Чёрный сон. Мутанты

Андрей Стригин

Ампула с экспериментальным вирусом под названием «Чёрный сон Цеце» разбилась. Возникла эпидемия планетарного масштаба. Люди впадали в сон, напоминающий сомати. Их тела каменели и в таком состоянии могли находиться неопределённое количество времени. Когда же народ очнулся, то понял, мир, который их теперь окружал, совершенно иной.

© Андрей Стригин, 2023

ISBN 978-5-0060-2691-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гл. 1

УАЗ Patriot цвета хаки, поднимая тучи оранжевой пыли, уверенно маневрировал по разбитой дороге, мастерски объезжая рытвины и обломки острых камней. Двигатель чуть слышно урчал, словно задремавший в хозяйской постели ленивый кот, кондиционер прекрасно уничтожал летнюю жару, хорошая музыка дополняла прекрасное настроение.

Сорокалетний мужчина вскользь тронул гладковыбритый подбородок и с усмешкой глянул на свою жену, замершую в радостно-тревожном ожидании. Его супруга уже предвкушала, что очень скоро они доедут до моря и у них будет почти неделя отдыха на диком пляже. Она была на два года младше своего мужа. Высокая и гибкая, словно лань, с большими, как озера, наполненные родниковой водой глазами. Нос с небольшим намёком на курносость, но больше правильной формы и весьма изящный, а губы полные, но не огромные, что обожают так «няшки». Волосы цвета спелой пшеницы ниспадали до плеч, а сквозь воздушную чёлку проглядывал высокий лоб и строгие тонкие брови.

Их двенадцатилетний сын Ярик, засунув наушники в уши, с интересом смотрел в окно, даже забыв о своём планшете. Глядя на его крепкую фигуру, было понятно, мальчик серьёзно занимался спортом, и его ждут спортивные победы, а глаза с поволокой в будущем покорят немало женщин, но сейчас они были невинные и светлые. Стрижка была короткой, на висках выстрижены фигурные зигзаги, а на бритом под ноль затылке по центру проходила тонкая косичка.

— Что, Лада, притихла? Расслабься, скоро купаться и загорать будем! — обратился к жене мужчина.

— Слушай, Никита, крути баранку, кругом ямы и камни, до моря ещё доехать нужно, — с некоторым пессимизмом произнесла она.

— Да куда мы денемся.

— Это точно, от тебя никуда не деться, — вполне искренне вздохнула женщина. — Нет что бы в гостиницу… шезлонги, кафешки, мороженое, вечером посидеть у фонтана, послушать живую музыку… прёмся на дикий пляж!

— Мама, — Ярик выдернул один наушник, — там рыбу не постреляем.

— И ароматную ушицу, под треск костерка, не отведаем. А какие сейчас звёздные ночи! — многозначительно добавил мужчина.

— Можно с фонариком пройтись. Говорят, в темноте крабы чуть ли не на берег выползают, — с энтузиазмом добавил их сын.

Лада фыркнула, резко сдула со лба светлую чёлку, покосилась на мужа и с насмешкой сказала:

— А по ночам мы будем ползать по скользким камням в поисках крабов и так каждый день. Романтика.

— Ну… время на отдых мы обязательно найдём, — усмехнулся мужчина. Он вывернул руль, объезжая крутой склон и направил автомобиль в широкую расщелину, которая с большой натяжкой была дорогой. Подпрыгивая на ухабах, загребая колёсами мелкие камни и, дёргаясь от заносов в разные стороны, УАЗ Patriot повинуясь мастерству водителя, сполз на дикий пляж и, отбросив шинами жёлтый песок, умиротворённо замер.

— Ух ты! — очнулся Ярик. Он мигом выбрался из машины и в благоговении уставился на спокойное синее море.

— Чтоб я с тобой ещё раз поддалась на такую авантюру, мы чуть не разбились! — с яростью воскликнула Лада, но мгновенно угодила в объятия мужа, и сознание померкло от жаркого поцелуя. — Ладно-ладно, реабилитировался, а там посмотрим, прощу я тебя или нет, — она отпихнула его от себя. — И за что я тебя люблю?

— Вон на тех склонах растут можжевельники, там есть уютные места, где можно лечь на спину и разговаривать со звёздами… пока сын будет спать в палатке, — многозначительно проговорил Никита.

— И долго мы с ними будем разговаривать? — с иронией спросила Лада.

— Долго. Минуты две.

— А потом?

— А потом я буду искать отблески звёзд в твоих огромных глазах.

— Здорово, — Лада нежно улыбнулась и осмотрелась по сторонам. — А здесь неплохо, море чистое, людей почти нет, сын доволен.

Они выбрались из машины. Лада сразу подбежала к воде и окунула ладони в тихо набегающую волну. Никита подозвал сына и открыл багажник. Они вытащили палатку и принялись её устанавливать под нависающим выступом. Затем, глава семейства соорудил из гладких камней основание для мангала, а сверху поместил специально захваченную для этой цели стальную решётку. Потом вытащил из багажника вязанку дубовых дров, бросил рядом с мангалом и подошёл к жене.

— Думаю, пара искупаться, — он обнял её за плечи.

— Какая чистая вода. Хочу в маске посмотреть дно.

— Разгар дня, для охоты время неправильное. Вечером или утром поныряем.

— А я хочу сейчас.

— Без проблем. Меня тоже посетила такая мысль, да думал, что ты устала с дороги.

— Больше перенервничала, — она ткнула кулачком в его каменную грудь. — Как мы ещё не перевернулись?

— Буду я вами рисковать! Опасности ни было, это был обычный спуск, — чуть помрачнел Никита.

— Яхта к берегу идёт, — Лада прикрыла ладонью глаза. — Белая, как снег, а леера сверкают, словно золотые.

— Дорогая посудина, — кивнул мужчина.

— Их только здесь не хватает! — с раздражением сказала она.

Никита посмотрел на жену и улыбнулся. Он понял, она боится, что кто-то может помешать их уединению, поэтому решил её успокоить и произнёс:

— Они не будут высаживаться на берег. С борта поплавают, шампанского выпьют, попускают фейерверков и уберутся восвояси.

— Фу, — поморщилась Лада.

— Суровая проза жизни, — внимательно наблюдая за яхтой, произнёс мужчина.

На борту возникло оживление, до берега донеслись звуки рэпа с матерными словечками, публика на корме обнажилась, засуетилась обслуга, разнося подносы с бокалами шампанского, а вот и трап спустили. В воду полезли полураздетые женщины, и

всеобщее веселье стремительно набрало обороты. Но вскоре на яхте вновь заработал двигатель, и она двинулась к берегу.

— Всё-таки решили высадиться, — помрачнев, сплюнул Никита.

К родителям подошёл сын, с интересом глянул на яхту, бросил на гальку подводное ружьё и многозначительно изрёк:

— К тем скалкам надо плыть, здесь они всю рыбу распугали, — и принялся натягивать на себя гидрокостюм.

— Что, мать, присоединимся? — улыбнулся Никита.

На яхте включили музыку на полную громкость, пьяные выкрики насмерть убили первозданную дикость пляжа, немногочисленные отдыхающие неодобрительно косились в сторону публики из «высшего общества», но приходилось терпеть. Никита тоже брезгливо скривился, увидев тощий зад одной из «светских львиц», невольно перевёл взгляд на формы своей жены, и настроение вновь вернулось к прежнему состоянию. Мурлыкая под нос незатейливый сюжет, он облачился в гидрокостюм, пристегнул подводный нож к поясу, помог одеться Ладе, подождал, когда сын подвесит к поясу грузы и накачает плотик. Наконец вся команда повернулась к яхте спиной и, держа под мышками подводные ружья, дружно пошлёпала в воду.

Море приятно просочилось к телу, слегка взбудоражило прохладой, но быстро согрелось под действием внутреннего тепла.

Лада охнула от восторга, увидев подводные скалы и далёкое дно, на котором шныряли зыбкие тени. Она, улыбаясь, высунулась на поверхность, схватилась за верёвку плотика, заметила мужа, подняла большой палец вверх. Он жестом указал ей направление к скалкам, к которым уже греб Ярик.

Никита, стараясь держаться поближе к жене, внимательно осмотрелся. Его удивляла непривычно прозрачная вода, даже галька на дне отбрасывала в стороны многочисленные радужные полосы, явление абсолютно редкое и мало кто такое видел. Но почему-то вместо радости у него появилась непонятная тревога. Что-то происходило совсем не так, как должно было быть. Вместо хорошо просматриваемого дна, в глазах возникла муть. Захотелось их протереть, но пальцы ткнулись в стекло маски. Лада тоже что-то почувствовала, вынырнула и подгребла поближе к мужу, Ярик притормозил, высунулся из воды и удивлённо огляделся. Никита подозвал сына к себе.

Отплёвываясь, Ярик шлёпнул руками по воде и, не скрывая тревоги, заявил:

— Что-то я не пойму, такое ощущение, что дно удаляется. Нас относит от берега?

— Пожалуй, мы устали с дороги, предлагаю отложить охоту, — нахмурившись, произнёс Никита. Сейчас его захлёстывало давно забытое чувство страха. Он неожиданно понял, что дно исчезло из прямой видимости, но это не из-за мути в воде, море было по-прежнему кристально-чистое. Что-то происходило непонятное и поэтому до жути страшное. Внезапно в глубине потемнело, словно разлились чернила.

— Что это!!! — взвизгнула Лада.

— Хватайтесь за плотик!!! — взревел Никита.

— Цунами? — заорал Ярик.

— Держимся друг друга!!!

— Никита, я боюсь!!! Что происходит? Мне жутко страшно! — Лада вцепилась в его руку.

— Это инфразвук! — сделал предположение мужчина. — Нам необходимо выбираться!

Они лихорадочно погребли к пляжу и на удивление благополучно выбрались на жёлтый песок. Испытывая непонятный ужас, и почему-то дикую сонливость, Никита схватил за руку жену с сыном и поволок прочь от моря. Стараясь уберечь от незримой опасности, он толкнул своих родных в какую-то расщелину и прикрыл своим телом. Внезапно все погрузились в странное состояние, напоминающее оцепенение и сон. Когда они пришли в себя, как обычно светило солнце. На море был полный штиль, в небе летали крикливые чайки, прогудел тяжёлый шмель. Вроде всё осталось прежнее, но личные вещи исчезли, кроме гидрокостюмов, которые остались на их телах. Не видно было яхты, кораблей, что маячили на горизонте, люди с пляжа куда-то подевались, да и это место стало совершенно другим. Сейчас пляж простирался далеко вширь и был словно запечатан неприступными красноватыми скалами. На покатых склонах виднелись толстенные земляничники, кое-где раскинули колючие ветви древние можжевельники, небольшие лесочки словно сползли со склонов и растворились в каменистых кручах. Все откосы были заполнены тёмно-зелёной травой и массой разнообразных цветов. По скалкам шныряли изумрудно зелёные ящерки, в траве мелькнул рыжий лисий хвост, на огромной высоте, расправив широкие крылья, завис орёл, а воздух был свежим и чистым с примесью моря, смолы и цветочных ароматов.

Лада бросилась к сыну, принялась его ощупывать, обнимать, целовать. Затем, убедившись, что с ними всё в порядке, до предела округлив глаза, с надрывом обратилась к мужу:

— Что это было?

— Мы заснули, — Никита неопределённо пожал плечами, продолжая осматриваться, удивляясь тому, что совершенно не узнаёт эти места. Вероятно, это была некая заповедная зона, куда доступ простым желающим был запрещён, иначе где-нибудь валялся мусор, а лужайки, спускающиеся с откосов, были бы испорчены многочисленными тропинками, да и гальку б всю перебрали, а она так сверкает!

— Это понятно, но где мы? — вцепилась в мужа Лада.

— Когда мы спали, нас кто-то сюда перенёс, — оглянулся мужчина. — Солнце с той стороны, значит наша стоянка там, — махнул он рукой.

— Зачем и кто это сделал? — в ужасе спросила Лада, — в её огромных глазах было столько страха, что Никите стало не по себе. Он обнял её за плечи и, пожав плечами, сказал:

— Наверное, спасатели. Там был опасно, вот нас и принесли сюда… когда мы были в отключке.

— И где они… эти спасатели? — округлила глаза Лада и огляделась по сторонам.

— Пошли спасать других, — хмуро ответил Никита.

— Папа, раньше таких гор не было, — встрял в разговор Ярик.

— Жарковато, надо бы гидрокостюмы снять, — Никита посмотрел на скалы и понял, что сын прав. Сейчас они одни на пляже, вокруг было только море и хрипло орущие чайки.

— Всё, нам тут делать нечего, снимем гидру и пойдём направо, а там видно будет, — решительно произнёс мужчина.

— Пить хочется, — Ярик облизнул солёные губы.

— Скорее бы до нашей машины дойти, — вздохнула Лада, вспоминая, что в багажнике находится десятилитровая ёмкость с питьевой водой.

Никита покосился на родных, а ведь действительно очень хочется пить. Он посмотрел на скалы. Где-то там бьют ключи. В том, что в ближайшее время они смогут дойти до стоянки, он мало верил. В этом он сомневался весьма сильно. В душу с небывалой наглостью «нагадили кошки», интуиция ничего хорошего не подсказывала. Явно произошло нечто странное. На пляже не было ни души, даже мусор отсутствовал. Только море, пляж и скалы. Очень плохо. Зачем же их сюда перевезли? Какая была в этом цель? Этот берег чем-то похож на Карадаг, но от того пляжа, где они разбили лагерь, не одна сотня километров.

— К скалам пойдём и будем искать родник, — мрачно произнёс Никита.

Они подошли к подножью скал. Никита придирчиво оглядел склоны. С первого взгляда было понятно, взобраться на них не получится, уж очень они отвесные и высокие.

— Ребята, так это же Карадаг! — внезапно воскликнула Лада. — Я в путеводителе видела иллюстрации, очень похоже!

Никита остановился, вот и жена подтвердила его опасения, но всё же отрицательно мотнул головой:

— Карадаг от нашей стоянки на противоположной стороне Крыма. Такого быть не может. Нас что, на вертолёте сюда доставили?

— Точно говорю, — Лада подобрала разноцветный камень. — Ты посмотри, это агат, а на Карадаге все пляжи из самоцветной гальки!

— Значит, слева должен быть посёлок Планерское, — пожал плечами Никита.

— А как же наша машина? Я в них наушники забыл, — расстроился Ярик.

— Минералогический заповедник, поэтому и людей нет. Вот пазл и сложился, — сам себе сказал Никита и ещё больше нахмурился. Вероятно, когда они спали, их действительно доставили сюда на вертолёте. Но зачем?

— Вот именно! Нам надо идти в Планерское, а там как-нибудь доберёмся до нашей машины. По крайней мере неопределённостей уже нет, — засмеялась Лада. — Скоро выйдем к цивилизации.

— Насколько мне известно, Карадаг большой, можем до посёлка и к ночи не добраться, — с осторожностью заметил Никита.

— Надо торопиться, — Лада ринулась вдоль скал, стараясь выбирать дорогу поровнее.

— Аккуратнее, ноги не сломай. Ярик, приглядывай за мамой.

Часа два они шли достаточно бодро, но пить хотелось всё сильнее. Было очень жарко, казалось, даже скалы изнывали от зноя и плавились, словно воск. Никита серьёзно обеспокоился, что если в ближайшее время они не выйдут к посёлку, то последствия могут быть самые плачевные, вплоть до теплового удара. Он уже решил дать команду сбросить гидрокостюмы и идти налегке, но что-то не давало этого сделать.

Скалы шли сплошной стеной, то приближаясь к морю, то удаляясь от него на сотни метров. Галька играла под ногами разноцветными огнями. Часто попадались целые агатовые миндалины, иной раз вспыхивали жёлтым золотом сердолики, таинственно светились опалы. По началу Лада пыталась собирать самоцветы, но вскоре отложила их под чахлый куст. Сильно прихрамывая, она в кровь сбила ноги об камни, побрела дальше.

Никита кинул взгляд на заросли на склоне, заметил кусты с яркой зеленью, а в расщелине увидел густую поросль камыша и рогоза с бурыми набалдашниками, над которым носились, как блестящие иглы, стрекозы.

— Привал, — наконец-то скомандовал он, не сводя взгляда с яркого зелёного пятна.

Все сбросили гидрокостюмы и, утирая горячий пот, разлеглись в тени большого камня.

— Сейчас пойду и напьюсь солёной воды, — Лада попыталась облизнуть губы, но едва их не расцарапала сухим языком.

— Ярик со мной, а ты можешь освежиться в море, — Никита подобрал острый обломок самоцветной гальки и побрёл к камышам.

— Куда это вы? — Лада прихлопнула комара, который попытался впиться в шею, пощупала гудящие от долгой ходьбы по камням ступни ног и тяжко вздохнула. Плохо без обуви.

— Кое-что проверить надо. Ярик, за мной, — Никита всё также пристально разглядывал склон.

— Что-то вы темните, — Лада пристально посмотрела на склон. — Там вода? — почти утвердительно сказала она.

— На девяносто процентов, — широко улыбнулся её муж.

По мере приближения к камышам почва под ногами захлюпала и вскоре между трещин в скале они увидели неширокую струйку воды. Никита быстро выкопал ямку, обложил дно плоскими камнями и, когда вода приобрела прозрачность, предложил Ладе напиться. Она сглотнула и отрицательно махнула головой:

— Сначала Ярик, а потом я.

— Он уже взрослый мальчик, потерпит, — спокойно произнёс Никита.

— Мама, да пей уже, вода не закончится, — дёрнув кадыком, чуть раздражённо сказал Ярик.

— Ну, хорошо, — Лада аккуратно припала к воде. — Вот это да, какая вкусная, холодная, родниковая! — она поднялась, освобождая им место.

Наконец-то все утолили жажду и спустились к своим вещам. Никита глянул на солнце. Было ещё совсем светло, но день стремительно близился к ночи. Идти по берегу в темноте идея совершенно неправильная. Придётся ночевать, а для стоянки здесь место было хорошее. Вода есть, можно собрать веток и разжечь костёр. Без спичек добыть огонь проблематично, но попытаться можно. В початке рогоза есть сухой пух, на берегу много больших обломков от самоцветных глыб и гранита, высечь искры вполне можно и пух вспыхнет, как порох.

— Что ты задумал? — Лада мгновенно заметила сосредоточенность мужа.

— К посёлку утром пойдём. Будем ночевать здесь.

— Да мы почти дошли! Солнце ещё не село! — возмутилась жена.

— А если не дойдём? Всю ночь сбивать ноги об камни? Днём ещё можно выбирать дорогу, но в темноте травмы неизбежны. У нас, к глубочайшему сожалению, нет обуви.

— Согласна, я уже так сильно растёрла ноги, — вздохнула Лада. — А если мы замёрзнем? Да и есть очень хочется.

— Разожжем костёр…

— Ты, верно, забыл, что у нас нет спичек.

— А я попытаюсь, — улыбнулся Никита. — Нам нужны коричневые верхушки рогоза, там пуха достаточно, и сухой хворост, этого добра тоже валом. Пока не стемнело, я сделаю копьё из той ровной ветки, — мужчина взглядом указал на сломанное деревцо, — и думаю рыбку добыть.

— И всё же я не совсем понимаю, как ты добудешь огонь? — Лада наморщила нос. — Но раз ты так уверен, мы все пойдём собирать пух.

Никита не стал надевать гидрокостюм, он давно высох на солнце и ночью его можно будет использовать как матрас, а на мокром лежать не очень комфортно. Он с трудом отломал от дерева ветку, заточил об камень, потрогал пальцем остриё, один удар выдержит, затем вновь можно будет заточить. Главное увидеть рыбу и ударить так, чтобы прижать её ко дну, иначе сорвётся.

Он осторожно вошёл в воду, удивляясь, какая она ледяная, вероятно не больше десяти градусов. Отдышавшись, побрёл вдоль берега, высматривая шустрые тени, шныряющие у камней. К его удивлению, вода была кристально-чистая и дно великолепно просматривалось, но рыба плавала мелкая, на копьё не наколоть. Тогда он двинулся дальше в море и погрузился почти до плеч. Ноги уже потеряли чувствительность, а это прямой путь к переохлаждению, придётся воспользоваться гидрокостюмом. Никита повернул к берегу, но неожиданно увидел на дне морскую звезду. Он замер, в Чёрном море они не водятся. Затем увидел шипастого краба, с длинными клещами и лапами — тоже не местный. Внезапно в метрах десяти от себя Никита заметил силуэт огромной акулы и это был явно не катран. Хищница грациозно двигалась в толще воды и человека пока не видела. Никита замер, мгновенно бросило в жар, мозги вообще перестали чего-либо понимать. Что происходит, куда они попали? Не сводя взгляда с чудовищной рыбы, Никита, стараясь не поднимать волну, медленно пошёл к берегу и внезапно увидел в метре от себя большую камбалу. Инстинкт охотника сработал мгновенно. Он, не раздумывая, ткнул копьём прямо в голову и прижал рыбину ко дну. Камбала дёрнулась, но вырваться у неё не получилось. Никита, не отрывая копья от дна, медленно присел, пришлось погрузиться с головой. Зацепил пальцами колючие жабры и с ликованием вынырнул, приподняв над водой свой трофей. И тут встрепенулась акула. Проклиная себя за жадность, оставляя за собой пенный след, мужчина лихорадочно побежал к берегу. Акула почти настигла его, но он успел выбраться из воды и чудом спас свой трофей, в последний момент, выдернув камбалу из пасти хищницы. Нервно смеясь, он потоптался на берегу, высматривая в воде акулу, но та ушла на глубину. То, что это не катран было очевидно, но и не белая или тигровая, таких акул он в жизни не видел. Затем, слегка успокоившись, опираясь на копьё, побрёл к стоянке. Камбала попалась крупная, килограммов пять, странного окраса, явно нечерноморский вид. Никита ничего не мог понять, и у него появилось сомнение, что это не Карадаг. Тогда где они? Неужели это Тихий океан? Но это абсурд! На самолёте что ли они перелетели?

Никита бросил трофей у ног своих родных. Ярик, как грач, в восторге загалдел. Лада улыбнулась и повисла на шее у мужа.

— Как быстро ты пришёл с охоты, я даже не успела за тебя поволноваться. Как вода, тёплая?

— Спад произошёл, ледяная.

— Надо было гидру одеть, — она с удивлением осмотрела трофей мужа.

Рыба почти не отличается от обычной камбалы, но на плавниках сияли рыжие пятна, а на голове виднелись грубые наросты. Она хотела задать по этому поводу вопрос, но муж чмокнул её в щёку и спросил:

— Для костра всё подготовили?

— Пух есть, мелкие щепки. Ярик сухие дрова натаскал. Теперь твоя очередь, маэстро! — торжественно произнесла Лада, отвлекаясь от странной камбалы.

Никита приподнял гранитный камень, в его основании густо уложил пух, а по бокам мелкие прутики и щепки. Приподнял осколок крупного халцедона и с силой провёл по поверхности гранита. Сверкнули искры, но огонь не возник. Лада нахмурилась. Он попробовал ещё раз. Не получилось. Лада стала мрачнее тучи, Ярик притих. Никита раз пять проводил халцедоном по камню, искры летели целым снопом, а огонь не возникал. Лада разочарованно вздохнула. Мужчина сосредоточился и вновь провёл обломком халцедона по камню и внезапно пух, как порох, вспыхнул. Никита мгновенно подложил прутики, затем щепки. Костёр разгорелся ярче и пламя лизнуло большие ветки. Лада заплясала на месте, Ярик от радости поднял кулаки вверх, а огонь набрал силу и на душе стало хорошо и тепло… но не у всех. Никита всё ещё не мог переварить произошедшие с ним события и не понимал, как он расскажет об акуле. Решив перенести разговор на завтра, Никита вздохнул и принялся разделывать камбалу. Через некоторое время над стоянкой повис аппетитный запах жареной рыбы.

Ночь опустилась неожиданно быстро, в небе засветились россыпи из звёзд. Стало холодно и даже тепло от костра перестало приносить облегчение. С одной стороны, тело «поджаривалось», а с другой обдувалось сырым ветром, приходилось постоянно менять позы. Было так неуютно, что о том, чтобы расслабиться и поспать, не было и речи. Лада пыталась улечься на своём гидрокостюме, затем приняла прямо-таки гениальное решение, натянула его на себя и чуть ли не замурлыкала от удовольствия, так стало тепло. Вскоре и Никита с Яриком облачились в гидрокостюмы. Жена и сын наконец-то уснули, но мужчина спать не стал. Кто его знает, что может произойти в темноте. Луна неожиданно выглянула из-за скал и мгновенно осветила пляж серебристым светом. Никита поднялся, подкинул в догорающий костёр несколько толстых веток, глянул на жену и сына, тяжело вздохнул, что-то ему подсказывало, настоящие проблемы уже на подходе. Их окружал пустынный пляж, людей нет, кораблей не видно, на горизонте ничего не освещалось, а это говорило о том, что вблизи городов нет. Он передёрнул плечами и решил больше не мучить свою голову размышлениями, так и с ума можно сойти. Неожиданно где-то со стороны раздался мужской крик:

— Серёжа!!!

Никита вскочил с места, мгновенно проснулась Лада, засопел Ярик.

— Кто-то кричал? — прижалась к мужу Лада.

— Вероятно да, если это не слуховая галлюцинация, — Никита поднял копьё.

— Серёжа!!! — раздалось совсем близко.

— Человек? — скрывая испуг, спросил Ярик.

— Он нуждается в помощи. Я пойду к нему навстречу, — осторожно сказал Никита.

— Я с тобой, — встряхнула светлыми волосами Лада.

— Я с вами, — вздрогнул Ярик.

— Не обсуждается, я иду один, а вы спрячьтесь за теми камнями, — твёрдо произнёс мужчина.

Лада обняла Ярика:

— Папа правильно говорит, нам следует спрятаться.

— Я с ним, — в возмущении засопел Ярик.

— Мне одной будет страшно, — Лада произнесла чистую правду.

— Серёжа!!!!! — раздался вопль совсем рядом.

Никита бесшумно скользнул мимо камней к пляжу и остановился, разглядывая зыбкий силуэт человека. Увидев, что тот один, громко спросил:

— Эй, чего орёшь?

— Серёжу не видели? — раздался глухой голос, и к Никите подошёл всклокоченный долговязый парень в одних плавках, но в добротных кроссовках.

— А кто он тебе? — Никита опустил копьё вниз.

— Друг, вместе отдыхали, нас было несколько человек, пивком баловались. Он решил поплавать и внезапно стал тонуть, перепил, наверное. Я бросился его спасать, шорты успел с себя стянуть, а на кроссовки времени не оставалось, он под воду начал уходить… а потом я оказался на пляже и внезапно заснул. Не могу понять, где я? Вы не видели моего друга? — голос парня предательски дрогнул.

— Нет, — с сожалением произносит Никита. — Давай к нам, согреешься у костра, поешь.

Парень судорожно дёрнул кадыком:

— Попить бы.

— И вода есть, — Никита дружески похлопал его по плечу.

— Не сводя круглых глаз с мужчины, парень шёпотом спросил:

— А потом мы пойдём искать Серёжу?

— Утром. А сейчас отдохни, поспи…

— Нет, я воды попью и мне необходимо его найти.

— Ночью?

— А вдруг с ним случилась беда?

Никита помолчал, посмотрел на чёрное, как смола, море, глянул на луну, которая полезла в густую облачность. Вновь стало темно, словно в закрытом чулане. Отрицательно мотнул головой и твёрдо произнёс:

— Ночью нельзя, утром пойдём.

— Воды дайте! — решительно потребовал парень, и глаза лихорадочно блеснули.

Лада с тревогой посмотрела на незнакомца и указала, где находится родник. Тот бросился к воде и, едва не захлёбываясь, принялся пить. Затем парень поднялся и вновь спросил:

— Последний раз спрашиваю, вы пойдёте искать Серёжу?

— Нет. И ты не ходи, — раздражённо произнёс Никита.

Тот скривился, сплюнул на землю и молча побрёл к пляжу.

— Куда же ты? — всплеснула руками Лада.

— Нахрен пошли! — грязно выругался незнакомец и исчез в темноте. Через некоторое время вновь послышался его крик:

— Серёжа!!! — затем всё тише и тише, парень ушёл очень далеко.

— Его надо было удержать силой, — нахмурилась Лада.

— Каждый выбирает свою судьбу сам, но есть хорошая новость, мы не одни, здесь есть люди, — Никита присел у костра.