Болезни Белокамня

Андрей Смирнов

Что может быть хуже самой эпидемии чумы? Сопутствующая паника, хаос и мародёрства? А, может, чудовищные меры борьбы с заражёнными в зоне карантина в виде убийств и сожжений? Нет, хуже этого только прогрессивные методы утилизации мёртвого материала, который воскрешают, чтобы заразные трупы сами могли переместиться к месту своего последнего упокоения. Вот только что будет, если мертвецам отдадут не команду на самоуничтожение, а на убийство тех, кто ещё борется за свои жизни в зоне карантина?

Глава 3

Большие чёрные бронированные кареты без окон и с металлической дверью ехали строем. Всего их было порядка дюжины, и везли их не лошади-тяжеловесы, как бывало обычно, но большие каменные големы, которых было хоть и жалко отправлять на ту сторону реки, но этих перевозчиков не коснётся чума, как стало с теми бедными животными и несколькими возницами, которые вернулись обратно с обозами. И если лошади не болели, хоть и были покрыты чужой заразной кровью, то вот в вернувшихся людях, несмотря на все меры предосторожности, некроманты обнаружили признаки зарождавшейся болезни в их организмах. Несчастных тотчас спешили и велели пешком возвращаться в зону карантина, несмотря на все увещевания и мольбы.

И вот теперь, чтобы не рисковать больше жизнями перевозчиков и стражников, экипажи отправились особые, утяжелённые, наглухо задраенные, и влекомые за собой большими големами, один лишь вид которых мог отпугнуть любых разбойников из трущоб. После того, как обоз пересёк реку через один из мостов, он начал разделяться на части, разъезжаясь по разным районам правобережного Белокамня. Три кареты направились в сторону кварталов нелюдей, ещё три — в Ремесленный район, а все остальные — в необъятную Дыру, и обыватели со страхом наблюдали за этими экипажами, от которых можно было ожидать чего угодно. Возможно, они снова везли гуманитарную помощь людям? Или там перевозили кого-то или что-то, способное помочь в борьбе с эпидемией? Например, тех же самых чумных докторов, которые уже несколько дней подряд усердно обследовали все здания на правом берегу реки, выискивая всех заражённых и стараясь сжигать рассадники чумы? Говорят, что за те несколько суток, что врачи практиковали свои людоедские методики по искоренению заразы, жители не оставались в долгу, и прирезали с десяток особо наглых и кровожадных эскулапов, спасая жизни своих заражённых родных или собственные прокажённые шкуры. Стоит ли говорить, что подобное отношение к государственным служащим правительством было расценено крайне неблагоприятно?

И вот теперь со страхом наблюдали за странной процессией те счастливчики, коим удалось пережить первые пару дней от начала объявленного карантина, не умерев при этом в панике и неразберихе первых суток, когда все метались по районам правобережного Белокамня, норовя покинуть закрытый город, а также сумерки первой ночи и последующий день, полный грабежей и разбоев, когда все начали запасаться провизией, насильно изымая её друг у дружки. Смотрели на сии бронированные кареты, разъезжавшиеся по различным уголкам Дыры и кварталов нелюдей и ремесленников, по-разному. Кто-то с недоумением, кто-то с интересом, кто-то с тупым безразличием или паникой, но определённо во взоре каждого разумного существа, видевших эти экипажи, мелькал страх. Многие, очень многие задавались вопросом, что же такое удумало правительство на этот раз, ибо даже самый последний идиот понимал то, что эти кареты с големами могли прибыть только с той стороны реки. Большинство обывателей торопливо освобождали дорогу, спеша укрыться в тени собственных или чужих жилищ, либо шмыгая в ответвления подворотен, куда голем не мог протиснуться при всём своём желании. Вернее, он мог это сделать, попросту снося окружающие постройки, но, похоже, что каменные истуканы были настроены мирно. По крайней мере — пока. Одного любопытного или спятившего нищего, решившего было попросить милостыню или о чём-то осведомиться у хозяев экипажа, голем не долго раздумывая пнул, когда тот приблизился на критическое расстояние, отчего отчаянно вопящий инвалид (после подобного удара вряд ли у него не будет переломов!) отправился в затяжной полёт, перелетев через крышу низкого одноэтажного здания, плюхнувшись где-то за ним на грязную землю. Больше никто не посмел прерывать пути сих экипажей, а потому, когда они достигли точек назначения, то големы замерли на местах, остановив свои кареты.

— Какого чёрта он встал прямо перед нашим борделем?! — выглянул сквозь щёлку в окне насторожившийся Мизинец. — Засранец! Бери свою телегу, и шуруй отсюдова, чёртова каменюга!

— Может, внутри находится чумной врач или кто-то ещё? — предположила Белогривка, которая вернулась вместе с Налией обратно в заведение вчерашним вечером.

— Может быть! — пожал плечами мужчина. — Всем быть наготове!

— Да что мы можем сделать против голема, Мизинец?! — спросила одна из Вдов. — Наши мечи и стрелы ему никакого вреда не принесут, зато он может растоптать нашу постройку за несколько минут, если ему отдадут подобную команду его хозяева.

— А хозяева, наверняка, внутри карет, — заключил сводник. — Иначе зачем пустые кареты отправлять в…

В этот момент все големы, находившиеся в разных районах и в их разных уголках, открыли свои рты, издав громогласные вопли.

— Выносите своих мертвецов! — ревели каменные изваяния, застывшие возле карет. — Выносите своих мертвецов! Приносите трупы чумных и умерших к каретам! За это вы получите дневные пайки на несколько человек, а тела ваших родных будут преданы огню в специально отведённых для этого местах, чтобы предотвратить распространение эпидемии. Выносите своих мертвецов!

Потом сообщение начало повторяться, и, судя по тому, какими лужёными глотками и мощными басами обладали големы, их не услышали только сами мертвецы, которых просили выносить на улицы и тащить к каретам в обмен на паёк. Услышавшие это объявление Вдовы переглянулись, и кто-то деликатно кашлянул.

— У нас тут в амбаре тройка воришек прикопана. Может, это, откопаем их и оттащим голему, пускай он нам еды взамен выдаст?

И правда, пользуясь суматохой на бордель вчерашним вечером напала банда Кривых Ножей, решившая разграбить кабак, забрав из него всю провизию и выпивку, либо покутив напоследок с обитавшими там дамочками, однако оказались разгромлены, потому как Вдовы были мастерицами не только в части раздвигания своих прелестных ножек, но и по части владения мечами и арбалетами. Когда Нэтали с Налией возвращались обратно, Вдовы уже заканчивали оказывать любезный приём зарвавшимся гостям, уволакивая их трупы с улицы, чтобы иметь возможность спокойно их обшарить во дворе на предмет полезных трофеев, потому как на улице было неспокойно. Теперь же с закопанных Кривых Ножей можно было даже получить неплохие дивиденды, ну, если, конечно, этот громила-голем не врёт.

— Подождём пока, — остановил своих девушек Мизинец. — Может, это ловушка?

— Смотрите! — указала наружу Асма, которую все за её грацию и прозвали Кошкой. — Кто-то приближается к голему!

И правда, на улице показались двое мужчин, которые под руки тащили третьего к карете, и когда поравнялись с ней, то стала понятна и причина смерти несчастного, ибо вся его рубаха на спине была в крови, которая ещё продолжала капать из раны на землю. Похоже, что бедолагу попросту только что прирезали в тихом переулке, и теперь хотели поиметь с этого прибыль, сначала ограбив его, а затем перепродавая его труп голему. Приближение местной черни каменный истукан перенёс также бесстрастно, как и недавний пинок нищего попрошайки, наблюдая за тем, как двое немытых явно криминальных существ кладут покойника под колёса тяжёлой телеги.

— Вот вам мертвец, милсдарь! — объявил один из грузчиков, подобострастно глядя в глаза магическому стражу. — Что там с обещанной едой?!

Ни слова не говоря, голем кивает, после чего ногой пододвигает к себе поближе покойника, а потом открывает один из сундуков, закреплённых на крыше тяжёлой кареты, откуда извлекает увесистый свёрток, швыряя его в руки обрадовавшимся убийцам, которые только что от безысходности убили собственного товарища, решив разменять его жизнь на пищу. А что делать, если жрать хочется, магазины не работают, поскольку в Дыре их отродясь не бывало, а те мелкие лавчонки, что существовали тут ранее, уже все разграблены подчистую? Только грабить. Пакет лопается в руках разбойника, и из него наружу тотчас начинают сыпаться разнообразные продукты, которые у затаившихся наблюдателей вызывают вполне понятный интерес. Помимо раскатившихся во все стороны апельсинов и манго там обнаруживается увесистый каравай, небольших размеров окорок и бурдюк с чем-то жидким. Всё это разбойники с радостным воодушевлением быстро сгребают с пыльной разбитой дороги, после чего спешат прочь, пока на продукты не налетели другие бандиты и завистники. Интересно, если сейчас возле телеги вспыхнет драка из-за этой пищи, то как на неё отреагирует голем — так же безучастно? Или порадуется, если число трупов возле его ног возрастёт? Выдаст ли он в этом случае новые порции еды или нет?

— Откапывайте трупы! — дал отмашку своим девушкам Мизинец, который уже увидел, что на покойниках и правда можно нагреться. — Только не отрубите им чего лопатами, а то вдруг травмированные трупы голем не принимает!

К несчастью, Белогривку также отрядили в копатели, поскольку после нескольких неудачных вылазок за продуктами бордель лишился половины своих бандиток. Не только отряду Сансы и Сдобы не повезло, ибо в прочих местах, куда мужчина отправлял своих подопечных, также вспыхивали драки и случались нападения. Вернувшуюся Этель изнасиловали в подворотне, отряду Асмы удалось разграбить сыроварню в ремесленном квартале, однако при этом она потеряла двух подруг, а на третью девушку наплевал заразный нищий, отчего бедняжку тотчас изгнали из банды. По пути следования на Асму и её отряд большой толпой напали орки, и посему пришлось бросить добычу, дабы спастись самим. В итоге от телеги с сыром удалось унести всего лишь несколько кругов, остальное отдав на растерзание свинорылым, потому как сражаться с нелюдями, которые превосходили Вдов и числом, и оружием с доспехами, было не с руки.

И вот теперь Белогривка с Асмой и Налией спешно откапывали трупы убитых воров, чтобы успеть обменять их тела на продукты, пока голем не вздумал тронуться в путь, ибо долго находиться на одном месте он, скорее всего, не будет, начиная планомерно обходить территорию, чтобы собрать как можно больше мертвецов. А их и правда следовало как можно скорее начинать утилизировать, ибо жара южного города делала своё, и по улицам уже распространялись смрадные нотки гниения и разложения, благо трупов на улицах уже было много, как чумных, так и вполне обычных. Непонятно было, правда, найдутся ли такие смельчаки, кто захочет тащить на закорках тела заразных покойников, чтобы тем самым заработать себе на хлеб, но а вдруг… В итоге, когда отдувавшиеся от усталости девушки извлекли из импровизированной братской могилы три тела, они уже запыхались, но отдыхать было некогда.

— Давайте поскорее! — окликнул их из окна Мизинец. — Кажется, что-то происходит! Голем убирает сундук с места — или еда заканчивается, или он собирается переезжать с этого места на другое!

— Вот если ты такой умный, то поди и помоги нам! — окрысилась Налия, чей тонкий раздвоенный язык гневно затрепетал между губ — ни дать, ни взять — настоящая змея!

Однако не начальственное это дело — возиться с грязью, а посему девушкам самостоятельно пришлось перетаскивать тела к воротам, откуда их потом хотели вынести на улицу к карете. Однако сделать этого было не суждено, ибо вернувшаяся с разведки Вдова по прозвищу Сорока, за свою страсть к драгоценностям и сплетням, велела обождать.

— Тихо! — выдохнула бандитка, стараясь отдышаться. — Фух! Дайте мне пару мгновений, чтобы прийти в себя!

— Ну ты пока отдышись, а мы, тем временем, вытащим трупы на продажу! — кивнула в сторону стоянки Асма. — А то голем, кажись, собирается уезжать!

— Нет! — категорично мотнула головой Сорока. — Слушайте! Я была снаружи, когда кареты въезжали в Дыру. Всего их было шесть, и они начали разделяться на площади Обрезков, разъезжаясь кто куда. Но ни в этом суть, понимаете?!

— А в чём? — нахмурился Мизинец, который порой рычал от многословности своих подчинённых.

Ну что за вечная женская привычка крутить хвостом и водить за нос, удлиняя повествование ненужными деталями?! Переходи сразу к сути, будь лаконичной, к чему эти километры текстов и вёдра ненужной лапши на уши?

— Всё дело в том, что чует моё сердце, что это подстава, — пояснила охотно Сорока. — По пути своего следования големы проехали целые россыпи трупов и покойников, но не подняли ни одного, в том числе чумного, а теперь вдруг возжелали их покупать?! Это ли не странности? Но дальше — больше! Проследила я тут за одними такими «продавцами», которые притащили к карете мёртвую женщину. Каюсь, хотела их ограбить ровно до тех пор, пока тех от подаренной пищи не потянуло блевать. Сначала я подумала, что это всё с ними от жадности приключилось — мол, оголодали, бедняги, и вот теперь подавились вожделенными фруктами и мясом. Я даже обрадовалась поначалу, думала, что обворовать их теперь станет ещё проще, а тут у бедолаг не только рвота, но и кровь ртом и носом пошла. Отравили их, как пить дать! Та еда, что големы предлагают — с ядом! Я в этом больше чем уверена!

— С ядом?! — ужаснулась Белогривка, в очередной раз поражаясь подлости и коварству городских обывателей и властей. — Но как так?!

— А вот так! — пожала плечами Сорока. — Властям не нужны нищие из трущоб, и чем больше их помрёт в наступившем хаосе — тем лучше!

— Если что-то решать, то делать это нужно сейчас! — сказал Мизинец, поглядывающий наружу. — Голем возиться с каретой и трупами, и, кажется, собирается уезжать! Решаем вместе — тащим трупы наружу в обмен на продукты, или остаёмся внутри?!

Он обвёл своим взором подчинённых, которые притихли, не желая рисковать после рассказа разведчицы. Ни одна из девушек не высказалась за обмен, а посему все повернулись к приоткрытому в воротах окошку, желая узнать, что же будет происходить потом. На улице же показались ещё двое продавцов, которые сами толкали небольшую телегу, в которой везли несколько заражённых трупов с язвами на теле, спеша к экипажу, где голем уже убрал опустевший сундук, и теперь возился с дверцей кареты.

— Вероятно, сейчас он отопрёт её и наружу выйдет чумной доктор или некромант, а потом они эту груду мертвецов уничтожат или… Воскресят?! — с ужасом от собственной догадки похолодела Белогривка, прильнув к окошку.

— Эй, громила! — окликнул голема один из возниц. — Ты трупы ещё принимаешь или как?!

Вместо ответа обернувшийся голем указал людям на кучу покойников, велев тем самым сгружать мертвецов туда, а сам продолжил возиться с дверцей.

— Ну, как скажешь! — усмехнулся оборванец, после чего с товарищем наклонили борт телеги, чтобы покойники скатились на землю самостоятельно.

Окоченевшие тела со следами гниения и разложения с глухим стуком рухнули под ноги каменному великану, а тот уже отворил дверцу, поворачиваясь к людям.

— Ну так что там на счёт еды? — повторил свой вопрос предприимчивый бедняк. — Кто там в карете?

Однако внутри большой кабины не оказалось никого живого, зато из неё наружу стали выползать клубы непонятного газа или тумана, который явно не был едой, да и вообще мог оказаться опасным.

— Что за херня?! — нахмурился один из торговцев мертвечиной. — Где наши продукты, мерзавец?!

Однако голем оставался безучастным, глядя в никуда, зато вот люди уже поняли, что что-то тут не чисто, а посему поспешили подхватить ручки своей тележки, намереваясь покинуть улицу, пока не стало слишком поздно.

— Ты чего встал, Филлер? — спросил у товарища рябой парнишка. — Айда ходу!

— Меня что-то держит за ногу! — выругался тот, кого назвали Филлером. — Что за… Твою мать! Мертвецы!

И правда, вся та куча покойников, которых уже набралось не менее трёх дюжин, неожиданно вздрогнула, когда до неё добрались языки мистического тумана, расползавшегося из открытой кареты, и тела посыпались на землю, съезжая друг с друга. Бросив взгляд вниз, Филлер обнаружил, что вокруг его лодыжки обвилась рука одного из покойников — того самого, что он только что привёз на продажу! Хуже всего было то, что это была родная мать горожанина, а посему представьте себе его смятение, когда он обнаружил, что его держит умершая престарелая родственница, которая уже начала к этому времени подгнивать. Взвизгнув от ужаса, Филлер ударил по одутловатой гниющей ряхе заразной покойницы свободной ногой, однако нежить не чувствовала боли, а посему хватки своей не ослабила, вместо этого дёрнув родного сына за лодыжку. С воплем мужчина рухнул, переворачивая телегу, а в следующее мгновение уже голосил от боли, потому как мертвячка впилась своими гнилыми зубами ему в голень, с урчанием вгрызаясь в плоть.

— Помоги мне! — орал Филлер, извиваясь на земле под нежитью. — Вытащи меня из-под неё! Ну же, скорее!

Однако патлатый паренёк не спешил бросаться на выручку товарищу, ибо взгляд его расширенных глаз был прикован к куче мертвецов, которые уже начали подниматься на ноги, спеша к месту схватки. Понимая, что у него попросту нет времени для помощи, юноша бросился прочь по переулку, преследуемый не только проклятиями Филлера, но и десятком плетущихся зомби и плывшими клубами тумана. Сам же Филлер постоянно лупил свою мать по лицу, но та не прекращала своей жуткой трапезы. Спихнуть с себя нежить бедняк не мог, поскольку та вцепилась в упавшего человека клещом, хватаясь за его одежды, руку и прочие выступающие части тела, намереваясь добраться до горла, которое, вероятно, у нежити почиталось за деликатес. Хуже всего было то, что заражённая мертвячка не только укусила своего сына, но ещё и умудрилась заляпать его своим гноем, лишая каких бы то ни было шансов на выживание, ведь даже если ему удастся спастись сейчас, убежав от мертвецов, то от болезни Филлер никуда деться не сможет. Однако судьбе-злодейке этого показалось мало, ибо к месту схватки уже подоспели прочие зомби, начавшие опускаться на колени, желая присоединиться к трапезе, помогая матери разодрать её отчаянно сопротивлявшегося сына. Вот Филлеру удаётся извернуться ужом под нежитью, выудив из-за голенища своего высокого ботинка короткий нож, который он тотчас вонзает матери в ухо, однако остановило ли это зомби или нет, наблюдателям узнать не суждено, ибо место схватки оказывается скрыто расползающимися клубами тумана, что заставляет Вдов и Мизинца начинать шевелиться, отпрянув от окошка.

— Скорее, все внутрь борделя! — распоряжается мужчина. — Но сначала…

С этими словами он забирает у Белогривки её лопату, после чего быстрым движением вонзает её в шею покойного вора, лежавшего на земле — того самого, которого бандиты только что хотели продать голему за еду. Одним ударом перерубить шейные позвонки оказывается проблематично, а посему удар следует за ударом, и, наконец, голова мертвеца с глухим стуком отлетает прочь. Налия и Асма уже сообразили, что к чему, а посему пустили свои мечи в ход, чтобы обезглавить и других мертвецов, однако устроенный людьми шум уже привлёк к себе внимание нежити, которая уже успела расправиться с беднягой Филлером, и теперь послышались звуки первых ударов по стене ограды и двери в ней, отчего все вздрогнули от страха, оглянувшись в сторону штурмуемых мертвяками ворот. Засов и сама стена с напором пока справлялись неплохо, и разрушаться не спешили, однако не стоило обманываться кажущейся безопасностью, ибо если к ним присоединится голем, то всего лишь одного удара его могучего кулака будет достаточно, чтобы пробить приличных размеров брешь в стене.

А вот, кстати, слышится и тяжёлая поступь каменного великана вместе со скрипом колёс тяжёлой кареты, что лишь усиливает панику Вдов и Мизинца, которые решили, что им пришёл конец, и стоит спешно покидать бордель. Кроме того, первые клубы тумана уже плывут над стеной, медленно заполоняя собой двор, отчего мужчина велит всем срочно бежать из здания, однако сделать этого не даёт окрик дежурной арбалетчицы из окна второго этажа.

— Стойте! — кричит она товаркам и начальнику. — Я вижу макушку голема — он уходит отсюда прочь!

И правда, поступь гиганта стала значительно тише, поскольку он перемещается дальше вниз по улице, со скрипом толкая перед собой бронированную карету, которая продолжает изрыгать из себя клубы магического тумана. Поскольку теперь остаются одни лишь мертвецы, то Мизинец резко передумывает убегать, ибо если сейчас оставить свою базу с полными закромами алкоголя, то потом назад её можно уже никогда и не отвоевать, либо забрать себе в разгромленном и разграбленном виде. Посему теперь он быстро командует своим подопечным забегать вовнутрь борделя, с тем чтобы закрыться внутри, и обезопасить себя от быстро распространяющейся по двору и улицам мглы.

Не успели ещё Вдовы и бармен вернуться обратно в общую обеденную залу, как там раздался грохот — двум мертвецам удалось выбить одни ставни, и теперь нежить лезла через подоконник вовнутрь, желая добраться до обнаруженных внутри живых людей. Звонко ухнула арбалетная тетива, и вот уже снаряд угодил одному из мертвяков прямо под ключицу, но его подобная мелочь не смутила, и даже ни на мгновение не замедлила. Пользуясь тем, что нежить ещё только вставала с колен, подскочивший Мизинец от души огрел своей палицей одного покойника по затылку, повалив его обратно на пол, после чего принялся с упоением охаживать его своим оружием, отдавая явное предпочтение шее и голове. Вдовам же пришлось брать на себя второго мертвеца, которому прилетело под рёбра лезвие короткого меча, и мертвяк оказался нанизан на оружие подобно жертве энтомолога, пришпиливающего очередную букашку к тканевой подкладке своей коробки для экспонатов. Однако град ударов приносил мало результатов, ибо то что мертво, умереть уже не может, а посему оба покойника раз за разом пытались вырваться и атаковать людей. Вот в разбитом оконном проёме показалась ещё одна мертвячка, и ею оказалась мамаша Филлера, о чём можно было судить по её окровавленной пасти и оплывшей гноем ряхе, а также по торчавшему из уха ножу, по лезвию которого до сих пор вниз капала жидкость непонятного, но очень гнусного и мерзкого цвета и такой же отвратительной консистенции. Она положила свои загребущие ладони на края оконного проёма, однако Вдовам и Белогривке к тому моменту уже удалось совладать с мертвяком, которого они пытались одолеть втроём, а посему его смогли скрутить и бросили в сторону окна. Этот импровизированный снаряд сбил заражённую мертвячку с ног, и пока оба мертвеца поднимались с земли, девушки с визгами и криками подтащили к окну стол, намереваясь им закрыть разбитый проём. Не успели ещё Вдовы привалить баррикаду к дыре, как по краям сунулись новые жадные грабки нежити, не дававшие прислонить стол плотнее, чтобы начать его прибивать к стене. Белогривка тотчас кольнула одну такую руку ножом, но эффекта это никакого не принесло — мертвец продолжал слепо шарить ею в воздухе, намереваясь схватить кого-либо наугад.

— Не так! — закричала со своей стороны Асма, изготовив меч. — Смотри, как надо!

С этими словами она схватила руку зомби, быстро прижав её к стене, после чего от души рубанула по ней своим оружием. Один раз, второй, третий — и вот перерубленная конечность падает на пол, а культя тотчас исчезает в окне, и пыхтящей Сороке с Налией удаётся прислонить стол к стене в освобождённом месте. Однако Белогривка сего манёвра повторить не в состоянии, ибо у неё нет меча, только кинжал, но девушке уже пихнула в руки своё оружие полукровка, и та начала наносить неумелые удары по рукам мертвецов. Получалось у неё это не так ловко, как у опытных бандиток, да и силёнок у неё было однозначно поменьше, но, к счастью девушек, уже освободился Мизинец, который откуда-то успел уже вытащить топор, которым теперь замахивался для удара.

— Посторонись! — с этим криком он потеснил в сторону Нэтали, от души рубанув сначала по одно руке, потом и по второй. — Заделывай, быстро!

С громким стуком стол удалось прислонить к разбитому окну, и тотчас послышался стук молотков, потому как прыгавшая вокруг подруг Асма догадалась подтащить к месту схватки молоток и гвозди. Сам бармен перехватил тяжёлый стол, помогая его удерживать у окна, поскольку в преграду уже начали ломиться другие мертвецы, взамен убитых и покалеченных.

— Поберегись! — крикнули откуда-то сверху, и из окна второго этажа выбросили тяжёлую тумбочку, которая как нельзя кстати попала в самую кучу покойников, проломив череп одному, и повалив прочих.

Воспользовавшись неожиданно свалившимся (в буквальном и фигуральном смыслах) перерывом во взломе баррикады, девушкам и Мизинцу удалось заколотить пострадавшее окно, укрепив его на совесть, и когда атака на него возобновилась, то преграда уже была восстановлена и достойно сдерживала натиск. Однако отдышаться работникам борделя было не суждено, ибо теперь грохот раздался откуда-то со стороны служебных помещений, а следом за ним и отчаянный женский вопль сторожившей его охранницы — вероятно, кому-то из нежити удалось выбить дверь, и теперь мертвецы лезут в заведение через задний вход.

— Останьтесь здесь! — указал на помещение Асме и Сороке Мизинец. — Белоголовая, Налия — за мной!

Делать было нечего — приходилось подчиняться, чтобы хотя бы создавать видимость своей полезности, а посему Белогривка поспешила за хозяином борделя, готовясь к неминуемому бою. Быстро миновав тёмную кухню и арсенал, маленький отряд добрался до задней двери, которая была раскрыта настежь, и первые клубы тумана уже вплывали в помещение. Самой охранницы, как и нежити, нигде видно не было, но за порогом слышалось задорное рычание, непристойные хлюпанья, а к порогу медленно растекалась красная лужа, состав которой был всем известен. Сделав знак дамам оставаться позади, Мизинец медленно переступил порог, выходя наружу, чтобы осведомиться об обстановке и судьбе своей сотрудницы, но вскоре уже вернулся обратно, скорбно качая головой. Стараясь не шуметь, он тихонько затворил дверь заднего хода, обнаружив, что запор на нём сломан. Поскольку делать было больше нечего, он аккуратно подоткнул под ручку двери взятую из поленницы большую деревяшку, создав тем самым упор, после чего шёпотом пояснил.

— Цветочек мертва, её загрызли эти твари, утащив в туман! Засов сломан, а посему нужно укрепить эту дверь как можно скорее!

Конец ознакомительного фрагмента.