшего много крови, давали о себе знать.

«Главное не упасть», — думал Раэль, — «иначе… иначе смерть».

Проходя по коридору мимо одного из ответвлений, охотник краем глаза заметил слабое свечение в конце очередного тоннеля. Он ускорился, как только мог, перебирая своим «костылем» по песчаному покрытию пола пещеры. Наконец, подобравшись ближе к источнику света, мужчина остановился, как вкопанный. У него уже не было сил на какие-либо эмоции, в том числе, на удивление. Поэтому он просто молча стоял, воззрившись на двустворчатую стальную дверь, на горящую в нише стены свечу. Недавний ночной кошмар вновь предстал пред ним. Страх возвращался. Охотник осторожно подошел к двери, осматривая пространство рядом — но нет, ничего не было. Этот коридор заканчивался только дверью.

Не было ни всепоглощающего мрака, не было ее… Элли… дверь, как и во сне, запертая, без намека на замочную скаважину.

— Вот и все…

Мужчина отрешенно прислонился к двери спиной и прикрыл глаза. Именно этого ему так не хватало. Волны покоя подхватывали его и уносили в далекий сон, скорее всего, последний, конечный для этой жизни и вечный для другой. Боль потихоньку уходила, оставаясь в мире живых, уступала прерогативу терпеть себя для тех, кто способен был «быть» и ощущать. Раэль начал медленно сползать по стене, уже не думая ни о чем. Рука неспешно скользила вниз и, упершись в нижний камень выбоины в стене, случайно надавила на него. В тот же миг раздался звучный щелчок. Раэль открыл глаза. Почти поглотивший его сон, вмиг растворившись, так и не сумел забрать человека в свой мир, который мог бы стать для него вечным пристанищем. Охотник с силой надавил на ручку стальной двери, которая, отворившись, явила его взору каменную лестницу, ведущую вверх и упирающуюся в железный люк.

— Ну что же, повоюем еще, — прохрипел мужчина еле слышно, с трудом взобравшись по ступеням наверх. Вентиль люка, вредно скрипнув вначале, охотно поддался напору Раэля, пропустив его внутрь небольшой кладовой. И без того маленькое пространство комнаты было заставлено ящиками, бочками, и прочими тарами со всевозможным содержимым. Приоткрыв деревянную дверь, ведущую из комнатушки, Раэль сразу же узнал просторное помещение залы первого этажа особняка лорда Вальрама.

«Теперь все стало на свои места», — подумал охотник, — «у этого подонка был потайной ход, ведущий за пределы города».

В особняке витали тишина и мрак, нарушаемые лишь постукиванием «костыля» пробирающегося к выходу Раэля. Дверь, ведущая во двор, как ни странно, не была заперта. Осторожно приоткрыв ее, охотник увидел в конце каменной дорожки стражника, запирающего на замок парадные ворота. Рассуждать о какой-либо тактике не было ни времени, ни сил, поэтому Раэль, не раздумывая, вытащил из-за пазухи пустую флягу и с силой швырнул ее в сторону, угодив прямиком в заросли кустов. Страж мгновенно обернулся в сторону источника звука и, достав меч из ножен, с осторожностью направился в сторону зарослей можжевельника. Не теряя времени, охотник, двинулся вперед по каменной дорожке, ведущей к воротам, стараясь при этом издавать как можно меньше шума. Больше половины пути уже было пройдено, как вдруг позади скрипнула входная дверь.

— Прошу прощения, мессир, — долетел до охотника знакомый голос, — я услышал звуки внизу и решил проверить, все ли у Вас в порядке?

«Идиот Боривур!», — мелькнуло в мыслях Раэля.

Стражник, молниеносно развернувшись, вгляделся в фигуру так называемого лорда, воскликнув, — ты кто такой, черт побери?!

Последнее время жизнь зачастила создавать критические ситуации, забывая при этом подкидывать хоть сколько-то времени на их обдумывание. Поджав раненую ногу, Раэль использовал свой «костыль» по назначению, не целясь пустив серебряную стрелу в стремительно приближающегося к нему вооруженного охранника. Пролетев возле головы нападавшего, стрела впилась в его меховой капюшон. Итог был очевиден. Плащ блюстителя порядка вмиг воспламенился. Мужчина, позабыв о задаче по поимке преступника, взвыл и, плюхнувшись прямиком в сугроб, принялся кататься по снегу в попытке затушить пламя.

— Что же это делается! Помогите! — завопил Боривур, скрываясь за входной дверью, ознаменовав свое тактическое отступление поворотом ключа в замочной скважине.

Раэль, выиграв необходимое время, со всей доступной скоростью заковылял в сторону приоткрытых ворот.

— Что тут происходит, черт возьми?! — донесся позади возмущенный голос, очевидно, принадлежавший еще одному стражу.

Внезапное появление нового участника заставило охотника, находящегося уже за пределами особняка, совершать прыжки на большее расстояние. Здоровая нога, неимоверно уставшая от огромных нагрузок, дрожала и подкашивалась. С каждым новым приземлением охотник спотыкался, хватаясь свободной рукой за решетчатый забор. Силы, которых после пережитого, в сущности, уже и не осталось, покидали его. Лишь дух, разбитый, но не сломленный, не погибший, но истерзанный, продолжал бороться за свое покореженное телесное вместилище. Проскакав почтительное расстояние от ворот, Раэль запрыгнул в ближайший переулок, надеясь, что второй стражник потерял его из виду. Времени на передышку не было. Длинный узкий переулок, застланный тьмой, тянулся вдаль, а погоня была уже близко. Тем не менее, собрав последние капли сил в кулак, охотник поковылял по улочке вглубь. Вдруг, споткнувшись, он не удержал равновесие и рухнул наземь, ударившись головой о деревянные ступени крыльца.

В глазах помутнело, а вблизи, под скрип открывающейся двери, раздались чьи-то шаги. Последняя мысль, посетившая сознание охотника перед тем, как покинуть эту дикую, измучившую его реальность, была: «Как же так…».

* * *

— Мой господин, он на полпути к переходу, — промолвил худощавый, облаченный в черную мантию мужчина, склонившись перед человеком, восседающим на троне.

— Хорошо, докладывай мне ежечасно о его местонахождении, — властно ответил правитель, водя рукой по навершию красного металлического скипетра. Просторная зала с высоким потолком была украшена каменной колоннадой, образовывавшей двумя рядами коридор, ведущий прямиком к трону. У главного выхода безмолвно, не шелохнувшись, стояла вооруженная длинными копьями стража. Несколько дверей поменьше вели на возвышающиеся над землей балконы дворца.

— Да, повелитель, — низко поклонившись, мужчина медленно попятился назад. Лишь отойдя на почтительное расстояние от правителя, он встал в полный рост и быстрым шагом удалился из тронного зала.

Некоторое время правитель безмолвно восседал на троне, поглаживая свою короткую черную бородку. Небольшое количество морщин на суровом смуглом лице, величественная, не сломленная годами осанка говорили о расцвете сил мужчины. Но, что было действительно странно и не поддавалось исчислению земными мерками, так это глаза — черные, словно ночь, будто прошедшие все бездны этого мира. В устремленном в одну точку взгляде затаилось загадочное мерцание, словно сотни маленьких искрящихся молний, приняв очи императора за миниатюрную вселенную, хаотично парили в ней, периодически вспыхивая таинственным магическим светом.

— Саира ко мне! — властно сказал правитель после короткого раздумья. Его голос, усиленный эхом, прокатился по широкому залу, достигнув слуха стоящих у выхода стражников. Охрана приоткрыла дверь, впуская ожидавшего зова своего господина — высокого, крепкого телосложения мужчину, облаченного в металлические алые латы. На его поясе болтались длинные ножны из черной кожи, из которых выглядывала изогнутая рукоять клинка. Словно на параде, он размеренно вышагивал между колоннами по направлению к трону. Тишина, полюбившая тронный зал дворца Вел-Акт-Нэма III, правившего на планете Сэндк’х, периодически нарушалась лязгом, издаваемым креплениями доспехов его слуги.

— Мой господин, — низко склонившись перед повелителем, произнес воин.

— Докладывай, — велел правитель.

— В поле зрения нашего отряда разведчиков попала небольшая группа повстанцев, перемещающаяся по южной части пустыни, недалеко от горного ущелья. Установить исходную точку их отправления не представляется возможным, но с уверенностью можно сказать, что они пришли со стороны гор. Направляются в сторону расположения гильдии некромантов. Не спешат, движутся аккуратно, скрытно. На настоящий момент наш отряд ведет наблюдение за объектом. По моему распоряжению недалеко от гильдии размещена группа захвата. Жду Ваших распоряжений, повелитель, — закончил доклад подчиненный, не сводя с глаз со своего господина. Стойкость и уверенность можно было разглядеть в этом уже не молодом смуглолицем человеке, одном из немногих способных выдерживать пронизывающий насквозь взгляд правителя.

— Хорошо. По возможности, взять живыми, но допросить в любом случае.

Саир прекрасно понимал, что такое «любой случай», и что он будет намного страшнее любых телесных пыток. Некроманты уж постараются, чтобы души повстанцев поведали им обо всем…

— Да, мой господин, — склонился командующий перед императором.