Возможно ли воскрешение? Научное исследование

Андрей Тихомиров

Верующие верят, что после их «праведной» жизни (рабское повиновение богу) они-де получат «возмездие» – воскрешение и будут вечно наслаждаться райской жизнью. Славянское слово «воскресение» восходит к глагольному корню «кресс», что означало «высекать» – высекать огонь, отсюда «крест» и др. Однако наука считает, что воскресение теоретически возможно. Для этого нужно решить 2 главные вещи: создать «машину времени» и возможность «копирования» индивида (человека, зверя, растения, любого объекта).

Автор-составитель Андрей Тихомиров

ISBN 978-5-4496-7837-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Воскресение», картина Эль Греко, 1577—1579

Воскрешение с точки зрения науки

Возможно ли воскрешение-воскресение? Отсюда и день недели — воскресенье. Верующие верят, что после их «праведной» жизни (рабское повиновение богу) они-де получат «возмездие» — воскрешение и будут-де вечно наслаждаться райской жизнью.

Славянское слово «воскресение» восходит к глагольному корню «кресс», что означало «высекать» — высекать огонь, отсюда «крест», «искра», «выскрести», «кресало». Габинский Г. А. в книге «Теология и чудо. Критика богословских концепций» пишет (с. 271—272): «Религиозная речь, как известно, использует слова обиходного языка, вкладывая в них особый, священный смысл. Так, термины „спасение“, „искупление“, „грех“, „откровение“ и им подобные употребляются и за пределами религиозной речи, и в таком случае в них нет никакого „священного“ содержания. С точки зрения этимологии, чисто религиозных терминов вообще нет. Так, например, известно, что слово „бог“ восходит к санскритскому bhaga, что означает „богатый“, слово „святой“ — к „свету“, „воскресение“ — к глагольному корню „крес“, что означало „высекать“, и т. д. Свой религиозный смысл они приобретают позднее, когда сфера их употребления суживается и ограничивается областью религиозного культа и вероучения. Впрочем, значение слов может весьма удалиться от своего этимологического источника, и поэтому этимологические соображения не могут быть решающими. Когда Фейербах, например, вслед за Лактанцием полагал, что слово „религия“ происходит от латинского religare — „связывать“, и на этом основании утверждал, что всякая связь между людьми есть истинная религия, то в этом случае, как заметил Энгельс, „словам приписывается не то значение, какое они получили путем исторического развития их действительного употребления, а то, какое они должны были бы иметь в силу своего происхождения"¹¹². Точно так же, каково бы ни было происхождение, например, слова „бог“ (theos, deus, Gott, dieu, god и т.д.), ясно, что нынешнее его значение религиозное, употребление же его в ином смысле является не более как метафорическим (ср., например, у Пушкина: „Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь“. ). Происходит, впрочем, и обратное, когда слова „секуляризуются“, как это, например, имеет место в употреблении таких слов и выражений“, как „спасибо“, „слава богу“, „не приведи бог“ и т. д. Совершается как бы движение по спирали в семантике этих слов. Слова первоначально светские приобретают религиозный смысл, а затем вновь десакрализуются. И за этим лингвистическим процессом лежит определенное мыслительное движение, в свою очередь являющееся отражением изменений в бытии. Поэтому споры о терминах далеко не всегда имеют схоластический характер, а отражают зачастую суть дела».

МЫ — РАБЫ! РАБЫ — МЫ!

Это лозунг всех верующих, которые таким образом уничижают себя перед «всевышним» богом, стремясь получить бонус — «тёпленькое» место в раю. Бог, исходя из этой концепции, является рабовладельцем (господином, рабы называют его «господи»).

Общий смысл уничижения, с точки зрения верующих, крайне прост и исходит из принципа талиона: ты — мне, я — тебе; я, дескать, буду рабом своего «всевышнего» господина, а после смерти («воскресения» — воскрешения), господин бог за моё рабское послушание и повиновение даст мне «райское наслаждение».

Лозунгу рабов противостоит лозунг всех свободомыслящих людей:

МЫ — НЕ РАБЫ! РАБЫ — НЕ МЫ!

Что думает наука по поводу воскрешения или воскресения (слова синонимы)? Теоретически это возможно. Для этого нужно решить 2 главные вещи: создать «машину времени» и возможность «копирования» индивида (человека, зверя, растения, любого объекта). То есть некие люди будущего (условный бог) с помощью «машины времени» («кротовых нор») возвращаются в определённое время и в определённое место, и «копируют» «избранного» индивида, а затем «воссоздают» его в будущем (своём) времени. Происходит своего рода воскрешение «избранного» индивида, который «воссоздаётся» так как он существовал на момент «копирования», то есть с теми нейросвязями в мозгу, физическими свойствами, которые существовали у него на тот момент прошлого времени, когда будет происходить «копирование», упрощенного говоря, человек в свои 5 лет уже сильно отличается от самого себя возрастом в 10 лет, так как за это время происходит установление новых нейросвязей в мозгу, а может и их потеря в результате травмы, болезни, других причин.

Однако возникает вопрос — кого люди будущего будут «воскрешать» — рабов или независимомыслящих людей? Вместо рабов у них уже наверняка будут роботы!

Религиозная точка зрения такова: всё в мире создано богом, все события, все люди, все живые и неживые объекты. Всё им же и контролируется. Всё зависит от воли бога, его пути неисповедимы, и людям знать это невозможно. Отсюда вывод: все человеческие действия заранее запрограммированы, то есть люди, а также все другие объекты — животные, растения, космические тела, микробы, вирусы действуют только по его указанию. Однако никакой даже современный квантовый компьютер, который может решать одновременно миллионы задач, не сможет всё и всех постоянно контролировать! Только одних людей в нынешнее время, по данным ООН, — свыше 7,5 миллиардов, а в воде и на суше, в почве и воздухе, даже в органах растений, животных и человека, — всюду на Земле обитают самые разные живые организмы, их исчислить практически невозможно. Среди них более 1 миллионов видов насекомых, это только виды, а если считать количественно, то это триллионы и триллионы особей: бактерии, микроорганизмы, микробы, вирусы, всевозможные растения, и т. д. и т.д., что не поддаётся реальному учёту. В мире около 130 тысяч видов моллюсков, множество видов червей, рыб, птиц, зверей; более 500 тысяч видов растений, грибов и микроорганизмов. Насчитывают около 2,5 миллионов ныне существующих видов, наших «современников», и по крайней мере в 10 раз больше видов вымерших растений и животных. Разнообразие живого на Земле так велико, что с трудом поддается описанию. На нашей планете обитают различные виды растений, животных, грибов и микроорганизмов. Все они — от микроскопических созданий до великанов — приходятся друг другу близкими или дальними родственниками. Ни одно живое существо не живет «само по себе», изолированно от других организмов. Сообщество растений, животных, грибов и микроорганизмов, имеющих общее местообитание, то есть «живущих сообща» и тесно взаимодействующих между собой, формирует биоценоз. Можно говорить о биоценозе леса, луга, болота, озера, а иногда говорят даже о биоценозе кочки или пня. Совокупность всех живых организмов, обитающих в настоящее время на Земле, формирует живое вещество биосферы. Биосферой называют оболочку Земли, заселенную живыми организмами. Помимо животных, растений, грибов и микроорганизмов, образующих живое вещество биосферы, в ней различают косное вещество — атмосферу, гидросферу, литосферу и биокосное вещество, например почву. И никакие боги здесь совершенно ни при чём! Всё это создано природными явлениями в результате длительной эволюции. Эволюция представляет постепенные изменения характеристик явлений (например, эволюция звезд и галактик, биологических видов от простейших организмов до человека, геологическая эволюция земных пород, эволюционные изменения морали, языка). Таким образом в основе всего находится научная целесообразность, форма причинности в живой природе, обществе, человеческой деятельности. Научное понимание целесообразности раскрывается на основе учения о естественном отборе дарвинизмом, показавшим её относительность. Научно-материалистическое учение о причинности показало, что известная направленность процессов в живом выступает в виде общей тенденции и это есть результат активного взаимодействия причин и следствий со средой. Наука и практика объясняют развитие в природе и обществе естественными причинами и опровергают телеологию (греч. telos, род. падеж teleos — цель, результат, logos — учение) — религиозно-идеалистическое воззрение о господстве в мире извечно предустановленных целей и целесообразности, ради осуществления которых всё будто бы окружающее существует и развивается). Дарвинизм раскрыл естественный характер органической целесообразности; современное естествознание углубило это представление.

Воскресенье — еженедельный праздник христиан. Первоначально, когда раннее христианство еще не порвало с иудаизмом, еженедельным праздником христиан, как и иудеев, была суббота. Семидневная неделя восходит к астрономическим исчислениям в Халдеи и Вавилонии, она была заимствована древними евреями, которые отмечали в качестве праздничного дня субботу в честь окончания «божественного» творения мира: шесть дней наряженного труда, затем день отдыха. По-еврейски «выходной» — «йом-ришон» или «ришон ле-шаббат», то есть «первый», «первый от субботы». Во 2 в. н. э. римский император Адриан запретил празднование иудейской субботы. Тогда христиане стали праздновать первый день недели — «день солнца» (заимствованный ими из персидского культа солнечного божества Митры, сравните, англ. Sunday, нем. Sonntag — «воскресенье», дословно «День Солнца»), связав это празднование с мифом о смерти и воскресении Иисуса Христа. «День солнца» стал называться воскресеньем, «днём господним». Во многих календарях дни недели начинаются с воскресенья — лат. dominicus dies, (dominica diei): dies — «день» в латинском языке мужского рода, diei — женского рода (сравните, исп., порт. — domingo). Римский император Константин, признавший христианскую церковь, в 321 г. объявил воскресенье еженедельным государственным праздником. Во многих странах, придерживающихся христианской ориентации, воскресенье является днём отдыха (сравните, укр. — недiля, белорусс — нядзеля, болг. неделя, серб. недеља, польск. niedziela от «не делать»). Согласно постановлению Лаодикийского собора 4 века, суббота не должна считаться впредь «днем покоя», а верующие под угрозой конфискации имущества и церковной анафемы не должны в этот день воздерживаться от работы.

Английский религиовед Джеймс Фрэзер (1854—1941 гг. жизни) в книге «Золотая ветвь» упоминает о воскрешении в обычаях многих народов (с. 227—228): «В других случаях состриженные волосы и ногти сохраняют не для того, чтобы они не попали в руки колдуна, а для того, чтобы при воскресении тела, на которое рассчитывают некоторые народности, они были в распоряжении владельца. Так, перуанские инки с крайней тщательностью сохраняли обрезки ногтей и состриженные или вычесанные гребнем волосы; они вставляли их в углубления в стенах и ниши. Если они выпадали оттуда, заметивший это индеец поднимал их и клал на место. В разное время я спрашивал различных индейцев о том, почему они так поступали, и всякий раз они отвечали мне одинаково: «Знай, все родившиеся люди должны возвратиться к жизни (слова для выражения понятия воскресения у них нет) и их души вместе со всем, что принадлежало их телам, должны восстать из могил. Так вот, для того чтобы не быть вынужденными разыскивать свои волосы и ногти в такое время, когда и так будет много спешки и беспорядка, мы складываем их в одно место, с тем чтобы было удобнее собрать их воедино; мы также по мере возможности стараемся плевать в одно место». И турки также никогда не выбрасывают обрезки ногтей, напротив, старательно вкладывают их в трещины в стенах или в досках в уверенности, что в день воскресения они им понадобятся. Армяне не выбрасывают срезанные волосы и ногти (а также выдернутые зубы), а прячут их в местах, которые почитают священными (таковы, например, трещины в церковной стене, опорный столб дома, дупло). Они верят, что при воскресении все эти части тела им потребуются и тот, кто не укроет их в надежном месте, будет в этот великий день метаться в их поисках.»; (с. 338—339): «Между прочим, смерть и воскресение Аттиса официально праздновались в Риме 24 и 25 марта: последнее число считалось днем весеннего равноденствия, то есть днем, наиболее подходящим для возрождения бога растительности, всю зиму проспавшего мертвым сном. Если верить широко распространенному древнему поверью, крестный путь Христа также приходился на 25 марта. Некоторые христиане, не обращая внимания на положение луны на небе, регулярно отмечали в этот день распятие Спасителя. Этот обычай соблюдался во Фригии, Каппадокии и Галлии; есть основания полагать, что одно время ему следовали и в самом Риме. Так что предание, датировавшее смерть Христа 25 марта, было весьма древним и пустило глубокие корни. Это тем более замечательно, что, как показывают астрономические расчеты, оно не имело под собой ни малейшего исторического основания. Необходимо поэтому сделать следующий вывод: восхождение Христа на Голгофу было специально приурочено к этой дате, для того чтобы соответствовать более древнему празднованию весеннего равноденствия. Таково мнение весьма эрудированного историка церкви — монсеньора Луи Дюшэна (Дюшэн Луи (1843—1922) — французский историк церкви); он указывает на то, что смерть Спасителя стала, таким образом, приходиться как раз на тот день, в который, по распространенному верованию, был сотворен мир. Воскресение Аттиса, который сочетал в одном лице Бога-отца и Бога-сына, официально отмечалось в Риме в этот же день. Стоит также вспомнить, что празднование дня святого Георгия в апреле пришло на смену древнему языческому празднику Парилий; что день святого Иоанна Крестителя пришел на смену летнему языческому празднику воды; что праздник Успения Пресвятой Богородицы в августе месяце вытеснил празднество Дианы; что день Всех Святых в ноябре явился продолжением древнего языческого праздника мертвых; что само Рождество Христово было приурочено к зимнему солнцестоянию, потому что этот день считался рождением солнца. В свете этих данных приобретает доказательность наша гипотеза о том, что и другое центральное христианское празднество Пасха — по тем же причинам было приспособлено к аналогичному празднику фригийского бога Аттиса, приходившемуся на время весеннего равноденствия. Тот факт, что христианский и языческий праздники смерти и воскресения бога отмечались в одних и тех же местах в одно время года, даже если за ним не стоит ничего большего, примечателен уже сам по себе. В период весеннего равноденствия смерть Христа торжественно отмечали во Фригии, в Галлии и, по всей вероятности, в Риме, то есть в зоне зарождения и наибольшего распространения культа Аттиса. Мало вероятно, чтобы это было простым совпадением. В зонах умеренного климата, где весной весь облик природы меняется под влиянием притока жизненной энергии, в весеннем равноденствии с древних времен видели обновление природы в возрождающемся боге, и нет ничего более естественного, как связать возрождение нового бога с поворотной точкой года. Впрочем, если датировать смерть Христа 25 марта, воскресение его, согласно христианской традиции, должно было приходиться на 27 марта, то есть на два дня позже весеннего равноденствия по юлианскому календарю и воскресения Аттиса. Аналогичный сдвиг на два дня происходит при совмещении христианского и языческого праздников святого Георгия и Успения Богородицы. Однако другое христианское предание — ему следовал Лактанций¹

Конец ознакомительного фрагмента.