S-T-I-K-S. Реинкарнация

Андрей Снегов, 2023

Максим попал в постапокалиптический мир – Улей, который превращает людей в чудовищ, и лишь избранным дарит вечную молодость и сверхъестественные способности.Он встретился со своим двойником, который хочет его убить.Выживет ли он в новой, полной смертельных опасностей реальности?Раскроет ли загадки чужого прошлого, для того, чтобы открыть для себя будущее?Найдет ли мистический выход из Улья?Миры Артёма Каменистого.

ГЛАВА 6

— Пришла расплата за мои неадекватные реакции, — сказал Грин, нахмурившись, и быстрым движением подхватил автомат с пола. — Твари сбежались на звук выстрелов.

— Шансы есть? — взволнованно спросил Макс.

— Шансы есть всегда, — Грин подмигнул и наскоро завязал волосы в хвост, — особенно у зараженных. Их всего пятеро, идем на чердак.

Он взял в руки фонарь и побежал вверх по узкой железной лестнице. По ступеням загремели армейские ботинки Грина, а Макса накрыла паника. Он метнулся к оружию, обо что-то споткнулся и, гремя амуницией, плашмя растянулся на полу.

— Мы не на съемках комедии, — недовольно пробурчал Грин сверху, свесив голову в узкий лаз. — Вставай и бегом на чердак!

Удары чудовищной силы во входную дверь возобновились. Максу казалось, что он видит, как стальной лист вспучивается и выгибается. Дверь начала поддаваться и смещаться внутрь вместе с коробкой. Он подскочил и, схватив автомат, помчался по лестнице на чердак.

— Рюкзак возьми, в нем боеприпасы! — раздался сверху ироничный голос Грина.

Чертыхаясь, Максим вернулся, схватил рюкзак и снова побежал к лестнице. Когда он миновал верхнюю ступеньку, стальная дверь не выдержала и с грохотом упала на пол. В дом с рычанием бросились твари. Грин уже стоял у проема в потолке, направив вниз дуло автомата.

— А сейчас не нервничай и делай ровно то, что я говорю, — голос Грина звучал спокойно, даже деловито. — Вставь магазин и становись за крышкой люка слева от меня. Как только в дыре покажется голова — пали, не раздумывая. Только старайся по железной раме не стрелять — рикошетом может и нас зацепить.

Максим трясущимися руками развязал рюкзак, вытащил запасной магазин и со щелчком вставил его в разъем. Рычание стало громче, и железная лестница застонала под весом карабкающихся по ней тварей. Когда в проеме показалась уродливая голова, Макс нажал на курок. Выстрелов не прозвучало. Он забыл переключить предохранитель!

Автомат в руках Грина дернулся, и несколько пуль со рвущим барабанные перепонки звуком отбросили рычащего монстра вниз. Новый не заставил себя долго ждать. На этот раз Максим был наготове и уверенно вогнал три пули в уродливую башку. Еще двух упырей, показавшихся из лаза, они расстреляли вместе. Паника отступила, адреналин разгонял кровь, и Макс с удивлением признался себе, что начал получать удовольствие от боя.

— Эй, касатик! — закричал Грин, наклонившись к проему. — Иди сюда, папочка уже ждет!

Хлипкая лестница задрожала под немаленьким весом, и на край люка легли две уродливые когтистые лапы. В следующее мгновение раздался клекот, и перед Максом появился лысый затылок серо-желтого цвета, покрытый странными костяными наростами. Морда твари была обращена в противоположную сторону, а Максу очень хотелось посмотреть чудовищу в глаза. Он желал убедиться, что в них нет ничего человеческого.

Монстр зарычал и дернулся вверх, мощно оттолкнувшись лапами от лестницы. Пытаясь протиснуться в лаз, он дергал головой, помогал себе когтями, но тщетно — люк был слишком узок. Максим приставил к затылку твари ствол автомата и нажал на курок. Под гулкие раскаты выстрелов зараженный бесформенным тюком свалился вниз, а Грин поднял большой палец вверх.

— Ты, кажется, хотел приманить всех монстров в этом поселке? — он одобрительно похлопал Макса по плечу. — Мы сделали это! С первым боевым крещением тебя, бро!

— Почему с первым, а как же бой на дороге по пути сюда?

— Это не бой был, а прицельный расстрел, — Грин подмигнул и забросил автомат за спину, — упражнения по стрельбе на меткость в условиях, максимально приближенных к боевым.

— Кого мы покрошили в этот раз? — Макс показал стволом вниз. — К нам остальные не сбегутся?

— Положили четырех спидеров и одного кусача. Почти кусача, а эту тварь не так просто убить даже из калаша! — Грин начал аккуратно спускаться в люк. — Я больше никого поблизости не чувствую. Не думаю, что они к нам на звук слетятся, рядом свежий кластер после перезагрузки, в ближайшие сутки все твари будут пировать там. Здесь они уже все подчистили, даже новых зараженных наверняка сожрали.

— Грин, мне нужна более полная информация о Стиксе. Для начала лишь самое полезная, а далее — по степени убывания важности.

— Слезай вниз, нужно закончить с ними и лечь поспать. Не знаю как ты, а я вымотан до предела.

Макс спустился вслед за Грином, и в слабеющем свете фонаря увидел, что комната заполнена обломками мебели и трупами зараженных. В нос ударил тяжелый запах разложения, смешанный с вонью немытых тел, и вызвал сильнейший приступ тошноты.

— Не дрейфь, люди привыкают ко всему, даже к этому, — Грин с пониманием посмотрел на Макса и широким жестом обвел рукой комнату. — Собираем урожай и возвращаемся наверх.

Преодолевая отвращение, Макс вскрывал споровые мешки, вытаскивал трофеи и думал о том, как резко изменилась его спокойная и в целом комфортная жизнь всего лишь за сутки. Последние двадцать четыре часа принесли больше опасностей, чем он видел за всю свою жизнь. А интуиция подсказывала, что это только начало, и впереди ждут еще более тяжкие испытания.

— Тринадцать споранов и одна горошина, — объявил он напарнику и сложил трофеи в передний нагрудный карман.

— Небогатый улов, — натужно произнес Грин, затаскивая по лестнице матрас. — Неси еще один, если не хочешь спать на бетонном полу.

Макс вытащил воняющий пылью матрас из-под разбитой вдребезги кровати и полез наверх. Грин устроился у противоположного от окна ската крыши и приглашающе постучал ладонью по свободному пространству на полу.

— Устраивайся и чувствуй себя как дома, сейчас принесу вино и закуски.

— Ты же сказал, что не пьешь?

— Ты упустил одно важное слово — «почти», — Грин улыбнулся и направил указательный палец на Макса. — Мы пьем по твою душу.

— Я, конечно, реинкарнация Умника в этом бренном мире, но ставить знак равенства между нашими душами не совсем правильно.

— Я всего лишь не употребил слово «почти», — Грин подмигнул, — почти по твою душу. Нам нужно выспаться и отдохнуть, а ты сейчас на адреналине и без спиртного не заснешь.

Покопавшись в рюкзаке, Грин снова исчез внизу вместе с фонарем, отчего чердачное пространство погрузилось в кромешную тьму. Максим сидел на матрасе, скрестив ноги, и пытался абстрагироваться от жуткого запаха, идущего снизу. Он не представлял себе, как можно есть в такой вони.

— Напомни мне завтра про растяжку, не хочу искать свои яйца по всему дому! — Грин выглянул из люка, поставил на пол коробку со снедью и одним прыжком заскочил на чердак.

Он опустил железную крышку, закрыл ее на засов и сел на матрас рядом с Максом. Налив вина, Грин прижал ноги к груди, обхватил их руками и застыл в неподвижной позе, устремив взгляд в зарешеченное чердачное окно. В тусклом свете фонаря зеленые радужки его глаз казались желтыми.

— Ты молодец, — сказал он, не глядя на Макса. — Я в своем первом бою банально обоссался от страха и спрятался под разбитую машину. После окончания стрельбы Умник меня оттуда за шкирку вытаскивал, а я вырывался, ревел как ребенок и орал благим матом. Хорошо, что шел дождь, и никто ничего не заметил, иначе меня звали бы Сыкуном, а не Грином.

— Умник прикрыл?

— Ага, еще и похвалил за смелость. При всех! — Грин закрыл глаза. — До сих пор от стыда пробирает. В этот самый момент я и решил, что обязательно выживу в этом гребаном мире.

— А сейчас уже не боишься?

— Боюсь, конечно, особенно если вижу рубера или элитника! — Грин с неподдельным уважением посмотрел в глаза Максу, и поднял бокал в приглашающем жесте. — За тебя, мой друг, за боевое крещение, за то, что ты жив. В Стиксе нужно ценить каждую минуту, потому что именно она может оказаться последней.

— Советуешь пуститься во все тяжкие и взять от жизни все?

— «Все» — это секс и выпивка? — с иронией уточнил Грин. — Больше здесь брать нечего!

— Ты забыл про наркотики, — Макс усмехнулся.

— Этого дерьма и в Улье хватает, но я не любитель спека, мой конек — гонки на авто, пусть даже по улицам мертвого города.

— Тебе нужны еще более сильные ощущения, чем дают бои с монстрами?

— Не знаю, возможно, — Грин отпил из стакана. — Все это больше похоже на обычную сублимацию от недотраха.

— Расскажи мне про Стикс, — попросил Максим, устраиваясь на старом продавленном матрасе поудобнее, — поведай на ночь страшную сказку.

— Ты точно хочешь слышать ее сегодня? — удивленно спросил Грин и лег набок, подложив под голову руку вместо подушки. — У тебя есть уникальная возможность уснуть в счастливом неведении.

— Я уже достаточно насмотрелся и знаю, откуда берутся дети, — Макс повернулся к напарнику и встретил его насмешливый взгляд. — Мне двадцать два года, если ты забыл.

— А мне — двадцать. Видимо, быть младшим — моя судьба: когда я встретил Умника, ему было двадцать четыре, — Грин помолчал, о чем-то задумавшись, а затем продолжил. — Я пытаюсь постичь смысл существования и механику Улья уже много лет, но не особо в этом преуспел. Общение со старожилами, которые способны к анализу и членораздельной речи без мата, тоже картинку не прояснило. Ты уже знаешь от Умника, что вся территория Стикса, точные размеры и конфигурацию которой не знает никто, разделена на кластеры. Они перезагружаются с разной периодичностью, забрасывая в Улей фрагменты из различных версий Земли. Перезагрузка кластеров происходит с частотой от нескольких дней до нескольких сотен, а может, и тысяч лет. Все неизменные на протяжении памяти ныне живущих называются стабами. В них мы и коротаем немногочисленные спокойные деньки. Вместе с кластерами сюда попадают ничего не подозревающие жители, которые становятся либо иммунными, либо зараженными.

— Какова доля иммунных среди людей?

— Нас всего около одного или двух процентов от общего числа.

— А сколько выживает?

— Хорошо, если десятая часть. Остальных сжирают твари.

— А что происходит с огромным количеством зараженных, их здесь должно быть нереально много?

— Жрут друг друга в конкурентной борьбе и непрерывно изменяются.

— В каком смысле?

— У них есть несколько стадий развития, плавно перетекающих одна в другую, — в голосе Грина прорезались менторские интонации. — Обычно после первых суток пребывания в Стиксе человек превращается в ползуна. Совершенно безопасные для нас существа: передвигаются ползком, либо на четвереньках, мычат как бессловесные твари, но уже пытаются кого-нибудь сожрать. Если им везет, и они находят чьи-то объедки, превращаются в медляков. Классические зомби: ходят, шатаясь, по улицам, рычат и жрут кого ни попадя. Следующая стадия — прыгун. Они представляют опасность именно потому, что способны неожиданно ускориться и прыгнуть или пробежать несколько метров. Именно такого ты недавно пришил фонариком. Примерно через неделю после попадания в Стикс наш прыгун превратится в бегуна. Если, конечно, ему повезет выжить.

— На дороге и здесь мы валили бегунов?

— Классификация довольно условна, к тому же есть переходные состояния. Бегуны еще похожи на людей, эдакие продвинутые зомбаки. Нашей добычей стали матерые бегуны, или спидеры. Если обратил внимание, на людей они походят мало, разве что телосложением. Эти представляют уже реальную опасность, без оружия с ними лучше не встречаться. Спидеры постепенно становятся жрачами, или лотерейщиками. У этих вырастают новые зубы и начинают работать мозги. Если хватает еды и удачи, они превращаются в топтунов — похожих на безволосых медведей тварей с зачатками костяной брони на голове и плечах.

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — заметил Макс растерянно.

— А впереди — самое интересное, друг мой! — продолжил Грин шепотом, скорчив страшную рожицу. — Кусачи, руберы и элитники, не к ночи будут упомянуты! Кусачей ты уже видел. Руберы еще больше, тяжелее и сильнее, они облачены в армированную биологическую броню и могут весить до полутонны. Я как-то рожок в такого расстрелял и не убил — БТР завалил из пушки.

— Мне здесь нравится все больше и больше…

— И это еще не все! — с торжеством заявил Грин. — Элитники. Смертоносные машины для убийства всего живого: умны, сильны и огромны. Обычные пули не берут, нужны гранатометы, пушки и крупнокалиберные пулеметы. В броне есть несколько уязвимых мест, но добраться до них достаточно сложно.

— Элитник — вершина эволюции зараженного?

— Да, они достаточно разумны, если произошли от человека.

— А есть другие варианты?

— Конечно, любое животное, которое обладает зачатками разума, способно стать элитником, — пояснил Грин. — Но такие обычно довольно тупы.

— Эта пищевая пирамида могла бы существовать без иммунных?

— Вполне, я считаю, что мы — всего лишь случайная флуктуация.

— А как передается болезнь?

— Это не болезнь даже, а паразитирующая субстанция, которая поражает живые организмы и вступает с ними в симбиоз, — объяснил Грин. — По крайней мере, так говорят местные ученые.

— Споровый мешок?

— Именно. Это самое уязвимое место зараженных, его разрушение приводит к мгновенной смерти. Я думаю, что содержимое этого нароста — основной нервный узел симбионта, или мозг, а спораны, горох и жемчужины — лишь его части.

— Зачем мы собираем спораны и горох?

— Без споранов, из которых делают живец, иммунные умирают или превращаются в зараженных. И этот процесс сопровождается ужасными мучениями. Уже завтра утром ты будешь ощущать симптомы похмелья, но дело вовсе не в спирте — организм будет требовать живец.

— То есть, употребление споранов и гороха — обязательное условие выживания в Улье?

— Без живца долго не протянешь, а горох — универсальное лекарство, вишенка на торте. Ускоряет заживление ран и процесс регенерации.

— Регенерации?

— Должно же быть во всем этом дерьме что-то хорошее, — Грин заговорщицки подмигнул. — Биологически мы с тобой бессмертны, друг мой. Более того, всегда будем выглядеть примерно на двадцать пять лет и чувствовать себя так же.

— Становится все интереснее и интереснее!

— Когда я увидел Философа и Профессора в первый раз, они были реальными старперами, бородатыми дедами-пенсионерами в очках, — сказал Грин, придав голосу старческое звучание. — Сейчас больше пятидесяти не дашь, зрение восстановилось, даже на баб заглядываться начали.

— А все потому, что очки сняли! — Макс засмеялся. — Дело в живце?

— Да хрен его знает. Некоторые считают, что мы — тоже заразившиеся, только организм реагирует иначе из-за мутации в ДНК.

— А если я проглочу споран или горох без спирта и уксуса?

— В лучшем случае отравишься, в худшем — отбросишь копыта. И будет больно. Говорят, что очень.

— А в чем секрет?

— Никакой тайны: растворяем и отфильтровываем раствор, чем лучше очистка — тем меньше отравы попадает в организм. Гороха тоже пить много нельзя, а то козленочком станешь, зубастым и желтоглазым.

— Как здесь живут люди?

— Недолго, — Грин горько усмехнулся, — если года три протянешь, то будешь считаться старожилом.

— Тебя, значит, можно поздравить, а какой стаж у Профа и Фила?

— Около пяти лет, они в Улье появились еще до встречи с Умником. Мы вчетвером — сложившаяся команда, у одиночек здесь шансов нет. Точнее, были командой до смерти Умника.

— Меня сможете ассимилировать? — с робкой надеждой спросил Макс.

— Куда ты теперь денешься с подводной лодки, будешь замещать, — устало ответил Грин и зевнул. — Завтра с утра продолжу наш семинар, а сейчас давай спать.