Вершитель Судьбы. Книга первая

Андрей Схемов, 2022

Когда покойники совершают вылазки в мир живых? Стоп! Всё не так. Эти покойники сначала были жителями мира живых, а уже потом стали теми мертвецами, которые могут пробираться к людям и беспокоить их. Даже больше – жить среди них! А самое главное – в этом замешаны все мы без исключения, ведь наши души поглощены бесконечным циклом реинкарнаций. Но есть другой путь – жить в загробном мире, где есть все те же чувства, что и в мире живых. Боль, гнев, любовь, дружба… И, конечно же, нескончаемая битва чёрного и белого, что смешивается на линии сопротивления, создавая воинов, которые начинают понимать смысл проклятья, наложенного на вселенную.

Слово 4: Оберег.

— Ты должен сохранить свой разум! — зеленоглазое порождение бредового разума склонилось надо мной. Его человеческий образ, укутавший своё тело в бесформенный кусок гнилой материи, вызывающе сливался с небытием позади. — Вспомни… вспомни, ради чего существует разум. Вспомни себя, облачённого в истинный смысл присутствия в пределах Восьми Континентов, — грязная тряпица была даже у него внутри. Когда он открывал рот, было видно ткань в глотке, на языке и зубах. — Пробуди в себе память. Откройся лучам истинного чувства. Ибо без его света сгниёшь во мраке, — чёрная птица, движимая законами подлости потоков времени, вылетела из тёмной пустоты и вскочила на плечо незнакомцу. В точности такими же зелёными очами взглянула на меня. — Сохрани свой разум. Сохрани свой…

…контроль.

…Стихия галлюциногенных бедствий, приведшая к краткому выпаду из мира, убралась прочь. Рассудок, лишившись миражного образа, наполнился потоками моих разношёрстных мыслей и эмоций. Пелена кромешного отречения сменилась привычной бледной серостью. Ударная волна ядовитого солнечного луча облепила пронизанные паутиной капилляров веки и глаза лениво раскрылись.

Кипящие истерикой души уже исчезли в Центре Молитв. Остались лишь спокойно идущие и не ведающие об опасности. Десятки, что были ранены во время в давки, до сих пор лежали на площади тягостным грузом.

— Смерть близка, Дариолл, — саркастическим спокойствием промолвил Ахиллес, встряхивая головой. — Вот-вот тебе предстоит аудиенция с Паромщиком. Последняя аудиенция.

Ахиллес поднялся на ноги. Агрессию он, видимо, больше не излучал и потому толпа спокойно плелась мимо.

— Что со мн…

— Как сложен и загадочен этот мир. Как непредсказуемы мы — обитатели его, — Ахиллес насильно погрузил мой голос в безмолвие. — Наша суть одарена таким невероятным захоронением чувств и мыслей… Для чего? Зачем мы способны причинять друг другу боль? Уводить в печаль? Веселить окружающих? А затем снова приносить страдания? Зачем? Ответ прост — это есть стремление к совершенству, а где совершенство, там абсолютное сознание. Ты спросишь: «Что есть совершенство?». Совершенство — есть величайший из воинов. Непобедимый и несравненный. Тот, чей образ вселяет в сердца остальных воителей трепет и пример для подражания. С таким безупречным сыном войны не спорят, ибо в нём великое могущество. И не позволь здравому смыслу усомниться в правде сильного, ведь сим бросаешь вызов ему, — я попытался вырвать из себя гневные слова, но, захлебнувшись Ахиллесовым запретом, сдался. — Молчи… молчи, Дариолл. Теперь бесполезно бороться. Скоро ты исчезнешь. И знаешь, где окажешься? Там…

…где огонь слова сжигает тех,

кому молчать лишь суждено.

Слова в телах горят — во рту и в легких.

Где даже мысли прогорают тех,

кому и думать не дано,

кому в рядах стоять навечно меж душонок робких…

Тут я осознал новизну ощущений. Точнее, их отсутствие. Меня покинули все чувства. Осязание, притяжение, координация, обоняние. Весомая доля восприятий бесследно испарилась, оставив произвольный взор на мир, отражение звуков, головоломку запутанных размышлений и нелёгкую ношу эмоциональных потрясений. И не одно слово моих мыслей не могло пробить преграду сознания Ахиллеса. Занявшись развитием своих идей, он стал избегать моего присутствия. Намертво погружённому в заточение, мне оставалось лишь ждать и наблюдать.

Призыв продолжался.

Округа, как и всё городское вместилище, продолжала кишеть душами. Они большими группами утопали в беззубой пасти Центра Молитв и устремлялись в подземелье. Хладнокровный Ахиллес, заперев меня под замок мучительного ожидания, разглядывал эту картину с высоты. Он устроился на карнизе третьего этажа здания, которое стояло аккурат напротив входа в храм. Пока сюда поднимался, он незаметно забрал сферы ещё нескольких бедолаг, и теперь стал полноценным мечом с невероятной силой.

— Пока они не созреют, их судьбы творцам безразличны, — в стенах одного из верхних ярусов храма послышался жёсткий звон металла, понудивший вздрогнуть Центр Молитв целиком. Испуганная пыль стремительно сорвалась со стен и обволокла здание занавесом тревоги.

— Но, если их умрет слишком много, вмешательство неминуемо, — послышался треск разбивающихся каменных глыб.

— И потому Оберег должен сбросить с себя оковы сна, — последовал оглушающий животный рёв, что вырвался ледяной волной звука из всех дверных и оконных проёмов.

По наружной стене верхней залы Центра Молитв поползли рваные трещины. Некто безумно сильный вырывался наружу.

— Смотри внимательно, — в голосе Ахиллеса отражалось торжество, — он идет, чтобы остановить меня. Но не подозревает, что именно его энергией я поставлю точку в истории Дариолла.

Словно взорвавшись, стены верхних этажей посыпалась на площадь грудой разбитых каменных блоков. Куски камня обрушились прямо в толпу. В единый миг сотню духов смяло, а тысячу окунуло в безумие и хаос. Толпа вновь взревела, заполнив площадь океаном страстей!

— Оберег! — Ахиллес внимательно посмотрел на раненную верхушку храма. В проёме пробитой стены появилась огромная троллеподобная тварь, высотою в пять метров. Объемное тело с непропорционально большими и длинными руками было обтянуто зеленой кожей, как у рептилии. Многослойный панцирь доспехов обтягивал его грудь и спину. Так же тяжёлые щитки защищали окутанные мышцами конечности. Громоздкий шлем с едва видимыми решетками полностью лишал возможности погасить головную сферу.

Какое-то время он стоял на краю. Видимо искал основание, по которому его пробудил Центр Молитв. Определив Ахиллеса, как причину хаоса, монстр еще раз издал боевой вопль, и бесстрашно сиганул вниз. Увесистые кубы, прикованные к рукам монстра длинными цепями, уволоклись за хозяином в свободное падение.

Ахиллес последовал примеру монстра. Акробатически бросился в бурлящую агонию толпы навстречу грозному противнику. Едва поравнявшись с душами, воин проткнул грудь попавшего под руку. Пронзённые лёгкие красной вспышкой разорвали половину его туловища и породили небольшой упругий сгусток энергии, который Ахиллес ловко ухватил левой ладонью. Сгусток обтянул половину предплечья, слился с браслетом и образовал спираль. Отринув тело убитого, воитель устремился к точке, куда должен был приземлиться монстр, вновь и вновь повторяя процесс изъятия легких.

Браслет, превратившийся в спираль, обмотал руку Ахиллеса по локоть, когда чудовище, подобно метеориту, упало на площадь. В радиусе десяти метров вкруг монстра ходоков швырнуло во все стороны.

Цунами брошенных тел доставило проблем Ахиллесу. Но он предвидел это и потому без замешательства скользнул меж летящих душ. Пока Ахиллес уворачивался от толпы, оберег дёрнул цепями и грузы кандалов оказались в его руках. Увесистые кубы уже слились с кистями чудища, когда Ахиллес, выскочил на расчищенную арену.

В унисон вдыхая благовоние свежего воздуха и выдыхая его безвкусное перевоплощение, антагонисты застыли друг перед другом. Крохотные щёлки на шлеме оберега бросками света выливали наружу невыспавшееся негодование.

— Мне приказано лишить тебя нелепого дыхания, — пробасил оберег суровым хрипом. — Твоё имя?

— Я лорд Ахиллес. Величайший воин всех времен, — определяя число слабых мест, ответил он. — Нарушил сон Оберега, чтобы отобрать его нелепое дыхание.

— Лорд Ахиллес мёртв, — равнодушно выпалил монстр.

— Ахиллес воскрес! — надменно он возразил, окинув взглядом сияющую спираль на левой руке, которая, похоже, служила накопителем энергии.

— Значит, лорд умрет снова!

Оберег метнул правый куб. Несмотря на то, что камень прошипел в воздухе со скоростью молнии, Ахиллес успел увернуться, а затем столь же стремительно прыгнул на врага. Но чудовище тоже обладало хорошей реакцией и без проблем заблокировало этот выпад, отбросив воина в сторону. Затем правый куб взмыл вверх и снова атаковал Ахиллеса. В этот раз он уже не успевал увернуться и заблокировал сокрушительный удар рукой со спиралью. Треть спирали погасла и воина засыпало синими искрами. Глыба еще не упала на землю, а Оберег не успел даже дернуть её обратно, как Ахиллес с разворота ударил по ней, потратив еще треть энергии. Словно танковый снаряд, глыба выстрелила и поразила цель, разбив верхний слой нагрудного доспеха. Мощнейший удар опрокинул оберега в толпу.

Он еще не успел во весь рост распластаться, как Ахиллес прыжком приблизился с очередной атакой. Не утерявший бдительности даже при падении, тяжеловес успел прикрыть грудь левым кубом. Спираль вновь ударила по кубу и тот покрылся сетью трещин.

Раздался грозный рев зверя.

Ахиллес отпрыгнул и бросился в толпу, чтобы восстанавливать энергию в спирали, которая опустела настолько, что вновь стала обычным браслетом.

Оберег последовал за ним. Не сбавляя хода, он синхронно взмахнул обоими кубами и столкнул их друг с другом. Острые лучи, вспыхнувшие при ударе, врезались в глаза всем вокруг. Два оружия монстра слились в одно на правой руке.

Мгновение!

Воспользовавшись тем, что Оберег отвлекся и, не дожидаясь, когда тот начнет применять усиленный вариант своего куба, Ахиллес забежал ему за спину и провел мощнейшие удары мечом по обеим не защищённым ногам. Зверь в ярости развернулся. Но пока он разворачивался, Ахиллес высоко подпрыгнул, воспользовавшись для этого доспехами самого Оберега. В очередной раз воин провел удар спиралью по кубу, чтобы отбросить его в сторону, а затем этой же спиралью совершил серию молниеносных ударов по нагруднику, сбив тем самым второй его слой.

Оставался еще один удар, чтобы снести и третий слой нагрудного доспеха, как свободная рука Оберега схватила Ахиллеса за шею.

Но воин не дал возможности чудищу сжать его шею настолько, чтобы лишить нелепого дыхания. Остатком энергии в спирали Ахиллес поразил наручи врага и их буквально смело в пыль. Сумасшедшая боль скрутила связки нервов и оберегова кисть расслабилась. Болевой порыв заставил зверя дрогнуть и расколол его убеждения в своем превосходстве. Воспользовавшись замешательством монстра, воин взмыл в воздух и со всей силы нанес рубящий удар по оголившейся руке. По локоть оторванная, она полетела прочь.

Пока оберег заливал площадь болевым ором, Ахиллес снова бросился восполнять энергетический запас спирального усилителя. Но зверь не позволил себе долго переводить дух. И даже короткую передышку, чтобы перетерпеть боль, себе не дал. Спираль не успела и наполовину заполниться, как в Ахиллеса полетели каменный плиты, выдранные прямо из покрова площади.

По большей части, воин без труда уворачивался от летящих угроз, но все равно пришлось снова защищаться спиралью. Несколько попаданий она заблокировала, но на последнее энергии не хватило. Получив внушительный удар плитой, Ахиллеса опрокинуло на землю, и моментально, звеня цепью, сверху на него полетел куб. Если бы не фантастическая реакция Ахиллеса его бы пригвоздило в этом месте и Оберег выполнил бы свою задачу.

Разум помутнел. Тёмная мантия вонзилась в глаза. Пытаясь справиться с перегрузкой, Ахиллес увидел, как оберег в один прыжок оказался пред ним, но в этот раз противостоять чудовищу он не смог. Тот поднял его перед собой и таки нанес удар тем самым кубом. Его отшвырнуло его к стенам храма. По всему телу пронеслась нестерпимая боль.

В лёгких вспыхнуло пламя, лишая Ахиллеса нелепого дыхания. Истинная смерть вцепилась в разум. Но он нисколько не испугался, ощутив на себе омерзительное прикосновение костлявой. Напротив, его непоколебимая вера в победу безудержно гнала прочь владычицу убогой косы, несмотря ни на какие болевые ощущения.

— Твоё нелепое дыхание вновь прекратилось, — подступая к врагу, заключил оберег. — На этот раз навсегда!

Ахиллес лишь ухмыльнулся и неведомым образом поднялся на ноги. Питаясь стимулом раскалённых лёгких, Ахиллесово мастерство набросилось на зверя. Неуловимые движения, удары и прыжки завертелись вокруг чудовища. Меч замелькал в глазах Оберега, опережая своей скоростью его мысли и любые движения. Ахиллес успевал не только атаковать зверя, но и попутно вспарывать ходоков, чтобы кормить спираль. Перегретая грудь наградила его предсмертным потенциалом и позволила совершить предсмертный бросок. Когда оберег совсем отстал от боевого ритма, Ахиллес смёл спиралью громоздкий наплечник. Энергия удара крутанула монстра вокруг своей оси. А на завершении оборота на удар наткнулся его нагрудный панцирь. Зверь упал на землю, лишившись последнего слоя брони.

Ахиллес напрыгнул на лежачего противника и вспорол освобожденную от доспехов грудь, пробив ледяной сгусток его лёгких. Красный пар и смрадное шипение вырвались из отверстий в шлеме. Оберег затих и более не издавал ни звука.

— Вот он! Ключ к контролю! — оглядывая голубоватую энергию, кружившуюся вихрем на клинке, произнёс Ахиллес. — Это моя жизнь! И твоя истинная смерть, Дариолл.

Наполненное силой оружие, пронзило защитную маску оберега и всосалось в его мозг-сферу. Тут же тело Ахиллеса налилось прохладной синевой, а накал в груди стих.

Моё сознание вздрогнуло. Тепло оставшихся чувств начало медленно остывать. Эмоциональная структура разума перестала иметь значение. Осталось лишь безучастное ожидание конца, что крохотной песчинкой колебалось в моём угасающем интеллекте. Я почти потерял все связи с существованием, как вдруг услышал пронзительный звук, вновь взбудораживший все мои эмоции и мысли. Ахиллес обернулся, чтобы узнать, кто там, и тут же с силой отринул назад, сражённый вонзившейся в горло стрелой с синеватым наконечником.

Боец упал на спину. Чёрная завеса снова накрыла зрение, а затем мгновенно распахнулась оглушённая тем же звуком. Я увидел прямо перед собой ту самую женщину из отряда сборщиков. Она трубила в свой спиралевидный рог.

— Ещё цел, — ответила она на чей-то искажённый вопрос, передавая рог в другие руки и подставляя к моему лбу какой-то продолговатый предмет, похожий на стержень.

— Спи, — раздражённая остротой стержня сфера вспыхнула, и, оставшийся без воздуха, интеллект мгновенно угас под жуткую мелодию рога.