Пересечение миров. Сборник рассказов

Андрей Собакин, 2018

Это сборник рассказов, которые объединяет общая тема – пересечение миров, то есть соприкосновение с необычным, с другими реальностями… Поверьте, такое происходит гораздо чаще, чем может показаться на первый взгляд. Поэтому пара рассказов из этого сборника – это описание абсолютно реальных событий…

Разговор с ангелом

В то воскресенье шёл дождь, и на мою проповедь пришло значительно меньше народу чем обычно. Впрочем, я к этому всегда относился легко — сегодня мало народу, в следующий раз будет больше. Трудно понять, что определяет желание верующих сходить в церковь. Иногда — и свободного места не найдёшь, а иногда — только несколько знакомых лиц и какой-нибудь случайно забрёдший турист… Думаю, что в то воскресенье основным препятствием для прихожан был не дождь, а лето и начавшийся сезон отпусков…

Впрочем, как бы там ни было, проповедь моя удалась, и был сам собой доволен. Наверное, даже легче говорить перед небольшой аудиторией — проще отслеживать, какие темы и вопросы показались слушателям интересными, и можно развить их, копнуть поглубже…

Упомянув в конце проповеди о Судном дне и конце света, я заметил, что несколько слушателей прервали разглядывание церковных витражей и навострили уши. Тогда я перешёл к Откровению Иоанна Богослова, видя, что тема эта была многим интересна. Во время одной из цитат из Апокалипсиса, я увидел, что высокая церковная дверь отворилась, и вошёл какой-то незнакомый мне мужчина в сером плаще. Он тут же сел на самую дальнюю скамью недалеко от входа и едва заметно мне кивнул. Я продолжил мою проповедь, а незнакомец без особого интереса на лице просто сидел на скамейке — он не смотрел на меня, не глядел по сторонам; он просто сидел и словно чего-то ждал — так сидят в поликлинике, ожидая приёма у врача… Я почему-то подумал, что он просто зашёл в церковь переждать дождь.

Когда проповель закончилась, мы с немногочисленными прихожанами пропели несколько псалмов, а потом все начали расходиться по домам…

К некоторому моему удивлению, никто из прихожан не задержался чтобы, как обычно, поболтать со мной о том, о сём. Все, словно внезапно вспомнив о каких-то важных делах, почти поспешно направились к выходу из церкви, где их прежде всего ожидал проливной дождь…

Незнакомец, по-прежнему сидевший на скамейке недалеко от двери, напротив, казалось никуда не спешил. Когда кроме нас двоих в церкви никого не осталось, он встал и направился по проходу в мою сторону. Я как раз убирал сборник псалмов в специальный ящик, когда незнакомец остановился возле меня и негромко сказал:

— Я слышал, как вы говорили о конце света…

— Да, — отозвался я и посмотрел на него ожидая продолжения.

— Я не хотел бы вас расстраивать, — незнакомец заметно смутился, — Но ваша проповедь несколько устарела…

— Что вы имеете в виду? — спросил я, — Что описание конца света устарело? Но ведь многое в Библии — это метафоры, которые читатель наполняет содержанием, соответствующим его времени…

— Нет, не это… — незнакомец вздохнул, — Я просто случайно оказался здесь… Даже не знаю…

И он замолчал, видимо, подбирая нужные слова.

— Ничто в этом мире не случайно, — улыбнулся я, — И всё, что происходит имеет смысл.

— Просто я здесь по другим делам, — сказал незнакомец, — А ваша проповедь… Не соответствует реальности.

— То есть вы не верите в конец света? — спросил я.

— Почему не верю? — незнакомец как бы даже обиделся, — Просто вы уже опоздали, и ваши проповеди уже не могут ни помочь кому-либо, ни спасти кого-нибудь…

Я недоумевающе посмотрел на него, а тот грустно вздохнул и вдруг сказал:

— Дело в том, что конец света уже был.

— Вы уверены? — я показал рукой вокруг, — А как же всё это? Мы с вами? Мир вокруг нас?

Незнакомец ничуть не смутившись быстро ответил:

— Это уже другой мир. Всё, что написано в Библии, к этому миру уже никакого отношения не имеет.

— Почему вы так думаете? — осторожно спросил я, начиная подозревать, что мой собеседник — скорее всего пациент какой-нибудь психиатрической больницы, которого выпустили на свободу как социально неопасного из-за очередного сокращения финансирования…

— Я совсем не псих, — словно прочитав мои мысли сказал незнакомец, — Я ангел.

«Час от часу не легче», — подумал я, — «Этот двинулся на религиозной почве…»

— Странно, что священник может так рассуждать… — грустно прокомментировал мои мысли незнакомец.

— Как? — спросил я, не зная как себя вести.

— Я же сказал вам, что я — ангел. Впрочем, вы вправе мне не верить…

— И кто вас послал? — нерешительно поинтересовался я.

— Вы имеете в виду: Бог или Дьявол? А какая вам разница?

— То есть, как это? — почти возмутился я.

— Я же вам говорю, что конец света уже давно произошёл, и для вас лично теперь не должно играть никакой роли, кто сейчас перед вами.

— Вы можете доказать, что вы ангел? — я понимал, что этот вопрос звучит глупо, но не смог удержаться.

— Доказательств хотите? — равнодушно сказал незнакомец, — А как же насчёт веры?.. Ладно, пойдёмте — будут вам доказательства.

И он направился к выходу, несомненно ожидая, что я последую за ним.

— Подождите, я возьму зонтик, — сказал я, — Там дождь.

— Не беспокойтесь, дождя не будет, — улыбнулся незнакомец.

Я с сомнением посмотрел, как потоки воды стекали по витражам, но пошёл следом.

Как ни странно, дождь сразу же прекратился, как только мы вышли из церкви. Незнакомец шёл чуть впереди, а я разглядывал его спину в сером плаще и пытался догадаться, куда же мы идём…

Идти далеко не пришлось — обогнув угол церкви, мы сразу же оказались посреди кладбища. Незнакомец остановился возле одной из могил.

— Вот вам и доказательство, — он кивнул на могильный камень.

Я прекрасно знал, чья это была могила, и поэтому только вздохнул — мой новый знакомый, несомненно, страдал какой-то душевной болезнью… Я пробежал глазами по буквам, выбитым в мокром после недавнего дождя граните: «Туре Магнуссон. 1818 — 1891».

— Ну, и что это доказывает? — осторожно спросил я.

— Как? — незнакомец с заметным удивлением посмотрел на меня, — Я вам показываю вашу же собственную могилу, и вы же меня спрашиваете «что это доказывает»?

— Ну, во-первых, меня зовут Сванте Густавссон, а не Туре Магнуссон, как здесь написано — как можно мягче сказал я, — Во-вторых, Туре Магнуссон был советником городской управы, а я, как вы, наверное, заметили, всего лишь скромный пастор…

Незнакомец улыбнулся.

— Вот вы, например, зовёте вашу кошку «Рулла», — с несколько снисходительной интонацией начал объяснять он, — Но ведь это совсем не значит, что это то самое имя, под которым она известна кошачьему сообществу, и, уверяю вас, её мама звала вашу Руллу совсем иначе…

При упоминании о моей кошке я невольно вздрогул — откуда он мог знать такие подробности? Я был совершенно уверен, что никогда раньше этого господина не встречал… Сумасшедший, который давно за мной наблюдает? Зачем?

— Мне незачем за вами наблюдать, — тут же отозвался на мои мысли незнакомец, — Я про вас и так всё давным-давно знаю… Ну как, вы согласны с моим примером с вашей кошкой?

— Нннет, — ответил я, — Ведь кошка отзывается на своё имя, а значит…

— Открою вам один маленький секрет, — незнакомец снова улыбнулся, — Не все кошки это делают. А если и делают… Вот, скажем, представьте себе такую ситуацию — вы один в пустыне. Вокруг ни жилья, ни людей, никого… Жара, раскалённый песок, ослепительное солнце… И вдруг где-то совсем рядом кто-то говорит: « Туре Магнуссон!». Вы бы тогда оглянулись?

— Ну, оглянулся бы… — нехотя согласился я.

— Но вы же мне только что сказали, что вы не Туре Магнуссон.

— Это другое… — я не нашёлся, что ответить и поэтому немножко поменял тему, — Но ведь сейчас не девятнадцатый век! Посмотрите на даты на этой могиле!

— А какая вам разница, какой сейчас век? — совершенно естественно удивился незнакомец.

— То есть, как это так: «какая разница»? — не понял я.

— Вы же лежите вон там, — он показал рукой на могилу, — И для вас не играет абсолютно никакой роли, произошло ли убийство Цезаря или оно ещё только планируется…

— То есть, как это: «никакой роли»? — уже почти возмутился я.

— А вы что, знакомы с Цезарем? — вдруг спохватился мой собеседник, — Простите, наверное, не очень удачный пример получился…

— А почему вы говорите, что я «вон там лежу»? — спросил я, — Разве душа не бессмертна?

Незнакомец как-то рассеянно посмотрел на меня.

— При чём здесь душа? Я же уже говорил вам, что конец света уже был… Всё уже совершилось… Исполнилось… Закончилось… А вы тут жалуетесь, что имя вам не то написали…

— И что теперь будет? — совершенно тупо спросил я, — Как же теперь жить дальше? Во что верить?

— А ничего больше не будет… Поэтому можете особо и не заморачиваться. Жили же вы как-то до сих пор? — незнакомец пожал плечами и вдруг превратился во вспышку ослепительного света.

Я невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то обнаружил себя лежащим в своей постели. Луч солнца, пробившись в узкую щели между небрежно задёрнутыми шторами, светил мне прямо в лицо.

«Господи!» — подумал я, — «Приснится же такое!..»

День обещал быть ясным и солнечным. Я позавтракал, покормил кошку и отправился в церковь чуть раньше обычного. Под впечатлением от странного сна, я не сразу вошёл внутрь, а, обогнув угол, зашёл сначала на кладбище. Остановившись у той самой могилы, я уже собирался привычно прочитать «Туре Магнуссон. 1818 — 1891», но, к моему немалому удивлению, выбитые в граните буквы сложились в нечто совершенно иное: «Сванте Густавссон. 1922 — 1997». Я замер и почувствовал слабость в ногах… Что за наваждение? И тут же сзади послышались шаги по гравию, и до меня донёсся голос нашего церковного сторожа:

— А вот и наш пастор, Туре Магнуссон! Господин пастор, это инженер из «Электроинста» по поводу прокладки нового кабеля…

Я обернулся и увидел приближающегося сторожа в компании незнакомого мне мужчины. Чтобы не упасть в обморок, я поспешно сел на холодное гранитное надгробие…