Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия

Андрей Угланов, 2020

Можете ли вы представить себе, что волна времени накатила на Финляндский вокзал Питера 1917 года и унесла немецкий паровоз вместе с опломбированным «ленинским» вагоном на сто лет вперед до американского Детройта в наши дни. правда, с другими пассажирами? Попутно плеснула мертвой водой на молодого Михаила Горбачева, соединив навек его дочь с нагловатым беспризорником. Окропила святой водой двух жуликов, один из которых, будучи кремлевским кукловодом, стал патриархом, а второй стащил «общак» КГБ и тайно готовил возвращение Крыма. Из темного омута времени, соединившего мир живых и мертвых, вышли герои этого романа. В интригах и авантюрах XX века, которые они плели в Восточном Берлине, Сочи, Пекине, чукотском Эгвекиноте, Нью-Йорке, Москве, Ленинграде, Ухани и Переделкине, выковывались события. происходящие в мире сегодня. Оказаться внутри игр руководителей спецслужб, звезд шоу-бизнеса и Князя Тьмы поможет эта книга, написанная в полной изоляции от общества. когда казалось, что все умрут. Все персонажи вымышлены. События не происходили никогда. Схожесть имен является абсолютной случайностью и не имеет к реальной истории никакого отношения.

Глава 5

Стюардесса объявила по громкой связи, что командир корабля готовится приступить к снижению. Русский Ил-62 все еще летел на высоте десять тысяч. За окном иллюминатора где-то далеко внизу, до самого горизонта простиралось бесконечное пространство причудливых серых облаков.

Дональд Трамп, молодой американский бизнесмен, выбрал рейс «Аэрофлота» Нью-Йорк — Москва, чтобы заранее ощутить атмосферу Советского Союза. Он всегда выбирал местную авиакомпанию, когда летел в новую страну первый раз. Самолет вылетел из Штатов в полдень и двигался навстречу вращению Земли. Уже над Гренландией небо за иллюминатором стало чернеть, в салоне приглушили свет. Но большинство пассажиров и не думали спать. Только его жена Ивана в самом начале полета накрылась с головой пледом и не реагировала ни на что — даже когда стюардесса носила еду и выпивку. Они оказались единственными, кто вел себя в самолете спокойно.

Этим же рейсом возвращались домой артисты и оркестр знаменитого на весь мир советского ансамбля «Березка». Несколько дней назад Дональд с Иваной побывали на их концерте в Карнеги-холле, что на углу Седьмой авеню и 57-й улицы в Манхэттене. Он часто посещал шоу с большим количеством обнаженных тел, но на концерте «Березки» был сверх обычного потрясен целомудренными русскими девушками в платочках и кокошниках. Его сильно озадачило, что скрывается под длинными — в пол — платьями у этих одинаковых красоток. Вернее, что за механизм у них под юбками, который позволял девицам плыть по сцене, словно на эскалаторе. Его восхищение от выступления русской «Березки» лишь усилилось, когда при выходе с концерта он увидел висящее в холле на стене напоминание, что знаменитый концертный зал был открыт в прошлом веке выступлением Нью-Йоркского симфонического оркестра, которым дирижировал русский гений Петр Чайковский.

Увы, прекрасное впечатление от концерта улетучилось здесь, в русском самолете. Причиной стали те самые девушки, что выглядели на сцене Карнеги-холла сущими ангелами. При посадке в самолет он с грустью увидел, что все они напялили на себя одинаковые джинсы. Ему показалось даже, что девицы заметно раздались в бедрах, как будто надели на себя не одни, а две пары этих жестких штанов для пастухов. Все сто человек зашли в салон с огромными узлами, коробками японских двухкатушечных магнитофонов «Sony» и «Sharp», плоскими, но тоже объемными коробками видеомагнитофонов. Они долго и шумно утрамбовывали свой багаж по полкам для ручной клади, что-то засовывали под кресла. При этом громко, на весь самолет, кричали.

Стюардессы стояли в носу и хвосте салона, никак не реагируя на происходящее. И правильно. Трамп сам часто общался с большими группами людей и знал, что кажущийся поначалу хаос все равно закончится. Так и случилось. Коробки были спрятаны, узлы рассосались, словно самолет был резиновый. А Дональд отметил про себя, что русские везут то, чего у них дома скорее всего нет. В первую очередь джинсы и японскую электронику, от чего сходили с ума не только русские, но и весь мир. Заняв свои места и пристегнув ремни, все они принялись жевать резинку и выглядели абсолютно счастливыми людьми.

Когда самолет набрал высоту и включилось табло, разрешающее курить, начался сущий кошмар. Почти все русские тут же засунули в рот сигареты и принялись дымить. Трамп уловил знакомый сладковатый запах вирджинского табака, хотя сам не курил никогда. Но дым коромыслом оказался лишь частью декораций десятичасового представления.

Началось массовое перемещение людей из одного конца салона самолета в другой. Между ними кое-как успевали проскочить бортпроводницы. Их вызывали со всех концов самолета и просили принести стакан воды. Послышался звон стекла. Народ гремел стаканами, не замечая стюардесс и остальных пассажиров. Таких, как Трамп с женой, в самолете было несколько десятков. Возбужденные артисты и музыканты не обращали на них внимания. В проходе образовались несколько «пчелиных роев», окутанных облаками сигаретного дыма. Изящные «пчелки» и большие «мохнатые шмели» облепили ручки кресел, нависали с соседних рядов к рядам «материнским», на которых сидели боссы ансамбля «Березка». Они разливали спиртное, передавали гудящим «шмелям» и «пчелкам» нарезанную колбасу и хлеб. Кто-то достал гитару, ударил по струнам. Американец прикрыл глаза и склонил голову в сторону спящей Иваны.

* * *

Предложение съездить в Москву впервые озвучил Дональду в Нью-Йорке русский посол в ООН Юрий Дубинин. На званом обеде, который устроил сын основательницы косметической империи «Эсте Лаудер» — Леонард, он подошел к сорокалетнему американцу и представился:

— Юрий Дубинин, посол Советского Союза при ООН.

Перед Трампом стоял среднего роста человек в темно-сером костюме и протягивал руку. Интеллигентное, с правильными чертами гладкое лицо. Волосы зачесаны назад в стилистике Ричарда Никсона. Дональд энергично пожал его руку, было видно, что он польщен вниманием советского дипломата.

— Рад вас видеть, как дела? — ответил он дежурной американской фразой. Ее произносят все американцы, когда еще не о чем говорить. Обычно после этого гости вечеринки вежливо улыбались друг другу и расходились в разные стороны. Во всяком случае, так происходило в большинстве случаев на светских мероприятиях. Но Дубинин не думал отходить. Лишь слегка отвел взгляд, как будто кого-то искал. Так и оказалось — призывно махнул рукой.

К ним подошла миловидная женщина.

— Знакомьтесь, моя дочь Наталья, тоже дипломат, работает в ООН, но скоро уедет домой. Работать отцу и дочери в одной организации у нас не принято.

Не сумел Трамп с близкого расстояния подробно разглядеть эту русскую, а она уже протягивала ему руку:

— Рада с вами познакомиться, господин Трамп. О вас много говорят среди дипломатов. Вы восходящая звезда американского бизнеса. Это правда — я о слухах, — что вы собираетесь заняться политикой?

Дочь Дубинина брала его напором и лестью. Но было приятно.

— Что до слухов, пока не думал идти в политику, меня вполне устраивает бизнес. В Америке все хотят стать президентом. — Он засмеялся и уже с интересом посмотрел сверху вниз на дочь посла.

— Вы станете лучшим президентом США, — не унималась Наталья, но ее прервал отец:

— Зачем господину Трампу становиться президентом? Это тяжелая и неблагодарная работа. Гораздо лучше строить огромные здания, которые простоят сотни лет. Я про Трамп-тауэр. На мой взгляд, это лучшее и самое изящное здание в Нью-Йорке, построенное за последние пятьдесят лет!

— Вы не первые, кто об этом говорит. — Грубая лесть американцу явно нравилась.

— Не думали построить нечто подобное в Москве или Ленинграде? — неожиданно спросила дочь посла.

— Еще не думал, но это было бы грандиозно.

— В Москве есть пустырь рядом с Кремлем — Болотная площадь, — продолжала наступать Наталья. — Торопитесь, в Советском Союзе началась перестройка, открываются огромные возможности. Как говорят у нас — кто успел, тот и съел!

— Все, Наташа! Хватит искушать господина Трампа. — Посол Дубинин вновь протянул ему руку. — Даст бог, увидимся. Открою вам на прощание маленький секрет, только обещайте никому не говорить. — Дубинин прищурился и улыбнулся почти гагаринской улыбкой, известной всему миру.

— Обещаю, — выдавил из себя американец и насторожился.

— Совсем скоро я получу назначение Чрезвычайным и Полномочным послом Советского Союза в Соединенных Штатах. Буду рад нашему знакомству в новом качестве.

Он легко и естественно кивнул головой, приподнял локоть правой руки. Дочь Наталья подхватила его руку, автоматически, чисто по-женски, поправила прическу, и они отошли от юного Трампа, затерявшись среди гостей. Тот щелкнул пальцем, подозвав к себе официанта, и взял с подноса высокий стакан кока-колы, которую обожал употреблять в любых количествах и в любое время. Он уже мысленно представлял Красную площадь и огромное, до небес здание. Башня была не черная, как в Нью-Йорке. Она переливалась рубиновыми и белыми цветами, разделенными прожилками стальных конструкций. Трамп представил свои апартаменты на последнем этаже в сердце русской столицы и едва не побежал искать Дубинина с его дочерью. Захотелось немедленно получить рекомендательные письма московскому мэру, а может, и самому Горбачеву. Но отца с дочерью и след простыл.

Они в это время уже сели в автомобиль советской миссии при ООН.

— Ты, Натусик, молодец! — Юрий Владимирович Дубинин повернулся к дочери. — Настоящая русская красавица!

— И умница! — добавила дочь, и они разом рассмеялись. — Папа, чего тебе этот Трамп? Здесь таких много.

— Сам не знаю. Неделю назад доложил в Москву, что буду на званом обеде у Лео Лаудера. Приложил список гостей. Через два дня пришло письмо от Виктора Михайловича Чебрикова. Настоятельно просил познакомиться накоротке с этим Трампом.

— Ого, заинтересовался сам председатель КГБ! — Она задумчиво покачала головой.

— Сама понимаешь, такие просьбы не обсуждаются. А ты молодец! — Он похлопал ее ладонью по руке.

— Хорош отец — использовал родную дочь втемную, — с улыбкой ответила она.

— Нас тут всех используют втемную, — пробурчал посол и отвернулся к окну.

Трамп позвонил послу Дубинину через полгода. Еще через месяц он летел с женой в Москву. Последние часы полета оказались особенно загадочными. Размягшие от алкоголя танцовщицы менялись губными помадами, которые лежали в их сумках десятками. Они начинали громко и заливисто смеяться, когда кто-то из них доставал помаду в форме мужского достоинства. Такие продавали по шесть долларов за дюжину на улицах Нью-Йорка.

Артисты, похоже, допили все и принялись утрясать финансовые вопросы. Дональд понял это, когда один из молодых людей пришел с другого конца самолета и сел на ручку его кресла. Его мощный зад терся об американского бизнесмена без всякого стеснения. Он агрессивно жестикулировал, зажав в руке пяти — и десятидолларовые бумажки.

Трамп не понимал по-русски, но, судя по громкому спору, речь шла о занятых в командировке деньгах. Его невольный сосед явно был должен человеку, сидящему от Трампа через проход. Было страшно неудобно и тесно, но американец не хотел вляпаться в пьяный скандал. Даже бортпроводницы не смогли бы ему помочь, и он терпеливо ждал развязки.

Человек же, присевший на ручку его кресла, вовсе не думал, что доставляет кому-то беспокойство. Он все тяжелее наваливался задом на левое плечо американца, пока сила тяжести не уронила его на колени Дональда. Ручку кресла между собой и Иваной он убрал давно, русский танцовщик со всей дури упал спиной на свернувшуюся клубочком жену. Она вскрикнула и забилась под его спиной. Трамп подцепил парня за плечи и поставил в проход. Положил руку на ручку кресла и откинул голову.

Других происшествий не было. Совсем скоро самолет приземлился в новом московском аэропорту Шереметьево.

Черная «Чайка» из гаража Моссовета подхватила чету Трампов из зала приема иностранных делегаций Шереметьево. Бронированный автомобиль из гаража особого назначения — ГОНа, — на котором возили только членов Политбюро, послал за ними лично председатель исполкома Моссовета Валерий Сайкин. Формально именно он прислал приглашение американцу. Впрочем, в то время в Москву зазывали многих богатых иностранцев, и Трампы никак не выделялись бы из общего потока.

Машина остановилась у подъезда гостиницы «Метрополь» с той стороны, которая выходит к Китайгородской стене. Их встретил молодой мужчина, поздоровался и поставил чемоданы в гостиничную тележку. Дональда и Ивану провели в холл, они зарегистрировались, получили ключи с деревянной «бомбочкой», на которой был указан номер их апартаментов, и на лифте поднялись на шестой этаж. Чемоданы уже стояли в номере.

Ивана пошла искать ванную комнату.

— Я приму душ и спать, — сказала она, сняла туфли, бросила дамскую сумочку на диван и босиком пошла в ванную.

— Удачи! — ответил Дональд и пошел осматривать номер. В огромной гостиной черным пятном выделялось пианино с прикрепленными на лицевой деке двумя золотыми подсвечниками. Остальной интерьер не отличался разнообразием, но поражал доисторической роскошью мебели из карельской березы. Угловая горка, диваны и кресла — все радовало глаз дорогой обивкой. Наборный паркет в тон карельской березы с вкраплениями черных элементов тускло блестел новым лаком.

С левой стороны от входа в номер на полу стояла большая, расписанная цветочными орнаментами ваза. Ее ограждал плетеный канатик, висящий на четырех столбиках.

Ваза представляла собой темно-зеленый фарфоровый шестигранник с цветочным набором картинок в изумрудном обрамлении на каждой из граней. Из нижней части шестигранника, от каждой его грани, уходили вниз белые изогнутые плоскости. Расширяясь, они соединялись внизу, образуя основание вазы. Его зеркальное отражение уходило вверх центральной части вазы. Лишь цветочный орнамент на плоскостях был другой.

Над вазой висела довольно большая картина в скромной черной раме и почему-то под стеклом. В первую очередь в глаза бросились распущенные веером огромные черные листья. Среди них алели растрепанные бутоны цветов. Когда Дональд приблизился к картине, чтобы рассмотреть ее внимательней, то увидел, что от черных листьев уходят вниз тонкие стебли, между которыми притаились утки.

От ансамбля вазы и картины попахивало чем-то китайским. Так и оказалось. На стене рядом с картиной висела медная табличка. На кириллице и по-английски было написано:

«Ваза. Китай. Период Канси (1662–1722).

Картина «Лотос и утки-мандаринки». Автор Чжан Да-цянь. 1947 год.

Дар председателя Коммунистической партии Китайской Народной Республики товарища Мао Цзэдуна. 1950 год».

Дональд решил отложить изучение гостиничного номера. Голова после долгого и неспокойного перелета стала совсем тяжелая. Страшно хотелось спать.

Спальня с зашторенными тяжелыми портьерами окнами выглядела не интимно, но располагала ко сну. Рядом с большой кроватью стоял зеркальный трельяж, и Трамп безошибочно узнал стиль начала века модерн.

Дональд, считавший себя крупным специалистом как раз в гостиничном бизнесе, все же отметил про себя всю архаику, которую он так себе и представлял. В московских апартаментах не было стекла, белых стен и мягкого коврового покрытия, что в Америке считалось обязательным для гостиничных номеров. Даже обои в люксовом номере были продолжением сочно-медового цвета мебели, отчего апартаменты казались отгороженной от мира богатой капсулой или шкатулкой для хранения семейных реликвий и драгоценностей.

Он подошел к кровати, сбросил ботинки, снял пиджак и упал на мягкую кровать. Высокая и удобная перина поглотила его. Звон в ушах после ревущих двигателей Ил-62 постепенно слабел, Дональд провалился в глубокий сон. Скоро в спальню пришла Ивана, откинула одеяло на своей половине кровати и легла рядом с ним. В Москве было десять часов утра — полночь по нью-йоркскому времени.

* * *

Он проснулся от телефонного звонка. Поначалу казалось, что звонят во сне. Но резкие трели не прекратились, когда он повернулся на бок, потом на другой. Ивана лежала рядом, накрыв голову подушкой, как она делала всегда, чтобы ей ничто не мешало спать. Американец встал и прошел в гостиную, где на небольшом ломберном столике трезвонил телефон. Дональд уселся на кресло и снял трубку.

— Господин Трамп, здравствуйте, меня зовут Сергей, — услышал он голос в трубке. Человек говорил на хорошем английском. — Я референт председателя Исполкома Моссовета товарища Сайкина.

— Привет! Как дела? — автоматически ответил американец и вытянул ноги.

— Надеюсь, вы отдохнули с дороги?

— Да, все прекрасно!

— Завтра у вас рабочий день с посещением московских строек, осмотром гостиничного комплекса и экскурсией в Алмазный фонд Кремля. Все очень интересно, — продолжал Сергей. — Сегодня в восемь часов вечера вас приглашает на дружеский прием председатель Московского городского совета товарищ Сайкин. Ресторан «Арагви». Сейчас шесть часов вечера, в 19:45 у входа в гостиницу вас будет ждать автомобиль, на котором вас привезли из аэропорта.

— О'кей, — привычно ответил Трамп и посмотрел на часы. Супермодные электронные «Casio G-Shock» показывали восемь утра. Он прибавил семь часов разницы — получилось шесть вечера. Менять время на московское, нажимая маленькие кнопочки, ему не захотелось, он отправился в ванную. И через полтора часа они с Иваной вышли из «Метрополя», где их ждал черный автомобиль. Трамп проснулся окончательно и только сейчас обратил внимание на русский «кар».

— Отличная машина, — обратился он к водителю, который услужливо открывал левую заднюю дверь для Иваны. — «Паккард»?

Оказалось, что водитель его прекрасно понял и ответил на хорошем английском:

— Извините, но это советский автомобиль ГАЗ-13 «Чайка».

— У вас делают хорошие машины. У меня есть почти такая же — «Паккард Партисиан», раритет 58-го года. Сколько стоит «Чайка»? Я хочу купить. В Нью-Йорке такого «кара» нет ни у кого! — Он хлопнул по плечу шофера, который открывал правую заднюю дверь для самого Дональда.

— Спросите у кого-то другого, — ответил, улыбнувшись, водитель и сел за руль. Машина тронулась, быстро сделала два поворота и через три минуты остановилась около огромного постамента. На лошади сидел человек в шлеме и кольчуге. Он указывал рукой куда-то в сторону и вниз. Лошадь показалась американцу тяжеловатой, но он промолчал. Мало ли на свете лошадей? Бывают и такие.

Дональд и Ивана вышли из машины. К ним подошел молодой человек в черном костюме и представился:

— Меня зовут Сергей. Это я звонил вам два часа назад. — Он отошел в сторону и рукой указал на вход в ресторан.

Они вошли в зал. Все столики были заняты. В воздухе плавал дым, слышался шум разговоров сидящих мужчин и женщин. Было много людей в военной форме, со звездами на погонах и медалями.

— Нам туда, — указал Сергей на массивную дверь в стене, за которой оказался кабинет с большим круглым столом посредине. — Присаживаетесь, господа! Валерий Тимофеевич сейчас придет. Его кабинет через дорогу, в здании Моссовета. Он будет с минуты на минуту.

Трамп и Ивана подошли к столу. Такого нагромождения блюд они не видели никогда. Только в фильмах, где показывали пирующих королей со своими свитами. Не хватало быка на вертеле. Первыми в глаза бросились десятки бутылок. Дональд различил водочные, винные, с шампанским и минеральной водой. Бутылки торчали островками небоскребов посреди десятка тарелок с нарезанным мясом, розовой и белой рыбой, овощами, зеленью и чем-то прозрачным, чего он не видел никогда. В глубоких серебряных чашках лежала черная икра. Середину стола украшало огромное блюда с осетром, обложенным вафельными розетками с красной икрой, дольками лимона и печеной картошкой.

У стен стояли четыре официанта. Двое отодвинули стулья, и американцы сели за стол. На родине было не принято заставлять столы выпивкой и всей едой сразу. Приносили по мере надобности, вино наливали официанты, как только бокалы пустели. Дональд по привычке надел на себя маску отрешенности, сложил руки на животе и замер. Ивана знала о его привычке и достала из сумочки путеводитель по Москве. Но ждать пришлось недолго.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел высокий человек, брюнет с зачесанными назад волосами. Трамп встал. Они оказались одного роста с Сайкиным и крепко пожали друг другу руки. За Валерием Тимофеевичем в кабинет вошли еще несколько человек, и Сергей поочередно представил их американцу. Все они были начальниками, связанными со строительством в Москве.

— Рад, что вы решили посетить Советский Союз и Москву, — начал говорить Сайкин, а официанты принялись наливать в рюмки и бокалы алкоголь. Делали они это так ловко, что ни Дональд, ни Ивана не заметили, как не только рюмки были наполнены водкой, но и тарелки загрузились русскими закусками — рыбой, селедкой, солеными грибами и отварным языком.

Затем московский начальник долго говорил о родном заводе — оказалось, что до недавнего времени он руководил гигантским автомобильным заводом, ЗИЛом, и не посмел отказать Горбачеву, когда он начал менять кадры после объявления им перестройки.

Трамп знал такую породу людей. Они всегда говорят только о своем бизнесе. Такие, как Трамп, интересны им количеством денег, которые они готовы вкладывать в их часто безумные проекты. Он вспомнил предупреждения партнеров по бизнесу, побывавших ранее в перестроечной Москве. Вспомнил, как они восхищались бесконечным застольем, длинными и пустыми разговорами, потому что русские не разбирались вообще ни в чем! Ни в инвестициях, ни в банковских кредитах, ни в правах собственности. Для них все было общее, народное. Они смотрели на иностранцев как на сумасшедших, готовых осыпать их деньгами. За это их поили «в хлам», кормили на убой. Приглашали с семьями в гости и обещали познакомить с папой или мамой, часто большими партийными начальниками, коротающими дни на пенсии.

В тот вечер все случилось ровно по этой схеме. Голодные помощники Сайкина принялись зачищать тарелки и дружно чокаться бокалами с вином и рюмками с водкой за дружбу с Америкой, перестройку, Горбачева и Рейгана. Вспомнили фильм «Великолепная семерка» и оркестр Глена Миллера. В длинной череде этого мусорного разговора Трамп отметил лишь тост самого Сайкина, который он произнес в адрес «лучшего в мире американского автопрома».

В разгар веселья, когда и Трамп, и его супруга были уже заметно пьяны — отказаться от тостов было никак нельзя, — он вежливо попросил переводчика спросить господина Сайкина, когда они смогут поехать на Болотную площадь, где советский посол в США Дубинин обещал ему место для строительства московского Трамп-тауэра.

— На Болотной обещал? — переспросил Сайкин и вытаращил на Дональда глаза. — Там же режимная зона, Кремль рядом, подземные коммуникации, закрытая ветка метро…

Сайкин осекся. Видно, наговорил лишнего. Он задумчиво посмотрел сначала на американца, затем на стол, все так же забитый едой. В его голове шла борьба — как поступить? Остаться и оттянуться по-крупному, к тому же все расходы проведены по линии международных контактов, их уже не вернуть. Или быстро уйти, пока не наговорил лишнего. Сайкин знал особенности этого ресторана. Все столики здесь имели уши! Метрдотель этого заведения — отставной полковник КГБ, а все столики, за которые сажают иностранцев, технические сотрудники из «органов» готовят за два часа до их прихода. Слушают и пишут всех.

— Завтра с вами свяжутся, господин Трамп. Вас отвезут в Черемушки, это лучший московский район новостроек. Выберите место — и, как говорится, Бог вам в помощь!

Он протянул Дональду руку, не дождался и похлопал его по плечу. Затем резко повернулся к выходу и ушел. За ним, словно по команде, встали его подчиненные. Двое успели опрокинуть по рюмке, но и они ушли.

— Господин Трамп, — вы можете остаться, сколько захотите. Машина будет ждать у ресторана хоть до утра, — это был Сергей. — Я буду рядом, ни о чем не беспокойтесь. — И он скрылся за дверью.

Дональд посмотрел на Ивану, затем на стол. Спать абсолютно не хотелось, хотя в Москве уже был поздний вечер. Он протянул руку к бутылке водки, бросил в сторону официанта, который хотел ему помочь:

— Отвали! — И налил рюмку.

«В конце концов, должен я ощутить всю прелесть идиотизма, о котором меня предупреждали, но я не верил?» Он налил жене красного сладкого вина, сухого не было, поднял свою рюмку. Они чокнулись с Иваной, рассмеялись. Трамп оглянулся на официанта и сделал знак — наливай!

Первый приезд в Москву Дональду запомнился только этим застольем. И номером в гостинице «Метрополь», в которой больше четверти века назад останавливался китайский диктатор Мао Цзэдун. Второй и третий дни прошли в пустых разговорах и прекрасных экскурсиях по Кремлю.

На третий они улетели в Нью-Йорк. Билеты взяли на американскую «Дельту», хотя она и летела с промежуточной посадкой в Германии. В Советском Союзе он не был больше никогда.